Глава 30
Этой ночью Далила плохо спала. Измена Александра сюрпризом для нее не была — не о том она размышляла. Рядом лежал Матвей. Душа ее вдруг потянулась к мужу. Утомили Далилу эксперименты.
Захотелось вернуться в семью. Сегодня отчетливо она поняла, что уже давно для семьи созрела.
Казалось бы, с Александром можно и «завязать», но теперь вдруг судьба посылает ей такой интересный шанс для нового эксперимента. Как поведет себя Александр, если Настя выйдет замуж за богатенького Брусницкого? Удастся Мироновой этим ходом вернуть любовь Козырева или не удастся?
После разговора с Артемом Далила сразу, несмотря на позднее время, позвонила отцу Веты:
— Я нашла нового свидетеля, — сказала она. — Это сын вашего друга Брусницкого. Оказывается, он знает, кому понадобилась вторая куртка. Он сам ее покупал по заказу девушки, которая убила Киселева и Трахтенберга. Видимо, Артем не подозревает, что знает убийцу. Мне он ничего не сказал, но в милиции…
Закончить мысль Далиле не удалось — Соболев просто взорвался.
— Я вас просил лезть в это дело? — завопил он. — Не надо мне ваших свидетелей! Я сам разберусь! Своей инициативой вы погубите мою Вету!
Далила ожидала другой реакции. Не то чтобы она растерялась, но испытала некое чувство вины. И в самом деле, кто просил ее лезть в чужие дела? Неопытная Вета просила? Да что она понимает? Если ее битый жизнью отец не хочет вмешательства посторонних людей, значит, он знает, что делает. Он уж точно Вете зла не желает.
— Простите, я пыталась помочь, но больше вас не потревожу, — пообещала Далила, искренне собираясь выполнить обещание.
Соболев своей грубостью слегка выбил ее из колеи, но, вернувшись домой, Далила пришла в себя и прозрела: «Миронова Настя не причастна к убийствам. Она не притворялась. Она действительно и по сей день не знает, кто купил вторую куртку».
Сразу стало ясно, почему она не унесла пистолет, обнаруженный Далилой. На оружии остались отпечатки пальцев Насти, а ее это, похоже, не волновало. Почему? Да потому, что принести в дом пистолет ее попросил сам Соболев. Он-то не знал, что в его квартире окажется чужой человек, по сути, свидетель.
«А чем ему плох свидетель? — спросила себя Далила. — Соболев как раз очень удачно выбрал время. Он потому Настю и послал в свой дом с пистолетом, что уже знал о моем присутствии там».
Теперь было очевидно, что Вета позвонила отцу раньше, как только рассталась с Далилой. А второй звонок, прозвучавший уже в кабинете, Соболев инсценировал. Вета не могла, посылая Далилу за фотографией, сказать ей, что незаметно проникнуть в их дом постороннему невозможно. Далила отказалась бы ей помогать. Поэтому Вета сложности скрыла, но решила подстраховаться и позвонила отцу.
«Она рассчитывала, что я не покажу ему фотографию, — догадалась Далила, — а он не станет ее у меня отнимать. Соболев же решил использовать этот момент, чтобы заручиться уликой против Анастасии. Судя по всему, она безгранично ему доверяет. Уж не знаю, чем он мотивировал необходимость присутствия пистолета в комнате младшей дочери, но Настя Миронова добросовестно выполнила его просьбу».
Далила не исключала и того, что Соболев запланировал сцену с пистолетом заранее. Возможно, никакого обыска и не намечалось. Он просто нашел фотографию Веты и распустил слух, мол, будет обыск. Зная характер дочери, он был уверен, что Вета разволнуется и пошлет кого-нибудь за своей фотографией. Сама она пойти не могла. А Соболеву был нужен свидетель, который своими глазами увидит, как Настя прячет в стол пистолет.
«А я, как последняя дура, попалась на его уловку, — грызла себя Далила. — Соболев и придумал комбинацию с куртками дочери. За дочь он спрятал свой сильный мотив. Он хочет завладеть холдингом умирающего друга. Холдингом, на который раскатала губу его любовница, Настя Миронова. Соболев наверняка уже знает, что она собралась замуж за Артема Брусницкого. Подставляя Настю таким хитрым образом, он уводит подозрение от себя. В результате и любовницу он накажет, и холдинг к рукам приберет, и дочь не пострадает. А тут я путаюсь под ногами и смешиваю ему все карты со своими свидетелями, которые совсем не нужны. У него наверняка есть свои свидетели. Они Настю Миронову будут топить, а не девицу, которую видели я и банкирша Филиппова. Девица как раз на Соболева и работает».
В связи с этим открытием возникал вопрос: как быть? Любопытство Далилы уже привело к смерти одного человека. Соболев не зря, прослушав кассету, из комнаты выходил. Он дал приказ убить Шатунова. И как раз потому, что на него вышла Далила. Соболев очень опасен.
Покопавшись в душе, она призналась себе, что не питает нежных чувств к Насте и не хочет ее спасать ценой собственной жизни.
Да и как ее можно спасти? Накатать «телегу» на Соболева и бежать с ней к прокурору? А «телега» потом ляжет в стол, а Далила — на кладбище.
«Нет уж, — постановила она для себя, — не мое это дело. Завтра же расскажу все Евгению. Пусть и он немедленно отключается от своей Веты».
Приняв такое решение, Далила на время забыла чужие проблемы и принялась за свои. Александр ее утомил неиссякаемой ревностью. Отношения с ним становились обузой. Далила все, что хотела, себе доказала и понемногу стала охладевать. Можно бы и прервать эту связь.
Но теперь, когда выяснилось, что Настя пытается вернуть Александра, назревает новый эксперимент. Настя по методу Далилы тянет его к себе, а Далила его не пускает. О таких условиях можно только мечтать.
«Черт возьми, — разволновалась Далила, ворочаясь в постели с боку на бок. — Как Козырев себя поведет? Если отпущу, ясно, уйдет. А если не отпущу? Бросит меня? Настя моложе и явно красивей. Но я опытней и в этом деле умней. Чья возьмет?»
Исследуя Александра, Далила послала ему далеко не все испытания из тех, которые его необычный психологический тип способен выдерживать. Пока в этом не было необходимости и удобного случая: Козырев ей поддался слишком легко. Теперь же назревала борьба настоящая. Эта борьба давала возможность Далиле ввести в бой тяжелую артиллерию.
«Я могла бы, к примеру, сильно запить, — с азартом планировала она. — И еще сделать вид, что бросаю работу, опускаюсь на самое дно. Интересно, как он тогда себя поведет? Всецело бросится меня от зеленого змия спасать или нет? Или постарается сохранить отношения и со мной, и с Мироновой?»
С этими мыслями Далила незаметно уснула. А когда проснулась, свежей головой поняла, что эксперимента у нее не получится: Соболев Настю сожрет.
Поразмыслив, она не ощутила в душе той уверенности, которую испытала ночью: причастен ли Соболев к убийству Киселева и Трахтенберга?
Если он рвется к власти над холдингом, то сохранить договор с их компаниями в его интересах, но слишком уж велика цена. Вета уже натерпелась страхов, а что будет дальше — одному богу известно. Даже если Соболев уверен в успехе затеянного им предприятия, где уверенность, что стресс, пережитый хилой и вялой Ветой, не отразится на ее слабом здоровье? Или жадность разум его помрачила?
«А не потому ли Вета живет у моего племянника? — предположила Далила. — Возможно, Соболев для этого Вету ко мне и определил, чтобы я оказывала ей психологическую поддержку. Надо выспросить подробней у Женьки, как он с ней познакомился. Наверняка Соболев и знакомство их инсценировал».
Но прежде Далила хотела проверить, не ошибается ли она насчет Соболева? Он ли организатор убийств?
«Придется опять Лизу просить, — вздохнула она, набирая номер подруги. — Не идти же самой в музыкальную школу. Если столкнусь там с папашей Веты, мне точно не поздоровится».
После длительных уговоров и упоминаний прошлых заслуг Лиза согласилась отправиться в музыкальную школу младшей дочери Соболева. Вздохнув с облегчением, Далила позвонила племяннику и попросила его заехать к ней на работу.
После заминки Евгений спросил:
— Когда?
— Как можно раньше.
— А после обеда нельзя?
— Знаешь что, — рассердилась Далила, — я ради тебя бросаю свои дела, и ты свои бросишь.
На работу она отправилась в раздражении. Пыталась себя успокаивать, но выбросить мысли о предстоящем разговоре с племянником не могла, а потому еще сильнее сердилась.
В офисе ее ждал новый сюрприз — секретарша, кивая на дверь кабинета, испуганно сообщила:
— Далила Максимовна, вас какой-то Козырев ждет. Я не хотела пускать, но он нахально вошел. Сказал, что вы в курсе.
— Ты правильно сделала, — успокоила секретаршу Далила, решительно открывая дверь.
Александр сидел, развалившись, в ее кресле и за ее столом. Она устроилась напротив него и тревожно спросила:
— Надеюсь, ничего плохого с тобой не случилось?
В ее тоне ему почудились особые профессиональные нотки — так психоаналитики морочат головы своим нервным пациентам. Эти нотки сильно раздражали Александра. Ему казалось, что Далила демонстрирует свою осведомленность: мол, она знает то, что ему, простому смертному, знать не дано.
— Ерунда, — с вызовом сказал он, словно отвечая на какие-то ее аргументы. — Все дело в гордости. Мы оба старательно и упрямо показываем друг другу рога, — не замечая двусмысленности, зло заключил Александр.
Далила, скрывая улыбку, подумала: «Ну, если уж речь зашла о рогах, то свои я вчера видела, а о твоих рогах мне еще предстоит подумать. Но они у тебя обязательно будут, мой дорогой. Я позабочусь об этом».
Он продолжил:
— Ты хочешь сломить меня, а я жду, когда ты придешь на поклон.
— Может, и так, — пожала плечами Далила. — А касаемо поклонов, знай, я их не жду. Впредь обязуюсь мириться первой, как бы ты меня ни обидел. Посмотрим, как сильно это тебя испортит. Даже интересно.
Александр воскликнул:
— Нет, это я обязуюсь мириться первым! Даже если ты спляшешь на мне лезгинку!
Она усмехнулась:
— В моем роду кавказцев не было, скорее поляки.
— Тогда полонез.
— Хорошо, только не забудь.
— Ты напомнишь, — «боднул» ее Александр.
Далила мельком глянула на часы и сообщила:
— У меня скоро сеанс. Ты перейдешь к делу? Очень тебя прошу, рассказывай, что случилось.
И Козырев начал рассказывать.
— Если честно, поначалу я хотел дождаться твоего звонка, — сказал Александр, со вчерашним нервным спокойствием продолжая вчерашний же разговор. — У меня и в мыслях не было ехать к тебе. Я даже не собирался с тобой мириться. Не скрою, я думал о нас. Думал, и так тоскливо вдруг стало, так захотелось увидеть тебя. В общем, я не выдержал…
— И поехал в мой офис, — торопливо закончила его мысль Далила, пытаясь перехватить инициативу.
Она хотела скорей свернуть разговор. Но поняла, что на этот раз ей не удастся совладать с Александром.
— Да, — зло сказал он. — Я увидел тебя. Ты шла под руку с мужем. Он держал тебя под локоть. Вы смеялись. Это было ужасно пошло.
«Бог мой! — ужаснулась Далила. — Ему показался пошлым наш смех. Затоскуй Сашка чуть раньше, он увидел бы меня и Матвея на рабочем столе совсем не в рабочей позе. Потрясающе! Он словно почувствовал. Мы часто ругаемся, но он никогда не приезжал ко мне на работу. Почему же приехал вчера? Просто поразительно, как проницательны иногда бывают мужчины».
— Когда я вернулся домой, — продолжал Александр, — меня охватила злоба. Я не поверил в твое равнодушие к мужу, я никогда не верил…
Далила его прервала, напомнив;
— Я не скрывала, что мы очень дружны с Матвеем. Козырев, побелев от злости и ревности, рявкнул:
— То, что я видел, не дружба!
Она спокойно осведомилась:
— А что?
— Любовь.
«Определенно, он чувствует мое сближение с мужем, — еще раз удивилась Далила. — Но он-то всего лишь чувствует, а я точно знаю о его шашнях с Настей Мироновой. Второй день уже тиранит меня из-за пустяков, а у самого рыло в пуху. Вот возьму сейчас и скандал ему закачу. И вовсе не из-за пустяков, у меня-то посерьезней причина, Казанова он хренов».
Но скандала закатывать не стала. Далила спокойно сказала:
— Я развожусь.
Александр опешил:
— Не понял.
Она повторила:
— Я развожусь. По этому вопросу Матвей и заходил. Мы ездили в загс подавать заявление о разводе.
— И поэтому вы так веселились?
— Ты же сам говорил: все дело в гордости. С этого ты начал наш разговор, этим я разговор и закончу. Все дело в гордости. И я, и мой муж делали вид, что развод не такое уж грустное в нашей жизни событие.
— Значит, разводитесь. И что дальше? — нервно сглотнув, спросил Александр.
Далила пожала плечами:
— Тебе видней. Жду предложений.
Теперь он взглянул на часы и рассеянно сообщил:
— Предложения поступят, когда разведешься.
— Заметано, — согласилась она.
— Тогда извини, что отвлек тебя от работы. Я и сам опаздываю. Пока?
— Пока, — кивнула Далила и послала Александру воздушный поцелуй.
Глядя в его спину, она грустно подумала: "Не удивлюсь, если он уже бросил меня. Прямо здесь, прямо сейчас. И слава богу. Будем считать, что своим рискованным сообщением я удачно поставила эксперимент. Результат превзошел ожидания: реакция последовала мгновенно. Козырев потерял ко мне интерес.
Ну и пусть, — успокоила себя она. — Давно пора ставить точку. Почему я медлила?
Все проклятая трусость".
