Глава 39
Первым опасность заметил Красавчик, да и то лишь потому, что обоз двигался по возвышенности.
– Эй, Фрай, смотри – там впереди какая-то сволочь!
Каспар, ехавший рядом с телегой Слизня, дал коню шпоры и поскакал в голову колонны.
– Никак снова деревенские! – презрительно заметил Рыпа.
Каспар остановил коня и, привстав в стременах, посмотрел из-под ладони вдаль. Ярдах в четырехстах навстречу отряду бежала группа разбойников – человек тридцать. Все они были вооружены и, вне всякого сомнения, намеревались напасть на обоз.
– Поворачиваем назад! – крикнул Каспар, но тут сзади послышались отдаленные крики.
– Они там, они догоняют нас! – заголосил Лакоб, позабыв про свои волшебные корешки.
Одновременно и слева – в перелеске стали раздаваться крики и треск сучьев. Оставался только один путь – направо через болотистый луг, но там нельзя было проехать и пятидесяти ярдов, луг был сырой, ветер раскачивал выросшую на нем болотную осоку.
– Что делать, хозяин? – взвыл Котлета, затравленно вертясь в седле.
– Вперед по дороге! Тех, что впереди, сомнем! – крикнул Каспар, и в этот момент из перелеска стали выскакивать разбойники.
Щелкнул арбалет, бежавший первым разбойник выронил кистень и перевалился через голову.
– С лошадей не сходить! – предупредил Каспар и сшиб ногой загородившего дорогу налетчика. – Давай, Рыпа, гони! Слизень, поскорее!
Рыпа и Слизень принялись нахлестывать ломовых лошадей, заставляя их бежать быстрее. Красавчик и Свинчатка закружились на месте, отмахиваясь мечами от пятерых разбойников. Бабушкин Звон ударил одного из нападавших мечом, но тут же получил крюком в бедро и, дико крича, свалился на землю. К нему бросился бородач с алебардой, но Котлета, нагнувшись, вонзил ему в шею свою заточку.
Проезжавший рядом Рыпа придержал лошадь, а Котлета, спрыгнув на землю, поднял кричавшего в голос товарища и забросил на телегу.
Сзади послышался топот, Каспар обернулся – двое всадников во весь опор мчались за обозом, чуть подальше, с криками и посвистом, бежали пешие.
Высоко над головой пропели две стрелы. Третья ударила в спину Лакобу, но накладок не одолела и отскочила. Не разворачивая коня, Каспар перегнулся в седле и точным выстрелом сбил первого всадника. Мимо проскакал Лакоб, ему наперерез выбежали двое оборванцев с топорами, но в спешке попали под копыта. Тяжелый мардиганец снес их, как старую изгородь, и поскакал дальше.
Каспар вложил в лук следующую стрелу, но уцелевший всадник заметил это и, пригнувшись, понесся в перелесок.
Каспар дал коню шпоры и поскакал за своими. Уже спускаясь и видя, как строятся полукругом ждавшие впереди враги, он заметил полузаросшую, шедшую через луг дорогу.
– На дорогу сворачивай! Красавчик, на дорогу! – закричал он что было сил.
Его услышали, Красавчик и Свинчатка свернули на едва заметную колею. Подпрыгнув на бугорке, туда же повернула телега Рыпы. Привязанные к ней два мардиганца едва не столкнулись, но выправились, и за ними следом побежала лошадь раненого Бабушкиного Звона.
Развернувшиеся для обороны разбойники из группы заграждения растерялись – они не ожидали, что обоз свернет.
– Бей, круши! – заорали они и побежали вдогонку, но обоз уже уходил от них по мягкой болотистой дороге.
Скакавший последним Каспар обернулся – на возвышенности показались основные силы разбойников. Их было не менее полутора сотен, и они едва не захлопнули ловушку, хотя Каспар полагал, что уже проскочил территорию этой банды.
Не останавливаясь, разбойники продолжили преследование, хотя и сильно отстали от обоза. Такое упрямство крайне удивило Каспара, ведь пешим за конными было не угнаться.
Объяснение их поведению появилось через пару миль, когда впереди показался огромный сколоченный из горбыля сарай. Судя по всему, это было убежище для скота. Следуя все по той же заросшей колее, обоз проехал мимо сарая, но неожиданно Красавчик со Свинчаткой натянули поводья, и их лошади закрутились на месте.
– Хозяин, дороги дальше нет!
– Как нет? – не понял Каспар, но, когда подъехал ближе, понял, в чем дело. Дорога через луг была насыпана только до расположенной на небольшой возвышенности кошары, а дальше вокруг простирался все тот же болотистый луг. На телеге по нему было не проехать, да и верхом тоже.
Каспар огляделся: они оказались в западне.
– Возы и лошадей – в сарай! Будем отбиваться!
– Как тут отбиваться, хозяин? Торговаться нужно! – предложил Котлета.
– Нам нечем торговаться, они и так возьмут все, когда перебьют нас! Быстро в сарай!
– Они уже совсем рядом! – предупредил Лакоб. Каспар соскочил с коня, подбежал к углу сарая и, выглянув из-за него, уже в сотне ярдов увидел передовой отряд пеших разбойников. Они отлично знали местность и, пока обоз ехал по дуге, сократили путь по им одним ведомым тропкам.
Каспар выругался и ударил кулаком в стену, проверяя ее прочность. С горбыля посыпалась истлевшая кора. Даже одним топором за пару минут эту стену можно было пробить в любом месте.
Сарай был почти квадратным, в каждой стене имелось по четыре узких оконца. Назвать их бойницами язык не поворачивался из-за слабости стен.
Между тем разбойники приближались растянувшейся и шумной колонной. Их было очень много.
Каспар и его бойцы закрыли кое-как державшиеся ворота и заперли их сохранившимися деревянными засовами.
– Слизень! Арбалеты готовь! Остальным – надеть шлемы и накладки! Сейчас важно любое, даже незначительное преимущество.
Послышались крики подбегавших разбойников. Кто-то из них ударил в угол сарая кистенем, со стен посыпалась труха.
– Сдохнем здесь… – простонал Бабушкин Звон. Огромную рану на бедре ему стянули чистой тряпицей, однако ее требовалось зашить суровой ниткой и обработать жгучей мазью, да только времени на это не было.
Каспар подумал открыть ящик со своим чудо-оружием, но что в нем сейчас толку, если этот сарай можно штурмовать со всех сторон! Положение казалось безвыходным, однако Каспар даже в этой ситуации пытался организовать оборону – такая у него была привычка.
– Лакоб, раздувай свои коренья, ты должен помочь нам! – приказал Каспар. В его голосе было столько силы и решительности, что магу-недоучке и в голову не пришло засомневаться в себе.
– Выходите, булки румяные, мы вас не больно зарежем! – раздалось из-под стены, и шутника поддержал целый хор голосов.
Судя по шуму, разбойники продолжали прибывать. То тут то там в стены ударяли дубинами и топорами, сарай содрогался и, казалось, вот-вот должен был обрушиться. Городские воры обменивались растерянными взглядами, в такой ситуации бывать им еще не приходилось. На улице всегда можно дать деру до ближайшего угла, здесь же выбора не оставалось.
В полоске света, падавшего сквозь дырявую крышу, прошмыгнула крыса. Каспар невольно проследил за ней взглядом.
– А ты постарел, Фрай, – сказала крыса и скрылась в старой норе.
Каспар тряхнул головой – вот так наваждение!
«Неужели я струсил? Неужели это от страха?»
– Взяли-и-и! И-и, взяли!
«Буммм! Буммм!» Разбойники нашли какое-то бревно и теперь били в ворота. От сотрясения с них сыпалась труха и жуки-древоточцы. Еще удар – и конец бревна оказался внутри сарая.
– Слизень! – крикнул Каспар.
Вор его понял и, как только разбойники вытащили застрявший таран, разрядил арбалет через эту брешь.
Снаружи закричали на два голоса – удачный выстрел поразил двоих. У стены Свинчатка изловчился и через окошко ткнул кого-то мечом. В ответ понеслись ругательства, и в это же окно просунулась пика. Она несколько раз ткнулась в пустоту и исчезла, а таран у ворот снова начал свою работу.
– Ваша милость! – прогремел голос Лакоба.
Каспар его даже не узнал, казалось, «сержант» даже вырос на целую голову.
– Ваша милость, приказывай, я готов уничтожить армию врага испепеляющим синим огнем!
Над разложенными на телеге корешками и какими-то веревочками вспыхивали и гасли синеватые искры. Это внушало надежду.
– Да, Лакоб, – кивнул Каспар, боясь поверить тому, что сейчас случится чудо и они будут спасены. – Уничтожь эту армию!
– Поджарь их, мужичина! – истерично заорал Слизень.
– Поджа-а-а-арь! – заорали хором остальные воры и даже корчившийся от боли Бабушкин Звон.
– Слушаюсь и повинуюсь, братья! – басом проговорил Лакоб, взмахнул руками и склонился над корешками, что-то нашептывая.
В какой-то момент Каспар решил, что уже ничего не случится, однако в следующее мгновение сверкнула ослепительная вспышка и раздался страшный грохот. Все вокруг замелькало, закружилось, и Каспар почувствовал, что куда-то летит.
Жесткий удар спиной о землю навел его на мысль, что все кончено. Каспар поморщился, затем открыл глаза и увидел синее небо и солнце меж синеватых туч. Что-то ударилось рядом – справа от него. Каспар с трудом повернул голову и снова увидел крысу, шерсть на ней была опалена, хвост еще дымился.
– Не поверишь, Фрай, но я мечтал совсем не об этом, – человеческим голосом произнесла крыса и, с трудом поднявшись на три лапы, захромала прочь по взрыхленной земле.
На короткое время что-то закрыло солнце, Каспар пригляделся – вращаясь словно осенний лист, на землю падала лошадь.
«Ломовая, – подумал Каспар отстраненно, – грива длинная».
Лошадь прилетела и с треском врезалась в землю всего в нескольких ярдах правее Каспара.
Переведя дух и перевалившись на бок, он оперся о землю и с трудом сел.
– О-о… – непроизвольно вырвалось у Каспара. Никакого сарая больше не существовало, не осталось даже намека на его стены. Разбитый в щепу горбыль и дранка с крыши были разбросаны на сотни ярдов вокруг среди неподвижных тел армии разбойников. Земля на возвышенности была взрыхлена, на лугу сорван дерн, а кое-где в ямках проступила вода.
Недалеко от Каспара на земле сидел пригорюнившийся Лакоб. Он почти не пострадал, лишь слегка обгорела одежда, но сумка с корешками снова была при нем.
– Лакоб… – позвал Каспар хрипло и закашлялся. Во рту чувствовался привкус крови. – Лакоб!
Каспар с трудом поднялся, чуть пошатнулся, но все же устоял. Он осмотрел себя – на одежде были прожженные пятна, из бедра торчала толстая заноза, и кровь из раны стекала в сапог. Выдернув ее, Каспар снова позвал:
– Лакоб!
Однако тот продолжал что-то бормотать, то ли не слыша, то ли не обращая на окрик внимания.
– Ну и ладно…
Каспар принялся шарить вокруг, без меча он чувствовал себя голым.
– Вот ты где, дружище… – Потянув за рукоять, Каспар вытащил невредимый меч, улыбнулся и тут же схватился за лицо – оно было одним сплошным ожогом, и улыбка вызвала резкую боль. Осторожно проведя по лицу перчаткой, Каспар зачем-то ее понюхал – пахло паленой шерстью.
– Хозяин!
Каспар обернулся: прихрамывая, с куском обгорелых вожжей в руках к нему шел Рыпа.
– Моя лошадь и телега, хозяин… Их нет…
– Вон твоя лошадь, – сказал Каспар, указывая на останки прилетевшей ломовой, и отправился поискать хоть какое-то снаряжение.
Ему попался присыпанный землей Бабушкин Звон, снаружи белела испачканная кровью повязка.
– Вот и отмучился, – философски изрек Каспар и собрался идти дальше, но раненый застонал. – О, цел! – Каспар взял Бабушкиного Звона за плечи и приподнял, чтобы тот сел.
– На каком мы свете, хозяин? – спросил пострадавший, глядя на Каспара затуманенным взором.
– Я еще сам толком не разобрался, но, похоже, нам повезло.
Оставив раненого, Каспар двинулся дальше. Пробираясь среди мусора, взрыхленной земли и перешагивая через изуродованные останки, он увидел перевернутую телегу с уцелевшими колесами. Лошадь лежала рядом, ее глаза были открыты, а по коже, от ушей до хвоста, пробегали быстрые судороги – животное было в шоке.
Каспар осторожно ощупал ноги лошади, у бедняжки было несколько ожогов и ссадин, однако кости остались целы. После недолгих уговоров Каспару удалось привести животное в чувство и заставить его подняться.
Вскоре ему на помощь пришли Лакоб и Рыпа, вместе они поставили на колеса телегу, собрали разбросанный груз, в том числе и ящик с чудо-оружием.
Одеяла, галеты и котел были на другой, пропавшей телеге, здесь же нашлись солонина, несколько комплектов одежды и пара тюков крашеной шерсти.
Вторую телегу найти так не удалось, а вместе с ней и привязанных к ней двух мардиганцев. Зато отыскались Котлета, Красавчик и Свинчатка. Дольше всех отсутствовал Слизень, но вскоре и он нашелся, приведя с собой двух мардиганцев.
Нашлись два мешка овса, они слегка разорвались, но почти ничего не просыпалось. Арбалета осталось два, мечи все были на месте.
После такой встряски Каспар с трудом определил нужное направление. Помогая друг другу, отряд кое-как погрузился в седла, и укороченный обоз двинулся по дороге в обратном направлении.
Они проехали с полсотни ярдов, когда среди кочек вдруг поднялся окровавленный разбойник.
– Где этот Йоган?! Где этот Йоган?! – несколько раз прокричал он, потрясая кривым тесаком, и, не дождавшись ответа, рухнул на землю.
– Эк его проняло, – покачал головой Рыпа. – Йогана ищет…
– Это, бабушкин звон, друг его, наверное, – предположил лежавший на телеге раненый.
– Наверное.
– А мне очень и очень стыдно, – простонал Лакоб через некоторое время.
– Ты о чем? – спросил Каспар, тупо глядя на дорогу.
– Я вас едва не убил!
– Пустяки, мужичина! – отозвался спереди Красавчик. – У нас обгорели задницы, и это неприятно – в седле сидеть больно, зато мы живы.
– Да, а деревенских по всему болоту разметало, – заметил Рыпа.
– Мне только арбалеты жалко, – вздохнул Слизень. Он теперь ехал в седле, а оба уцелевших арбалета были спрятаны в седельной суме.
– А у меня кровь больше не течет, остановилась кровь, братцы! – обрадованно сообщил Бабушкин Звон.
– Значит, ты не от этого помрешь, – сделал вывод Свинчатка.
