Глава 30

В зале и в самом деле небольшой кофейни клубился народ. Дешевая, расположенная прямо у метро ресторация имела успех не только у местных жителей, но и у пассажиров подземки.

Я оглядела гомонящую толпу и впала в уныние. Каким образом здесь могут найти друг друга две незнакомые женщины? Может, Амалия решила подшутить надо мной? Я полезла в карман за телефоном и тут же услышала крик:

– Лампа! Вот неожиданность? Ты как сюда попала?

Мои глаза переместились вправо, и я ощутила досаду.

Ловко лавируя между столами и стульями, с широкой улыбкой на лице ко мне спешила… Аня, швея из бутика «Лам».

– Как здесь оказалась? – спросила она, приблизившись.

– Случайно.

– Пошли за мой столик, я устроилась в укромном уголке.

– Здесь можно найти такой?

Анна засмеялась.

– Ага, за пальмой, шикарное место. Ну, не стой, раз уж случайно столкнулись, можем поболтать.

– Извини, – нервно озираясь ответила я, – ни минуты нет.

– Чего тогда сюда заглянула?

– По ошибке. Перепутала со входом в метро, – ловко соврала я.

Что же теперь делать? Общительная Аня не оставит меня в покое. Я, конечно, могу выйти из кафе, потоптаться недалеко от входа, подождать, пока швея выпьет кофе, и снова пойти в зал. Но как поступит Амалия, сообразив, что госпожи Романовой нет? Вот не повезло!

– Лампа, – потянула меня за рукав швея, – не стой столбом. Здесь классный капуччино и отличные пирожки.

– Никак не получится пообщаться, – сладко заулыбалась я, – пора бежать. Пока. Целую.

– Ты не поняла? – усмехнулась Аня. – Это я.

– Великолепно тебя узнала, но…

– Я – Амалия, – почти прошептала Анна. – Здравствуй, Лампа, мы же договорились о встрече.

– Здравствуй, – на автопилоте вылетело из меня, но потом дошла суть услышанной фразы, и из горла вырвался вскрик: – Амалия? Ты?

Аня быстро наступила мне на ногу, я постаралась справиться с изумлением. Швея вновь заулыбалась.

– Ну, попьем кофейку?

– Давай, – закивала я.

– Иди сюда, – приказала Аня.

Я, плохо понимая, что происходит, последовала за ней, увидела здоровенную пальму, а позади нее крохотный столик, рассчитанный на двух стройных посетительниц.

– Садись, – отрывисто велела спутница, – тут нас не видно и не слышно. Ну, живее.

Я юркнула за мощное растение.

– Заказала тебе капуччино, но он, наверное, остыл, – улыбнулась Аня, усаживаясь напротив.

– Ты Амалия?

– Уже можно перестать удивляться.

– Не могла даже и представить, что это ты.

– В жизни случаются неожиданности.

– Но почему живешь под чужой личиной?

Аня пожала плечами.

– Полнейшая чушь. Я Анна Амалия.

– Двойное имя в России редкость, – покачала головой я.

– Амалия – это фамилия, – пояснила Аня, – очень просто. Ты – Евлампия Романова, я – Анна Амалия.

Я заморгала, собеседница погасила улыбку.

– Ладно, – сказала она, – надо выручать Мадо. Гостева не виновата, ее подставили. Сволочи!

– Кто? – подскочила я.

– И Шульгину они попытались убрать.

– Кто? – тупо повторила я.

Анна побарабанила пальцами по столу.

– Когда ты в «Лам» появилась, я справки навела и поняла: сумеешь дорыться до правды. Честно говоря, полагала, что поможешь Ирине, выполнишь ее просьбу и уйдешь. Реутова кашу замутила, очень уж Галке хотелось начальницей стать, вот и решила конкуренток убрать – сначала ключики у Гречишиной стырила и Ирке в карман сунула. Верно рассчитала, стервятина: найдут пропажу у Шульгиной, последней несдобровать, выгонят без суда и следствия. Только она во внимание характер Светланы Михайловны не приняла. Та не способна с людьми ругаться, вот облом и случился. Гречишина просто потребовала найти вора, поэтому Ирка тебя и наняла. Это, так сказать, крупный план событий, первое дно коробки.

– А кольцо? – перебила я Аню. – То, что пропало из примерочной. Его тоже Реутова прибрала? Чтобы начальницам неприятность доставить?

– Галка не была дурой, – с легким недовольством ответила Аня. – Воровство наказуемо. Приди ей в голову идея украсть перстень, она бы его потом или Мадо, или Шульгиной подбросила. Тут иное. Я своими глазами видела.

– Что?

Амалия отхлебнула кофе.

– У Ирки кавалер имелся. Вернее, у нее их тьма перебывала. Шульгина расчетливая, совсем иная, чем Мадо. Хоть они и сестры, но совсем не похожи. Гостева тонкая, нежная, а Шульгина бой-баба, наверное, на нее так детдом повлиял. Но сейчас не время психологией заниматься. Ирка очень мужиков любит, только не следует считать ее нимфоманкой, в другом дело. Она лишь с обеспеченными связывается. С женатыми.

– Вот уж странность! – вырвалось у меня. – Лучше найти себе холостого и отвести в ЗАГС.

Аня скривилась.

– Кто тебе сказал, что Ире охота замуж? У нее другие цели. Шульгина надеется собственный бизнес заиметь, ищет спонсоров, потому и открыла охоту на сластолюбца со штампом. Такой любовнице, чтобы шум не подняла, что угодно даст. Но бог шельму метит. Ирка попрокидывается ласковой, а затем зубки скалит, требует мани-мани на свою лавчонку. Да не получается, ерундой мужики отделываются. Один парень ей тачку отдал, уж не знаю, как жене ее исчезновение преподнес, другой мебель в квартиру купил и в кусты. Никто Шульгиной бизнес приобретать не хочет. А годы идут, товарный вид теряется, скоро наша Ирина в тираж выйдет. Ну и попутал черт, надумала Шульгина таки замуж сходить. Нашла кандидатуру – Шмелева Александра Георгиевича. Он ей по всем пунктам вроде бы подходил: доктор наук, богатый, светский, холостой… Да потом выяснилось: все не так. Доктор наук? Верно, но преподает какую-то хрень, вовсе не ученый с мировым именем, а профессоров у нас, как собак нерезаных. Даже академиков тьма. Рекламные объявления погляди, там сплошь члены-корреспонденты всяческие услуги предлагают. Денег у Шмелева нет, мужик существует за счет любовниц, бабы его в тусовку привели. Альфонс! И спереть то, что плохо лежит, может. В тот день, когда перстень пропал, Шмелев за Ирой заехал, они еще не разругались…

Зашел в «Лам» кавалер Шульгиной и заныл:

– Солнышко, нам на прием идти, а у меня рубашка совсем вид потеряла.

Управляющая схватила вешалку с сорочкой.

– На, пойди примерь.

Но все кабинки в тот момент оказались заняты. Потом из одной выпорхнула дамочка, та самая, что затем объявила о пропаже кольца. Александр Георгиевич шмыгнул за дверь, вышел он наружу отчего-то не скоро и налетел на Аню.

– Безобразие! В кабине меня ослепило вспышкой!

– Чем? – удивилась швея.

– В переодевальне ведется видеонаблюдение, сработала яркая лампа, – топал ногами альфонс.

– Милый, успокойся, – бросилась к любовнику Шульгина, – у нас не подглядывают за клиентами.

– Точно? – недоверчиво протянул Шмелев.

– Стопроцентно, – заверила Ирина. – На первом этаже в торговом зале, правда, установлены камеры, но на втором и в VIP-гостиной нет. Тебе показалось.

– Ладно, – смягчился ухажер.

Аня быстро забыла об инциденте, вспомнила о нем лишь после того, как клиентка подняла шум, требуя кольцо. Швея сразу смекнула: растеряха, бросив драгоценность, выбежала из примерочной, в комнатку следом вошел Шмелев, увидел дорогущий перстень и присвоил его. Выйдя в торговый зал, хитроумный Александр Георгиевич закатил скандал, убедился, что видеонаблюдение в примерочных не ведут, и успокоился…

– Ты ничего не сказала начальству? – спросила я.

– Нет.

– Но почему?

– Какое мое дело? – пожала плечами Аня. – Сами разберутся. Да и доказательств воровства нет, одни догадки, за руку Шмелева я не хватала.

– Это ты мне звонила и сказала о родстве между Ириной и Мадлен! – догадалась я.

– Ум некоторых людей поражает. Ты угадала.

– Зачем сообщила информацию? Откуда сама знаешь? – начала я сыпать вопросами.

Анна отодвинула чашку на середину стола.

– Совсем запуталась. И устала очень. Трудно служить ангелом-хранителем у чертей. Только чтобы тебе меня понять, придется выслушать длинную, почти фантастическую историю.

– Рассказывай, – кивнула я.

Аня прищурилась.

– Выключи мобильный.

– Пожалуйста.

– Теперь вынь из кармана диктофон, – спокойно продолжила Амалия.

Пришлось вытащить звукозаписывающий аппарат и демонстративно нажать на кнопку «Выкл.».

– Жила-была девочка, – тоном бабушки-сказительницы завела Аня, – родилась она в Караганде, звали ее простым именем Валечка…

Я превратилась в слух. Обязательно приобрету второй диктофон и стану носить его в потайном кармане. Странно, что до сих пор ни разу не сталкивалась с такой бдительной особой, как Аня.

Валя с раннего детства демонстрировала различные таланты и отлично училась. Получив золотую медаль, выпускница уехала в Москву, поступила без особых проблем в институт и стала изучать точные науки. В Караганде имелось много этнических немцев, Валины родители, Марта и Иосиф Амалия, были из их числа. Впрочем, в семье говорили по-русски, от предков Валентине достались лишь врожденная аккуратность, стремление к порядку да странная фамилия.

Валечка успешно получила красный диплом, поступила в аспирантуру и стала писать диссертацию под руководством профессора Леонида Зорина. Несмотря на серьезные научные регалии, Леонид был молод, хорош собой, а в женщинах ценил в первую очередь ум, поэтому Валечка, очень талантливый математик, привлекла его внимание, и скоро весь факультет гулял на свадьбе. Через девять месяцев, как по заказу, на свет появилась дочка Анечка.

В раннем детстве Аня ощущала себя совершенно счастливой, но потом мама и папа начали ссориться. Сути разногласий, случавшихся между родителями, дочка не знала. Она просто понимала: дома поселилась гроза, мама часто плачет, а отец теперь возвращается с работы за полночь. Затем Валя и Леонид развелись, разменяли квартиру и расстались навсегда. Папа никогда не приходил навещать дочь и денег на ее содержание не давал.

Как-то раз подросшая Аня спросила у мамы:

– Может, мне отыскать отца и попросить о помощи?

– Ни в коем случае, – отрезала Валя.

– Почему? – проявила упрямство Аня.

Валя густо покраснела.

– Не надо, и все!

Аня со всей подростковой горячностью ринулась в бой:

– Он обязан платить.

– Нам хватает, – протянула мама, – давай прекратим неприятную беседу.

– Ну уж нет! – топнула ногой Аня. – Почему вы развелись? Я имею право знать.

– Случился обман, – обтекаемо ответила Валя.

– Ах он гад! – закричала Аня. – Теперь точно к нему поеду!

– Успокойся.

– Давай адрес!

– Анечка, – попыталась утихомирить дочь Валентина, – папу не вернуть, он вновь женился, у него есть дочь, и лучше нам держаться подальше друг от друга. Я специально после развода устроилась на такое место работы, чтобы с ним не сталкиваться, даже согласилась на должность с меньшим окладом.

– Обязательно разыщу отца, – упорствовала Аня. – Красиво получается: одну семью бросил, другую завел. Изменил тебе, бросил меня. Но я не фантик от конфетки! Не желает общаться, ну и пусть, но деньги давать обязан. По закону! Мама, нельзя жить беззубым слизнем. Я с него стребую все, до копейки. Урод! Козел!

– Анечка, – тихо сказала Валя, – ты ошибаешься.

– В отношении козла? – фыркнула дочь. – Ладно, он кобель. И не спорь. Как еще назвать мерзавца, который от законной жены налево побежал?

– Анечка, – робко перебила разбушевавшуюся девочку мама. – Это не он меня обманул, а я его.

Младшая Амалия поперхнулась гневными словами. И некоторое время с крайним изумлением смотрела на смущенную маму.

– Ты от мужа… того? – спросил наконец подросток. – Да не может быть.

Валя судорожно закивала.

– Был грех. Вот, смотри.

Аня вытаращила глаза, наблюдая за мамой, а та встала, вынула с полки толстый том с названием «Решение задач», перелистнула страницы и протянула дочери тоненькую книжечку.

– Читай. Хотела открыть тебе правду в день шестнадцатилетия, но раз уж так вышло…

Анечка схватила свидетельство о своем рождении, в графе «отец» там стояло короткое слово: «неизвестен».

– Это что? – выронила бумажку девочка.

– Леонид Зорин никакого отношения к тебе не имеет, – покрывшись красными пятнами, стала растолковывать ситуацию Валентина, – я выходила за него замуж уже беременной, на маленьком сроке. Кто твой отец, не знаю!

– Так не бывает, – отрезала Аня.

Ее мать опустила глаза.

– Случается порой. Понимаешь, я непьющая, мне от водки делается плохо. А тут попала в компанию… Долго рассказывать не стану, да и плохо помню произошедшее, думала, пью слабенькое вино, а оказалась клюква на спирту. Через месяц задержка. Кто там в гостях был, с кем я… того… самого… не восстановить.

– Понятненько, – прошептала Аня, глядя во все глаза на маму. – Ну ты даешь!

– Аборт делать не хотела, – не обращая внимания на дочь, продолжала та, – вот и выскочила замуж за Леню, обманула его. Зорин плохого не заподозрил, да только ложь раскрылась.

– Как?

– Случайно, – пожала плечами Валя. – Анализ крови у тебя взяли, Леня удивился, что группы не совпадают, пришлось признаться. Он сразу на развод подал и потребовал метрику поменять. Вот так. Очень прошу, никогда про него не спрашивай, имя «Леонид Зорин» забудь, а меня попробуй простить.

Анечка бросилась к маме на шею.

– Ты самая любимая, мне папа не нужен.

Валя закивала.

– Спасибо, солнышко.

Целый год потом жили счастливо, затем мама заболела. Начались больницы, операции. Анечка сначала надеялась, что врачи поставили неверный диагноз, потом поверила в лекарства, но через два года стало понятно: мама долго не протянет. Когда Ане исполнилось двадцать лет, Валя в очередной раз оказалась на операционном столе. Хирург вышел к девушке и мрачно сказал:

– Больше недели не протянет. Разрезали и зашили. Матери, ясное дело, правду говорить не стоит. Будем колоть сильные препараты, страдать не будет.

Анечка, работавшая швеей, взяла отпуск и стала сиделкой мамы.

Валентина, как и обещал доктор, находилась в полузабытьи, но один раз, ночью, медсестра отчего-то не пришла делать инъекцию, и она очнулась. Сказала вдруг дочери:

– Я умираю.

– Что ты, – замахала руками Аня, – придет же глупость в голову! Поправишься!

Больная поморщилась.

– Сейчас сбегаю за сестрой, – вскочила Аня.

– Сядь, – велела мама, – не суетись. Знаешь ведь, близок конец.

– Мамулечка…

– Не перебивай, – остановила дочку Валя. – Грех у меня на душе, тайна великая. По идее, должна была во время операции скончаться, но Господь в живых оставил. Хочет, чтобы душу облегчила, призналась. Твой отец…

– Знаю, знаю, – закивала Аня, решившая, что находившаяся долгое время под воздействием сильных препаратов мама потеряла память, – ты мне рассказывала.

– Замолчи, – строго велела Валентина, – сил мало осталось, не следует их зря тратить. Обманула я тебя: твой отец Леонид, никаких пьяных сборищ в моей жизни не было. Я честная женщина.

Аня потрясла головой.

– Ничего не понимаю.

– Сейчас разберешься, – пообещала мама, – слушай.