Глава 13

Евгений застыл у двери офиса, прочитал криво приколотое объявление «Требуется привратник» и смело вошел. Фирмочка Трахтенберга была так себе: узкий коридор, панели дешевые и полное отсутствие сотрудников.

«Нет, не полное», — подумал Евгений, услышав доброжелательный мат и гомерический хохот.

Пройдя по коридору, он увидел в открытую дверь застолье: трое сотрудников собрались в просторной комнате.

«Поминки по любимому шефу справляют, — догадался Евгений. — Ишь, как радуются. Все как в том анекдоте: хоронили тещу, порвали два баяна».

Он ошибся, отмечалось рождение сына сотрудника Вити. Витя восседал в самом центре, был доволен и пьян. Рядом с ним, возвышаясь над столом нестандартным бюстом, сидела блондинка. Невысокий лысый грузин стоял, держа в вытянутой руке полный бокал. Он вдумчиво и степенно произносил тост:

— Витя. С джигитом. Тебя. С первенцем. Нас. Грузинов. Четыре миллиона. Всего.

«При чем тут грузины? Витя же русский», — удивился Евгений и громко спросил:

— Неужели и в самом деле всего каких-то четыре миллиона? Куда ни пойдешь, везде грузины одни.

— Да, нас мало, — ответил грузин и, озорно усмехнувшись, добавил:

— Но мы очень быстрый народ. Там, где ты, генацвале, ходил, один и тот же грузин бегал, туда-сюда, туда-сюда. Это мы умеем.

Все рассмеялись, а блондинка, агрессивно качнув бюстом, спросила:

— Вам кого?

— Бухгалтера, — не моргнув глазом, соврал Евгений.

— Веру Ивановну мы отпустили, — встрял в беседу счастливый Витя. — У меня сын родился, а у нее огород некопанный.

Евгений счел своим долгом философски оформить полученную информацию.

— Да-а, — задумчиво сказал он, — человек начинает жизнь с любви к себе, а заканчивает любовью к какому-то огороду.

— Вах, генацвале, — обрадовался грузин, — веселый ты человек! Присоединяйся к нашему празднику!

— Куда? — возмутилась блондинка и строго спросила:

— Зачем вам Вера Ивановна?

— Вообще-то мне нужна не она, а работа.

— Нам требуется привратник, — мгновенно встрял Витя.

— Кому надо приврать? — осведомился Евгений, чем снова привел грузина в восторг.

— Вах, молодец! Настоящий мужчина! За словом не лезет в карман!

— Да у меня и нет их, карманов.

— И правильно! Зачем мужчине карманы? Самое ценное мы без карманов умеем носить!

Блондинка прыснула со смеху, а грузин с достоинством ей пояснил:

— Машенька, я говорю про кинжал.

— Я так и подумала, — хихикнула Машенька и, глянув на Евгения уже гораздо приветливей, спросила:

— Как вас зовут?

Он с пафосом сообщил:

— Бонд! Джеймс Бонд!

Блондинка ядовито за ним повторила:

— Джеймс Бомж? Видим, что бомж, зря представляешься.

Евгений ошеломленно развел руками:

— Вот так всегда. Где ни появлюсь, даже самый последний тормоз в моем присутствии начинает шутить. Остроумие у всех просыпается.

Блондинка обиделась:

— Сам ты тормоз.

— Нет, я по жизни, скорее, газ, — не согласился Евгений.

— Газ! — рассмеялась блондинка.

А счастливый Витя спросил:

— Пропан, бутан или метан?

— Метан и нервно-паралитический, — злорадно пояснила блондинка.

Грузин поразился:

— Машенька! Ты шутить научилась!

Симпатии сотрудников к пришельцу блондинка расценила как изощренное предательство и зло процедила:

— Да, Резо, у тебя, у дурака.

Евгений философски заметил:

— Если женщина научилась делать то, что умеет мужчина, значит, мужчина делает что-то не то.

— Вах, как красиво сказал! — восхитился Резо и пояснил:

— Ты, Джеймс Бонд, не обижайся на Машеньку. Ты ей очень понравился, вот она и дерзит.

— Знаю, это кокетство, — скользнув ласковым взглядом по бюсту блондинки, согласился Евгений.

Машенька возмутилась:

— Да какой он там Бонд!

Грузин мудро заметил, явно подражая пришельцу:

— Если женщине столько лет, сколько она говорит, значит, мужчина тот, кем он себя ощущает. Этот парень думает, что он Бонд, значит, он Бонд и есть.

— Я не думаю, — достал паспорт Евгений, — я Бонд и есть. Потомственный. Посмотрите.

Все посмотрели и обалдели.

— Вах, — закричал Резо, — всем друзьям расскажу, и никто не поверит. Настоящего Бонда видел! Слушай, генацвале, садись быстро за стол. Во рту у меня уже пустыня Сахара, а без такого хорошего человека разве шампанское в горло полезет?

Блондинка ядовито напомнила:

— Раньше лезло.

Однако, впечатляюще свесив свою нестандартную грудь, она потянулась к свободному стулу. Евгений охотно присоединился к компании и, выпив за новоиспеченного папашу, деловито спросил:

— Так, говорите, работенка найдется?

Резо омрачился:

— Генацвале, зачем о делах?

Виктор пожаловался:

— Видишь, сами без работы сидим.

— Что так? — удивился Евгений. — Или начальник плохой?

— Начальник наш — Трахтенберг, — назидательно подняв указательный палец, сообщил Резо и спросил:

— Можешь представить, как нам живется?

— Нет, не могу, — потряс головой Евгений.

Машенька рассмеялась:

— Он не знает, что «берг» по-немецки «гора»!

— Да, я английский учил. Правда, и английского я не знаю. Только русский немного.

— Вот-вот, — вздохнул Виктор, — можешь представить, как нас имел человек, поимевший целую гору?

— Гору народу, — добавил Резо. — Трахал нас всех Трахтенберг и в гриву, и в хвост!

— Почему трахал? — удивился Евгений. — Ему что, надоело? Пресытился?

— Как же, ему надоест! — взвыли все хором.

— Что же тогда, импотенция с ним приключилась?

— Хуже! — взвыл Виктор. — Дырка во лбу у него приключилась, у гада!

— О покойных плохо не говорят, — напомнила Машенька.

— Выходит, ваш начальник покойник? — поразился Евгений. — И что теперь с вашей фирмой?

Резо трагически сообщил:

— Сливаемся. С другой фирмой. Маша, скажи?

— Я и сама забыла. Сейчас в бумагах у себя посмотрю, кажется, холдинг какой-то.

Девушка вышла из-за стола и проследовала в другую комнату. Резо, имитируя грудь, растопырил скрещенные руки и, подмигнув, спросил у Евгения:

— Понравилась?

Тот, тараща глаза, кивнул:

— Еще бы!

Виктор тоже грудь похвалил:

— Членоподъемник у Машки отпадный, но подкатывать к нему бесполезно.

— И все-таки, если не возражаете, я подкачусь, — вежливо сообщил Евгений.

— Вах, молодец! — восхитился Резо. — Настоящий мужчина! Знаешь, почему морда мой плоский?

— Почему?

— Я с Машей в машине нечаянно ехал. Очень трудно мужчине сидеть за рулем, когда рядом маячит такой грудь! В общем, не усидел и тут же въехал мордой в приборный доска. Доска смялась, а морда разгладилась и стала плоской.

Евгений с Виктором рассмеялись, а Резо закручинился:

— Как мамаше теперь покажусь? Что отцу родному скажу? От узбека родился? А бюст, сами видите, каким был, таким и остался. Ему хоть бы что.

С бумагами в руках стремительно вошла Маша и сердито спросила:

— Какая зараза молоко пролила на мои документы?

Виктор «ушел в отказ»:

— Я молоко не пью.

— А я вообще грузин, — сообщил Резо. — Грузины с груди матери пьют вино. Кстати, мы тут как раз о груди говорили.

— Идите вы к черту, похабники! — фыркнула Маша. — Испортили мне документы! Я их еще не смотрела, а они уже молоком все залили. Теперь название холдинга разобрать не могу.

Виктор ее успокоил:

— Не переживай. Холдинг сам нам представится, когда сливаться начнем.

Девушка отмахнулась, с интересом читая бумаги. Резо с шутливым недовольством спросил:

— Слушай, красавица, зачем работой себя надрываешь, когда шеф в гробу прохлаждается?

— Да погоди ты, — рассердилась Маша. — Вы хоть знаете, что мы не одни сливаемся?

— А кто еще? — оживился Виктор.

— Какой-то «Феникс» к холдингу присоединяется. Там вроде тоже босс умер. Ну и дела! — подивилась она.

— «Феникс»? — воскликнул Евгений и, поразившись, подумал: «Точно, дела еще те. Шеф „Феникса“ господин Киселев — второй покойный бой-френд».