86
На исходе первого месяца пребывания Каспара Фрая в качестве правителя Тыкерьи люди советника Ниппона заметили в городе двух торговцев средней руки. Одеты они были просто и гуляли по городу, присматриваясь, есть ли какая опасность при новой власти.
Ниппону доложили вовремя, он дождался гостей у ворот и предложил поговорить.
Перепуганные торговцы согласились, но лишь по ту сторону городских стен. Ниппон не возражал.
– Новый хозяин города желает встретиться и поговорить с торговыми людьми вердийского края, - сказал он.
– Так прямо и поговорить? По-мирному?
– По-мирному.
– А об чем же говорить? - Спрашивающие делали вид, что не знали о теме разговора, хотя Ниппон сам занимался распространением нужных слухов.
– Новая власть желает снизить фискальное давление.
– К чему это?
– Чтобы купцы богатели и больше налога платили.
– А ну как похватают всех, и в острог? - не сдавались торговцы. - А потом кости ломать, пока казну не выдадим?
– Сами знаете, что глупость, - покачал головой Ниппон. - У его превосходительства есть большие торговые планы. Он тут такие дела завертит, что просто держись - вам такие барыши прежде и не снились.
Ниппон говорил все так, как научил его генерал, утверждавший, что купцы на барыш обязательно купятся.
– Торговый человек из-за барыша часто рискует, рискнут и на этот раз, - говорил он.
– А когда ж встречаться с вашим превосходительством? - после небольшого совещания между ними спросил один из торговцев.
– Выбирайте сами…
– Через два дня на третий с утра.
– Годится, я передам его превосходительству, - пообещал Ниппон.
Но перед тем как уйти, торговцы поинтересовались, как зовут генерала-завоевателя, опасаясь, что это будет Мараншон, но Ниппон сказал:
– Его имя Каспар Фрай из Ливена, генерал войска короля Филиппа.
– Ну до третьего дня, - попрощались торговцы.
– До третьего дня, - ответил Ниппон и пошел в город, чтобы доложить об уговоре генералу Фраю.
Генерал был рад тому, что купцы наконец клюнули на наживку. Он даже решил убрать со стен часть часовых, чтобы визит в Тыкерью не показался купцам опасной затеей. Однако переживал Каспар напрасно, в назначенный срок несколько возов с седоками въехали в ворота города и двинулись к внутреннему замку.
Тем временем граф де Шермон расхаживал по залу, где ожидалось появление гостей, и рассматривал свое отражение в блестящих бронзовых блюдах, что висели на стене. Не желая смущать провинциалов яркими придворными туалетами, де Шермон нарядился в темно-синий камзол, приказав камердинеру убрать три из четырех расшитых золотом перевязей. Пришлось отказаться и от бирюзового бархатного жилета с серебряной простежкой, а также от шляпы с перьями из птицы-семицвета и от большой рубиновой броши в золотой оправе.
«Пожалуй, даже слишком просто», - размышлял граф, рассматривая свое расплывчатое отражение. Тканых кружев, сверкающей парадной кирасы и церемониального меча на ленте ему казалось слишком мало - какой-никакой, а все же прием.
Каспар стоял возле окна и выглядывал во двор, Ниппон оставался у дверей - поближе к караульным.
– Ну, кажется, едут, - сказал Каспар, машинально пересчитывая гостей - выходило двенадцать.
– На возах двенадцать человек, это нормально, советник Ниппон?
– Заметных торговых людей у нас вдвое больше, но если выйдет толк с половиной, другие тоже подтянутся.
– Согласен.
– Удивительно, но я немного волнуюсь, - признался де Шермон. - Вот, даже перчатки намокли.
– Я тоже, граф, - успокоил его Каспар. - Эта встреча важна для нас, от ее исхода зависит, будем ли мы жить зимой спокойно или придется воевать.
На лестнице послышался звон шпор, это поднимались сопровождавшие купцов офицеры - Каспар предупредил их, чтобы оказывали гостями надлежащее почтение. Должно быть, офицеры выполнили приказ в точности, поскольку в зал купцы вошли несколько обескураженные столь теплым приемом.
Многие из них побаивались ехать в Тыкерью, и почти все ожидали, что новый правитель станет ругаться, топать ногами и требовать повиновения.
– Добро пожаловать во дворец, господа торговые! - громко произнес Каспар, направляясь навстречу гостям.
Они выстроились в шеренгу, комкая в руках шляпы, и он прошелся вдоль них, каждому пожав руку. Последний торговец чуть задержал руку генерала в своей и на хорошем ярити шепотом спросил:
– Ваше благородие, а это не сам ли король?
Каспар выразительно посмотрел на де Шермона и ответил:
– Нет, не сам, но очень близкий его знакомец.
Отойдя на середину зала, генерал повернулся к гостям:
– Не могу передать, как я рад, что вы приехали обсудить новые правила фискального дела.
– А в чем же они новые? - спросил купец, до этого пристально смотревший на Каспара.
– Новые они в том, что фискальная тяжесть с вас уменьшится вдвое, а когда и втрое…
Торговцы, переглянувшись, стали перешептываться. Новость была ожидаемой, но верилось в нее с трудом.
– А скажи, ваше благородие, зачем тебе от денег отказываться, если они сами в руки идут? Наш конвендор Кригс что ни год повышал тяжесть, а ты понижаешь. Зачем тебе это? Какая тут корысть?
– Корысть в том, чтобы вы больше денег себе оставляли да дело расширяли. Да чтобы и другие люди в торговлю шли и дальше с караванами ходили. Тогда я по кругу больше денег получу.
– Вон оно как!
– Здорово считаешь, ваше благородие! - воскликнул конопатый купец невысокого роста. - На словах-то приятно слышится, а ну как обманешь? Сегодня ты здесь, а завтра тебя нету - придут тардийцы и вышибут! И откуда ты знаешь, как нам лучше - может, мы и раньше неплохо жили, с прежней тяжестью?
– Ну это мы еще посмотрим, кто кого по весне вышибет, войско у меня хорошее, сам я умом не обижен, а Густавсон ваш небось тоже говорил, что никого в город не пустит. Ан нет - пустил и сам пал на стенах!
Каспар усмехнулся, поглядывая на притихших купцов.
– Долю торгового человека я знаю досконально, поскольку сам из купцов происхожу и в Ливене у меня множество мануфактур и складов осталось. Кто до Ливена доходил, должен знать имя Каспара Фрая.
– А солдаты нам сказали, что ты генерал… - удивился конопатый.
– Король приказал - стал генералом, я человек подданный.
– Точно, Каспар Фрай это, - подтвердил купец, который до этого пристально смотрел на Каспара. - Мне тебя, ваше благородие, земляк на площади показывал, когда ты поутру к мануфактурам шел.
– А земляк торгует? Как звать?
– Зеноном кличут, кожу продает.
– Знаю я Зенона, - улыбнулся Каспар. - Товарец у него гниловатый, шкуры свои дегтем мажет, чтобы потраву скрыть.
– Ай, есть! Точно же мажет! - обрадовался заочный знакомец. Другие засмеялись, некоторые тоже знали Зенона.
– Так какую же тяжесть, ваше благородие, ты нам выставлять берешься? - спросил конопатый, комкая в руках войлочную шляпу. Вопрос был не пустячный.
– Три двадцатых.
В зале воцарилась тишина. Купцы переваривали услышанное, а Ниппон и де Шермон с любопытством следили за этим представлением. Они не понимали в налогах, но сам разговор завораживал их как зрителей.
– Такое обложенье разве бывает? - спросил после долгой паузы конопатый и поддернул пояс.
– В Ливене именно такое обложение, - сказал Каспар и, ткнув пальцем в заочного знакомого, добавил: - Вот он подтвердить может.
– Да, - кивнул тот. - У них тама так.
Снова помолчали, потом вперед шагнул молчавший прежде купец, побогаче других одетый и, по мнению Каспара, самый авторитетный из присутствующих.
– Вот ты, ваше благородие, хорошие слова говоришь, скидку тяжести обещаешь, а я тебе все равно не верю - ты наших егерей, что в плен попали, в море утопил!
Сказав это, купец отступил назад, должно быть уже жалея, что не сдержался. Остальные потупили глаза, боясь встретиться с генералом взглядами.
– А кто вам сказал, что я их утопил?
– Так это… все же видели, как на лодки сажали, а обратно лодки пустые приходили… - Конопатый развел руками и вздохнул. - Значит, утопли все.
– Ох, и скоры же вы слухам верить, - усмехнулся Каспар. - Не бойтесь, не утопли они, а на остров переехали, чтобы дорогу строить.
– Какую еще дорогу? - не поверил авторитетный.
– Старую пихтскую дорогу, насыпь от которой на дне еще осталась. Построим дорогу, легче будет камень возить, чтобы шире отстраиваться. У меня же большие задумки, хочу, как в Ливене, мануфактуры поставить, красильни, и чтобы все из камня.
– А посмотреть на острове можно? - спросил купец.
– Конечно посмотрите, хотите все разом, а хотите - небольшой компанией. Я вам офицера выделю и солдат, если надо…
Купцы снова замолчали, сообщение поразило их сильнее, чем обещание снизить налоги. Посланцы конвендора рассказывали им всякие ужасы и просили готовить деньги на покупку оружия.
– Ты вот что, ваше благородие, извини, если мы какую напраслину на тебя наговорили… - вздохнув, проговорил недоверчивый купец. - Но на острове мы все же посмотрим…
– Посмотрите.
– И еще у нас вопрос… - Недоверчивый помялся, потом все же решился спросить: - Ты тарди воевать будешь или как?
– А вам как удобнее?
– Нам удобнее, чтобы нас не гнали с Капекслаа и давали торговать.
– Если до весны досижу, то в Капекслаа наведем честные порядки, а обозы с рыбой и битым зверем будем водить хоть до Ливена.
– Страшно до Ливена, - покачал головой конопатый. - Пограбят.
– Не пограбят. Я вам грамоту свою дам - охранную и, если нужно, роту гвардейцев.
– Вот так да! И зачем тебе такая морока?!
– Я ж налоги с оборота брать буду, отсюда и выгода.
– Да, хорошо бы! - обрадованно произнес конопатый и, хлопнув себя по колену, добавил: - До чего же все хорошо выходит, а, Гинсель?
Недоверчивый, помедлив, сказал:
– Пока выходит, а там - посмотрим.
На том и расстались. Купцы уехали, пообещав через неделю вернуться в полном составе, чтобы поговорить подробнее и получить фискальные грамоты на купеческий промысел.
Когда шаги на лестнице затихли, де Шермон потянулся, прошелся по залу, звеня шпорами, и проговорил:
– Занятная вышла беседа, я мало что понял, но слушал увлеченно. Что же мы получим в результате этой встречи, генерал?
– Я полагаю… - Каспар опустился на стул и с облегчением вытянул ноги. - Я полагаю, денег конвендору купцы не дадут. А что вы скажете, Ниппон?
– Вы, ваше превосходительство, убедили их в том, что при вашем правлении их жизнь улучшится, и я не вижу, кто бы теперь смог убедить их в обратном, тем более если они отправятся на остров и увидят, что пленные живы.
– Но у конвендора есть какое-то количество золота - вы ведь не нашли его в казне! - заметил граф.
– Это золото конвендор на войну не потратит, - уверенно заявил Ниппон.
– Почему? - спросил Каспар.
– Потому что, если кампания будет проиграна и ему не удастся вернуться в Тыкерью, он останется вовсе без денег. Поэтому Кригс будет требовать пожертвований от купцов, а если не получит, уедет подальше из этих мест и. будет сам проедать казну.
– В ваших словах, советник, есть смысл, - заметил де Шермон.
– Кстати, граф, поздравляю, - сказал Каспар, улыбаясь.
– С чем же?
– Сегодня вас опять приняли за короля.
