Глава 32

Приход шхуны на Кубу был во времена Карибского кризиса и блокады ее со стороны США, поэтому уже на подходе над шхуной часто пролетали американские самолеты-разведчики, а недалеко от кубинской столицы виднелись силуэты американских военных кораблей.

Ранним утром в туманной дымке показалась красавица Гавана. В давние времена этот город назывался Пуэрто де Каринас — так окрестили испанцы бухту, где Колумб приказал бросить якорь, чтобы дать отдых команде и очистить днища своих каравелл от ракушек, налипших за время длительного плавания. Расположенный на пересечении морских путей между Европой и Центральной Америкой город стал бурно развиваться и его стали называть «Ключом к Новому Свету».

Слева над входом в бухту нависли стены крепости Эль Морро с маяком, справа — каменные бастионы древнего форта. Крепость господствует над бухтой и подступами к ней, а старинные литые орудия крепости, что смотрят на бухту тупыми жерлами, сейчас всего лишь музейные экспонаты. Шхуна замедляет ход и с ее палубы на стенах крепости видны молодые парни в военной форме, а на башне форта поднимаются два флага — кубинский и советский, и ребята на стене машут руками, приветствуя советское судно.

В бухте много советских пароходов и это не удивительно: Советский Союз и страны социалистического лагеря оказывали помощь молодой республике, поставляя различное оборудование и строительные материалы, а взамен получали от Кубы тростниковый сахар — единственный экспортный товар этого островного государства.

Конечно, наряду с оборудованием и строительными материалами на остров Свободы поставлялось различное вооружение и, самое главное, ракетные комплексы, наличие которых являлось прямой угрозой Америке и это едва не стало причиной возникновения третьей мировой войны с возможным применением ядерного оружия. Только благодаря усилиям дипломатов и людей, приближенных к руководству США и СССР, удалось предотвратить реальную возможность возникновения новой войны.

Шхуну поставили у причала недалеко от центра города и моряки с удовольствием окунулись в веселый водоворот кубинской жизни.

В Гаване узкие улочки, на которых с трудом могут разъехаться два автомобиля. Старинные соборы стоят рядом с новейшими фешенебельными гостиницами и административными зданиями. Около дворца президента, прямо в сквере, выходящем на огромную площадь на побережье Мексиканского залива, высятся остатки крепостных ворот с полуразвалившейся башенкой. А буквально в двухстах шагах начинается площадь с небоскребами, построенными по последнему слову техники. По улицам нескончаемым потоком льется пестрая веселая толпа пешеходов, которую, наверное, нигде не увидишь. Уличные артисты, эквилибристы и дрессировщики выступают перед прохожими прямо посреди тротуаров, делая город еще более экзотичным.

У административных зданий, институтов, фабрик, заводов и просто на улицах стоят молодые парни и девушки, пожилые матери и отцы семейств с винтовками и автоматами в руках, пистолетами на боку и гранатами у пояса — все они вышли на охрану порядка в своей молодой республике. Даже в аудиториях университета студенты одеты в форму народной милиции.

Проходя мимо одного из народных банков, курсанты увидели у его входа девушку лет шестнадцати в униформе и с автоматом в руках. Ребята подошли и игриво заговорили с ней, но она настолько серьезно наставила на них свой автомат, что игривость у них моментально пропала и они были вынуждены поспешно ретироваться — служба есть служба, но они были впечатлены решимостью этой девушки, почти ребенка, защищать доверенный ей революцией пост.

Ну, как, побывав на Кубе, и не посетить дом, где создавал свои незабываемые произведения знаменитый писатель Эрнесто Хемингуэй! Несмотря на то, что висящая на стене табличка гласила, что дом-музей закрыт, солдаты-охранники, узнав, что перед ними советские моряки, открыли железные ворота и позволили осмотреть дом писателя.

В этом доме, где писатель поселился более двадцати лет тому назад, создавались известные всему миру «Старик и море», «По ком звонят колокола» и другие произведения. Обычно вещи сами рассказывают о своем хозяине, и они сохранились в том виде, в каком были при жизни хозяина. Последняя жена писателя Мэри, уехав после смерти мужа в США, увезла с собой только шкуру огромного убитого ею лично в Африке льва. Выполняя волю мужа, она оставила в дар Кубе дом со всем имуществом.

Курсанты увидели здесь многочисленные добытые писателем в Африке трофеи: копья, мечи и стрелы племени масаи и ватуси, шкуры львов и леопардов, головы антилоп и буйволов. На стене одной из комнат висела огромная афиша, показывающая корриду с участием знаменитого испанского тореадора Бельмонте. А рядом примостился тесак из крупповской стали со свастикой, добытый Хемингуэем в боях на Хараме в Испании, где он снимал антифашистский фильм.

Рабочий стол Хемингуэя меньше всего был похож на стол писателя. Здесь лежали патроны двенадцатого калибра от дробовика, обломок носа меч-рыбы, лески и поводки для ловли тунца, фотографии сыновей, бейсбольный мяч и даже японский меч для харакири.

Но создавал свои творения он не за этим столом. В соседней комнате в углу был пристроен пюпитр, где и работал писатель. На нем и сейчас лежит стопка бумаги и недописанная страница очередной книги.

Практически весь первый этаж занимали стеллажи с книгами. На втором этаже взору были представлены ружья, болотные сапоги, ботинки, мокасины из сыромятной кожи, луки и колчаны со стрелами, десяток коварных железных копий племен Уганды, Кении и Танганьики.

На третьем этаже был склад рыболовных принадлежностей. А посредине комнаты, устремив в огромное окно свои сверкающие линзы, стоял на треноге телескоп: жена Хемингуэя Мэри увлекалась астрологией и составляла гороскопы, а он рассматривал в телескоп красавицу Гавану.

Перед тем, как распрощаться, сопровождающий посоветовал курсантам посетить небольшую деревушку Кохимар на берегу Мексиканского залива, где живут рыбаки и где находился дом организатора кубинской революции Фиделя Кастро. Здесь часто бывал Эрнесто Хемингуэй и именно здесь живет тот самый рыбак по имени Ансельмо, ставший прообразом главного героя в книге «Старик и море».

Рыбака не оказалось дома, соседи посоветовали поискать его в прибрежном кабачке, где тот имел обыкновение проводить время за стаканом рома. На веранде кабачка расторопный бармен бойко передвигался между столиками, разнося ром баккарди, коктейли «Куба либре» и ароматный черный кофе, запах от которого распространялся далеко за пределами кабачка, заманивая посетителей. Здесь же на специальной машинке прогоняли стебли сахарного тростника, сок из которого, по мнению кубинцев, гораздо лучше всякой Кока-Колы.

Словоохотливый бармен поведал, что этот самый Ансельмо, действительно был другом Хемингуэя и часто ходил с ним на лодке в море. И сегодня он был в кабачке, отпраздновал свою восьмидесятую годовщину, и, выпив очередной стаканчик баккарди, отправился навестить своих друзей, так что встретиться с этим легендарным человеком курсантам не удалось.

На обратном пути рядом с фортом старой крепости на сером граните курсанты увидели темный бронзовый бюст с мемориальной доской. Надпись была на испанском языке, и сопровождающий перевел, что этот памятник поставлен кубинским народом автору романа «Старик и море». Рыбаки деревушки Кохимара считают Хемингуэя своим, так же, как и все кубинцы думают, что известный писатель их соотечественник.

Большой интерес у курсантов вызвало и посещение фабрики по производству знаменитых гаванских сигар. Процесс по скручиванию листов табака в сигары был удивительно прост: молодые женщины и девушки с приподнятыми доверху юбками прямо на голых вспотевших бедрах раскатывали листья табака и закручивали их на ногах в твердые цилиндры будущих гаванских сигар. Потом эти сигары упаковывались в дорогого вида коробки, сделанные явно не на Кубе, и развозились по всему миру.

Прямо от порта узкие улочки приводят моряков к площади старого города у Капитолия, где сейчас в канун первомайских праздников по вечерам прямо на улице выступают коллективы художественной самодеятельности многочисленных предприятий города.

Гаванский Капитолий похож на Капитолии других стран: в центре возвышается купол с колоннами, шпилем и флагштоком. Раньше здесь был Сенат и палата представителей Кубы. У народа Кубы со старым парламентом было связано много мрачных воспоминаний, поэтому новая революционная власть решила не размещать в здании Капитолия правительственные учреждения, и оно целиком было передано научным учреждениям. В большом зале перед парадной лестницей Капитолия высится золоченая статуя женщины с копьем в одной руке и щитом в другой — это олицетворение свободной Кубы. Перед статуей в центре зала огороженный канатом круг с бронзовым пятном в центре. От этого пятна отмеряют расстояние до других городов Кубы. Если подняться по винтовой лестнице на самый верх здания, то перед глазами предстанет вся кубинская столица, и даже купол Капитолия окажется гораздо ниже этой площадки.

Курсанты услышали от своих кубинских друзей о наличие за городом знаменитого во времена Батисты(американского ставленника, бывшего диктатора Кубы до революции), развлекательного комплекса и ресторана-кабаре «Тропикана», и решили его навестить. Если бы на шхуне был комиссар, то он никогда бы им не разрешил туда пойти, но у них на судне была определенная свобода и они решили посмотреть, как развлекались в свое время несчастные капиталисты.

На территории комплекса был разбит большой парк с фонтанами и тропической растительностью, большое здание ресторана и целая анфилада построек с комнатами для танцовщиц и их гардеробов. Ресторан-кабаре славился в свое время тем, что там было собрано несколько тысяч танцовщиц практически со всего света, и гости кабаре могли заказать любой национальный танец мира.

В огромном зале вдоль стен располагался второй ярус шириной в несколько метров, где танцовщицы исполняли свои танцы, как бы паря в воздухе. Все стены и выступы были зеркальными и сделаны так, что сидящие в зале за столиками посетители, с любого места, не поворачиваясь, могли наблюдать за танцовщицами. После революции при Фиделе Кастро это заведение закрылось, а танцовщиц и девушек легкого поведения, которые в прежние времена ублажали иностранных туристов, отправили на близлежащий небольшой островок на перевоспитание — выращивать цитрусовые рощи и заниматься другой полезной работой.

Стоянка в веселой, шумной и героической Гаване пролетела незаметно, и шхуна опять отправилась в плавание, взяв курс на Копенгаген. Этот переход оказался необычайно тяжелым, особенно, если его сравнивать с довольно спокойными маршрутами последних месяцев плавания.