Глава 19
Я схватила Веру за руку.
– Мадлен спасла тебя от большой неприятности, отчего ты не хочешь ей помочь? Долг платежом красен!
– Что ж мне теперь, носиться по Москве и орать: «Гостева не виновата!»? – скривилась собеседница.
– Достаточно рассказать все мне.
– Ты о чем?
– По какой причине Мадлен боялась крови?
Вера скосила глаза к окну.
– Это не моя тайна. Гостева однажды в истерику впала, я случайно рядом оказалась. Некрасиво болтать о том, что узнала ненароком. Спроси у Мадо, она расскажет, если захочет.
– Гостева в следственном изоляторе, – напомнила я.
Вера пожала плечами, встала и пошла к выходу, я кинулась за ней.
– Постой!
– Ну?
– Пожалуйста, не уходи.
– Мне пора, скоро ужин.
– Давай тут поедим.
– Кошелек в палате оставила.
– С радостью угощу тебя, заказывай любое блюдо.
– Не привыкла жить за чужой счет.
– Ладно, поешь в клинике, я подожду в коридоре.
– В отделение не пускают посторонних, – равнодушно выронила Вера и дернула дверь.
Понимая, что Залейко не желает больше общаться, я от отчаяния воскликнула:
– Всегда считала неблагодарность восьмым смертным грехом!
Вера обернулась, ее серые глаза начали темнеть.
– Кто неблагодарная? – сердито спросила она.
– Да ты, – топнула ногой я. – Сейчас можешь помочь Гостевой, направить расследование в нужном направлении, но, очевидно, ужин в клинике тебе важнее чужой жизни. Приятного аппетита, Верочка, кушай с удовольствием!
Молодая женщина слегка покраснела.
– Но я не имею права разглашать чужие тайны. Я благодарная и еще порядочная в придачу.
– О каких секретах может идти речь, если Мадлен угрожает немалый срок! – зашипела я, подходя к Вере. – Ясное дело, в конце концов я все узнаю, но потрачу кучу времени, а Мадо будет оставаться за решеткой. Ты бывала в СИЗО?
– Нет, – слегка растерянно ответила Вера.
– Жаль, а то бы поняла, что там минута годом кажется. Сто человек в камере, жарко, душно, грязно, окно не открыть, воздуха нет, целые сутки под потолком горит яркая лампа, в унитаз с ревом несется вода, еда отвратительная, товарки по несчастью неуправляемые матерые уголовницы или впавшие в истерику первоходки. Конвой способен применить силу… Конечно, я сгустила краски, специально взяла побольше черной, но ведь и белой в тюремной жизни мало.
– Прекрати, – устало сказала Вера, возвращаясь к столику. – Я правда кошелек оставила, а есть очень хочется.
– Садись, угощаю ужином.
Вера опустилась на стул.
– Ладно, расскажу, хоть и буду чувствовать себя натуральной сплетницей, – вздохнула Вера. Я незаметно включила в кармане диктофон и подперла подбородок кулаками. Всегда крайне внимательно слушаю собеседников, но лучше еще и сделать запись. – Два года назад мы с Мадо отправились на выездное обслуживание…
В «Лам» обслуживаются самые разные люди. На первый этаж легко попадет любой человек, так сказать, с улицы, бутик ведь торгует не только пафосными изделиями модельера Роберто. А еще тут случаются распродажи, поэтому внизу постоянно клубится народ, правда, откровенно бедные люди в «Лам» не заглядывают. А вот на второй этаж, в VIP-зону, пускают далеко не всех. Вип-клиенты тоже разделяются на категории: одних обслуживают в небольшой гостиной, другим устраивают показы шмоток на моделях, причем «вешалок» специально подбирают не самого юного возраста и не традиционной для этой профессии внешности. Манекенщице с параметрами 90-60-90 нечего делать в «Лам», она только станет действовать на нервы некоторым богатым клиенткам. Глянет какая-нибудь пышнотелая мадам на стройную фигурку и, ощутив прилив черной зависти, уйдет из бутика, не оставив там ни копеечки.
Имеется еще одна категория покупателей – очень малочисленная, не способная оставлять в кассе тысячи «убитых енотов». К таким Мадлен, прихватив с собой помощницу, выезжала на дом. Отчего не особо богатых клиентов обслуживали наилучшим образом? В категорию «выездных» попадали звезды шоу-бизнеса, кино и театра. Им наряды доставались с огромной скидкой, кой для кого уникальное платье, вручную расшитое бисером или пайетками, стоило столько, сколько футболка на Черкизовском рынке. Почему? Право, наивный вопрос. Нацепив роскошную обновку на пафосную вечеринку, звезда непременно попадет в поле зрения репортеров, фотографии поместят глянцевые еженедельники, и там непременно укажут: «Ася Веткина в наряде от Роберто». Для тусовщиц это сигнал: следует немедленно нестись в бутик «Лам». Кстати, Роберто потом тиражирует платье, шьет партию из дешевого материала и спускает на первый этаж, где улыбчивые продавщицы начинают объяснять наивным бабам:
– Вот, обратите внимание, нарядная вещь, кстати, точь-в-точь такую приобрела Веткина. Журнал на столе лежит, посмотрите. Звезды выбирают Роберто!
И ведь не врут, только слегка недоговаривают. Платье на первом этаже сляпали из искуственного, а не натурального шелка, вышивка сделана не вручную, а на машине, пуговицы выполнены из пластика, хоть они и похожи на фурнитуру от Сваровски, которая украшает эксклюзив. Но на фотографии разница незаметна. Посетительницы первого этажа видят другое: вот же она, главная героиня телесериала, стоит в этом самом наряде на сцене, сжимая в руках приз. Можно приобрести шмотку и ощутить себя такой же богатой, знаменитой и счастливой, словно Веткина.
Каждая вещь, даром отданная кумиру миллионов, потом приносит огромную прибыль. Поэтому самые почетные клиентки «Лам» не мадам Калистратова и иже с ней, сидящие на горе денег, а какие-нибудь певички вроде Леси Бреко из группы «Куклы».
Кстати, именно к Лесе и направилась в тот памятный день Мадлен. Гостева прихватила с собой Веру и полдороги объясняла продавщице хитрости обслуживания на дому.
– Главное, ничему не удивляйся, дома и квартиры у людей бывают странные. У Анели Моркиной, например, пол стеклянный, а под ним аквариум, Сюзи Шумская прибила ковер к потолку, а у Ивана Колкина ходит по комнатам абсолютно голая горничная. Что ни увидишь, оставайся спокойной, улыбайся, и все. Начнут угощать чаем, не смей отказываться, предложат бутерброды с дерьмом, ешь с аппетитом. Впрочем, Бреко нам даже воды не нальет.
– Капризная? – с легкой опаской осведомилась Вера, которой до сих пор не доводилось выезжать ни к кому на дом.
Мадлен погрустнела.
– Хуже, бесшабашная. Ездила к ней полгода назад, привезла платье – этой Лесе премию присудили, обещала в нашем изделии на вручении появиться. И чего она отмочила…
– Неужели не надела?
Мадлен закатила глаза.
– Хуже. Вышла на сцену в платье от Роберто.
– Не понимаю, – растерялась Вера, – как договорились, так и поступила. В чем ужас?
Мадлен скривилась.
– Леся отрезала рукава – сама ножницами откромсала. И еще часть подола спереди отчекрыжила. Я, когда ее увидела, чуть не умерла. Стоит, краса ненаглядная, спереди мини, сзади макси, один рукав короче другого, нитки торчат. И, как назло, такой успех! По всему глянцу демонстрация: Леся в безумном платье и подпись «сделано Роберто». Пришлось потом у всей третьей линии подол и рукава отгрызать. Но платья вмиг улетели.
– Так отлично, – пожала плечами Вера, – цель достигнута, прибыль получена.
Мадлен нервно вздрогнула.
– Да уж… А мой инфаркт не в счет. Интересно, что эта обезьяна сегодня придумает?
В квартиру Бреко Вера вошла, морально готовая ко всему. Но ни ковров на потолке, ни аквариумов в полу, ни обнаженной прислуги в апартаментах не оказалось. Уютная буржуазная обстановка, самые обычные драпировки и простой паркет успокоили продавщицу. Леся была мила, особых капризов не выказывала, деловито померила платья и даже не наорала на Веру, когда та случайно уколола звездное тело булавкой.
– Значит, через неделю жду вон то, красное, – подвела итог Леся. – Хотите кофе?
– Да, – быстро ответила Вера, вспомнив наставления, полученные по дороге от Мадлен.
Бреко весело улыбнулась.
– Тогда через десять минут идите в гостиную.
Продолжая удерживать на лице приветливую гримаску, Леся ушла.
– Ой, не к добру это все… – зашептала Мадлен. – Никогда она такой ласковой не была! Явно задумала гадость.
– Да нет, – стала успокаивать начальницу Вера, – не может быть. Мы закончили, договорились, теперь кофе глотнем и домой.
– Нет, нет, – бубнила Мадлен, – пакость у бабы на уме! И…
Договорить старшая продавщица не успела, на пороге появилась горничная.
– Прошу вас, – поклонилась она, – сюда, налево по коридору.
Мадлен вошла первой в услужливо распахнутую дверь. Вера чуть замешкалась, она несла большой портплед с образцами и, сообразив, что его надо оставить за порогом, спросила у прислуги:
– Куда можно повесить вещи?
– Давайте мне, – мило предложила прислуга и освободила продавщицу от ноши.
Вера вступила в гостиную и тут же услышала нечеловеческий вопль, который издала Мадлен. Девушка бросилась к начальнице, но, сделав один шаг, обомлела.
На светлом паркете, головой к большому окну лежала Леся. Шея хозяйки неестественно вывернулась, на лице с широко распахнутыми глазами застыло выражение недоумения. Но самым страшным в открывшейся картине была кровь, залившая тело убитой, пол и кусок ковра.
Громко крича, Мадлен пятилась к двери.
– Шкаф, – вылетало из рта старшей продавщицы, – шкаф, шкаф… Мама Ника! Мама Ника! Шкаф! Где шкаф?
Несмотря на жуткое зрелище, Вера сохранила остатки самообладания, поэтому она схватила окончательно потерявшую разум Мадлен и прижала к себе со словами:
– Тише, тише, все хорошо.
Но Гостева стала выдираться из объятий.
– Шкаф, – твердила она, – шкаф, шкаф…
– Помогите! – закричала Вера. – Девушка, горничная! Сюда, скорей! Надо звать милицию! Эй, кто-нибудь, на помощь! Мадлен, секунду, я сейчас…
Продолжая одной рукой прижимать к себе начальницу, Вера вытащила из кармана сотовый.
– Положи мобильный на место, – весело прозвенел звонкий голосок.
Вера в полном ужасе оглянулась и увидела еще более страшную картину. Окровавленный труп Леси преспокойно сел, а потом начал подниматься. Мадлен, тоже наблюдавшая за оживлением мертвеца, издала странный звук и стала заваливаться. Вере с огромным трудом удалось удержать старшую продавщицу от падения, а потом усадить ту в кресло.
Леся, громко смеясь, спросила:
– Здорово?
– Что? – еле слышно проблеяла Вера.
– Суперский розыгрыш?
– Вы живы?
– Дошло наконец! – заржала Леся. – Покойники не ходят и не разговаривают.
– Но кровь…
Бреко развеселилась еще сильней.
– Она бутафорская. Машка!
– Звали? – всунула голову в гостиную прислуга. По спокойному лицу девушки Вера сразу поняла: та была в курсе забавы, задуманной хозяйкой.
– Убери тут живо, – приказала Леся. – Кстати, вот…
В руках у Веры оказалось несколько бумажек.
– Это чаевые, – как ни в чем не бывало заявила певичка. – Нет, супер получилось. Ты, кстати, молодец, а та, вторая, совсем плохая.
Вера с тревогой глянула на Мадлен. Старшая продавщица сидела в кресле неподвижно, руки ее вцепились в подлокотники, глаза не моргали, спина выпрямилась, словно у балерины.
– Надо вызвать врача, – испугалась Вера.
– За фигом? – удивилась Леся.
– Мадлен плохо.
– Ерунда.
– Она в шоке.
– Глупости! – дернула плечиком Леся. – Просто плесни ей в лицо холодной водой. Машка!
– Я тут, – откликнулась горничная.
– Приволоки чашку с минералкой, – велела Леся.
Прислуга умчалась.
– Вы всегда издеваетесь над людьми? – вскипела Вера, забыв о профессиональной вежливости.
– Просто пошутила, – сверкнула глазами Леся. – Между прочим, сегодня первое апреля! Забыла?
Вера вздрогнула.
– Верно.
– Я им розыгрыш приготовила, – начала злиться Леся, – суперски все придумала, и че? Где радость? Вас сама Бреко веселила!
У Веры не нашлось достойного ответа. В гостиную с бокалом вернулась прислуга. Не успела Вера ахнуть, как Леся схватила хрустальную емкость и выплеснула воду в лицо Мадлен.
Старшая продавщица вздрогнула и разрыдалась.
– Фу, – скривилась Бреко, – ваще дура! Машка, выпри их вон, пусть сопли где угодно льют, но не у меня в квартире.
Высказавшись, хозяйка ушла, а горничная, свысока глядя на Веру, приказала:
– Уводи эту, раз вести себя не умеет!
Кое-как Вера дотащила Мадлен до машины и впихнула старшую продавщицу в салон. Состояние начальницы внушало опасения. Мадо постоянно бормотала:
– Мама Ника… нет… папа… нет…
Вера не знала, как поступить. Мадлен не могла сесть за руль, а девушка не умела водить машину. Позвонить в «Лам», рассказать о произошедшем, попросить помощи? Или срочно вызывать врача? Поколебавшись недолгое время, Вера вынула мобильный, и тут Мадлен вроде бы вполне осознанно спросила:
– Я где? Мама жива?
– Ты очнулась? – обрадовалась Вера. – Мы в машине. Бреко – идиотка! Она нас разыграла!
– Разыграла? – растерянно протянула Мадлен. – Ничего не произошло?
– Нет.
– Все живы?
– Да, – довольно сердито ответила Вера. – Сегодня, оказывается, первое апреля, и эта дура надумала пошутить. Сейчас довольна до обалдения. Суперский, по ее мнению, прикол получился.
Мадлен откинулась на спинку кресла.
– Чуть не умерла, когда кровь увидела.
– Я тоже, – подхватила Вера. – Жуть! Жидкость оказалась бутафорской, а выглядит натуральнее некуда.
– В тот раз все по правде случилось, – прошептала Мадлен. – Они оба умерли: и мама Ника, и папа Игорь. Вся комната красная была, даже на потолок кровь попала!
– В какой прошлый раз? – разинула рот Вера. – Ты о чем?
Мадлен сжала пальцы в кулаки, потом прижала их к лицу.
– Больше не могу! Надо рассказать! Меня это мучает! В душе пожар, словно колючая проволока внутри!
– Железка не способна вспыхнуть, – машинально отреагировала на услышанное Вера.
Мадлен неожиданно засмеялась.
– Запросто! Раскаленные колючки поворачиваются и жгут тебя, жгут… Шкаф помогает. Я люблю гардероб.
Вот тут Вера перепугалась по-настоящему.
– Давай вызовем врача? – засюсюкала она.
Мадлен перестала хохотать.
– Я не сумасшедшая, – тихо сказала она, – хоть и нормальной, наверное, не назвать. Просто случилось в моей жизни… нечто… Ты можешь меня выслушать?
– Лучше тебе пойти к психотерапевту, – дрожащим голосом посоветовала Вера.
Мадлен прижала руки к груди.
– Проволока ворочается… – жалобно протянула она, – больно… Шкафа нет! Выслушай меня!
Вера вздрогнула, старшая продавщица снова стала похожа на безумную.
– Слушай, – зло повторила Мадлен. – Молча! Иначе не выйдешь из машины, двери заблокированы.
– Не волнуйся, – стараясь не демонстрировать испуг, отвечала Вера, – говори спокойно.
