42
Когда лошади были расседланы и привязаны к корявому деревцу, стоявшему посреди плато, орк Углук, Бертран и мессир Маноло отправились нарезать для них травы, поскольку на каменном плато ее не было.
Спускать лошадей вниз к дороге, чтобы попастись, было неразумно. Ночью их могли задрать дикие звери или заколоть злоумышленники.
– Сегодня мы встали на ночлег слишком рано, – заметил Аркуэнон, развязывая узлы на седельных сумках, в которых хранилась солонина и вода.
– Ты верно заметил, но это лучшее место для ночлега. Дальше до самого ущелья уже не будет ни одной подходящей площадки – лишь небольшие пятачки, которые простреливаются с окружающих скал.
– Мы не останемся здесь до утра? – спросил Аркуэнон, внимательно глядя на Каспара.
– От тебя ничего не скроешь, – усмехнулся тот. – Мы поднимемся через три смены.
– Хочешь пройти самые опасные места ночью?
– Увы, нет. – Каспар вздохнул. – Самые опасные места нам придется проходить при дневном свете, чтобы видеть, куда мы стреляем. А ночью придется красться.
Неподалеку от сваленных с мула седельных сумок неподвижно лежал на животе гном Фундинул. Он тихо постанывал, прижимая к себе топор в чехле.
– Что случилось, дружище? Неужели ты действительно так плохо себя чувствуешь?
– Ох, ваша милость… Наверное, я умру раньше, чем этот мул привезет меня куда-нибудь.
– Не переживай. Самое тяжелое уже позади. Завтра боль начнет отступать и тебе станет легче.
– Правда? – Гном оживился и приподнял голову.
– Уверяю тебя. Через такие мучения проходят все новички, будь они гномами, людьми или орками. Все, независимо от расы и от того, на чем они ездят – на муле или на лошади. Скажу больше, Фундинул, те, кто учится ездить на лошади, испытывают мучений куда больше, чем те, кому посчастливилось достать себе мула.
– Во-о-от! – обрадовался гном. – Правильно, что я не выбрал для себя лошадь, а то бы сейчас, наверное, уже умер. Правда?
– Не знаю, – ответил Каспар, с трудом сдерживая улыбку. – Но у нас с тобой сегодня должен состояться важный разговор.
– Важный разговор? – еще больше оживился гном. – Мы будем говорить про Углука, да? Обсуждать поведение этого прожорливого орка?
– Да нет, про Углука мы говорить не будем. С Углуком и так все ясно.
– Он обжора, ваша милость. Если он и дальше будет уничтожать наши запасы с такой скоростью, мы останемся без солонины.
– Это не страшно, Фундинул. Углук опытный и сильный воин, и ему нужно больше, чем мне или тебе. Тогда он пригодится в бою.
– Я тоже могу пригодиться в бою, ваша милость, но я не ем, как два десятка огров! И раз уж зашел такой разговор: когда у нас начнутся столкновения с передовыми отрядами противника?
– Боюсь, что очень скоро, Фундинул. А тебе не терпится начать поскорее?
– Не то чтобы не терпится, ваша милость, но ехать на этом муле до самого моря, а потом умереть – было бы обидно. Ждать не хочется – вот в чем дело. Ну и вообще. Требуется размять кости.
– Ну, возможность размять кости у тебя появится уже завтра утром.
– Правда?
– Правда.
Вернулись Углук, Бертран и мессир Маноло. В тюках, сделанных из собственных плащей, они притащили нарезанной травы, которую и вывалили перед лошадьми. Те не мешкая приступили к еде, только мул почему-то застыл в нерешительности. Заботливый Фундинул подтащил его к траве и не уходил, пока мул не начал есть.
Бойцы отряда сели в круг и стали ужинать уже поднадоевшей солониной, запивая ее водой. Черствые лепешки были на исходе. Зеленые яблоки закончились еще вчера. А зажечь костер, чтобы сварить горячую пищу, они не могли. Лазутчики были повсюду.
– Сегодня мы будем спать только три смены, – сказал Каспар, обращаясь ко всем.
– Мы пойдем в темноте? – спросил Бертран.
– Да, но бояться этого не стоит. Я хорошо знаю эти места, а Аркуэнон прекрасно видит в темноте. Я прав, Аркуэнон?
– Это будет несложно, – подтвердил эльф.
– Вот и хорошо. Мы встанем после третьей смены, спустимся на дорогу и продолжим путь до ущелья. Это примерно десять миль. Потом еще две мили на восток – по ущелью. Дойдем до входа в каньон и остановимся, чтобы подождать рассвета.
– Там есть где укрыться? – спросил Бертран.
– Да, там имеются углубления в стенах – что-то вроде пещер.
– А что будет потом, ваша милость? – поинтересовался Углук, сосредоточенно пережевывая солонину.
– Потом наступит очередь Фундинула.
– Меня, ваша милость? – удивился гном.
– Тебя. Ты поедешь один на своем муле вверх по дороге, которая идет по дну каньона.
– И куда же я поеду, ваша милость?
– Ты отправишься прямиком в руки к врагам.
– В руки к врагам?! – воскликнул гном, сразу позабыв про боль в седалище. – Вы что, хотите, чтобы я умер один – как одинокий героический гном?
– Нам не нужна твоя героическая смерть, но нам нужна твоя способность притворяться.
– Притворяться? Что-то я не замечал за собой такого таланта, ваша милость. Может, у Углука это лучше получится?
– Подожди, сначала выслушай меня.
Гном тяжело вздохнул.
– Ты должен будешь отвлечь противника, – продолжал Каспар. – И вот что тебе нужно для этого сделать: поехать по дороге, на которой у самого выхода из каньона будет находиться засада из рейтар и, возможно, лучников из Синих лесов. Поедешь ты безоружным…
– Я не поеду безоружным! – закричал Фундинул. – При мне будет мой боевой топор!
– Нет, – твердо сказал Каспар. – Твой топор мы доверим Бертрану. Он дворянин и очень хорошо относится к оружию.
– Но, ваша милость, когда же я получу его обратно?
– Ты получишь его сразу, как только мы прискачем на место засады следом за тобой. Бертран будет первым, кто доскачет до тебя и передаст тебе топор.
– Бертран! – взволнованно заговорил гном. – Пожалуйста, следи за моим топором!
– Не беспокойся, Фундинул, – заверил его Бертран. – Буду следить за ним, как за невестой.
– Так, с топором разобрались, – подвел итог Каспар. – Теперь возвращаемся к твоему заданию, Фундинул. Ты будешь ехать один, пока из кустов не выскочат солдаты, которые начнут кричать, насмехаться над тобой и всячески тебя оскорблять.
– Зачем им меня оскорблять? Что я им сделал?
– Просто им покажется, что ты выглядишь очень смешно.
– Вот еще новости! Да я их – топором!
– Тебе нужно будет потерпеть совсем немного. И ты должен изображать из себя не героя – Фундинула, а какого-нибудь другого, перепуганного гнома. Совсем несообразительного и полностью растерявшегося.
– Одним словом – деревенщину, – хмыкнул Углук.
– Правильно. Увальня и деревенщину. Ты будешь таращить на них глаза, всего бояться и говорить, что ты ничего не понимаешь. Что ты едешь один, сам не знаешь куда, и что ты заблудился. Одним словом, болтай что попало.
– И долго я должен болтать что попало, ваша милость?
– Ровно столько, сколько понадобится нам, чтобы галопом прискакать тебе на выручку – от места, где мы будем дожидаться рассвета, до места, где тебя будет ждать засада.
– Ой, как это непросто, ваша милость, – произнес гном, покачивая головой.
– Но ты же сам хотел поразмять кости.
– Я хотел, ваша милость, но чтобы так…
– Что ж, будем считать, что ты все понял.
– Будем так считать, – несколько неуверенно ответил гном и почесал в затылке.
