Летом 1946 года московские и ленинградские альпинисты решили проникнуть в один из самых неизведанных районов высокогорной страны Памир. Я также принял участие в этой экспедиции. Захватив все необходимое горное снаряжение, мы выехали в Среднюю Азию.

…Семь суток мчится поезд на юго–восток от Москвы через русские равнины, степи и пустыни Казахстана, знойное марево Узбекистана к склонам гор Киргизии, к зеленому оазису Ферганской долины.

От небольшого киргизского города Ош, утопающего в фруктовых садах, начинается памирский тракт. Машина медленно взбирается к перевалу по зигзагам шоссе. Всего три часа мы едем на машине, а от зноя Ферганской долины не осталось и следа. Холодный ветер пробирается к телу сквозь теплые куртки. Первый горный рубеж — Алайский хребет — позади. К вечеру мы у ворот Памира.

Перед нами — одна из величайших в мире высокогорная Алайская долина. На юге ее ограничивают эпически спокойные белые громады вершин Заалайского хребта. За ними — Памир. Он открылся нам с перевала Кызыл–арт. Плоские розоватые долины, столбы песчаных смерчей поднимаются к небу, виднеются синие пятна озер. И над всем

этим стоят дикие заснеженные хребты.

Памир — это Горно—Бадахшанская Автономная область Таджикской ССР. Административный центр ее — город Хорог. До 1933 года караваны верблюдов из Ферганской долины до Хорога шли сорок дней. Памир и Хорог более полугода были отрезаны от мира. За два года большевики построили памирский тракт. Лента шоссе пересекла горные долины, врезалась в глубокие ущелья, побежала по высокогорным, пустынным плоскогорьям Долины Смерти, перекинулась через огромные хребты Заалайский, Муз–кол, через перевалы высотой до 4700 метров. Машины теперь идут на Памире на высоте величайшей вершины Альп — Монблана. И вместо сорока дней люди стали приезжать в Хорог на четвертый день. Авиалинии соединили Хорог с Душанбе.

Пересекаем долину Маркан–су. Долина Смерти — как назвали ее киргизы. Кости верблюдов и рога горных козлов архаров белеют близ дороги. Теперь эта долина не страшна людям, но раньше, когда до плодородных мест караваны должны были двигаться 15–20 дней, здесь подстерегали их песчаные смерчи и снежные бури.

Еще день перед глазами снежные скалы, долины. Дневной зной сменяют ночные морозы. Но вот последний перевал. Долина убегает вниз, и еще через шесть часов пути кругом раскинулась зелень кустов ивы, облепихи, тяжелые сочные кроны фруктовых деревьев, слышен шум реки Гун–та. Лишь высоко над головой встали заснеженные зубцы гигантских вершин, напоминая о другой природе. Мы в центре Памира.