Глава 50
Едва за Каспаром закрылась дверь, Красавчик сел на топчане, снял шлем и взъерошил волосы.
– Слышь, Лакоб? – позвал он.
– Чего?
– Мы пожрать спустимся, тебе чего-нибудь принести?
– Не надо. Я потом сам схожу, – не поворачиваясь, отозвался «сержант» Фрая. Он мучительно искал ошибку, которую допустил, вызывая боевой огонь. Как будто все сделал правильно, и чтобы «зажечься» сил хватило, но что-то пошло не так. Что же именно?
– Железо здесь оставим, – сказал Красавчик, снимая накладки. Остальные воры с охотой последовали его примеру, после чего все вышли из комнаты.
В зале было шумно, трактирщик и какая-то страшная баба едва успевали подносить заказы. Впрочем, несколько столов пока были свободны. Красавчик выбрал, один из них, и воры чинно расселись, поплевав на ладони и кое-как пригладив засаленные вихры.
Трактирщик заметил их и, несмотря на занятость, сейчас же подошел:
– Что будете кушать, господа?
– А чего ты не спрашиваешь, что будем пить? – ухмыльнулся Рыпа и почесал заросшую физиономию.
– А это как скажете, еда уже оплачена, а выпивка – в отдельный счет.
– Ладно, давай пока жратву, – сказал Красавчик. – Чем сегодня кормишь?
– Тушеные бобы с салом и чесноком и вареные свиные ножки.
– Эх и бздеть будем, – покачал головой Слизень.
– Ничего, не отравимся, – заметил Свинчатка и вопросительно посмотрел на командира. Он понимал, что Красавчик вызвал их не только ради еды, но тот пока молчал, пристально разглядывая посетителей.
Трактирщик убежал выполнять заказ, а в зал вошли двое подозрительных типов. Дорогая, но неопрятная одежда, обвислые края шляп и колючий недобрый взгляд выдавали в них людей рисковых и не имевших постоянного дохода.
– А в петелке под курткой заточки носят, – сказал Рыпа, сразу узнав собратьев по ремеслу.
К столу подскочила помощница трактирщика – конопатая, с выпученными глазами и редкими зубами.
– Бобы с ножками вам подавать? – басом спросила она.
– Чего? – спросил пораженный ее внешностью Рыпа.
– Сюда ставь, молодка, – кивнул Свинчатка, пряча улыбку.
– Прям как неживые, чесслово, – пробурчала баба и со стуком, одну за другой, поставила на стол четыре глубокие плошки.
– Рот закрой или на красавицу загляделся? – поддел Рыпу Свинчатка.
– Это какая-то лошадь крестьянская, – сказал тот, переводя дух.
– Тихо, – испуганно одернул его Слизень. – Она возвращается…
Все замолчали, страшная баба действовали на новичков угнетающе. Подойдя к столу, он шваркнула на него отглаженный, свернутый вчетверо кусок застиранного холста и, поводя тяжелыми бедрами, ушла на кухню.
– Это чего такое? – недоуменно произнес Рыпа, осторожно разворачивая тряпицу.
– Это для удобства, – пояснил Красавчик, – руки вытереть или там харю промокнуть. В хороших заведениях всегда так.
– Ну не такое уж оно и хорошее, – возразил Рыпа и, свернув тряпку, по-хозяйски засунул в карман. – В Ливене и получше бывают.
– Может, и бывают, а тряпочек не дают, – заметил Слизень.
– На то и столица, – согласился Свинчатка. – А тряпицу положи на стол, Рыпа, негоже нам мелочиться.
– Правильно, – согласился Слизень. – Мы к отъезду бельишко во дворе снимем, а тряпку ты здесь брось.
Рыпа с сожалением положил на стол грошовую добычу, а затем, подумав, снова взял и с достоинством промокнул ею губы.
– Я вот об чем подумал, братцы, – начал Красавчик, скобля зубами свиные ножки. – Срываться нам надо, пока целы.
– Куда срываться-то? – удивился Слизень. – Мы же на дело подрядились.
– Как подрядились, так и отрядимся.
– А зачем нам это? Денег-то не получим, ты же жирок нагулять собирался, оружие прикупить, – заметил Свинчатка, выгребая бобы деревянной ложкой.
– Деньги мы возьмем у Фрая.
Свинчатка прожевал бобы и отрицательно покачал головой.
– Я хозяина убивать не буду…
– И я тоже, Красавчик, – добавил Слизень.
– Ну… и мне тоже не хочется, – поддержал их Рыпа. – Поначалу – да, готов был порвать его руками, а теперь нет – нормальный он мужик.
– Кто сказал, что я собираюсь его убивать?
Красавчик умиротворяюще улыбнулся, у него не было другого выхода.
– Положим камень в тряпку, тюкнем несильно и золотишко выгребем.
– У него будет пять золотых… – напомнил Рыпа.
– Дурень, у него будет больше – это он тебе сказал, а на самом деле возьмет побольше, да и серебро у него имеется. Нормально возьмем, мало не покажется.
– Нехорошо человека совсем без монеты оставлять, – возразил Свинчатка, ему этот план совсем не нравился.
– Да он в банк пойдет и возьмет себе еще, у него же свиток имеется, ему в любом городе золотишка отсыплют.
– Ну хорошо, заберем золотишко, а потом куда? – спросил Слизень, помешивая еду ложкой.
– Вернемся в Ливен, – пожал плечами Красавчик.
– А потом туда вернется хозяин, поймает нас и вытряхнет кишки, – не поднимая головы от тарелки, подвел итог Рыпа.
– Вытряхнет, – со вздохом произнес Свинчатка. – Ему это несложно.
– Ну тогда не будет возвращаться – останемся в Харнлоне, всю мелкую шантрапу к ногтю! Налог навесим, заставим нам носить, будет как в Ноэле, только еще лучше, вот увидите!
– Эй, хуторяне, монеты имеются? – раздался совсем рядом чей-то неприятный голос.
Красавчик повернул голову и, встретившись взглядом с нахалом, задавшим этот вопрос, ответил:
– Монеты, конечно, имеются, только я сегодня бродягам не подаю.
– А вы кто такие, а? – спросил второй нахальный посетитель. – Что-то я вас раньше не видел.
– Это и понятно – у тебя «шары» мутные, – поддержал командира Свинчатка. Дело шло к драке, это всем было ясно.
– Ну-ка, пойдем посмотрим, какие вы разговоры умеете разговаривать, – сказал первый из недругов и кивнул в сторону двери.
Красавчик и его товарищи разом поднялись и проследовали за местными на улицу, где уже спускались сумерки. Возле входа стояли два фонаря, но трактирщик берег масло и зажигал их только в полной темноте.
– Пошли, – сказали незнакомцы и свернули за угол.
Красавчик помнил, что где-то здесь должен быть видимый из окна их комнаты двор. Двоих местных он не боялся и уже готовился выхватить из-под куртки заточку – дело было привычное.
