111
Едва старик произнес последние слова, как у Каспара опять засвербело в носу, и он чихнул. А когда огляделся, увидел, что снова находится на прежнем месте внутри цоколя, среди жесткой травы.
Еще он заметил, что тени стали длиннее, а стало быть, прошло много времени.
Каспар взбежал по ступеням на цоколь и тут же услышал вопли Фундинула:
– Ваша милость! Вы появились – радость-то какая!
Другие бойцы отряда стали вскакивать с земли, на которой сидели в ожидании Каспара. Лошадки, давно наевшись, мирно дремали.
– Вас не было довольно долго, – сказал Бертран. – Что случилось? Если б не мессир Маноло, который успокаивал нас, мы бы ударились в панику…
– Да, – заметил Углук. – Пропасть-то тут негде. Я три раза все обошел, но вокруг даже трава не примята.
– Это было странно… – произнес Аркуэнон, который редко разговаривал и мог за целый день не произнести ни слова.
– Документ с вами? – спросил мессир Маноло.
– Документ? Вот, – сказал Каспар и, спустившись с цоколя, показал на кожаный чехол.
– Ух ты! Как здорово! – воскликнул Фундинул. – А вы не могли бы показать нам его, ваша милость? Так хочется посмотреть на то, ради чего мы так рисковали и терпели лишения.
– Ты терпел лишения не за документ, – заметил Углук, – а за золото.
– Ну и это тоже, – согласился Фундинул, – однако все же интересно посмотреть.
Каспар вопросительно взглянул на мессира Маноло, поскольку тот лучше разбирался в подобных вещах.
Мессир улыбнулся и кивнул.
Каспар осторожно развязал шнурок и, ослабив его, показал всем корешок свернутого в трубку документа. Затем взялся за него двумя пальцами и потянул.
Свиток легко вышел из чехла, потому что на ощупь оказался удивительно гладким, словно натертый воском.
Каспар развернул бесценный документ так, чтобы всем было видно. Но в нем не оказалось ничего особенного – ни золотых печатей, не разноцветных красок.
Он был написан темными чернилами, как и первая его часть, которую Каспар уже видел. Совершенно непонятные значки ни о чем никому не говорили. Их могли читать лишь те, кто знал этот древний язык.
На лице Фундинула отразилось разочарование. Он надеялся увидеть нечто совершенно необыкновенное.
Продемонстрировав артефакт, Каспар убрал его обратно в чехол, а сам чехол примотал к своему телу порванной на ленты рубахой.
– И что теперь, ваша милость? – спросил Фундинул. – Поедем назад? К графине-кусачке?
– Нет, мы поедем вперед. Ты ведь спрашивал про реку.
– Но вы сказали, что мы до нее не доедем.
– А теперь говорю – доедем.
Путники взобрались на отдохнувших лошадей и снова пустились в дорогу.
До реки они добрались к вечеру, купив по дороге свежего мяса у местных скотоводов. Недалеко было селение, и Бертран предложил в нем остановиться, поскольку ночевать у реки было опасно.
– Пока документ с нами – озерные люди нам не страшны, – сказал Каспар.
– Откуда вы знаете, ваша милость? – засомневался Углук.
– Так мне сказали.
– Кто сказал?
– Те, кто жили до нас.
– А-а-а, – протянул Углук, хотя так ничего и не понял. – Ну, тогда, конечно, едем к реке.
