Глава 2

Кто-то из моих знакомых, пожалуй, удивится: «А чего тебе, Люся, собственно, волноваться? У тебя же есть муж, пусть он и содержит семью!» Да, все правильно, муж у меня как бы имеется – следователь ГУВД капитан Руслан Супроткин. Я говорю «как бы», потому что формально мы с ним не женаты. Явились при полном параде в ЗАГС, а оказалось, что наша очередь прошла неделю назад. Тем не менее окружающие считают нас мужем и женой, потому что погуляли на нашей свадьбе.

«Отчего же вы не оформите отношения?» – вот еще один интересный вопрос. Не знаю. Эта тема как-то замялась, Руслан ее не поднимает, а сама я не хочу… навязываться, что ли. Так вот и живем: я – в своей квартире, Руслан – в своей, встречаемся по выходным. Гостевой брак, если выражаться научной терминологией.

Переезжать в мою роскошную трехкомнатную квартиру в центре столицы муж категорически отказался:

– Не хочу быть приймаком!

Мои увещевания, что так живут миллионы семей, потому что квартирный вопрос решается не за один день, не помогли.

– Они пусть живут, как хотят. А я российский офицер, у меня есть мужская гордость!

Хорошо, у Руслана есть мужская гордость, а у меня ее нет. Я переехала в его однушку на окраине Москвы. Однако тут возникла проблема в лице свекрови, дражайшей Ариадны Васильевны.

Если говорить честно, то я считаю, что Ариадне Васильевне со мной крупно повезло. Я не голодранка, у меня есть высшее образование и профессия. Я не пью, не курю и не играю в азартные игры. Я осчастливила ее сына, когда ему на минуточку исполнилось сорок лет, до этого он ходил бобылем. В свете всего вышеизложенного я глубоко убеждена, что свекровь как минимум должна на меня молиться, а как максимум – не лезть в нашу с Русланом совместную жизнь.

Однако Ариадна Васильевна считала иначе. Отчего-то она невзлюбила меня с первого же взгляда и решила положить остаток жизни на то, чтобы нас разлучить. Начала она с того, что переехала из Курска в Москву. Предлог нашелся быстро: слабое здоровье. Бедную пенсионерку начали вдруг мучить боли неизвестного происхождения, провинциальные врачи не в силах были с ними справиться, а потому без регулярных консультаций со столичными светилами медицины обойтись не представлялось возможным. Мамочка перебралась в однушку сына, даже не смутившись фактом, что он живет в ней не один, а с гражданской женой.

Почтительный сын предложил матери занять единственную комнату, однако Ариадна Васильевна отказалась:

– Не надо обо мне беспокоиться, сынок, я чудесно размещусь на кухне. Много ли мне, старухе, надо.

«Старухой» Ариадна Васильевна была еще той: розовая кофточка со стразами, шестимесячная завивка, маникюр. Да ей еще замуж можно выходить! Тем более, что Ариадна Васильевна – вдова, ее покойного супруга, отставного полковника, хватил удар во время огородно-полевых работ на даче, прямо на грядке с огурцами.

Спала Ариадна Васильевна действительно на кухне, но все свободное время проводила в комнате перед телевизором. Поскольку я работаю дома, мне приходилось перемещаться с ноутбуком в противоположном направлении – в пищеблок. Однако и там мне не было покоя. Вот типичная сцена. Только я включала компьютер, собирала мысли в кучку и начинала писать статью, как в кухню вплывала свекровь.

– Кстати, раз ты ничего не делаешь, – говорила она, – свари-ка грибной суп. Руслан его обожает.

– Как это я ничего не делаю? – возмущалась я. – Я работаю!

– Ну, так отдохни! – парировала Ариадна Васильевна. – Между прочим, лучший отдых – это смена деятельности.

– Спасибо, что просветили, – бурчала я, пытаясь вернуться к работе, но мысль оказывалась уже потерянной и приходилось вставать к плите.

Пенсионерка уходила с кухни, чтобы через пять минут опять вернуться. Наблюдая, как я вскрываю пакет с замороженными подосиновиками, она роняла:

– А Руслан любит суп из грибного ассорти.

Вода в кастрюле начинает закипать, и я вместе с нею:

– Других грибов нет!

– А вот у меня в Курске всегда есть запас, – хвастливо заявляла Ариадна Васильевна. – Три ящика морозилки заполнены под завязку. Держу грибы нескольких видов, зелень, ягоды, фарш, рыбу нескольких сортов…

Мне так и хотелось закричать: «Ехали бы вы в свой Курск!» – но я сдерживалась.

Видя, что я кладу в суп целую луковицу, свекровь начинала меня поучать:

– Лук надо мелко порезать и поджарить на подсолнечном масле до образования золотистой корочки.

– Я не люблю жареный лук, поэтому готовлю так.

– А Руслан любит лук, – с нажимом говорила она.

– Может, вы сами приготовите суп? – предлагала я. – Так, как Руслан любит, а?

– Ой, нет, там уже «Перезвоны любви» того и гляди начнутся!

И свекровь бросалась смотреть очередной сериал.

В рекламную паузу она опять возникала на кухне, чтобы попробовать суп и заявить, что «чего-то в нем не хватает».

В общем, к чему долго рассказывать, те, кто жил в одной квартире со свекровью, меня поймут. Чтобы сохранить собственные нервные клетки и нормальные отношения с Русланом, я перебралась к себе на «Белорусскую». Можно было бы, конечно, вступить с Ариадной Васильевной в противодействие, развязать войну на всех фронтах. Но, во-первых, я человек миролюбивый, вражда и склоки не по мне. А во-вторых, такое возможно, если ты являешься законной супругой. А какие права у «не пришей кобыле хвост»?

Так что Руслана я своими материальными проблемами не гружу, решаю их самостоятельно. Я не сомневаюсь, что найду работу. Пусть не за неделю, как до кризиса, а за месяц, два, три, но результат обязательно будет!

Когда в мобильнике наконец-то высветился незнакомый московский номер, я сразу решила, что это он, потенциальный работодатель.

Я отозвалась не сразу, считая, что пусть на том конце провода сделают вывод: Людмила Лютикова – занятой человек, у нее много предложений о работе, она не спешит хвататься за первое попавшееся. Когда я наконец нажала на «прием», в трубке раздался женский голос:

– Могу я поговорить с Людмилой Анатольевной?

– Да, пожалуйста, – ответила я с достоинством.

– Вас беспокоят из банка «ФинансИнвестРезерв». Вы выступали поручителем у Алиевой Марты Робертовны при получении кредита «на неотложные нужды»?

– Все верно, а в чем дело?

– Банк интересует, когда вы сможете выплатить всю сумму кредита плюс задолженность, которая набежала за полгода.

– Я ничего не понимаю, какая задолженность?

– Госпожа Алиева за полгода не сделала ни одного взноса, поэтому на сегодняшний день вы должны банку миллион четыреста двадцать восемь тысяч семьсот восемьдесят шесть рублей девятнадцать копеек.

– Минуточку, я не воспринимаю цифры на слух. Вы можете еще раз повторить сумму? Я запишу.

Девушка повторила, а я записала: «1428786 руб. 19 коп.». От увиденного у меня волосы встали дыбом. Почти полтора миллиона!

– Подождите, я опять не понимаю. Алиева не заплатила, а я-то тут при чем? Ведь это ее кредит!

– Поручитель отвечает перед кредитором в том же объеме, что и должник, включая уплату процентов и возмещение убытков кредитора, вызванных ненадлежащим исполнением должником своих обязательств, – отчеканила девушка.

Я пыталась переварить услышанное, но пришлось признать свое поражение:

– А по-русски можно?

Сотрудница банка тяжело вздохнула:

– Если по-русски, то вы попали. Поручитель для того и существует, чтобы взыскать деньги с него, если должник отказывается или не может платить. У вашей Алиевой временная регистрация в Москве, она не владеет имуществом, на которое можно было бы наложить арест и продать. На звонки из банка Марта Робертовна не отвечает, скрывается. А у вас постоянная прописка в столице, солидная зарплата плюс квартира и дача. Банк имеет право потребовать, чтобы вы сразу выплатили всю сумму долга с набежавшими процентами. Неужели вам этого не объяснили, когда вы подписывали договор поручительства?

– Что-то подобное говорили, но…

Я мысленно прокляла тот день, когда согласилась выступить поручителем у Марты. Ведь интуиция подсказывала мне: не верь этой прохиндейке, она человек ненадежный! Тем более, что в процессе оформления кредита постоянно возникали разные препятствия. Например, на работе я попросила бухгалтера подготовить мне справку о доходах по форме 2-НДФЛ. Так мало того, что бухгалтер делала мне ее почти три недели, она умудрилась пролить на готовый документ кофе! А в самый ответственный момент в банке при подписании договора поручительства вдруг обнаружилось, что я забыла дома паспорт, в результате чего пришлось переносить встречу на другой день. Судьба говорила мне открытым текстом: «Люся, не ввязывайся в это дело, а иначе получишь крупные проблемы на свою Мадам Сижу!» Однако Марта держала меня за горло мертвой хваткой. Существует такая порода людей – вечные нытики и жертвы обстоятельств. Присосавшись к человеку, своим нытьем они выпивают из него всю кровь, а когда ослабевшая жертва теряет бдительность, добивают какой-нибудь просьбой.

С девушкой по имени Марта я познакомилась в поезде Санкт-Петербург – Москва. Волею судеб мы оказались в одном купе, и всю дорогу она грузила меня своими проблемами.

– Приехала из провинции, работаю в Москве продавцом, получаю копейки, снимаю комнату у бабки, – бубнила она, поедая мои конфеты «Мишка на Севере». – Как я устала от этой неустроенности! От бабкиных кошек вонь по всей квартире, они мне все тапки проссали, но приходится терпеть. И никаких шансов выйти замуж. Мужикам нужны невесты с приданым, а у меня в одном кармане вошь на аркане, а в другом – блоха на цепи…

В результате я прониклась к девушке искренним сочувствием. Ведь совсем недавно я и сама была точно в таком же положении. Если бы абсолютно чужой человек не подарил мне свою квартиру, то я так и моталась бы по съемным углам¹.

Мы стали дружить. Вернее, теперь-то я понимаю, что дружбой эти отношения назвать было нельзя. Марта откровенно мне завидовала, а я, в приступе какой-то безудержной вины, позволяла ей себя использовать. На Новый год я подарила ей роскошный серебряный браслет с голубыми топазами, в ответ подруга торжественно преподнесла мне копеечную плюшевую свинку. Учитывая, что наступал год Крысы, а год Свиньи подходил к концу, Марта сохранила сувенир с прошлых новогодних праздников. Но даже это меня не насторожило.

Однажды Марта поделилась со мной как бы невзначай:

– У меня есть возможность по дешевке купить комнату в Люберцах. Правда, первый этаж, соседи – алкоголики, окна выходят на помойку, но зато очень дешево получается. Как ты считаешь, соглашаться на этот вариант?

– Конечно, соглашайся, чего тут раздумывать! – обрадовалась я за подругу. – Будет хоть какое-то свое жилье, потом, даст бог, обменяешь комнату на что-нибудь более приличное.

– Проблема в том, что денег у меня нет, а стало быть, придется брать кредит. Пойдешь в поручители?

– А какова сумма?

– Миллион рублей.

– Почему так много? – изумилась я. – И это называется «дешевая комната»?

Марта мгновенно ощетинилась:

– Деньги нужны еще на ремонт, на мебель. Не спать же мне на полу! У тебя-то, между прочим, огроменная кровать из массива вишни с ортопедическим матрацем, а у меня даже раскладушки собственной нет! У бабки сплю на продавленном диване, обоссанном кошками!

Я тут же устыдилась своего вопроса, как будто это моя кошка Пайса испоганила диван, на котором приходится спать бедной Марте. Хитрованка почувствовала, что я дала слабину, и принялась давить на меня с удвоенной силой:

– Люська, да не волнуйся ты, я обязательно отдам кредит, зарплату мне платят регулярно, ни разу не задерживали. В крайнем случае продам комнату. Умоляю, помоги, больше не к кому обратиться! Все мои знакомые – пьянь да рвань, на одной работе долго не задерживаются, ты одна – девушка приличная, настоящая москвичка в седьмом поколении!

Вообще-то я родилась в Подмосковье, в мерзком городишке под названием Электросталь, со всех сторон окруженном лесами, в которых зарыты радиоактивные отходы. Может быть, именно поэтому мне было так приятно услышать, что меня считают коренной москвичкой. Кажется, после этих слов я и дала «добро» на поручительство…

– Алло, вы меня слушаете? – вернула меня к действительности девушка из «ФинансИнвестРезерва». – Так вы будете платить долг?

Я не оставляла надежду перевести стрелки на истинного должника:

– Насколько я знаю, Алиева брала кредит, чтобы купить комнату в Люберцах. Может, банк продаст ее недвижимость и таким образом вернет свои деньги?

В голосе собеседницы появилось раздражение:

– Я же ведь уже объясняла, что Алиева не владеет никакой недвижимостью. Она действительно зарегистрирована в коммунальной квартире в Люберцах, но комната принадлежит ее матери. Не понимаю, к чему этот бессмысленный разговор, если банк решил, что деньги следует взыскать с вас? Если вы не в состоянии выплатить всю сумму сразу, «ФинансИнвестРезерв» может пойти вам навстречу и разработать схему выплаты долга по частям.

– Я вообще не могу ничего платить, поскольку уже две недели как безработная, – прямо сказала я.

Девушка секунду раздумывала над моими словами, потом бодро поинтересовалась:

– А сбережения у вас есть?

– Нет.

– Как же так? Все делают сбережения.

– А я вот не сделала. Даже если бы они у меня и были, то уж точно не в размере полутора миллионов рублей!

– Тогда вам следует продать квартиру, – тем же оптимистичным тоном посоветовала собеседница.

– И оказаться на улице? Нет уж, спасибо!

– Все равно банк отберет ее за долги.

Меня взбесило равнодушие, с которым эта банкирша рассуждала о моей судьбе.

– Вот что, девушка, – решительно заявила я, – я не буду предпринимать никаких шагов, пока не посоветуюсь со своим юристом. Всего доброго!

Надеюсь, я взяла правильный тон, слова прозвучали достаточно веско и на какое-то время банк оставит меня в покое.