ГЛАВА 22
Я рассказала мужу все, страшно боясь, что мой майор догадается, кто запихнул ему в рот лимон, и была предельно откровенна. Драка во дворе, дискета, убитые Рассказов, Левитина и Рамазанова, неврастенический припадок Валерии Константиновны Лазаренко, адрес берлоги Жоры, участие Радько в смерти жены.
– Он и Крысова убил, – тараторила я, – участкового инспектора, любовника Ритки, вот гад!
– Кто? – тихо спросил Олег.
– Жора, естественно!
Выплеснув информацию, связанную с криминальными происшествиями, я плавно перешла к домашним делам. Пояснила, как в нашей квартире появились Света и Туся, потом рассказала про Николая, когда дело дошло до «маньяка», Олег усмехнулся.
– Хватит, ясно.
Затем он встал и открыл шкаф.
– Так… И где мои чистые рубашки?
Я испытала легкие угрызения совести. Все-таки, женившись, человек имеет право на кое-какие радости брака: вкусный суп, котлетки, выстиранное белье. Одна беда, для того чтобы Олег радовался, я должна крутиться между кухней и ванной. И главное, никому не будет видно результата: жареная картошка съестся в момент, пол испачкается, пуговица на брюках оторвется. Потом супруг, придя домой, обнаружит вас сидящей у телевизора, плюхнется за стол и станет ждать, когда женушка поднесет ужин. Попробуйте не оторваться от сериала и попросить:
– Возьми сам, я устала.
Мигом разгорится скандал. Это с какой стати? Целый день провела дома и вечером свалилась без сил?
– Да я, – кричит большинство мужиков, – если пару часиков проведу дома, готов просто горы своротить!
Правильно, представитель мужского пола, придя домой, мигом рушится на диван с газетой или смотрит телевизор. А теперь, скажите, милые дамы, чем вы занимаетесь, получив выходной? Ходите в театр? Или, может, с утра плаваете в бассейне, а затем принимаете курс массажа? Лично я предпочитаю занятия спортом: бег с сумками наперевес от оптушки до дома, наклоны вперед вместе с пылесосом и, на закуску, водные процедуры: стирка белья и мытье полов.
– Твои рубашки в бачке, – сообщила я.
Но Куприн не разозлился, а мирно ответил:
– Без проблем, надену футболку.
– Так ты узнаешь правду про маменек? – напомнила я, когда Олег надевал ботинки.
Муж посмотрел на меня отсутствующим взглядом.
– А? Да, конечно, если будет время!
Сто против одного, что он забыл о моей просьбе, не успев дойти до лифта. Впрочем, это его дело, меня Света и Туся перестали раздражать. Женщины починили все постельное белье, пошили новые занавески, вдохновенно создали гардероб Кристине и теперь занимаются тем, что перелицовывают старые костюмы Семена. Коля и Кочерга настроены серьезно, скоро мы избавимся от бывших зэчек, а мне, честно говоря, совершенно все равно, кто из них моя мать, потому что родственных чувств ни к одной я не испытываю. Зевая, я пошла в ванную, делать было решительно нечего, следовало сесть и написать статью о страшном человеке Георгии Радько, о людской жадности, о том, как дети способны из-за денег убить родителей… Но было лень.
Целый день я провела дома и, испытывая угрызения совести, постирала и погладила все рубашки Олега, общим числом двенадцать штук.
Куприн явился домой около десяти, проглотил сразу обед и ужин, обрушился в кровать и пробормотал:
– Радько арестован.
– Да ну! И что говорит?
– Все отрицает.
– Совсем все?
– Абсолютно, впрочем, так почти всегда поступают, но против него много улик.
– Каких?
– Завтра, – прошептал муж и заснул.
Прошла неделя. На все мои расспросы Куприн отделывался короткими фразами: «Идет следствие», или «Потом расскажу».
В понедельник Семен налетел на меня со сжатыми кулаками.
– Если в среду не сдашь статью – уволю!
Пришлось садиться за стол и выжимать из себя текст, но работа буксовала, и я от тоски включила телевизор.
На экране возникло изображение. Седовласый мужчина с холеным лицом русского барина вещал:
– Ну, моя дорогая! У психиатров тоже случаются заскоки!
Шла программа «Здоровье», я не люблю эту программу, потому что ее ведущая каждый раз ухитряется вложить мне в голову простую мысль: я живу неправильно, веду нездоровый образ жизни, и это неминуемо приведет к трагическому концу намного раньше, чем мне хочется.
– Однажды, – продолжал тем временем импозантный дядька, – я читал историю болезни и увидел там гениальную фразу: «Больной вымыл своим мылом общий туалет в конце коридора. На вопрос врача: «Зачем ты это сделал?», тот ответил: «Пусть там будет чисто и всем приятно». Также высказывает другие бредовые идеи». Ну как?
Ведущая засмеялась, я улыбнулась, действительно ухохочешься, у врачей иногда случаются парадоксальные реакции. Внизу экрана побежала строка: «Гость студии доктор медицинских наук, профессор, заведующий кафедрой психиатрии Валерий Константинович Лазаренко». От удивления я замерла перед экраном. Ведущая тем временем весьма бойко продолжала:
– Поскольку тема нашей беседы «Медицина и преступность», то позвольте спросить, вы сами попадали в криминальные ситуации?
Лазаренко улыбнулся.
– Да, случалось, однажды ехал по улице Нестерова, остановился на светофоре. Из соседней машины высунулась девушка, весьма симпатичная особа, и стала живо интересоваться, как проехать на Волоколамское шоссе. Естественно, я объяснил дорогу, когда девица умчалась, отправился дальше и, только добравшись до работы, заметил, что исчез мой портфель. Классическое поведение барсеточников, один отвлекает разговором, другой в этот момент тащит через открытое окно вашего авто сумку. И ведь я знал о таком приеме, но все равно попался.
– Большой суммы денег лишились?
– Портмоне как раз лежал в пиджаке, но я бы с удовольствием променял его содержимое на портфель. Понимаете, там были бланки «розовых» рецептов, на выписку лекарств категории «А», главное же, в одном из отделений хранилась именная печать врача. Знаете, такая круглая, с надписью «психиатр В.К. Лазаренко». Еще там находились мои визитки, чужая диссертация… В общем, ужасно. Кстати, пользуясь случаем, хочу заявить телезрителям. Господа, вы можете стать жертвой обмана. Имейте в виду, доктор наук, профессор по фамилии Лазаренко в столице имеется лишь в единичном варианте, это я. Желающие воспользоваться моими услугами могут прийти по вторникам в поликлинику № 312, я веду там консультативный прием. Любой другой человек, имеющий на руках печать с моими инициалами и фамилией, – мошенник. Очень прошу быть бдительными.
– Большое спасибо, Валерий Константинович! – бодро выкрикнула ведущая. – После короткого блока рекламы у нас в студии будет врач-логопед Дина Григорьева. Оставайтесь с нами.
По экрану заметался излишне полный для своего возраста молодой человек, призывающий пить пиво. Посмотришь на такого, поймешь, как тебя разнесет, и перестанешь вообще приближаться к вкусному напитку. Но мне было не до дурацкого ролика. Профессор, доктор наук Валерий Константинович Лазаренко! А я, простите, с кем разговаривала? Какая Валерия Константиновна заложила Жору Радько? Мужчина только что столь уверенно говорил о своей уникальности. Может, специально врал, чтобы не растерять клиентов? Или меня обманули? Был только один способ узнать правду. Чуть не сбив по дороге Кристину, я влетела в кабинет Семена и схватила справочник «Вся Москва». Так, где тут адрес и телефон поликлиники № 312?
Вы когда-нибудь пытались дозвониться до лечебного учреждения? Ну согласитесь, в регистратуре всегда занят телефон. Мне понадобилось почти полтора часа, прежде чем я услышала:
– Поликлиника.
– Можно записаться завтра на прием к Лазаренко?
Раздалось шуршание, потом равнодушное:
– Имя?
– Валерий Константинович.
– Фамилия?
– Лазаренко.
– Год рождения?
– Не знаю, – растерянно ответила я, – а что, это так важно? Мне все равно, сколько лет доктору.
– С ума сойти! – заорала регистраторша. – Мне нужны данные того, кто пойдет к врачу! Вы что, в первый раз к медику записываетесь?
Я быстро назвала то, что требовалось, и отсоединилась. Ну зачем так злиться? Может, и правда я впервые решила обратиться к доктору. И потом, разве тетка не слышала, что я хочу попасть к психиатру? Вдруг я с капитально съехавшей крышей?
Раздраженно бубня себе под нос, я столкнулась в коридоре с Николаем.
– Слышь, Вилка, – сказал он, – я тут подумал и решил предложить Тусе у меня поселиться. Распишемся и заживем!
Я обрадовалась до колик.
– Очень здорово, только тебе, кажется, Света больше нравилась!
– Обе хорошие, – отмахнулся Коля, – Светку Кочерге уступил.
– Вот и отлично, можно и свадьбы вместе сыграть, если невесты паспорта получат.
Коля хмыкнул и исчез в гостиной. Не успел он закрыть дверь, как из кухни вышел Владимир Николаевич, увидав меня, он приосанился.
– Милая Виола Ленинидовна…
– Слушайте, давайте без церемоний.
– Ладно, дорогая Виола, если вы не против, я хотел бы сделать предложение Тусе…
– Как? – изумилась я. – Вы ведь собирались жениться на Свете.
– Кто, я?
– Ну не я же!
– Да, действительно, я вначале остановил свой выбор на ней, но потом понял: Туся лучше.
– Но ведь Коля уступил вам Свету!
– Да, нехорошо получилось. Пойду, поговорю с ним, пусть назад заберет.
Мелкими, семенящими шажками профессор добрался до гостиной и юркнул внутрь. Я пошла к себе. Главное, ни во что не вмешиваться, сами разберутся, не маленькие!
Ровно без пятнадцати два я постучала в кабинет, где вел прием Лазаренко. Вообще говоря, я была записана на час, но специально пропустила тройку больных вперед, хотелось остаться последней, чтобы никто не стучал в дверь и не ныл: «Быстрее, пожалуйста, люди ждут».
Валерий Константинович в жизни оказался ничуть не хуже, чем на экране. Огромный, с гривой картинно-седых волос, орлиным носом и влажными карими глазами. Наверное, плейбой, большой любитель красивых женщин, хорошей еды и качественной выпивки.
– Слушаю внимательно, – прогудел Лазаренко.
Я села, открыла сумочку, вытащила оттуда распечатку истории болезни Кати Рамазановой и, мило улыбаясь, спросила:
– Извините, подскажите, как найти вашу сестру?
– Кого? – изумился врач.
– Валерию Константиновну Лазаренко, доктора наук, профессора, она тоже психиатр.
– Первый раз слышу про такую!
Я развела руками.
– Свет велик, всякое встречается. Валерия Константиновна консультировала мою родственницу, смотрите, я думала, она ваша сестра! Имя, отчество, фамилия…
Лазаренко уставился в листки.
– Вот, – ткнула я пальцем в нужное место, – печать стоит.
Профессор пару секунд рассматривал бумаги, потом, став красным, словно запрещающий сигнал светофора, заявил:
– Большего идиотизма никогда не читал. «Больная выглядит хорошо, руки теплые». Да ни одному психиатру не придет в голову сделать подобную запись! Чушь!
Потом еще раз изучил бумаги и сказал:
– К сожалению, уважаемая, вы стали жертвой мошенницы! Это моя печать!
– Не понимаю, – я прикинулась полной идиоткой, – почему ваша? Вас я вижу впервые в жизни!
– То-то и оно, – хмыкнул Лазаренко и быстро рассказал историю про портфель.
– И вы уверены, что видите оттиск своей печати?
– Абсолютно.
– Вдруг все же в Москве есть женщина-психиатр, доктор наук, ваша тезка.
– Нет.
– Но бывает…
– Не бывает.
– Однако…
– Не надо спорить. Наш мир, круг людей, занимающихся психиатрией, узок. Я знаком почти со всей московской профессурой. Смею вас уверить, никакой В.К. Лазаренко, кроме меня, и в помине нет. К тому же, обратите внимание, видите букву «з»?
– Да, она написана немного странно, не как «з», а как «z».
– Ну да, гравер ошибся, сделал на печати «Лаzаренко». Я сначала хотел потребовать, чтобы он переделал работу, но шельмец начал уверять, будто специально выгравировал так, для оригинальности. Это моя украденная печать. Вы платили фальшивому доктору?
– Да.
– Очень жаль. Крайне неприятно, что мошенница, которая ничего не смыслит в медицине, промышляет под моим именем!
Вечером, не успел Олег войти в дом, как я кинулась к нему.
– Послушай…
– Потом.
– Дай расскажу…
– Очень устал, завтра.
– Но утром ты уйдешь на службу!
– Значит, вечером.
– Но…
– Вилка, – заорал муж, – я целый день работал, как проклятый, ни сна, ни отдыха! Стоит только появиться в квартире, как ты набрасываешься, словно овчарка, и требуешь внимания.
– Зачем ты тогда женился? – возмутилась я.
– Я не знал, что ты из породы погремушек, – довольно зло рявкнул Куприн и ушел в ванную.
Я осталась сидеть на кухне, чувствуя в горле горький комок. Погремушка! Ладно, дружочек, по всему выходит, что в деле Жоры Радько наметился новый поворот, но Олегу я об этом не расскажу. Сама доведу расследование до конца.
Совершенно не верю теперь этой даме, назвавшейся Валерией Константиновной. Единожды солгавший запросто сделает это во второй, третий, четвертый раз. Небось тетка не в Америке. Мобильный телефон хитрая штука. Когда вы звоните на стационарный аппарат, то точно знаете, где он установлен. А сотовый? Приходится спрашивать:
– Ты где?
Ответить же можно что угодно: в дороге, или в театре, или в магазине.
Проверить невозможно. И потом, с чего бы даме столь бурно выкладывать мне всю правду про Жору? Ох, что-то тут не так.
Я заметалась по кухне. Кстати, когда я говорила с ней по телефону, меня резанула какая-то фраза, вот не помню какая! Ох, и хитра лиса! Но она совершила одну ошибку! Номер мобильника! По нему очень легко можно вычислить владельца!
