Глава 15
Поправка к Закону джунглей
– Нюня, нет! Я не смогу этого сделать! – позорно завибрировал мой важный дед на подходе к казино.
– Сдрейфил? И кто из нас после этого нюня? – со всей возможной Тяпиной язвительностью уела его я.
– Но, детка, я же интеллигентный человек! Доктор наук! – Дед трясущимися руками поправил перекосившиеся очки. – В конце концов, я депутат!
– Уверяю вас, Иннокентий Фомич, принадлежность к когорте законотворцев и ученая степень нисколько не помешают вам пошло проиграться в пух и прах! – успокоил его Рома.
Он забежал вперед и услужливо придержал перед нами дверь «Флориды». Дедуля, пользуясь моментом, тут же обеспокоенно зашептал мне в ухо:
– Деточка, насколько близко ты знакома со своим новым другом? Для благонравного молодого человека из хорошей семьи он подозрительно много знает об игорных заведениях!
– Дед, если ты хочешь знать, сплю ли я с ним, так и спроси! – отрезала я с шокирующей прямотой.
– Нюнечка, я тебя не узнаю! – покраснев, пролепетал дедуля.
– И никто не узнает! – ухмыльнулась я, погладив блестящие черные косы, спадающие на грудь.
Бал-маскарад продолжался: на сей раз я явилась публике в образе странствующей индийской принцессы. Левик с Вовиком временно выкрасили мои каштановые волосы в черный цвет и припутали к ним две длинных толстых косы милейшего пасторального вида. Мою фигуру до самых щиколоток укрывало красивое сари из шестиметрового отреза натурального шелка с золотым купоном. Под многослойной шелковой обмоткой на мне была красная трикотажная футболка, узнаваемую «найковскую» галочку на которой удачно скрыли витки ткани. Под футболкой могучими холмами выпирали чашки бюстгальтера, наполненные вскладчину моими собственными скромными женскими прелестями и поролоном из старого матраса.
Поролон этот оказался страшно эротичной штукой, он щекотал меня с беспощадной игривостью опытного соблазнителя. Мне стоило большого труда удержаться от почесываний, не приличествующих благонравной девице из хорошей индийской семьи. Я уже жалела, что подчинилась настояниям тети Люси, которая утверждала, что индийская красавица непременно должна быть пышной, как бисквитный торт со взбитыми сливками, и приводила в пример некую Хему Малини и других незнакомых мне актрис с берегов Ганга. Не считая себя знатоком индийского кинематографа, я не рискнула спорить с хозяйкой, тем более что шикарный бомбейский шелк на сари выдала мне именно она. В свое время тетя Люся курировала по партийной линии администрацию Крайторгсина и собрала в своих закромах немало материальных свидетельств былой дружбы между народами.
Вообще мой нынешний костюм собирали с бору по сосенке: супермегалифчик дала Софи, красную – в тон шелку – маечку одолжил Левик, а позолоченные шлепанцы на деревянной подошве я выпросила у Вовика. Обувь была велика на четыре размера, и, когда я рассовала пальцы ног в соответствующие им перепонки, позади моих пяток остались площадки размером с кофейные блюдца. Это смотрелось несколько странно – до тех пор, пока Вовик в порыве вдохновения не пришпандорил на пустующие места по паре искусственных пионов с соломенной шляпы все той же тети Люси.
– Сойдет за индийский колорит! – уверенно сказал он.
Ради пущего колорита меня щедро украсили чехословацкой бижутерией, прицепили на ноздрю клипсу с кристаллом Сваровски, нарисовали большие очи кроткой лани и отметили красной помадой местонахождение крепко зажмуренной чакры.
– О боже! – ошеломленно молвил, увидев меня, дедуля.
– Помилуй мя, Шива! – сказал примерно то же самое Рома.
Он и сам был в гриме, но весьма простеньком, малобюджетном. Преображая моего рыжего друга с целью сделать его неузнаваемым для персонала «Флориды», знатоки и ценители мужской красоты Левик и Вовик постарались максимально сохранить Ромину естественную прелесть. В результате все изменения его внешности свелись к роскошному парику из длинных светлых волос и пиратской серьге в ухе. В тщательно отутюженном белом костюме, в свежем загаре, в парике и с серьгой Рома выглядел как звезда мужского стриптиза в свободное от работы время. Левик с Вовиком остались очень довольны.
– Дедуля, не дрожи! – Я подцепила престарелого родственника под руку и с усилием затащила его в открытую дверь. – Не смущайся, смелее, мы с тобой!
О том, что дедулю смущает как раз странная компания, в которой он оказался, я постаралась не думать. В конце концов, дедушка сам всегда выступал против расовой и социальной дискриминации, так с чего бы ему стесняться общества прелестной индуски и Тарзана из отечественных сексуальных джунглей?
Рома, отпустив дверь, крепким плечом подпер дедулю с другого боку, и мы плотной группой прошествовали через зал с игровыми автоматами в помещение со столами, затянутыми зеленым сукном.
– О, тут играют в покер? – Дед заметно оживился.
– Не надейся, за покер ты не сядешь, не приведи бог – выиграешь! – непререкаемым тоном прошептала я, увлекая дедулю к местному «Полю чудес». – Вот твое развлечение на сегодняшний вечер – рулетка. Давай, дед, не трусь! Не посрами фамилию!
– Кто смел, тот и съел! – поддержал меня Рома. – Закон джунглей!
– Закон джунглей – «Каждый сам за себя!», – неожиданно возразил ему дедуля. – А в нашем случае уместнее другой девиз: «Один за всех, все за одного!»
– Благородно! – Рома картинно склонил голову перед дедулиной мудростью.
– Ну же, ваше благородие! Действуй! – прошипела я, подталкивая благородного, но трусоватого дедулю к лобному, то есть игровому, месту.
– Господа желают сделать ставки? – осведомился крупье.
Упоминая «господ» во множественном числе, обращался он непосредственно к деду. Тот, невзирая на легкий мандраж, из нас троих выглядел наиболее вменяемым и максимально кредитоспособным. Бабуля, собирая супруга на курорт, не забыла положить ему в чемодан новый итальянский костюм из серо-розовой чесучи и летние туфли из осветленного крокодила, а благородное золото очечной оправы и наручных часов говорили сами за себя.
– Пожалуй! – глубоким голосом лектора, привычного к большим аудиториям, ответил дед после долгой театральной паузы.
Я с радостью отметила, что он взял себя в руки, и улыбнулась Роме. Он коротко кивнул дедуле:
– Удачи вам, Иннокентий Фомич!
Кто-то мог бы сказать, что у нас весьма необычное представление об удачной игре: дедуле предстояло до последнего цента проиграть пять тысяч полновесных долларов. Наличную валюту для этого беспримерного купеческого загула по моей просьбе нам любезно предоставила тетя Люся. К данной беспрецедентной любезности ее склонило то, что к своему прошению о краткосрочном беспроцентном займе я присовокупила клятвенное обещание сдать властям настоящих виновников смерти Василия Петрова.
– Я полагаю, что угон аквабайка – дело рук Экстремальчика Геры, – участливо сказала я побледневшей старухе. – Но я также полагаю, что ваш внук никого этим самым аквабайком не давил. Человек погиб вне всякой связи с его хулиганским поступком, виноваты в этом совсем другие люди, и, если вы нам поможете, они ответят за все. А Гера сможет вернуться домой. Думаю, переговорив с хозяином аквабайка, вы сможете по сходной цене получить у него разрешение на состоявшееся ночное катание задним числом.
Моя официальная речь произвела на хозяйку большое впечатление, а присутствие при сем деда-депутата убедило ее, что я не шучу. Впрочем, тетя Люся не забыла истребовать с дедули расписку в получении пяти тысяч американских денег. Дед подмахнул соглашение о займе бестрепетной рукой. Владелец «Флориды» Аскер Ачмизов аналогичной распиской гарантировал нам немедленный возврат всей суммы, проигранной в его казино.
Найденный мной рычаг давления на Аскера был металлически крепким. Буквально – алюминиевым!
– Хотите знать, откуда во «Флориду» текут фальшивые «пятаки»? – спросила я его, нисколько не сомневаясь в ответе. – Помогите нам, и я укажу, где искать источник.
– Она укажет! Умнейшая девка, можешь мне поверить! – убедительно поручилась за меня Софи.
После этого господин Ачмизов обещал нам всемерное содействие выразительными словами:
– Твой враг – мой враг!
– Двадцать пять, красное! – объявил крупье.
Я сердито посмотрела на деда: он поставил на красное и именно на двадцать пять.
– Новичкам всегда везет! – оправдываясь, сказал улыбающийся дедуля.
Чувствовалось, что он на удивление быстро осваивается в обстановке, далекой от тихих кулуаров Законодательного собрания.
В следующие полчаса нашему новичку везло безостановочно и совершенно неприлично. Дед, сгребая к себе кучки фишек, радостно сиял, Рома хмурился, а я грызла ногти и боролась с подозрением, что депутаты и доктора физико-математических наук имеют некоторые преимущества перед простыми смертными даже в казино. Вместо того чтобы проиграть пять тысяч баксов, дедуля выиграл две и не остановился на этом! Когда выигранная им сумма приблизилась к счастливому числу «три», в зале появился хмурый Аскер Ачмизов. Его бугрящиеся скулы и мохнатые брови, связанные морским узлом, явственно выдавали крайнее неудовольствие и сильнейшую тревогу. Я вполне понимала Аскера, он беспокоился, не нагреет ли разыгравшийся везунчик дедуля его казино на крупную сумму, о возврате которой и речи не было.
– Слышь, депутат! – страшным шепотом прошипела я в ухо дедуле. – Если ты сейчас же не начнешь проигрывать, народ отзовет тебя в тихий темный уголок и лишит мандата с одновременным нанесением телесных повреждений!
– Сейчас, сейчас! – не отрывая маниакально блестящего взгляда от катящегося шарика, отозвался дедуля. – Не волнуйся, деточка, я помню, что должен проиграть пять тысяч.
– Уже не пять, а восемь! – напомнил Рома.
Проиграть восемь тысяч «зеленых» оказалось делом непростым, процесс затянулся далеко за полночь, и только к четырем часам утра утомленный дедуля спустил означенную сумму до самого последнего цента.
– Вот уж не думал, что избавляться от денег может быть так же трудно, как наживать их! – пожаловался он, выходя из «Флориды» на подгибающихся от усталости ногах.
Плаксиво кривя губы, мы с Ромой бережно поддерживали его под локотки. Это смотрелось вполне естественно: старичок, проигравшийся в пух и прах, безусловно, нуждался в помощи и утешении близких. Публика, впечатленная упорством, с которым дедуля просаживал бешеные деньги, почтительно расступалась перед нами. Можно было не сомневаться, что наш визит в казино присутствующие запомнят и с утра пораньше понесут в народ драматический рассказ о переменчивой дедулиной планиде. Собственно, этого мы и добивались.
Аскер и Большой Полосатый Мух догнали нас на лестнице, ведущей в поселок.
– Пять штук баксов, – коротко сказал Мух, протягивая дедуле аккуратный газетный сверточек. – Можно не пересчитывать, у нас все точно, как в аптеке.
Рома, однако, не поленился развернуть упаковку и при свете уличного фонаря проверить подлинность пары купюр. Мух насупился, но промолчал, а Аскер обратился ко мне и сказал вполне в тему:
– Теперь про фальшивый пятак говори!
– Говорю, – кивнула я. – Значит, так. Отправляйтесь на стройку своего нового дома и устройте шмон работягам-уголовникам. Кто там у вас ведает закупками стройматериалов? Спросите его, зачем на финальной стадии малярно-штукатурных работ понадобились гвозди в больших количествах? В последний раз вам завезли пять ящиков метизных изделий.
– Аскер Махмудович про пятаки спросил! – напомнил Мух, не уловивший, к чему я клоню.
Его хозяин оказался сообразительнее.
– Пять ящик? – задумчиво повторил он.
– Больших тяжелых ящиков! – с намеком подтвердил Рома.
– Хочешь сказать, фальшивый пятак под гвозди спрятан? – черные глаза сверкнули догадкой.
Мы с Ромой дружно кивнули.
Аскер и Мух разразились ругательствами и ринулись вверх по лестнице, даже не попрощавшись с нами.
– Сейчас прольется чья-то кровь! – пробормотал Рома.
– Черт-те что у вас тут творится! – возмущенно воскликнул дедуля. – Ты, Нюнечка, моя родная кровь, оказалась замешана в историю с фальшивыми деньгами!
– Ах, оставь! – отмахнулась я от него.
– Я все спросить хочу: что за Нюнечка? – заинтересовался Рома.
– Ах, отстань! – отмахнулась я второй раз.
Прислушиваясь к затихающему эху шагов Аскера и Муха, мы дошли до двора тети Люси. Окна большого дома, многочисленных разновеликих пристроек, нашего курятника и голубятни были темны, но в виноградном офисе тети Люси горел свет. Я заглянула в беседку и увидела там Софи в теплой шали поверх пеньюара, Вовика в слаксах и трикотажной майке с эротичным вырезом на спине и Левика в спортивном костюме и бигуди. Пестрая компания самозабвенно резалась в карты.
– Вы не спите? – приятно удивилась я.
– Ну, как все прошло? – бросив карты, спросила Софи и приспустила шаль, откровенно красуясь перед Ромой.
Я нахмурилась.
– С трудом, но мы своего добились, – горделиво ответил мой рыжий друг.
Восторженный Левик послал ему воздушный поцелуй, Вовик томно вздохнул.
– Полегче, парни! – Рома чуток попятился. – Я предпочитаю девушек!
Ободренная Софи зазывно улыбнулась.
– Не зарекайся! И вообще никогда не поздно поменять предпочтения! – заявил Левик.
– Главное, не ленись воспитывать в себе хороший вкус, – посоветовал Вовик.
Нам с Сонькой это высказывание закономерно не понравилось.
– Ромочка, давай поможем дедушке подняться в мансарду, ему пора отдыхать, – сказала я.
– Ну, не так уж я устал! – неожиданно воспротивился дедуля. Взгляд его был прикован к картам на столе. – Во что вы играете, молодые люди? Уж не в покер ли? – Дед непроизвольно облизнулся и потер ладони.
– Ромка, уводи его! – запаниковала я. – Никак дедулю вконец одолели бациллы азарта!
Рома не заставил себя уговаривать, обхватил дедулю за талию (Левик с Вовиком мечтательно ахнули) и повлек его в мансарду. Я осталась в беседке и в красках описала товарищам события вечера.
– И что теперь? – выслушав, спросила меня Софи.
– Теперь будем расклеивать объявления, – ответила я.
– Может, прямо сейчас и двинемся? – взглянув на розовеющий горизонт, предложила Софи. – Я только переоденусь… Или ты спать хочешь?
– Ложитесь, девочки, спать! – ласково посоветовал Вовик. – А мы втроем займемся объявлениями.
– Ну, нет, Рому я с вами не отпущу! – воспротивилась я. – Если никто не хочет спать, пойдем все вместе.
Пачку объявлений, от руки написанных на розовых бумажках-стикерах, с вечера таскал в кармане своего пиджака Рома. Накорябал текст объявления-приманки для мошенников дедуля, а сочинили его мы с Ромой: «Срочно продается автомобиль «Тойота» (5 лет) в хорошем состоянии. Цена – пять тысяч долларов. Обращаться по адресу: улица Морская, 9 (у тети Люси), спросить Иннокентия Фомича».
К шести утра наша дружная компания расклеила по столбам и заборам пятьдесят объявлений, добрая половина которых абсолютно не случайно украсила собой скучные коричневые ворота кооперативных гаражей.
– А вот теперь – спать! – проводив сузившимся взглядом последнюю бумажку, сквозь широкий зевок постановила Софи.
– Утро вечера мудренее, – согласилась я.
И мы пошли спать, оставив загрустившего Рому в надгаражной хижине Пашки – следить за врагом вблизи его логова. На данном этапе никак нельзя было оставлять противника без присмотра.
Я ничего не понимаю в автомобилях, но, очевидно, назначенная нами цена за дедову «Тойоту» была неотразимо привлекательной. С утра пораньше во двор тети Люси потянулись потенциальные покупатели. Они, как было велено, спрашивали Иннокентия Фомича, но хозяйка всем говорила:
– Переговоры только через меня.
Граждане, знакомые с репутацией тети Люси, быстро смекали, что хозяйка выступает в роли посредника за вознаграждение – процент от продажи. Тетя Люся никого не разубеждала, наоборот, вворачивала в деловой разговор фразочки типа: «А я говорила старому дурню, незачем маразматику соваться в казино!» и «Задарма, конечно, отличную тачку отдаем, а что делать? Пока старик с долгами не расплатится, домой не уедет!»
К полудню из желающих по дешевке приобрести отличную тачку старого маразматика сформировалась небольшая очередь. Тетя Люся никого из покупателей особо не выделяла. Мы ведь не собирались продавать дедову машину кому попало. Мы вообще не собирались ее продавать (особенно дедуля был против розничной торговли его любимым автомобилем), мы использовали «Тойоту» как наживку и ждали появления Пашки или Димы. Один раз они уже провернули подобную махинацию, вполне могли пожелать повторить удачный опыт.
Наш стратегический расчет… вернее, мой собственный (хватит скромничать!) стратегический расчет оправдался, что стало ясно во второй половине дня.
Я, Софи, Левик и Вовик только-только приплелись в курятник после необычайно плотного обеда, которым нас накормила Файка, очень обрадовавшаяся возобновлению нормальной работы нашей столовой. Тетя Люся уже перестала опасаться деда и велела поварихе кухарить в нормальном режиме, а у Файки как раз свиньи здорово оголодали после вынужденного разгрузочного дня, так что обед был обильный, всем хватило: и хозяйским людям, и Файкиным хрюшкам. Покушав, мы разбрелись по опочивальням, но сладко вздремнуть после обеда не удалось. Взмыленный Рома в одних псевдогенеральских трусах, напяленных задом наперед, ворвался в тихий сонный курятник, где у окошечка с хорошим видом на виноградную беседку полеживала я, в самую жару – в начале третьего.
– Прибыл! – тяжело дыша, объявил он. – Как и предполагалось, на теплоходе.
– Дима? – встрепенулась я.
Рома кивнул:
– Я его опередил, бежал по лестнице. Предупреди тетю Люсю, он скоро будет.
Я высунулась в окошко и артистично покричала утицей. Этому номеру я научилась еще в начальной школе, когда надевала на новогодний утренник костюм Серой Шейки. Наряжаться в нарядное газовое платьице снежинки моя Нюня стеснялась, в костюмчике серой уточки ей было не в пример комфортнее…
На условный сигнал из беседки выглянула хозяйка. Я оборвала виртуозный утиный кряк и, выразительно артикулируя, почти беззвучно сказала:
– Клиент созрел!
Тетя Люся размашисто кивнула и несолоно хлебавши выпроводила из офиса очередного желающего взглянуть на «Тойоту». Мы с Ромой замерли у окна под прикрытием ситцевой занавески. По потолку над нашими головами громко прошлепали босые пятки: метнулись к чердачному окну Левик с Вовиком. На другой стороне двора дед перегнулся через перила балкона и окаменел, словно его опять прихватил радикулит. Софи, не найдя свободной амбразуры, сграбастала с кровати плед, на ходу вытряхнула его из пододеяльника, цапнула свободной рукой бейсбольную биту, оставленную мной в углу, и выплыла во двор, как древний шотландский воин – с деревянной палицей, под родовым клетчатым полотнищем. Она пристроила плед на турнике возле беседки и принялась неспешно выколачивать его битой, стараясь не особенно шуметь, чтобы одновременно слышать беседу тети Люси с новым покупателем.
– Но это же не Дима! – удивилась я, увидев очередного претендента на дедулину машину.
На пороге тети-Люсиного виноградного офиса расшаркивался высокий сутулый дядька в красной панаме горшком. Кроме панамы, на нем были мешковатые брюки и бесформенный свитер, под которым бугрился большой живот.
– И не жарко ему летом в свитере с длинными рукавами? – машинально удивилась я. – Странный дядя!
– Этот странный дядя – твой ненаглядный Димочка! – с удивившей меня едкостью съязвил Рома. – Я его по туфлям узнал, туфли у него отличные.
Я не стала говорить, что никогда не считала Диму «своим ненаглядным» (это все Тяпа, претензии к ней!). Я просто присмотрелась к ногам пузатого дядьки, переминающегося на веревочном коврике у входа в беседку, и кротко согласилась с тем, что туфли – из кремовой кожи, дырчатые, с заклепками – действительно, хороши.
– Я бы даже сказала, что это не туфли, а летние мокасины! – важно молвила моя Нюня. – Такая модная и дорогая обувь совсем не подходит к остальному костюму.
Тяпа тихо фыркнула:
– Вот уж кто у нас знаток моды! Нюня! Дурочка, которая сама была бы счастлива круглый год носить мешковатые штаны и бесформенные свитера!
– Не надо переходить на личности! – обиделась Нюня. И тут же сама уколола Тяпу:
– Кто поумнее, тот без подсказки догадался бы, что мешковатые штаны и бесформенный свитер призваны скрыть фигуру!
– А живот под свитером накладной! – догадался Рома.
Мысли он мои читает, что ли?
– Точно, точно, у Димы был с собой рюкзачок, а сейчас он с одной маленькой борсеткой! – продолжал Рома. – Наверняка в рюкзаке он нес штаны и свитер, в лесу переоделся, свою одежду спрятал в рюкзак, а его надел на живот – и получилось вполне убедительное пузо!
– Не хочет, чтобы его узнали, – кивнула я, с невольным сожалением вспомнив, как хорош был Дима в щегольском голубом костюме и без рюкзачного пуза.
Почистив модные мокасины о коврик, переодетый Дима вошел в беседку и скрылся от наших взглядов за зеленой завесой из виноградных плетей. Я поискала глазами Софи, которая со своей пыльной шотландской амуницией подобралась к сцене действия ближе всех, но ее уже не было у турника. Оставив недобитое одеяло висеть на перекладине, Сонька переместилась на дедулин балкончик и застряла там, перегнувшись через перила. Данная поза вкупе с земным тяготением чрезвычайно эффектно представляли ее выдающийся бюст. Я нахмурилась, заподозрив, что неугомонная Софи между делом соблазняет моего старого деда.
– Ух ты! – обронил Рома.
Я оценила интонацию, проследила направление его взгляда и нахмурилась пуще прежнего, заподозрив, что Софи соблазняет моего нового друга. Лучше уж старого деда, пожалуй…
Сонька издалека увидела мою мрачную гримасу (это было неудивительно, так как в руках у нее была дедулина подзорная труба), выпрямилась, оставила в покое оптический прибор и его владельца, простучала ногами вниз по ступенькам и через полминуты уже входила в наш курятник.
– Ну, знаете! В жизни своей не видела такого огромного! – возбужденно тараща глаза, заявила она с порога.
– Это у кого же? – слегка ревниво поинтересовался Рома.
Я тоже встревожилась: что там успел показать этой гнусной развратнице мой неразумный дедуля?
– У этого, в панаме! – Софи кивнула в сторону окна с видом на офисную беседку.
– У Димы? – Я удивилась.
– А мы почему ничего такого не видели? – с обидой спросила вслух моя завистливая Тяпа.
– Так я же к нему ближе была, да еще с подзорной трубой! – объяснила Софи.
– Не поняла? Когда это вы успели сблизиться? – завелась моя внутренняя ревнивица.
– Ха! С подзорной трубой у кого угодно огромный будет! – с аналогичной интонацией заявил Рома.
– Вы вообще о чем говорите? – Сонька озадаченно хлопнула глазами. Она посмотрела сначала на меня, потом на Рому и просияла. – О сексе, что ли?!
Софи очень натуралистично заржала (сказалось-таки долгое пребывание в образе африканской зебры), потом скорчила рожу и помотала головой:
– Не-а, я бы с таким уродом никогда! Ни за что!
– А раньше, без пуза, он тебе очень даже нравился! – ехидно напомнила я.
– Черт с ним, с пузом! С пузом я могу, но родимое пятно у него на морде прегадостное: большущее, на полщеки, выпуклое и волосатое – бр-р-р! – Софи содрогнулась.
Мы с Ромой переглянулись.
– Хорошо замаскировался, красавчик! – сказал он.
– Идут! – предупредила Сонька, отшатнувшись от окна.
Я поспешно задернула занавески и приникла глазом к щелочке. Костюмированный Дима и тетя Люся, исполненная своеобычной невозмутимой важности, вышли из беседки и проследовали за угол большого дома, к длинному сараю, который в курортный сезон носит гордое звание летнего гаража.
– Пошли смотреть машину! – сказал Рома.
Это было понятно без слов.
– Пойду-ка я водички наберу! – подхватилась Софи.
Она сдернула с подставки электрочайник и выскочила из курятника раньше, чем я успела ее остановить.
– Не жарковато ли для чаепития? – озадачился Рома.
– Да какое чаепитие? – Я сердито посмотрела вслед уметнувшей соседке. – Просто водоразборная колонка совсем рядом с гаражным сараем, вот Сонька и побежала туда, чтобы пошпионить под благовидным предлогом!
Шпионка наша вернулась через пять минут. С пустым чайником, что характерно!
– Воды нет, – сообщила она в ответ на мой немой вопрос. И, поскольку взгляд мой не перестал быть вопросительным, добавила еще: – Все в порядке, они договорились! Сторговались на некруглой сумме в пять тысяч пятьсот долларов!
– Дима дал больше, чем просили? Умно, – похвалила я брюнета, временно переставшего быть красавцем. – Теперь Дима с Пашкой могут быть уверены, что машина достанется им.
– Подумаешь, пять пятьсот! Да эти деятели и десять тысяч спокойно могли дать! Все равно ведь фальшивыми расплачиваться будут! – напомнил Рома.
– Только не с тетей Люсей! – ухмыльнулась Софи. – Она за посредничество потребовала с клиента три процента от суммы – и денежки вперед, еще до того, как Иннокентий Фомич с покупателем поедут в автосервис!
– Умно! – снова похвалила я – на этот раз хозяйку.
Молодец тетя Люся, своего не упустит! Как бы это дело ни обернулось, она-то свои полторы сотни баксов получит!
– Сто шестьдесят пять долларов! – уточнила арифметически грамотная Нюня.
А Рому весьма заинтересовала сопутствующая информация:
– Говоришь, они поедут в автосервис?
– Завтра утром, уже без тети Люси, с одним Иннокентием Фомичом, – кивнула Софи. – Видите ли, покупатель желает, чтобы «Тойоту» осмотрел специалист. Говорит, сам он в машинах плохо разбирается, боится купить гнилушку.
– Гнилушку! – возмутилась я. – Да дедовой «Тойоте» всего пять лет, и четыре из них она бегала по родной Японии! Такую машину в наших краях и за восемь тысяч не купишь!
– Танюха, а твой дед состоятельный старичок, да? – по-своему поняла сказанное Софи. Глазки у нее заблестели, как мокрые стекляшки. – Что, депутаты много получают?
– Депутаты получают много обращений и запросов от избирателей! – с важностью ответила на это моя Нюня.
Тяпа же, обороняя нашего деда от беспринципной и алчной захватчицы, добавила:
– А все дедовы доходы бабуля контролирует не хуже, чем налоговая инспекция!
– Подумаешь, бабуля! И помоложе какие сдавались! – Беспринципная захватчица выпятила грудь, словно ожидая получения ордена за военно-сексуальные подвиги, но я быстренько окоротила ее, сообщив:
– А бабуля моя бывшая солистка хореографического ансамбля «Кубаночка», она и сейчас танцами занимается, и у нее, между прочим, до сих пор фигура модельная: девяносто—шестьдесят—девяносто!
Сонька, у которой указанные параметры выдержаны примерно с полуторным коэффициентом, не нашлась, что ответить, а Рома неожиданно одарил меня благосклонным взглядом и сказал:
– Вижу, ты в бабушку уродилась!
После этого я от удивления и радостного смущения тоже потеряла дар речи, и так мы с Софи стояли, как две неговорящие ростовые куклы, пока Рома не ушел, с порога бросив нам:
– Вот и все, дамы! Теперь вы можете отдыхать!
– В каком смысле – все? Почему мы можем отдыхать? – с подозрением спросила Софи примерно через минуту.
Я все еще усваивала полученный комплимент, была растрогана и разнежена и потому не сразу поняла, чем не приглянулись Соньке Ромины прощальные слова.
– «Отдыхайте» – это значит «всем спасибо, все свободны»? – Софи скрестила руки под грудью, подняв свои прелести повыше, и набычилась, приобретя карикатурное сходство с Наполеоном Бонапартом, благополучно пережившим операцию по смене пола.
Бонапартихе не хватало только треуголки, и я восполнила этот пробел, возложив на Сонькину голову подушку. Я была весела, пока до меня не дошло, о чем она, собственно, толкует. Нюня моя и вовсе оказалась невменяема, она плакала сладкими слезами счастья, и только Тяпа насторожилась:
– Думаешь, Рома хотел сказать, что на этом наше участие в данной истории закончено? Остальное сделают без нас?
Софи мрачно уставилась на меня и дернула щекой.
– Дрожание моей левой щеки есть великий признак! – машинально пошутила я.
– Знать бы, в какой автосервис они поедут? – продолжая сверлить меня взглядом, пробормотала Софи. – В поселке ничего такого нет, а вот на трассе до города эти автосервисы как придорожные столбики понатыканы, почитай, через каждые пять километров то станция техобслуживания, то мотель, то автомойка, то все вместе!
– До города всего-то двадцать километров! – автоматически напомнила я.
– Вот именно! Всего-то чуть больше десяти верст!
Мы сцепились взглядами и некоторое время молчали, постепенно расслабляя напряженные лицовые мускулы. Ощутив, что мои губы распрямились до легкой полуулыбки, я самым невинным тоном спросила Софи:
– Скажи-ка мне, Сонечка, а ты умеешь кататься на велосипеде?
– У меня есть встречный вопрос, – ухмыльнулась Софи. – Танечка, ты умеешь водить скутер?
– Нет! – беззвучно пискнула моя Нюня.
– Да! – с удвоенным энтузиазмом ответили мы с Тяпой.
– Если только не по воде, – добавила я.
– Не по воде, по асфальту! – успокоила меня Сонька.
Она шумно выдохнула, мигом оживилась и полезла в чемодан за новым комплектом нижнего белья.
– На особый случай берегла! – объяснила она, погладив пышные черные кружева, в три ряда нашитые на просторные, как парашют, вискозные трусы красного цвета.
– Для поездки на скутере? – недоверчиво уточнила я, не уловив причину смены темы.
– Почти что так, – Софи сунула шикарный комплект в карман халата, взяла полотенце, шампунь, мыльницу с мочалкой и поплыла к двери, покачивая бедрами.
– Ты куда? – глупо спросила я.
– Сначала в душ, потом к Аскеру! – с порога отозвалась соседка. Она обернулась и подмигнула мне:
– У него в гараже есть прекрасный двухместный скутер! Ля-ля-ля! – Она звучно чмокнула воздух и уплыла.
– Ля-ля-ля так ля-ля-ля! – согласилась я и посмотрела в окно.
На балконе суперлюкса курили и секретничали дед и Рома, физиономии у обоих были напряженные, суровые. Ах, эти мужчины! Не умеют они жить легко, играючи! Хмурят лица, строят заговоры, дискриминируют женщин и не замечают, какой нынче чудесный денек: солнышко яркое, небо ясное, сплошное ля-ля-ля! Отличная погодка для веломотопрогулки!
Я искренне надеялась, что завтрашний день будет не хуже, и не поленилась перед сном обратиться с соответствующей просьбой к добренькому мирозданию.
