К постоялому двору Каспар приближался с некоторой опаской – приходившие прошлым вечером воры могли повторить налет. Но возле трактира было тихо, двое пьяных у входа препирались по поводу пропитых медяков, а внутри скромно пировала компания из семи человек – из их возгласов Каспар понял, что они отмечают какую-то сделку.

– Что прикажете, ваша милость? – спросил трактирщик, появляясь рядом.

– Скажи мне, где у вас в городе баня?

– Баня?! – Казалось, трактирщик оскорбился за всех жителей Харнлона. – А зачем нам баня?

– Чтобы мыться.

– Так у нас и грязных не бывает, зачем нам мыться?

– Значит, нет бани?

– Нет, и никогда не было.

– Тогда подай мне воды горячей.

– Сколько?

– Ведра три.

– Хорошо, ваша милость, через час будет вам вода.

«Выходит, не все в столице лучше, чем в Ливене, – размышлял Каспар, поднимаясь по лестнице. – Вот и бани нет».

В комнате он обнаружил отряд в полном составе. Слизень сидел на своем топчане и ел из тарелки бобы.

– О, хозяин вернулся! – оживился Рыпа. – А обновки где?

– Сейчас принесут. – Каспар подошел к Слизню. – Ну как ты?

– В порядке, – улыбнулся тот, но его лицо все еще было бледным.

– Сейчас одежку принесут… – Каспар потянул носом и поморщился: в комнате висел запах давно не мытых тел. Подойдя к окну, он поддел кинжалом выносную раму и поднял ее, в комнату потянуло свежим холодным воздухом.

– Ты чего, хозяин? Поморозимся! – взвыл Рыпа.

– Новая одежда очень теплая, для северных краев предназначенная, – продолжал Каспар, оставив недовольство Рыпы без внимания, – а потому перед тем как одеться в новое, вы все, включая Слизня – ему мы поможем, – должны помыться горячей водой. Ее скоро согреет для нас трактирщик, добрый человек. – Каспар повернулся к Красавчику: – Мыться будут все, и я, и ты тоже.

Главный вор только развел руками, дескать, никуда не денешься.

Спустя три часа, умытые и розовые, они сидели на своих топчанах и при свете масляного фонаря со стеклянной колбой потягивали настоящий душистый чай – за все заплатил Каспар.

Даже вечно недовольный Красавчик и тот в эти минуты выглядел счастливым. Где-то внизу гуляли и пили городские гости, а здесь в пропахшей душистым мылом комнате предавались отдыху шестеро мужчин, объединенных общей целью.

Рыпа не переставал восхищаться зимними шляпами, он перемерил их все, пока не выбрал ту, что, по его мнению, больше подходила ему по размеру. Надевая ее и улыбаясь при свете фонаря, он со своей опухшей физиономией напоминал упыря из страшных сказок.

Слизню понравились сапоги из «котика», он не переставал гладить их и восхищаться коротким зеленоватым мехом.

Красавчик и Свинчатка особо отметили продуктовые запасы – их очаровала маринованная свинина.

– Эх, вот так бы сидел и сидел всю жизнь, – признался вдруг Свинчатка, приканчивая остатки чая.

– Мне в туалет, кто со мной? – спросил Лакоб, поднимаясь из угла.

Он ухитрялся быть таким незаметным, что о его существовании просто забывали. Вот и сейчас Каспар невольно вздрогнул, когда из ниоткуда зазвучал голос.

– Я пойду с тобой, – вызвался он.

Каспар с Лакобом, оба в теплом зимнем белье и новых сапогах, вышли из комнаты.

– Да, обмундировал нас хозяин в лучшем виде! – с долей восхищения произнес Рыпа.

– Он для себя старается, чтобы монету заработать, – одернул его Красавчик.

– Так-то оно так, – отозвался Слизень и, вздохнув, добавил: – А только если б не он, ребята, нас бы еще вчера местные воры в ленты порезали.

– Да-а, – согласился Свинчатка и тоже вздохнул. – Вовремя он появился, я уж думал, конец нам…

Красавчик зло на него покосился, но ничего не сказал. А что скажешь? И Свинчатка, и Слизень были правы.