Кашляя, Бидайн выбралась из-под наполовину обрушившейся арки ворот. С тревогой оглядела порезы на руках. После грохота падающих строений стало как-то даже слишком тихо. Слышалось лишь негромкое причитание. Где-то неподалеку все более пронзительным лаем заливалась собака. Воздух покраснел от красной кирпичной пыли, словно на улицах повис густой туман. Там, где от улиц еще что-то осталось…

Там, где еще только что находилась лестница шириной в пятнадцать шагов, плавно поднимавшаяся к следующей террасе города, теперь простиралась осыпь. Лестница полностью исчезла под грудами красного кирпича и фрагментами мраморной облицовки. Между ними торчали куски стен, которые, несмотря на то что улица обрушилась, все еще образовывали кирпичную кладку. Из-под обломков поднимались капители колонн и одна-единственная голова из серого камня.

Пыль царапала горло Бидайн. Во рту пересохло. Перед ней стояла какая-то пыльная фигура — Ливианна. Глаза казались неестественно большими на фоне красной маски, ставшей ее лицом.

— Нам повезло, — хриплым голосом произнесла она. Потом с сомнением поглядела на Бидайн. — С тобой все в порядке?

Бидайн подняла руки. Кровь из порезов вперемешку с красной пылью образовала вязкую кашицу.

— Не переживай. Теперь это твоя кожа. Все заживет, и шрамов не останется. А теперь идем, до Золотых врат уже недалеко.

Бидайн огляделась по сторонам. Она совершенно потерялась в пространстве. Все выглядело совсем иначе, чем еще несколько мгновений тому назад. Подумала о людях, которые только что были на улице. Чуть впереди из-под обломков наискось торчали оббитые золотом жерди паланкина. Носильщиков видно не было. Девушка последовала за Ливианной, которая решительно поднималась по осыпи из обломков. Каждый шаг нужно было делать осторожно. В этом мире не осталось ничего надежного. Даже обломки все еще двигались. Камни проседали. За их спинами на улицу обрушилась целая стена дома, и по склону поползла новая туча пыли.

Бидайн наступила на что-то мягкое. Она посмотрела под ноги и увидела под кирпичами изящную руку с серебряными кольцами на пальцах. Она не шевелилась. Белая кожа напомнила эльфийке о том, что она сделала перед землетрясением. Это было ее решение. Ливианна лишь предложила ей такую возможность. Если бы она не согласилась с наставницей, то ничего бы не произошло. Бидайн осторожно провела ладонью по своей обнаженной руке. Шрамов больше не было! Она с ужасом думала о случившемся. О том, как она произнесла слово силы, связавшее ее с дочерью человеческой. Они лежали рядом, обнаженные, держась за руки. А потом кожа пришла в движение… волнами, словно под ней что-то было. Она ожила, поползла по пальцам, покидая дочь человеческую. Одновременно с этим она сама начала лишаться кожи, как змея, только там, где отступала ее кожа, на несколько бесконечных, мучительных мгновений оставалось лишь обнаженное мясо, пока на него не наползала человеческая кожа и не прирастала к телу. А дочь человеческую они оставили обнаженной, жалкой, лишенной кожи. Еще живой, но обреченной на гибель.

Новая кожа полностью приспособилась к ее телу. Бидайн не чувствовала никакой разницы с прежней, несмотря на то что Ливианна предупреждала ее. Возможно, кожа дочери человеческой через несколько лет начнет стареть. Впрочем, уверена она не была. И даже если через некоторое время эта проблема возникнет, она сделает это снова. Ведь детей человеческих более чем достаточно, а она теперь знает, как сплести это заклинание. Снова провела ладонью по руке. Как же приятно быть без ожогов! Больше она не будет видеть сочувствующих взглядов, которыми ее награждали из-за шрамов. Наконец-то она сможет показаться мужчинам. Ей очень хотелось оказаться в чьих-то сильных объятиях, почувствовать чужое дыхание на своей коже, прочесть желание во взглядах, которые будут смотреть на ее обнаженное тело. Наконец-то она будет целостной! То, что забрала у нее Нангог, она вернула себе в Нангоге. Она была вправе поступить так!

Сначала они услышали крик. Он звучал иначе, чем причитания раненых и стенания тех, кто отчаянно искал выживших среди обломков. В этих криках слышалась паника и желание выжить любой ценой, чего бы это ни стоило. А потом они оказались на краю большой площади у Золотых ворот. Упавшая причальная башня обрушила на площадь целую стену камня. От складов, когда-то обрамлявших площадь, на мостовую вытянулись языки из кирпича и раздробленных балок. В руинах мародеры искали сокровища, решив воспользоваться моментом и неожиданно вернуться домой богачами.

Огромные толпы двигались к магическим вратам. Безжалостно избивали друг друга, топтали тела упавших, кричали и убивали исподтишка, чтобы прорваться к вратам, поскольку все поняли, что безопасно может быть лишь по ту сторону Золотых врат.

В тот миг, когда Бидайн увидела толпу, она поняла, что они с Ливианной никогда не пройдут на другую сторону площади целые и невредимые. Даже если бы они были готовы применять силу. Там оказалось слишком много людей, и из руин города постоянно прибывали все новые и новые. Она видела кипящую пучину плоти, и она поглощала больше тел, чем выплевывала.

— Ты должна сделать это снова, — сказала Ливианна.

Бидайн не поняла, что имеет в виду наставница.

— Тогда, когда ты заработала шрамы, ты изменила для себя течение времени. Ты двигалась настолько быстро, что казалось, будто все вокруг застыли. Ты рассказывала мне об этом. Ты должна сделать это снова, иначе нам не выбраться из этого города.

Бидайн решительно покачала головой. Это было как раз то самое заклинание, за которое она заплатила шрамами. Магическая сеть, которой она манипулировала слишком сильно, обернулась против нее. Если она допустит эту ошибку во второй раз, то все окажется напрасным. Она не хотела испытать эту боль снова, не хотела снова стать отверженной.

— Я не могу сделать этого… — бесцветным голосом произнесла она. — Я…

— Мы умрем, если немедленно не сбежим отсюда, — не отставала Ливианна. — Придут девантары, чтобы посмотреть, что произошло. Они очень быстро поймут, что Нангог помогли. Как думаешь, что они с нами сделают? — Ливианна провела ладонью по рукояти меча, висевшего у нее на боку. — Я лучше перережу себе горло, чем живой дамся девантарам. Впрочем, я предпочла бы все же уйти. Покажи мне, что нужно делать!

Бидайн колебалась. Затем вспомнила о жутком человеке-вепре. Ливианна права, у них нет выбора. Но она не выдаст заклинание, в котором опережает свою наставницу. Закрыла глаза и потянулась к сети силовых линий, пронизывавших все. Отчетливо почувствовала тропы, ведущие к звезде альвов. Сильные пульсирующие линии, отчетливо выделявшиеся на фоне матрицы Нангога. Золотая сеть была навязана этому миру, а не являлась частью его естества.

Бидайн открыла Незримое око и изучила сеть силовых линий, окружавшую ее. Ярко вспыхивали ауры людей цветами гнева и страха. Она потянулась к магии чужого мира и подчинила ее своей воле, сплела поток сил, пока движения детей человеческих не стали замедляться все сильнее и сильнее и, наконец, не замерли совсем. Бидайн знала, что это обманчиво. Изменилось лишь ее восприятие. Вокруг ничего не замедлилось. Она стала быстрее — настолько быстрее, словно мир вокруг остановился. Она чувствовала, как восстает магическая сеть против того, чтобы ей навязывали противоестественное положение. На этот раз она была готова. Она зачерпнула силы троп альвов, пересекавшихся у Золотых врат. Из нее сплела сеть, окружившую ее и Ливианну и сделавшую их неприкосновенными для сил Нангога.

Она открыла глаза. Ливианна стояла напротив, словно высеченная из камня. Бидайн подняла наставницу и положила ее себе на плечо. Эльфийка была неподвижна, не шевелился ни один мускул. Бидайн ловко протиснулась между бегущими людьми, застывшими на бегу. Это был безмолвный мир, из которого исчезли все звуки, кроме звука ее дыхания. Казалось, будто они вошли в картину. Все нарисованные фигуры были обречены на неизменность поз. Двигаться могла только она.

Вскоре толпа стала слишком густой, чтобы продвигаться вперед. Она наступила на передние лапы споткнувшегося верблюда, подсадила Ливианну перед собой в грузовое седло, с которого свисали мешки с рисом. Вскочив в седло, она снова взвалила наставницу на плечо и пошла оттуда по головам и плечам людей. Дети человеческие стояли почти как статуи, она могла уверенно переставлять ноги, не покачнувшись ни разу.

Она чувствовала, как магическая сеть мира восстает против нее, стягивается сильнее, хочет уничтожить ее, но защитное заклинание на этот раз ее не подвело. Бидайн звонко расхохоталась. Давно она не чувствовала себя так хорошо, с тех пор как во время первого путешествия в Нангог она выбежала из кристаллической пещеры и обезоружила детей человеческих, которые осадили их снаружи. Все сомнения в себе были отброшены в сторону.

Внезапно она заметила движение. Это же невозможно! Кто, кроме нее?.. Серебряный лев девантаров вскочил на человеческие тела и быстрыми прыжками понесся прямо на нее. Головы, на которые он наступал, лопались под его весом, словно яичные скорлупки. Он двигался немного медленнее, чем она, но сомнений не было — он тоже владеет ее заклинанием. Он распахнул пасть, стали видны длинные, словно кинжалы, зубы. В серебряной гриве стали видны брызги крови, когда он, несясь к ней, почти на каждом шагу лишал кого-то жизни.

Бидайн вдруг осознала, что она целиком и полностью предоставлена самой себе. Никто не сможет помочь ей, более того, не будет никого, кто увидел бы, что происходит. С тех пор, как она сплела заклинание, прошло меньше времени, чем нужно камню, чтобы выпасть из ладони и долететь до земли. Дети человеческие просто найдут двух мертвых демониц в конце просеки из тел. И никто не будет знать, как и почему это произошло. Хуже того: она может убить Ливианну! Ее необдуманный поступок будет стоить жизни ее наставнице.

Бидайн сбросила Ливианну с плеча и обнажила меч. Одновременно сосредоточилась на том, чтобы еще больше замедлить время. Магическая сеть Нангога еще сильнее воспротивилась противоестественному заклинанию. Ощущение было такое, словно она оказалась внутри ореховой скорлупы, на которую давят все сильнее и сильнее. Сколько еще продержится ее защитное заклинание?

Она ускорилась, но серебряный лев не отставал! Всего еще один миг, и он доберется до нее… Эльфийка подняла меч, с трудом увернулась от удара лапой, но сила удара отбросила ее назад. Лев поспешно последовал за ней. Бидайн, борясь с нарастающей паникой, поднялась и побежала прочь ото льва. Теперь она снова немного ускорилась. Расстояние увеличивалось, но он все время держался между ней и Золотыми вратами, стараясь отрезать ей путь к отступлению. Она поняла, что придется сразиться с ним.

Бидайн попыталась вспомнить танец с мечами, которому учил Гонвалон. Все те утренние часы тренировок, во время которых она должна была научиться сохранять равновесие и оборачивать силу противника против него самого. Она остановилась на плечах бородатого старика и обернулась, чтобы встретиться с преследователем лицом к лицу. Она может быть быстрее серебряного льва! Она знает это!

Она решительно понеслась ему навстречу, и хищник действительно побежал медленнее. Она нанесла ему удар по носу, но ее клинок практически не причинил вреда сверкающему металлу. Она увернулась и едва успела уйти от очередного удара лапой. Теперь он снова так же быстр, как она. Стоило ей вложить в заклинание больше сил, как он нагонял ее, словно они были связаны друг с другом.

Бидайн слегка отступила и споткнулась, соскользнув с чьего-то плеча. Серебряный лев тут же оказался рядом. Эльфийка откинулась назад, и удар лапы, предназначавшийся ей, снес голову молодому носильщику. Оглушенная, она чувствовала жар силовых линий, все туже и туже стягивавшийся вокруг нее, словно рыбацкая сеть, в которую она умудрилась попасться. Магическое переплетение линий все решительнее противилось искажению времени. Долго заклинание защищать ее не сможет.

Она протиснулась между телами людей, в поисках укрытия, хотя еще совсем недавно думала об атаке. При этом она осознанно все дальше и дальше отодвигалась от Ливианны. Серебряный лев шел за ней, разъяренными ударами сметая в сторону детей человеческих.

Бидайн пригнулась и нырнула под верблюда, на спине которого была разбита небольшая палатка, которая как раз начала съезжать набок из-за всеобщей паники. Из-за зелено-белых занавесок выглядывала стройная женщина с закрытым вуалью лицом. Но, как и все на этой большой площади, эта сцена застыла во времени — настолько быстро двигалась девушка. Бидайн еще больше увеличила темп, и ее захлестнуло чувство, словно ее поймали в раскаленную сеть. От туники под доспехом пошел пар. Пот испарялся, и уже скоро силовые линии врежутся в ее плоть.

Удар лапы угодил в тело верблюда. Бидайн отчетливо увидела куски мяса между когтями льва, которые съежились, изжарились, а затем обуглились, в то время как с лапы размером почти с человеческую голову испарялась кровь. Эльфийка вскрикнула — настолько близко пришелся удар лапы. Она чувствовала удушающий жар, исходивший от металла, он ощущался почти как настоящее прикосновение.

Страх окрылил ее. Была забыта опасность, исходящая от магической сети. Лев был гораздо страшнее, и ему понадобится совсем немного времени, чтобы нагнать ее. За верблюдом Бидайн протиснулась между двумя носильщиками, добежала до окруженного лейб-гвардией сановника, схватила его за густую бороду, поставила ногу на его выступающее брюхо, которое еще больше подчеркивал широкий кушак, вскочила на плечи мужчины. Вокруг нее возвышался шлифованный вал копий его лейб-гвардейцев.

Лев появился между носильщиками. Но его движения казались неуклюжими, из пасти валил темный дым. Он пытался зарычать, но вместо дикого крика, который он издавал совсем недавно, из горла его вырвался только звук трения металла.

Неужели она сумеет выиграть гонку с ним? Бидайн все отчетливее ощущала жар магической сети, восстававшей против нее. Бросила мимолетный взгляд на кожу. Кожа начала краснеть, словно от солнечного ожога. Она соскочила с плеч сановника, протолкалась в толпу между копьями. Наступила ногой на лицо пожилой женщины, не находя опоры. Соскользнула, вцепилась в растрепанные волосы своей жертвы, пошатнулась и наступила на голову поразительно низкорослого мужчины, который уже начал лысеть с затылка, и лысина казалась островком загорелой кожи посреди моря покрытых пылью локонов.

Похоже, льву было трудно двигаться, словно его удерживала невидимая сила. Бидайн балансировала на одной ноге на голове низкорослого мужчины, другую поставила на плечо старика, а левой держалась за торчащее копье. Она удивленно смотрела на животное. Его лапы зарывались в мостовую. Он наклонился вперед, но не мог сдвинуться с места. От него все сильнее валил дым. Он валил изо всех щелей, между пластинок, из которых было сделано его тело. По его серебряному телу бежали линии яркого, раскаленного света, становились гуще и ярче. Они образовывали узор, какой был у нее.

Только теперь Бидайн осознала, что именно видит. В отличие от нее, льва не ограждало защитное заклинание. Он запутался в магической сети Нангог, которая уничтожала все, что слишком сильно вмешивалось в порядок, некогда установленный великаншей.

Бидайн вздохнула с облегчением и шагнула вперед во времени. Не слишком сильно, лишь для того, чтобы слегка смягчить давление на ее защитное заклинание. Конец серебряному льву пришел быстро. Линии сияющего света прожгли металл и разделили льва на тысячи жестяных ромбиков, равно как и его внутренности из странных зубчатых колесиков, катушек с металлическими нитками и зеленых кристаллов. Выглядело это так, словно он угодил в одну из убийственных ловушек, которые расставили в своих туннелях карлики Глубокого города. Разрезанный тяжелыми ножами, изуродованный до неузнаваемости.

Бидайн устало пошла по кровавому следу, оставленному львом. Разве его сделали не затем, чтобы защищать детей человеческих? Похоже, их жизни мало значат для их богов.

Она нашла Ливианну, которая все еще падала, но опустилась не больше чем на две пяди — так мало времени прошло. Вздохнув, она снова взвалила свою наставницу на плечо и вошла в Золотые врата. Она проникла глубоко в магическую сеть путей, выбрала ответвление, чтобы стереть свой след, а затем прошла через звезду альвов, которая находилась в том месте, где было пересечение трех миров.