«Модным становится то, что круто выглядит, — сказал в 2012 году Дэниел Джеймс Коул, профессор истории моды Института моды и дизайна в Нью-Йорке, — других причин нет. Многие пытаются объяснить модные тенденции, привязывая их к общественным явлениям, но на самом деле нас привлекает исключительно внешний вид».

И правда — те, кто все на свете пытаются объяснить развитием общества, просто выводят из себя. Вспомним, к примеру, Джейсона Бэссона, написавшего как-то в журнале GQ: «Наряжаясь в камуфляж и естественные, природные цвета, мы тем самым доказываем, что стали жертвами климатического кризиса и страстно желаем вернуться в те времена, когда воздух и земля были чище». Объяснение, данное Коулом, выглядит более правдоподобным. Вероятнее всего, модным действительно становится то, что круто выглядит. Но что значит «круто»? Почему, например, считается, что солнцезащитные очки выглядят круто? Оттого что прежде их носили исключительно музыканты, которые пытались уберечь покрасневшие от алкоголя и наркотиков глаза от пристального внимания общественности и яркого света? Или потому что тот, кто прячет свои глаза, скрывает таким образом чувства и настроение, окутывая себя аурой таинственности?

А если вспомнить камуфляжный узор и его бесформенные зелено-коричневые пятна — может, они и правда красивы? И удивительно подчеркивают достоинства и скрывают недостатки фигуры? Ничего подобного. Даже если я вижу крошечный дамский бумажник или открытую майку-топ камуфляжной расцветки, то у меня тотчас же возникают мысли о войне и боях. Но это не единственное свойство камуфляжа. В его расцветке уникально то, что она вызывает самые разные ассоциации. В 1960-х годах антиправительственные группировки начали одеваться в камуфляж: некоторые делали это для того, чтобы разрушить авторитет государства, другие — для того, чтобы получить право пользоваться этим авторитетом. Таковы, например, представители «Черных пантер» и других повстанческих движений.

В наше время за камуфляжной окраской тянется столько ассоциаций, что все их и не перечислишь. Вот, к примеру, теплая походная куртка со знакомыми коричнево-зелеными пятнами: глядя на нее, вспоминаешь о суровых охотниках и егерях. А вот городская ветровка — она свидетельствует о бунтарстве и непокорности. Обтягивающий топ или мини-юбка предупреждают об опасности и эротизме, продолжая давнюю традицию беретов и эполет, тоже заимствованных модой из военной униформы. Разница лишь в том, что береты и эполеты были характерны для униформы если и не аристократов, то высших военных чинов, в то время как камуфляж носят те, кто прячется в засаде и убивает других людей. Глядя на широкие камуфляжные брюки, мы, скорее всего, подумаем о парнях-одиночках, отличающихся радикальными взглядами и любовью к оружию.

В искусстве камуфляжа и обмана человек продвинулся намного дальше всех остальных животных. Во время войны камуфляжный рисунок выполняет функцию маскировки и скрывает истину. Он сигнализирует: «Меня здесь нет». Обманные приемы, напротив, подчеркивают действительность, но фальшивую: «Это (не) пушка». Камуфляжная расцветка в повседневной мирной жизни порождает намного менее однозначные сигналы. Камуфляж в штатской одежде вызывает множество эстетических и исторических ассоциаций, и, натягивая пятнистый коричнево-зеленый джемпер, мы не сливаемся с окружением и не хотим исчезнуть. Мы слегка искажаем правду о себе и словно говорим: «Я модный и крутой, но вполне прикольный». Мы не лжем, а скорее блефуем.

Камуфляжная расцветка — апогей человеческой способности наполнять внешние элементы совершенно иным смыслом или даже множеством различных смыслов: в ней конформизм сочетается с бунтарством и различной степенью иронии. Ник Бустер, вице-президент отдела развития продукта и дизайна в корпорации J.C. Penney, охарактеризовал камуфляжный стиль в мужской одежде как «надежный способ почувствовать себя радикальным, когда на самом деле таковым не являешься». Или, по его же словам: «Камуфляж — это мужской ответ леопардовой расцветке».