Аарон снял свой шлем-маску и принялся разглядывать священнослужителя, стоявшего перед Белыми вратами. Мужчина обмотал себя шипастыми ветками вокруг обнаженного тела. Шипы впивались в его плоть, по рукам текла кровь. Когда-то Володи рассказывал ему, что цапотцы даруют своим богам боль.

«Мне никогда не понять этот народ», — подумал Артакс.

— И тебя не должно быть здесь. Сейчас ты проигрываешь все, чего достиг. Их девантар возненавидит тебя. Более того, возможно, начнется новая большая война, как та, что ты вел против Лувии. И все это ради одного варвара? Ради наемника? Это намного безумнее, чем обматываться колючими ветками, — заявил внутренний голос.

Артакс решил не обращать на него внимания.

— Ты понимаешь мой язык, жрец?

Цапотец кивнул. Вокруг глаз у него были глубокие морщины. Кожа лохмотьями свисала с шеи. Должно быть, он очень стар. Его послали потому, что его утрата была не слишком тяжелой для храма?

— Я знаю, что сюда против его воли привели капитана моей лейб-гвардии.

— Никто не переступает порог храмовых садов против собственной воли, — со стоическим спокойствием ответил священнослужитель. — Вам неверно доложили, господин.

— Ты знаешь, кто я?

— Бессмертный Аарон, правитель всех черноголовых, — священнослужитель произнес это таким тоном, словно титулы и знаки отличия не значат ничего.

— Я знаю, что моего капитана поставили перед выбором: спасти женщину, которую он любит, или позволить ей умереть. Я не могу назвать это свободой выбора.

— У него была свобода отправиться внутрь себя и осознать, что Для него важнее. Насколько я слышал, вы не предоставили такой свободы женщинам и детям своих врагов. Вы уничтожили целые семьи, бессмертный. Конечно, мне не пристало судить об этом, — он говорил спокойно, но Артаксу казалось, что в глазах его сверкают насмешливые искорки. Ложь о событиях в Каменном гнезде, похоже, проникла даже в Золотой город. Артаксу было неприятно слышать ее. Своей смертью Элеазар добился последнего триумфа. Его поступок повлиял на отношение к Артаксу в империи больше, чем победа бессмертного над Муваттой.

— Значит, ты знаешь, на что я способен, жрец, — сдержанно ответил он. — Я требую, чтобы мне вернули моего капитана. Если вы не выдадите его вместе с его женщиной, я заберу их сам.

— То, что принадлежит богам, для нас, смертных, потеряно навеки. Так будет…

— Я бессмертный, жрец! — Артакс смерил старика холодным взглядом и снова надел шлем. Голос глухо отдавался в ушах, когда он снова заговорил. — Я уважаю ваш храм, но не потерплю, чтобы на ваши алтари тащили моих людей, — Артакс отступил еще на шаг и опустил руку на рукоять меча духов. Вгляделся в тень, которую отбрасывали ворота. Вспомнил, как внезапно появились воины Цапоте, когда здесь стоял Володи. Они словно бы рождались из тени. Сделают ли они это снова?

— Повелеваю тебе привести ко мне моего капитана живым. Немедленно! — С этими словами он обнажил меч и поднял его высоко над головой.

Жрец скрестил руки на груди.

— Я не принимаю приказы от человека из Арама. Чей бы подданный у нас ни был.

— Воля твоя, старик, — Артакс опустил меч. Ему хотелось, чтобы до этого не дошло.

— Правда? Или ты уже жить не можешь без сражений?

На улицах, которые вели прочь от площади, зазвучали гулкие звуки рычагов катапульт, бьющихся о рамы опорной конструкции. Мгновением позже наполненные маслом амфоры стали разбиваться около Белых врат. Одновременно отовсюду появились сотни воинов. На плечах они несли лестницы, поскольку никто из них не собирался входить в сады через ворота.

Артакс отступил еще дальше. В тени показались фигуры, а золотистое масло тем временем растекалось по каменным плитам. Бессмертный уже видел первых воинов-ягуаров.

Зажженные стрелы нарисовали на ярко-голубом небе черные полосы. Готовясь к бою, он взял за основу план Володи, только на этот раз довел его до конца. У ворот с шипением взметнулось пламя. Навстречу Артаксу, качаясь, шагнула горящая фигура. Дико вскрикнув, она подняла когтистую лапу. Бессмертный убил воина точным ударом в грудь. А затем бросился прочь от ворот, к стенам храмового сада, где уже устанавливали штурмовые лестницы.