Перекусив тем, что было, войско безо всякой спешки стало выстраиваться в полки, а затем пешим строем двинулось вперед.

Лошадей гнали следом, опасаясь оставлять их далеко от войска. Здесь была чужая территория, и пока противник лучше пользовался особенностями ландшафта.

В передних рядах одного из полков Мюрата шагал де Гиссар. Армия охватывала крепость с запада, а с востока ее закрывали три сотни конных уйгунов, на тот случай, если противник попытается отослать курьера или сбежать через западные ворота.

Четыреста ярдов. Мачты баллист на стенах под действием воротков пришли в движение. У де Гиссара был верный глаз, и он уловил это едва заметное движение.

Триста пятьдесят ярдов. Между крепостными зубцами забегали солдаты, впрочем, это не было похоже на панику. Им отдали приказ, и они его выполняли.

Над замком поднимались четыре струйки серо-лилового дыма, это работали кузницы. Сквозь острый аромат лошадиного пота и кожаной упряжи де Гиссар отчетливо различал запах «жженого железа», как выражались уйгуны-разведчики.

Слева от графа, через пять человек, шел рослый наемник по имени Кейло, де Гиссар нарядил его в красный парадный камзол, поверх которого красовались посеребренные доспехи. На голове Кейло – шляпа с пером, которую было жаль. Совсем новая, а другой взять неоткуда. Мастера, который их шил, де Гиссар сгоряча приказал повесить, теперь он сожалел об этом.

Чтобы не выделяться из шеренги, сам граф оделся попроще, а охотничью шляпу сменил на боевую кожаную рихту со стальной подкладкой.

Зычным голосом Мюрат приказал приготовить щиты, и эту команду повторили другие тысячники. Существовала опасность, что и здесь войско де Гиссара встретят дождем каленых наконечников, поэтому следовало быть настороже.

Баллисты полностью зарядились. Триста ярдов, хорошая дистанция для их броска, однако защитники медлили, и де Гиссар понимал почему – они не собирались демонстрировать свои возможности, намереваясь использовать их в более выгодной ситуации. Ведь и граф вел войско под стены, чтобы спровоцировать защитников замка, а вовсе не для того, чтобы начать штурм.

На солнце сверкнула быстрая молния, и точно посланный болт с треском прорубил посеребренную кирасу Кейло. Пройдя его насквозь, трехфунтовая железка прошила еще двух уйгунов и застряла в третьем.

– Щиты поднять! – с запозданием крикнул Мюрат. Затем, что-то почувствовав, прыгнул в сторону и тем избежал верной смерти. Арбалетный болт вспорол землю и ушел на глубину.

– Командуй отход! – вмешался де Гиссар.

– Отход! – повторил Мюрат, и солдаты, прикрывшись щитами, начали быстро пятиться.

Еще полдюжины болтов ударили по рядам, прошивая защиту и тела нескольких солдат сразу. И хотя этот —обстрел не мог нанести армии серьезного урона, действие столь мощного оружия произвело на полки неизгладимое впечатление.

Войска пятились до самых холмов и остановились на пологих склонах в полутора милях от замка.

Вперед были посланы санитарные команды – привезти легкораненых и добить тех, кто уже не мог принести пользы. Затем следовало убрать трупы, хотя это было и не в обычаях армии разбойников. Чаще всего они бросали тела, предварительно их ограбив, однако теперь им предстояло стоять на месте не один день и приходилось заботиться о чистоте.

Скрипя колесами, подъехали обозные телеги, с них стали сгружать скрученные полотна шатров. Ставить их на склонах было не слишком удобно, однако видимый издалека лагерь демонстрировал противнику многочисленность осаждающей армии.

У де Гиссара имелось в запасе еще пятьдесят шатров, которые можно было тоже поставить – пусть себе пустуют, зато лагерь будет казаться больше, однако делать этого граф не стал. Он был уверен, что на герцога подобные фокусы не подействуют.

Ставить лагерь солдатам де Гиссара было не впервой, и он в это почти не вмешивался. Работа шла своим чередом, на флангах росли земляные укрепления. Солдаты взрыхляли землю широкими окопными ножами и таскали на щитах.

В другом случае можно было обойтись без укреплений, но только не теперь, когда де Гиссару противостоял искушенный в военном деле фон Марингер. Чтобы уберечь себя от ночных неприятностей, граф выделил для прикрытия лагеря целый полк уйгунов. Разделившись надвое, он стал на флангах, приготовившись атаковать противника, если гарнизон замка попытается выйти для ночной вылазки.

Еще две сотни уйгунов были отправлены на Морскую дорогу, чтобы поддерживать на ней порядок и не позволять лазутчикам графа фон Марингера совершать нападения на обозы. Снабжение армии производилось из хранилищ замка Оллим, где было вдоволь и продуктов и фуража.