Эпилог

— Дом!! Милый дом!! — провозгласила Яна, плюхнув сумку на пол.

Яна вместе с ребенком, Агриппиной Павловной и Борисом Ефимовичем вернулись в свои родные стены.

Органы милиции блистательно провели задержание всех членов преступной шайки, которая занималась шантажом крупных бизнесменов и просто богатых людей. Они нашли самый подлый способ обогащаться. Игорь Андреевич был запрятан в загородном доме вместе с еще одним насмерть перепуганным мужчиной, который приходился родным братом какого–то нефтяного промышленника. А испугаться было чему, хотя бы измученному виду Игоря Андреевича, который находился в плену два месяца и уже лишился уха.

Сам Игорь Андреевич, как ни странно, держался молодцом, несмотря на увечье и общее истощение организма.

Яна с Ричардом навестили его в больнице. Игорь Андреевич уже работал на ноутбуке.

— Ты смотри! Нигде ему покоя нет! Опять работает! — сокрушенно произнес Ричард, ставя пакет с гостинцами на тумбочку.

— Ага, наверное, для него самым тяжелым в плену было остаться без работы, — согласилась Яна. — Ты не предлагал бандитам, пока они ждут выкупа, подстричь лужайки, перестелить крышу, покрасить стены?

— Смейтесь, смейтесь, — ответил Игорь Андреевич с перебинтованной головой.

— Как себя чувствуешь? — участливо поинтересовался Ричард.

— Нормально. Скажи, Яна, как женщина, отсутствие уха — страшный физический недостаток или пустячок? Имею я шанс закадрить одну симпатичную студентку медицинского института, которой дали вести мою историю болезни?

— Я думаю, что самым страшным физическим недостатком является отсутствие ума, — философски заметила Яна.

— Ты не все знаешь, — подмигнул Игорю Ричард, — я, когда получил посылку с ухом, в милицию не пошел, боясь получить еще какую–нибудь часть твоего тела…

— Даже страшно подумать о том, что бы ты мог получить… — сказал Игорь Андреевич.

— Пошляки, — пожала плечами Яна.

— Так вот, в лабораторию я все–таки пошел, где мне и сказали, что ухо твое. Тогда было принято решение подвергнуть эту отрезанную часть тела глубокой заморозке. Была надежда увидеть тебя живым, а следовательно, ухо могло тебе еще понадобиться.

— Ты хочешь сказать…

— Ты поправляйся, приходи в себя, а ухо тебе пришьет обратно один из лучших хирургов–пластиков, уж я-то об этом позабочусь, не беспокойся! — похлопал его по плечу Ричард.

Игорь Андреевич улыбнулся.

— А я-то уже придумывал разные истории, в которых я потерял это ухо, чтобы поразить воображение этой студентки.

— Бедная девушка, — закатила глаза Яна, — я думаю, что ты и без своих историй покоришь ее.

— Я надеюсь, ты на меня не в обиде? — спросил Дик. — Я, честное слово, делал все, чтобы тебя вернули живым.

— О чем ты говоришь, Ричард?! — возмутился Игорь Андреевич. — Таких друзей, как ты, надо еще поискать! Я переживал, что не стою и ничтожной части тех денежных средств, которые они у тебя выкачивали!

— Я сейчас заплачу! — произнесла Яна. — Вам остается назвать друг друга братьями и поцеловаться.

— Знаешь, кого я больше всего жалел в плену? — спросил у жены шефа Игорь Андреевич, весело улыбаясь.

— Кого?

— Бандитов. Они, бедняги, шантажировали Ричарда, не зная его жены! Я был уверен, что рано или поздно им всем придет конец. И позаботится об этом Яна Карловна Цветкова.

— Это точно! — засмеялся Ричард. — Она бы взялась за них раньше, да, к сожалению, находилась за границей — занималась там делами. Яна раскусила мою маскировку и предприняла ряд решительных действий, которые и привели к твоему освобождению, — подтвердил Ричард.

— Ну, я действовала не одна… мне помогли Евгений Павлович, Сергей, бойцы ОМОНа, — скромно опустила глаза Яна.

— Да, хорошо, что я не успел создать семью, а то моим родственникам пришлось бы туго, — проговорил Игорь Андреевич.

— Это точно! Но не забывай, что сейчас у тебя есть все шансы поразить воображение студентки, — напомнил ему Ричард.

Так завершилась эта странная и страшная история, вернее, несколько историй, тесно переплетенных между собой. Судьбы Надежды, Ренаты, Хелены и ее сообщников, если честно, Яну не волновали. Ей было достаточно знать, что они не на свободе. Она вернулась в свою стоматологическую клинику «Белоснежка», появляясь на работе не чаще двух раз в неделю. Она продолжала бывать у своих друзей из детективного агентства, изредка помогая им и ожидая какого–нибудь запутанного и интересного дела. Она часто встречалась со своей лучшей подругой Асей, и они болтали о жизни, о детях, о мужчинах. Сергей укатил опять в неизвестном направлении, периодически звоня Асе из разных стран мира с обещаниями вернуться к ней и девочкам на Рождество. Яна развелась с Борисом Ефимовичем, но не вышла вновь замуж за Ричарда. Словом, все было как прежде, и только пронзительно–изучающий взгляд Агриппины Павловны иногда смущал Яну.

— Ты все еще думаешь о нем? — как–то спросила домоправительница у Яны.

— О ком?

— Не строй из себя дурочку, ты понимаешь, о ком я говорю, о том красавце–герцоге из замка! — заявила домоправительница, подозрительно смотря на Яну.

— Он князь! Почему ты так негативно к нему относишься? Ты даже по имени его не называешь, хотя знаешь его!

— Потому что он посмел посягнуть на ваше с Ричардом счастье.

— Карл ни в чем не виноват! Он не виноват в том, что с лихвой обладает всеми качествами, которые могут кружить головы женщинам! — парировала Яна.

— Ричард не разговаривал с тобой? — поинтересовалась Агриппина Павловна.

— О чем?

— Он подходил ко мне, удрученный твоим состоянием, и спрашивал, не произошло ли чего с тобой в Чехии?

— Ты ничего не сказала? — с замиранием сердца спросила Яна.

— Конечно, нет.

— Спасибо. Ты же знаешь, что у нас с Карлом ничего не было, — покраснела Яна, облегченно вздохнув.

— Дело не в том, было или не было, а в том, хотела ты этого сама или нет.

— Ну уж нет! В свою голову, в свои мысли и желания я вас не пущу! — воскликнула Яна. — Люди тем и отличаются от животных, что должны уметь справляться со своими эмоциями и желаниями! Мало ли кому что хочется!

— Это ты–то умеешь справляться со своими эмоциями?! Да ты иногда такое делаешь, словно у тебя в голове и вовсе ничего нет!

— Между прочим, я не связалась с Карлом Штольбергом только из–за того, чтобы не сделать больно Ричарду, потому что я его люблю! — выпалила Яна, и ей как–то сразу стало легче на душе.

— Вот это я и хотела услышать, — облегченно вздохнула домоправительница и степенно удалилась по своим хозяйственным делам.

Яна задумалась о своих чувствах. Что кривить душой, она иногда вспоминала Карла. Да и какая женщина не была бы польщена вниманием такого аристократа, повстречавшегося ей на жизненном пути? Но требовать себе медаль за то, что она устояла перед Карлом, Яна не хотела. Ей было грустно, сердце Яны разрывалось. Ей часто снился один и тот же сон: она находится в запертой комнате замка Штольбергов. В той самой гостевой комнате, в которой она жила несколько дней. Шторы, балдахин над кроватью, накидки на креслах в комнате начинают самовозгораться на глазах. Яна мечется по комнате, подбегает к запертой двери и барабанит в нее кулаками что есть силы. Дверь не открывается, Яна задыхается в дыму. И когда уже вся комната объята пламенем, дверь внезапно распахивается, и сквозь дым и огонь Яна видит Карла. Князь в крови и весь перепачкан сажей. Он тянет к ней руки, Яна тоже протягивает ему руки. Ей надо сделать всего один шаг сквозь огонь… Яне было всегда так страшно во сне, что она просыпалась, так и не узнав, сделала она этот шаг или нет.

Однажды зимним вечером Яна с Ричардом собирались в ресторан на ужин в романтической обстановке, со свечами и живой музыкой. Агриппина Павловна вошла в их спальню и, с удовлетворением осматривая красивое вечернее платье Яны цвета спелого мандарина и блестящие золотые туфли, проговорила:

— Яна, к тебе пришли двое мужчин из чешского посольства.

Сердце Яны забилось, а щеки предательски покраснели. Ричард хмуро посмотрел на нее темными глазами, застегивая пуговицы на рубашке серебристого цвета.

— Пойдем, дорогой, узнаем, зачем к нам пришли, — предложила Яна, чтобы Ричард не думал, что у нее есть от него секреты.

Они вместе спустились в гостиную, где в кожаных креслах сидели двое мужчин в дорогих строгих костюмах. Они встали, и один из них спросил:

— Яна Карловна Цветкова?

— Да, это я! — лучезарно улыбаясь, ответила Яна, сверкая брильянтами в ушах.

— Прекрасно выглядите, — отвесил ей комплимент второй мужчина, с опаской косясь на мрачного типа, маячившего за плечом Яны.

— Спасибо.

— Я — Александр Владимирович, а это мой коллега Борис Дмитриевич. Мы работаем при посольстве Чехии в России. Нам была передана для вас посылка, представляющая историческую и музейную ценность. Все налоги, декларации и таможенный сбор оплатила чешская сторона.

— Распишитесь в получении, — сказал другой мужчина, протягивая Яне бланк с печатями.

Яна расписалась, и ей передали большой пакет в пергаментной бумаге. Мужчины попрощались и ушли. Ричард принес нож, вскрыл пакет. Он поставил подарок, присланный Яне, на трюмо и отошел к Яне. На них со старинного портрета с укором и печалью смотрела молодая женщина в белом платье.

— Паулина… — прошептала Яна.

— Вы знакомы? — удивленно спросил Ричард.

— Понаслышке, — отмахнулась Яна и подошла к картине.

Она провела по ее шершавой поверхности пальцем и заглянула на обратную сторону. Полотно было старое и в нескольких местах почерневшее от воздействия огня.

— Подлинник… — выдохнула Яна, — значит, в сокровищнице замка нашли тайник, в котором бывший распорядитель замка прятал похищенные полотна…

— Как интересно, — подошел к ней Ричард, — если эта картина подлинная, то она стоит больших денег. Это подарок твоего князя?

— Здесь записка, — сказала Яна, доставая сложенный листок бумаги, который был заткнут за позолоченную раму.

— Послание, по–видимому, носит личный характер, — предположил Ричард, тактично удаляясь, — я подожду тебя в машине. Кстати, какой неприятный взгляд у этой Паулины…

Яна дождалась, когда за Ричардом закрылась дверь, и развернула лист бумаги с гербовой печатью Штольбергов. Там было написано на русском языке ровным и четким почерком всего несколько слов:

«Неприкаянный дух Паулины, приносящий несчастья, покинул замок Штольбергов. Паулина не изменила мужу с пастухом, тем самым спася свою совесть. Только что теперь делать этому пастуху, который не может забыть Паулину?»

Ричард потушил сигарету, когда Яна села рядом с ним в машину.

— Едем? — спросил он.

— Да.

— Надеюсь, эта картина не займет почетное место в нашей спальне? — осторожно поинтересовался Ричард.

Яна посмотрела на его бледное, встревоженное лицо с уродующим левую щеку шрамом и улыбнулась, заметив тревогу и страдание в его темных глазах.

— Ты прав, дорогой, у этой Паулины отвратительный взгляд. Я отнесла эту картину в кладовку, пусть этот подарок полежит пока там.

— Ты не собираешься покинуть меня, чтобы владеть чешским поместьем?

— Я буду владеть, причем единолично, только твоим сердцем! Поезжай, Ричард, а то опоздаем к заказанному в ресторане ужину. Нас еще ждут великие дела!

— Не пугай меня! — поежился Ричард и тронул машину в путь.

Яна с удовлетворением отметила, как засияло радостью его лицо.