Эпилог

Спустя две недели в кафе «Курочка и рыбка» собралась большая компания: Несси, Костя, Серафима Семеновна, Нина, Алисия, я и следователь по имени Семен Николаевич. Это его сразу позвал в наш с Агнессой дом Столов, едва услышав мой рассказ про тридевятое царство и письмо Юры. Люди Семена, живо раскидав тюки, ящики, узлы в подвале, нашли люк и, провозившись некоторое время, в конце концов смогли его открыть. Нам бы с Ниной вдвоем никогда не справиться с чугунной крышкой, на которой было выбито «1898».

– Очень вкусно, – похвалил угощенье Семен Николаевич.

– Сейчас кофе-чай подадут, – засуетилась Нина, – пирожные-корзиночки, эклерчики.

– Сядь! – велел следователь. – Костя просил все вам рассказать. Я согласился, но прошу спокойно воспринимать информацию, поскольку некоторые факты вас шокируют. Попробую говорить кратко. Итак, с чего все началось? Жил-был Артур, сын Серафимы Семеновны, очень предприимчивый парень, талантливый, за что ни возьмется, все у него получается. Одна беда, детство у Хенкина, простите уж меня, в одном месте его организма гуляло по полной программе. Деньги Артур начал зарабатывать в шестнадцать лет, и ему сразу в руки притек капитал. В двадцать Артур стал миллионером, и не рублевым. На счетах его лежал не один «лимон», там хранилась целая плантация цитрусовых. Энное количество лет Хенкин жил припеваючи. Ему, молодому, наглому, самоуверенному, казалось, что обретенное благополучие будет вечным и что он, сумевший его добиться, умнее, значимее, весомее других. У Артура здорово изменился характер, он стал считать всех, кто не имеет денег, дураками. Помните одного нашего бизнесмена, который воскликнул: «А те, у кого нет миллиарда, пусть идут в …» Этот олигарх потом разорился и бежал из России. Артура можно считать родным братом того богача, его заносчивость и уверенность в том, что он сверхчеловек, достигли гигантских размеров. Деньги Хенкин швырял направо-налево, ни в чем себе не отказывая. Жену Валентину он перестал любить, в грош ее не ставил, да и к матери относился безо всякого уважения. В конце концов кому-то на небесах надоела редкостная наглость Артура, и он получил мухобойкой по лбу.

За короткий срок Хенкин лишился всех денег. Не стану рассказывать, что случилось, это неинтересно. Главное, что надо знать: Артур стал нищим. Пытаясь снова подняться, бизнесмен наделал глупостей и понял: если он не вернет огромные кредиты, его жизни угрожает опасность. Кое-кто из заемщиков наивно думает: меня никогда не убьют, ведь тогда потеряют большую сумму. Нет, вас пристрелят, наплевать на деньги. Почему? А в назидание другим. Известие о том, что кого-то отправили на тот свет за невозврат займа, магически действует на тех, кто по уши в долгах у бандитов. Люди панически пугаются, добывают из-под земли средства и тащат их кредиторам. Но Артуру негде было взять миллионы.

На тот момент у него в любовницах состояла Ира Гвоздикова, лучшая подруга Валентины Бутовой, жены Хенкина. И у Гвоздиковой, и у Артура были подруги детства, Мурка и Бели. Мурка, то есть Ирина Муркина, работала в архиве, где хранилась всякая документация по жилищному фонду. Мурке служба не нравилась. Она была техническим работником, ей вменялось в обязанность таскать из хранилища толстые папки с документами. Сначала Ирочка приуныла. Это было очень скучно и плохо оплачивалось. Но, побегав туда-сюда по коридорам, она поняла, как можно заработать. Район, в котором Ира жила с детства, старый, в нем много зданий, возведенных в начале или середине двадцатого века. Люди, желая сделать ремонт с переносом стен, обязаны получить разрешение БТИ, а для этого им нужен план квартиры, а иногда и всего дома. Получить справку в архиве стоит денег, и ждать ее надо несколько недель. Ира подходила к посетителям и тихонечко предлагала:

– Сделаю вам все завтра, деньги мне в руки. Официальный запрос не делайте.

Однажды Ира добывала для клиента план здания, в котором сама жила с рождения, и узнала, что из подвала можно спуститься в бункер, расположенный под домом. Скорей всего там должны были в случае войны прятаться люди.

Муркиной стало очень любопытно, она взяла фонарь, позвала для участия в экспедиции Бели, девушки спустились в подземелье и ахнули. Помещение оказалось жилым, в нем было несколько комнат, кухонька, санузел, из кранов и душа текла вода. И там стояли железные кровати, стулья, стол… Ира и Бели рассказали о своей находке Гвоздиковой. Все эти молодые женщины не имели укромного места для встреч с кавалерами. Ирина и Бели жили с родителями, Гвоздикова снимала комнату в коммуналке. Увидев помещение, девицы обрадовались и начали приглашать в бункер любовников. Подруги не боялись, что мужчины разболтают их секрет, потому что Казановы были окольцованы, они явно не желали скандалов дома.

Когда у Артура бандиты похитили жену, а потом, не получив выкуп, убили ее и прислали ему фото трупа, Хенкин понял: он следующий – и запаниковал, не мог придумать, где спрятаться. На тот момент Ира Гвоздикова стала любовницей разорившегося олигарха, который, еще будучи при деньгах, снимал ей квартиру. Ирина больше в бункере не веселилась. Но она рассказала Артуру о нем и даже отвела его туда на экскурсию. Лихорадочно думая, куда же забиться от решительно настроенных братков, Хенкин вспомнил про бункер. И в его умной голове вмиг оформился план.

Средств, чтобы отдать многомиллионный долг в валюте, у него не было, но деньги на организацию своей смерти в автокатастрофе он нашел. Ириша «погибла» вместе с любовником. Пара спустилась под землю, наружу они не выходили, продукты, лекарства и прочее им таскала Муркина.

В отличие от Гвоздиковой, не рисковавшей далеко отходить от хорошо оборудованного убежища, Артур стал изучать подземелье и понял: оно бесконечно. Грех было не использовать это пространство, тем более что прихваченная с собой наличка стремительно таяла, а Муркина всякий раз, общаясь с друзьями, ныла, что она нищая. И Артур придумал, как заработать. Они с Ирой стали пускать в свой бункер людей, которым по каким-то причинам требовалось временно скрыться. Один из таких беглецов, врач Олег Моисеев, покинув убежище, через некоторое время вернулся с предложением: он устроит в подземелье цех по производству фальшивых лекарств, пригонит рабочих, готовых за копейки вести жизнь летучих мышей. Бизнес-план трех богатырей оказался удачным. Контора заработала.

– Бизнес-план трех богатырей? – удивилась я. – Это кто такие?

Семен усмехнулся.

– Олег, излагая идею открыть производство, сказал Артуру: «Дело обязательно пойдет, мы с тобой станем настоящими богатырями подземного бизнеса».

– Два богатыря, – засмеялся Артур, – прикольное название для фирмы.

– Почему два? Три! – тут же влезла в разговор Ирина. – А меня вы почему в расчет не берете? Я тоже с вами.

И компания начала шутить, говорить, что надо зарегистрировать организацию «Три богатыря», что она разобьет всех врагов, заколет их копьями, затопчет конями. Хохма такая. Вот только доходы потом у них появились не шуточные, а реальные и очень большие. Бизнес-план трех богатырей удался на славу.

Семен Николаевич остановился.

– Ну, не буду вас утомлять рассказом о том, как формировалось тридевятое царство. Объясню, что мы там нашли, когда ОМОН спустился под землю. Три цеха. Производство липовых таблеток, БАДов и расфасовка наркотиков на разовые дозы. Никто, конечно, фирму «Три богатыря» регистрировать не собирался. Да и шутить на эту тему перестали. Артур назвал подземелье тридевятым царством, объявил себя… царицей и придумал сказку о десяти тысячах людей, которые счастливо живут в райском месте, где существуют равенство и братство.

Я подняла руку.

– Вопрос. Почему Хенкин именовал себя царицей? Отчего не царем?

Семен усмехнулся:

– Он не хотел, чтобы кто-то узнал, что руководит всем мужик, шифровался. Рабочим внушали, что у руля женщина и народа в царстве тьма!!! На самом деле внизу обитали только те, кто за скудную еду работал в цехах. Мы нашли там всего сорок человек. Рабы часто исчезали. Оставшимся объясняли: царство огромно, их сотоварищи ушли в другой район, устали таблетки делать. Но в реальности люди просто умирали от плохой еды, отсутствия свежего воздуха, медицинской помощи и из-за монотонной работы с утра до ночи. Куда девались трупы? Подземелье на самом деле бесконечно, там можно спрятать все что угодно. Откуда брались новые кадры? Их находила Ирина Муркина, которая прикидывается психотерапевтом, дает объявления в Интернете…

Семен Николаевич окинул взглядом притихших слушателей.

– Представляете умственный уровень человека, который не идет в медицинский центр или поликлинику, не обращается к коллегам, к друзьям, чтобы те подсказали хорошего специалиста, а верит объявлению в Сети? Эдак и я могу назваться профессором всех наук. К Муркиной попадали не самые образованные и сообразительные люди. Ирина сначала вела с клиентом беседы «за жизнь» и, если он казался ей подходящей кандидатурой, выкладывала охотничью историю про тридевятое государство, которое в советские годы основали диссиденты… Наш народ любит сказки, и кое-кто, не зная, как решить свои проблемы, покупался на вранье. Перед тем как стать летучей мышью, человек переписывал все свое имущество на Муркину. Да, старшая сестра Нины не душевед, у нее за плечами двухмесячные курсы, но она мастерски умеет убеждать некоторых людей. Доморощенный психолог вычисляла жертву и не отпускала ее, пока не получала чужую квартиру, машину, дачу. А потом быстренько продавала добычу, ни Артур, ни Гвоздикова о «бизнесе» Ирочки понятия не имели, в курсе была Бели, которой доставалась половина выручки. Эти женщины работали в паре.

Вход в царство был один, из подъезда, где жили Эдуард и Альбина. В доме недавно появилась консьержка баба Дуся, которую Ира прекрасно знала. Евдокия была в хороших отношениях с ее матерью.

– А вот и нет, – возразила я. – Да, бабка пристроила Алю на работу к Ровиным, но забирала у нее за услугу ползарплаты.

Семен Николаевич насыпал в кофе сахар.

– Это было давно, Ира о той истории понятия не имела. Лифтерша никому не мешала, уходила вечером домой, что творится в подъезде ночью, кто ходит в подвал, она понятия не имела. Но на всякий случай у входа в подземное царство поставили надежные двери с хорошими замками. Любопытная старуха при всем желании не могла их открыть. Ирина вела себя вежливо по отношению к консьержке. Евдокия Тимофеевна терпеть не может «профессоршу», она считает, что та гребет деньги лопатой, и злится, что никогда не получает даже рубля в подарок от жилички.

– Бабушка так жаловалась на жизнь, что я купила ей продуктов, – снова помешала я Семену Николаевичу, – а она за это пригласила меня к себе в гости и посоветовала никогда не пользоваться услугами Ирины. Кстати, она упоминала, что вход в подвал закрыли дверью, но я не обратила внимания на эти слова.

Следователь улыбнулся:

– Евдокия не бедствует, у нее две квартиры, она их сдает. Милая старушка этакое бюро по трудоустройству. Раньше она находила жильцам со своей улицы помощниц по хозяйству, нянь, шоферов и забирала у наемных работников за это часть зарплаты, потом стала поставлять уборщиц в небольшие фирмы, и до сих пор этим активно занимается. Если человек не хочет делиться заработанным, пенсионерка спокойно говорит:

– Ладно, пользуйся моей добротой бесплатно.

А потом сообщает работодателю, что у поломойки сифилис, туберкулез, ВИЧ…

– Предприимчивая бабуля, – покачал головой Костя.

– Бизнесмен, – пробормотала Нина, – я часто ее во дворе видела, она мне всегда противной казалась, сладкая-сладкая, мармеладка в меду. Стошнит от такого лакомства.

– С бабкой все ясно, не будем отвлекаться от основной темы, – сказал Семен Николаевич. – Вернемся к тридевятому царству. Некоторое время Артур с Ирой живут в подземелье, но потом Гвоздикова умирает, у нее от несвежего воздуха и отсутствия солнца начались большие проблемы со здоровьем, случился сердечный приступ, и к ней не вызвали «Скорую», да и понятно почему, нельзя же светить бункер. Артур пугается за свою жизнь и решает уйти из подземелья. Олег Моисеев, который давно стал партнером Хенкина по бизнесу, устраивает приятелю пластическую операцию у проверенного, не задающего лишних вопросов доктора, потом делает ему российский и заграничный паспорта, естественно, на другое имя.

Хенкин покидает тридевятое государство. Он очень доволен собой, смог удрать от ростовщиков, которые считают его покойником, придумал новый бизнес и получил хорошего компаньона Олега. Моисеев по образованию врач, он давно ушел из медицины, занимался всякими темными делишками, но знаний, полученных в институте, не растерял. Это он подсказал Ирине Муркиной, как избавиться от родителей, которые ей до смерти надоели драками и бесконечными выпрашиваниями денег. Как-то раз, когда тридевятое царство только начинало создаваться, Ира принесла Артуру и тогда еще живой Гвоздиковой еду, села за стол и привычно стала жаловаться на мать и отца, при разговоре присутствовал Олег. Спустя дней десять Моисеев дал Ирине Муркиной ампулу и объяснил:

– По телику несколько дней подряд говорили, что в вашем районе арестовали директора магазина, торговавшего шпротами, у которых закончился срок годности. То ли семь, то ли восемь человек умерло. Купи рыбки, вывали ее в миску, жестянку унеси на помойку. Добавь в угощение это лекарство. И вскоре останешься в квартире одна. Если затеется следствие, говори: «Приобрела шпроты в магазине на улице Катакомбова полгода назад, а съесть мои родители их решили только сейчас». Шпроты коптят с применением одного вещества, если его положили чуть больше, чем надо, рыба станет отравой. В ампуле то самое вещество. Тебя никто не заподозрит, потому что хозяин лавки неправильно хранил продукты и уже кое-кто умер, отведав консервы.

– Она убила отца и мать, – ахнула Агнесса Эдуардовна.

– И совсем не мучилась совестью, – сказал Семен Николаевич, – сейчас, правда, плачет. Но крокодил тоже рыдает, съев жертву. Муркина быстро похоронила Альбину с Эдуардом и стала жить, как хотела, никто ее в преступлении не заподозрил.

После смерти Гвоздиковой Артур выбирается на поверхность, у него документы на иное имя, другое лицо и новая любовница – Бели. В тридевятом царстве Хенкину трудно было найти даму сердца, никто из малого количества женщин, работающих в цехах, его не прельщал. Выбор у Артура небольшой: или Муркина, или Бели. Ирина ему совсем не нравится, а той не по нраву Артур. Зато Бели давно влюблена в него, и у них когда-то был короткий роман. Пара начинает жить вместе. Хенкин задумывается о создании легального бизнеса, который будет финансироваться за счет подземного царства. И тут случается беда. В подземной галерее, которая тянется от подъезда дома Муркиной, случается масштабный обвал, разобрать его невозможно. Надо срочно найти новый доступ в подземелье. Олег с Артуром достают карту района, изучают ее и видят: есть четыре лаза, через которые можно попасть в подпольные, в прямом смысле этого слова, помещения, но все люки расположены на людных магистралях, прямо на проезжей части, что исключает возможность их использования. Все, кроме одного, который находится в подвале жилого дома, построенного архитектором Захарьиным.

– На крышке люка была выбита дата «тысяча восемьсот девяносто восьмой год», – сказал Костя, – значит, здание не такое уж и древнее.

Я посмотрела на Агнессу Эдуардовну, та с невозмутимым видом пила чай.

– И как попасть в цоколь частного владения? – спросил Семен Николаевич. – Ладно, один раз туда еще можно проникнуть. Но шастать постоянно не удастся. Не успели Артур с Олегом почесать в затылках, как Бели кричит:

– Стойте! Нет проблем! Говорите, здание принадлежит Агнессе Эдуардовне Захарьиной? Это же лучшая подруга моей матери!

– Светлана Пузанова! Вот кто такая Бели! – ахнула Несси. – Боже!

Семен Николаевич повернулся к моей соседке.

– Младшая Пузанова сотрудничает со следствием, она все откровенно рассказала. Был придуман план: Света вернется в родной дом и угостит мать любимыми шпротами. Способ убийства уже был один раз опробован на старших Муркиных, а те, кто совершает преступление, склонны повторить его, поэтому в конце концов и оказываются за решеткой. Придумал все Олег Моисеев, он дал Свете несколько ампул, предупредил, что одной хватит, остальные на всякий случай. Марфу надо угостить шпротами, потом сделать так, чтобы мать позвала в гости Агнессу Эдуардовну.

– Точно! – кивнула я. – Марфа Ильинична в разговоре обронила фразу, что Светлана очень хотела увидеть после долгой разлуки лучшую подругу матери и попросила ее пригласить.

– Я хорошо относилась к Свете, – согласилась Несси, – просила Марфу не нажимать на нее. К сожалению, та в одно мгновение взрывалась, такой уж у нее был характер. Незадолго до кончины она налетела на дочь с требованием свести татуировку. Я посочувствовала Светлане, попыталась задуть скандал.

– Татушка, – протянул Семен Николаевич, – она была сделана младшей Пузановой в знак великой любви к Артуру. Вот уж роковой принц. Хенкин обладает даром навсегда привязывать к себе женщин, они прощают ему все, исполняют любые его прихоти. Валя, жена Артура, будучи в курсе его измен, не подала на развод, терпела все унижения и в конце концов погибла из-за мужа. Ира Гвоздикова помогала любовнику создать подземное царство, ушла с ним жить под землю и умерла из-за этого. Светлана рассказала, что всем своим женщинам Артур велел сделать на внутренней части плеча татуировку, дизайн которой придумал сам: буква А, ножки которой представляют собой черта и ангела, а перекладина, это их переплетенные руки. Хенкин объяснял, что картинка передает его сущность, в нем уживаются дьявол и Серафим. Дама, которая хочет связать с ним судьбу, должна четко понимать двойственность его характера, принимать партнера таковым, каков он есть. А татуировка будет служить напоминанием о том, что партнерша приносит себя в жертву Хенкину.

– Ну и замашки у него, – поморщилась я, – и ведь нашлись дуры, которые подчинились мерзавцу.

– Зачем Светлане понадобилось, чтобы я пришла к ним в гости? – пробормотала Несси.

Семен Николаевич сказал:

– Хороший вопрос. Дочь Марфы Ильиничны вас хорошо знала, она понимала, что в случае смерти лучшей подруги вы предложите ей пожить в своем доме.

– Конечно, – прошептала Агнесса Эдуардовна, – именно так я и поступила. Не оставлять же девочку одну в квартире, где только что на ее глазах умерла мама.

– Вы не сидите целыми днями дома, – кивнул следователь, – Степанида с утра до ночи на работе. Светлана останется одна в доме и отправится на поиски люка, ну а дальше понятно. Спустя некоторое время Захарьина и Козлова отравятся шпротами, а у Пузановой на руках будут их завещания. Дом достанется ей, новая дверь в тридевятое царство начнет работать.

– Вот почему Светлана отказалась от работы на складе фирмы «Бак», – поняла я, – ей надо было сидеть дома и ждать, пока горизонт очистится. А тут я со своим предложением работы. Ясно теперь, по какой причине дочь Марфы решила стать домработницей Агнессы Эдуардовны. Мерзавка не хотела покидать здание. Пока Несси находилась в доме, девица, изображая рвение, убирала мою квартиру. Надеялась, что Несси вот-вот уйдет. А Захарьина, как назло, никуда не собиралась. И тогда Света предложила ей разобрать подвал. Несси согласилась, гостья порулила в цоколь, но не успела ничего предпринять, потому что я пригрозила Агнессе, и та велела гостье ничего там не трогать. Светлана разозлилась и решила убрать меня. Дверь в мои апартаменты никогда не запирается. Войти внутрь легко, еще проще поставить в холодильник салатник. Глупый поступок. Я заподозрила неладное, когда в моем пустом холодильнике утром образовались шпроты. Сначала я решила, что меня угощает Несси, позвонила ей, а та удивилась: «Какие шпроты?» И я вспомнила про Свету, сбежавшую от матери, чтобы молиться в монастыре. Глядя на «монашку», я не поверила ее россказням про обитель, подумала, что она ушла к любовнику, а когда тот ее выгнал, вернулась домой. Шпроты меня насторожили. А потом я вспомнила, что Марфа ела их перед смертью.

– Подруга так любила непутевую дочь, – всхлипнула Несси, – она ей всегда верила. Светлана нехороший человек, но неужели она могла отравить свою мать?

– Нормальному человеку такое в голову не придет, – мрачно произнес полицейский. – Я задал Светлане вопрос: «Почему вы решили устранить маму? Можно же было найти другой способ напроситься пожить у Агнессы и Степаниды. Я как-то еще могу понять ваше желание убрать Козлову и Захарьину, посторонних людей. Но мать?!» И Светлана Пузанова разразилась страстной речью. Полностью пересказывать ее, честное слово, противно. Да и нет в ней ничего нового, я слышал подобное от других убийц. Дочь кричала, что мамаша замучила ее замечаниями, придирками, нытьем, заставляла работать, помогать ей материально, не разрешала приводить домой любовников. Из-за Марфы Ильиничны ей пришлось уйти из дома, жить за счет разных мужчин. Это мать во всем виновата. И вообще она старая, пожила, и хватит, пора освободить квартиру для дочери. Мамаша бы никогда не позволила ей жить у Агнессы, закатывала бы истерики, требовала возвращения домой, заподозрила бы неладное, когда Несси, Базиль и Степа умрут, удивилась бы, что они завещали дом Свете. Нет! Мать следовало убить, убить, убить! Она заслужила смерть за свое отношение к ней. Убить, убить, убить! Всех! Марфу, Агнессу, Степаниду, Базиля, собаку Магду.

Сидела и твердила безостановочно: убить, убить, убить. Я засомневался в ее психическом здоровье. Но экспертиза никаких отклонений не обнаружила. Психолог отметила: «Пузанова раб своих желаний, если чего-то хочет, должна это непременно получить, для осуществления задуманного будет использовать любые методы. Нужен ей чужой муж? Свете неплюет на его жену и детей. Понравится кольцо на пальце у другой женщины? Она его украдет при любом удобном случае. А если владелица украшения с ним не расстается, то Света даст ей по голове камнем и снимет перстенек. У нее нет моральных стоп-сигналов, она должна получать все желаемое, готова ради достижения цели на все. Она хитра, изворотлива, артистична, может рыдать по заказу, ловко вызывает к себе жалость. Сделав кому-то гадость, всегда оправдывает себя: «Это не я плохая, меня вынудили так поступить. Да, я отравила мать, но она сама виновата, вечно ко мне придиралась, жить не давала». Поэтому не стоит удивляться, что красавица Степаниде салатник с отравой в холодильник поставила.

– Вдруг бы Степа не любила шпроты и не стала бы их есть? – воскликнул Костя.

Семен Николаевич кивнул.

– Я задал тот же вопрос Пузановой, она ответила: «Когда Агнесса и Степанида, придя в гости к Марфе, заметили пустую жестянку на мойке, они наперебой стали признаваться в любви к этим консервам».

– Правда? – удивилась я. – Не помню. На самом деле я любила рыбок в масле, но теперь их есть не стану. Да уж, нельзя сказать, что Светлана теряла время зря. Только поселилась в доме и сразу решила избавиться от меня.

– Вы ей здорово помешали, перекрыв доступ в подвал, – хмыкнул Семен. – Светлана разозлилась, а у нее, как у покойной Марфы Ильиничны, бывают припадки гнева, одна генетика. Решение отравить вас она приняла спонтанно и самостоятельно, не посоветовавшись ни с Артуром, ни с Олегом, и поступила очень глупо. Не пойми откуда взявшиеся в пустом холодильнике шпроты насторожили вас. От злости на вас и желая побыстрее угодить обожаемому Артуру Света наломала дров.

– Когда Марфа Ильинична устроила скандал, я решила отвести Светлану в ванную, – вздохнула я, – и временно закамуфлировать ее тату, чтобы ее мать успокоилась, прекратила истерику. Очутившись в санузле, я заметила, что раньше не видела хозяйку квартиры в таком бешенстве. Света ответила: «Да, мама умеЛА производить впечатление». Я забыла об этом разговоре, но сейчас он ясно всплыл в памяти. Марфа Ильинична тогда еще была жива. Почему же дочь сказала о ней в прошедшем времени: «умеЛА»! Светлана уже считала мать мертвой.

– Ужасно, – прошептала Алисия.

– Ничего хорошего, – согласился Семен. – Кстати, была еще одна причина, по которой Светлана велела матери позвать подругу. Вам предстояло подтвердить алиби Светы. Она нарочно надела майку-алкоголичку, специально сбросила рубашку и, словно невзначай, показала татуировку. Света знала отношение матери к нательной «живописи» и рассчитывала, что она впадет в ярость. Света убежит в ванную, Марфа начнет бушевать, у нее подскочит давление, прибавьте к этому стресс из-за внезапного возвращения дочери, присовокупите яд, который уже гуляет в крови. Светлана рассчитывала, что мать свалится без сознания на глазах у Агнессы, а когда приедет врач, Захарьина объяснит: «Света ушла в ванную, а Марфа через какое-то время упала, у нее была истерика». Вот это, в отличие от попытки отравить Степаниду, был хорошо продуманный и написанный Артуром сценарий. И спектакль удался.

– Что с моим сыном? – еле слышно спросила Серафима Семеновна. – Я могу его увидеть?

Семен крякнул.

– Когда мои люди вошли в дом, Света поняла: дело плохо, и отправила на два телефона эсэмэски с плачущим смайликом. Мы установили, что номера принадлежат Игорю Алексеевичу Бурову и Виктору Сергеевичу Ветову. Светлана призналась, что под первым именем жил Артур, под вторым Олег. Загранпаспорта на эти фамилии не выдавались, но, думаю, они у мужчин имеются. На какие имена? Светлана не знает. Ни Артура, ни Олега в квартирах не оказалось. Полагаю, они помчались в аэропорт, купили билеты и улетели в неизвестном нам направлении. В бизнес-классе всегда есть свободные места. Серафима Семеновна, вам не удастся увидеть сына, в Россию он навряд ли вернется. За всех придется отдуваться младшей Пузановой, которую любовник бросил как надоевшую игрушку. Юра Ровин, к сожалению, умер, мы никогда не узнаем, кто посоветовал ему спрятаться под землей от Нины, которую парень слишком сильно любил и не мог относиться к ней по-братски. Ну вот, наверное, и все.

– Почему Светлану Пузанову звали Бели? – спросила я. – Обычно прозвище дают по фамилии. Ее должны были называть Пузо.

Семен Николаевич посмотрел на меня.

– Учитывая вашу работу, полагаю, что вы свободно говорите по-английски…

– Belly, – мигом ответила я, – это по-английски живот, произносится как «бели».

– И звучит симпатичнее, чем наше пузо, – подчеркнул следователь.

Через два дня мы с Несси приехали на собачью выставку, зарегистрировали Магду как участницу шоу, поспешили к определенному нам месту, но Агнесса вдруг притормозила.

– Степа! Все пропало.

– В чем дело? – удивилась я.

Несси молча показала на плакат, украшенный большим фото.

– Рыжебородая горнопятнистая магера, – прочитала я. – Почему вы встревожились? Магда копия собаки на фото. Цвет шерсти, борода, ногти, зубы – все при ней. Правда, бороденка у нас разноцветная, но в документах это объяснено. Магда прямой потомок древних магер, а у них растительность на морде сияла всеми оттенками радуги.

– Хвост, – пролепетала Несси, – в Интернете про него не было ни слова.

Я еще раз взглянула на плакат, потом на Магду. Мда, проблема. У нашей участницы соревнований длинный, смахивающий на веревку, почти безволосый хвост, на конце которого задорно торчит пышная кисточка. А по породе требуется короткий помпон, вроде того, что украшает вязаные шапки.

Несси шмыгнула носом.

– Столько стараний, и все зря! Магдюшу не признают коньякой. То есть кагорой.

– Наш девиз: «Никогда не сдавайся!» – воскликнула я. – Магда будет самая лучшая в мире мадера, то есть магера! Сбегаю вон к тому ларьку с чулками-носками. Очень он удачно расположен.

– Так мы в торговом центре, – всхлипнула Агнесса, – здесь всем торгуют. Степа, ты куда?

– Сейчас вернусь, – пообещала я, бросаясь к прилавку.

Через два часа я стояла в первом ряду у невысокого подиума, посередине которого находились два человека. Женщина держала на руках мохнатую собачку, а около мужчины сидел здоровенный пес, его ведущий только что назвал: «крокодилий миниатюрный пинчерно».

– Первое место, Гран-при и денежная премия в триста тысяч рублей вручаются Магде, разноцветнобородой горнопятнистой красноготной магере, уникальной собаке, единственной в России, – объявил человек с микрофоном, – владелец Агнесса Захарьина. Прошу вас.

Заиграла музыка. Из правой кулисы вышла счастливая Несси, она дошла до подиума и крикнула:

– Магдюша, девочка, не стесняйся.

Из левой кулисы появилась наша собака. Народ зааплодировал. Псина гордо вскинула голову, тряхнула бородой и вильнула хвостом-помпоном. Как я его сделала? Это же просто. Сворачиваете хвост рулетом, надеваете на него телесного цвета носок, прорезаете в нем маленькую дырочку, вытаскиваете через нее наружу мохнатую кисточку хвостика, формируете из нее помпон, приклеиваете его к собачьему заду, а для верности и блеска фиксируете самым крепким лаком. Таким пользуются балерины, представляете, сколько они прыгают? Но прическа у них не портится. Почему? Все дело в лаке. Уж поверьте мне, фальшивый хвост Магды никуда не денется, даже если она начнет отплясывать канкан. Ну не гений ли я?

– Магда, просим вас, – захлопал ведущий.

Собака повернула морду к зрителям, улыбнулась, показав все свои белые, длинные, сделанные с помощью Денталиста зубы, оттолкнулась задней лапой и поехала на когтях к Несси. За несколько дней Магда научилась виртуозно пользоваться типсами, на мой взгляд, ее можно отправлять на чемпионат мира по танцам на льду. Я захлопала в ладоши, зал заревел и тоже начал аплодировать. А Магда, поняв, что стала предметом всеобщего восхищения, резво двигала лапами, вытягивала их, поджимала, тормозила, прибавляла скорость. В какой-то момент собака чихнула. Из ее пасти выпало несколько накладных зубов. Но этого никто, кроме нас с Несси, не заметил. Агнесса схватила свою любимицу за ошейник, и они стали получать подарки. В самом конце вынесли здоровенную банку духов, распорядитель нажал пару раз на распылитель.

– Спонсор нашего шоу парфюм «Клео».

Крепкий аромат добрался до моего носа. Я от души чихнула, и изо рта выпали зубы, сформированные Гостевым. Я сняла маску. Ура! Я больше не бобр! Жизнь налаживается!

– Может, в кино? – спросил Костя, когда мы, отвезя домой счастливую Агнессу и не менее радостную Магду, очутились на улице.

– Ладно, – согласилась я и пошла через дорогу к припаркованной машине Столова.

– Подожди! – крикнул приятель. – У меня шнурок развязался.

Я, не обращая внимания на его слова, спокойно пересекала маленькую улочку. Кто бы мог подумать, что сегодня в нашем околотке не будет пробок, сейчас вообще ни одной машины рядом нет. Прямо заповедный уголок. Я сделала несколько шагов, услышала шорох, повернула голову…

Прямо на меня летела «Газель». Она была такой огромной, стремительно приближающейся, что я поняла: еще секунда, и от меня останется мокрое место. Я помчалась налево, внезапно тротуар исчез из-под ног, я провалилась куда-то и зажмурилась. Машина с рычанием пролетела мимо, что-то ударило меня по макушке.

– Степа! – закричал Костя. – Ты жива?

Вот же дурацкий вопрос. Если я умерла, то как смогу ответить?

– Что у тебя болит? – спрашивал Столов. – Посмотри на меня.

Я открыла глаза и догадалась, почему не очутилась на том свете. Видели когда-нибудь дома, построенные в начале прошлого века, с подвалом, в котором есть обычного размера окна? Они находятся ниже уровня тротуара, перед ними сделаны широкие углубления. Как правило, их закрывают решетками, чтобы неосторожный прохожий не свалился. Падать невысоко, метра полтора, но руку-ногу-шею сломать можно. Пытаясь спастись от «Газели», я побежала куда глаза глядят и угодила вот в такую, на мое счастье, не закрытую ничем приоконную яму. Прижмись я просто к стене дома, сумасшедший водитель мог бы меня раздавить, но я случайно очутилась ниже уровня дороги.

– Ты как? – не успокаивался Константин. – Цела?

– Да, – пробормотала я, – вроде кости в порядке, только макушка болит.

– Я видел, как водитель, проносясь мимо твоего укрытия, бросил туда что-то, – сказал приятель.

Я осмотрелась, заметила рядом со ступней бильярдный шар, подняла его и показала Косте.

– Вот что меня по темечку стукнуло. Ты не заметил номер автомобиля?

– Нет, он был заляпан грязью, – объяснил Костя. – Давай помогу тебе вылезти. В Москве полно психов! И тех, кто садится за руль пьяным или в неадеквате. Разве нормальному человеку придет в голову кидаться бильярдными шарами?

Я молча подняла свою сумочку, засунула в нее довольно тяжелый шар с номером, протянула Косте руки и оказалась на тротуаре.

– Как хорошо, что тебя осенила мудрая идея прыгнуть вниз, – радовался Столов. – В противном случае все могло плохо закончиться.

Я молча отряхивала джинсы. Да я, не думая ни о чем, просто метнулась, куда меня ноги понесли. А что касается мудрых идей… Умные мысли появляются в голове лишь после того, как ты уже совершила все глупости.