Глава 33
Обозленной Лизавете в голову пришел идиотский план. Она берет у Лампы рабочее удостоверение, бордовую книжечку с золотым гербом, надевает Катино пальто с норковым воротником, закалывает волосы в пучок, сильно красит лицо и является вместе с Ларой к Анне Валерьевне. «Назовусь детективом Евлампией Романовой, — вдохновенно вещала дурочка, — мы напугаем тетку до жути, потребуем у нее противоядие, а если она станет сопротивляться, пригрожу ее арестовать…»
— Вот глупенькая! — подскочила я.
— Абсолютно с тобой согласен, — кивнул Вовка. — Но Ларисе затея показалась замечательной. Не забудь, сколько лет девицам!
— Так вот почему я не сумела однажды найти документ, а потом он словно материализовался из воздуха.
— В общем, — кашлянул Вовка, — девчонки поехали к Анне Валерьевне. Лиза прямо с порога сунула тетке под нос книжечку, Антонова сначала не поняла, что к чему, на улице уже стемнело, а лампа у входа тусклая. Но когда Лизавета вошла в лабораторию, Анна мигом сообразила, что «секретной агентке» лет шестнадцать или того меньше, быстро заперла дверь и потребовала: «Немедленно отвечайте, где взяли документ? Считаю до трех, иначе вызову милицию, вас посадят за подделку удостоверения». Лиза испугалась и честно призналась: книжечка настоящая, принадлежит ее тете, Евлампии Романовой, та служит детективом, а она всего лишь хотела помочь Ларе, и чем дольше Анна слушала девочек, тем ясней понимала, как ей повезло… А теперь давай рассмотрим семейную ситуацию Антоновых, — продолжил Костик.
Увы, не все было ладно в ученом королевстве. Михаил Петрович, живущий за спиной энергичной, работоспособной и всегда приветливо-корректной жены, начал испытывать откровенную скуку. Ему не было никакой необходимости каждый день являться на работу, никто Антонова не контролировал, и к научным исследованиям профессор медленно терял интерес. Деньги в семье появлялись с замечательной регулярностью, особо ломаться, чтобы их заработать, не приходилось. И Антонов занялся самоедством, в его голову, не занятую повседневными заботами, полезли философские проблемы. Зачем он живет? Каков смысл его земного существования? Что Михаил Петрович сделал хорошего?
Многие люди рано или поздно начинают задаваться подобными вопросами, и большая часть человечества все же успешно справляется с кризисом. Но Антонов потихоньку въехал в настоящую депрессию.
К чести профессора скажем: он понял, что с ним творится неладное. Как все мужчины, Михаил Петрович крайне не любил обращаться к врачам, один вид человека в белом халате вызывал у него озноб, да еще профессор считал себя вполне квалифицированным биологом, поэтому он решил самостоятельно разобраться с проблемой.
Сначала пил валерьянку и пустырник, но они не помогли. С каждым днем делалось все хуже и хуже, пропал аппетит, Михаила Петровича мучила невесть откуда возникающая температура, появились бессонница, раздражительность. Все окружающие вызывали в нем неконтролируемую злобу, но в особенности Анна. Иногда мужу хотелось схватить жену за волосы и начать бить головой о подоконник до тех пор, пока умение владеть собой не покинет супругу и та не заорет благим матом.
Желание возникало спонтанно, безо всякой вины Анны. Профессор спускался в гостиную, натыкался взглядом на жену, мирно смотревшую телевизор, вдыхал аромат домашнего яблочного пирога и понимал: сейчас сорвется, завизжит, затопает ногами, завоет, надает пощечин супруге. Огромным усилием воли Михаил Петрович гасил вулкан и с трясущимися руками убегал к себе в кабинет.
— Ты куда? — удивлялась Анна. — Садись, новости вместе поглядим.
— Мне надо работать, — истерически взвизгивал Михаил Петрович и запирался на втором этаже.
Но, понятное дело, ни о каком творчестве речи и не шло — Антонов валился на диван и хватался за книгу. Он «подсел» на Галину Куликову, ее детективы успокаивали и расслабляли, а от научной литературы депрессия становилась лишь круче. И еще: он от тоски начал вести дневник — словно истерическая девица, записывал свои обиды в толстую тетрадку, ее нашли после смерти Антонова.
Михаилу Петровичу следовало обратиться к врачу, а он упорно пытался вылезти из беды самостоятельно. Затоптав в очередной раз истерический припадок, Михаил Петрович уехал в город, добрался до аптеки и мрачно спросил у пожилой провизорши:
— Есть что-нибудь от тоски?
Фармацевт деловито спросила:
— Что беспокоит?
В аптеке в тот момент покупатели отсутствовали, провизорша смотрела с участием, и Михаил Петрович неожиданно начал жаловаться на жизнь.
Старушка выслушала профессора и сказала:
— Мой совет — ступайте в поликлинику, нужные вам препараты строго по рецепту.
— Дайте хоть что-нибудь! — взмолился Антонов.
Бабушка выложила на прилавок… «Анин» и сообщила:
— Попробуйте, он придает силы. Многие охотно берут, по крайней мере, апатия спадет, но с остальными проблемами витамины не справятся.
Михаил Петрович чуть не расхохотался во весь голос, впервые за год к нему вернулось хорошее настроение. Он приобрел баночку, приехал домой, поставил упаковку у зеркала, начал снимать куртку, и тут к нему подлетела Китти. Дедушка отвлекся на внучку, пошел с ней внутрь дома, потом, спустя полчаса, вспомнил про «Анин» и вернулся в прихожую. Профессор не хотел, чтобы жена или дети, обнаружив его у зеркала, стали спрашивать: «А кто у нас витамины пить собрался?»
Баночки на месте не оказалось. Михаил Петрович рассердился, увидел сумку Анны на пуфике, испытал очередной прилив злобы и пнул ни в чем не повинную кожаную вещь. Сумка упала на пол, из нее вывалился… «Анин». Антонов живо схватил упаковку. Подумал: очевидно, аккуратистка жена, войдя в дом, увидела витамины, решила убрать их в аптечку, положила в сумочку, но ее окликнула Марина, и она пошла хлопотать по хозяйству.
Слава богу, никто не видел, как Антонов принес «Анин», и никто не заметил, как он его вытащил из сумки жены. Михаил Петрович, не имевший понятия о бизнесе супруги, не знал, что ему в руки попала «заряженная» порция, допинг, приготовленный для человека, с которым предстояло встретиться его супруге.
Анна же, вернувшись в прихожую, нашла сумку на полу, стала искать «Анин» и обнаружила его под галошницей. Ничего странного в ситуации супруга профессора не усмотрела: наверное, сумку с пуфика столкнула Белочка, и круглая баночка выкатилась. Только теперь у Анны оказались самые обычные витамины, те, что профессор купил в аптеке. В принципе, жена Антонова рассудила правильно, только когда собака толкнула столик у зеркала, на пол упала покупка профессора.
Придя в кабинет, Михаил Петрович открыл дневник и сделал запись: «Смешно. Купил «Анин». Попробую. Судьба. Потерял банку в прихожей, нашел в сумке Анны. Надо принимать». Баночку Антонов спрятал у себя под матрацем. Глупо? Очень. Но Михаилу Петровичу отчего-то было стыдно перед домашними — еще начнут смеяться над главой семьи, пьющими им же самим разработанное средство. Это вроде как читать вслух собственные стихи.
В среду, меняя хозяину белье, Марина обнаружила лекарство. Она показала находку Асе и удивилась.
— Зачем Михаил Петрович витамины спрятал?
Нянька повертела упаковку.
— Надо же, самую большую притырил, триста таблеток. Понятненько.
— Что? — недоумевала Марина.
Ася прищурилась:
— Небось сам себе по спецзаказу сделал, использовал самые лучшие, свежие средства, и получились супервитаминки! Не станет же профессор дерьмо пить. Ну-ка, я себе отсыплю.
— Ой, не надо, — испугалась Мара, — еще заметит!
— Думаешь, он их считать будет? — захихикала Ася. — Возьму штук двадцать, попробую, может, перестану постоянно засыпать на ходу. И ты натряси себе, вместе полечимся. Михаил Петрович не заметит, лекарства тут прорва. Думаю, оно шикарное, иначе с чего хозяин стал бы его прятать? Вон, смотри, все открыто валяется, а эта баночка под матрацем была. Почему?
Мара пожала плечами.
— А потому, что оно суперское. Людям абы что продают, а себе самое сладенькое. Не хочет делиться, — заключила Ася и стала вытряхивать на ладонь таблетки. — Давай тоже попробуй.
И Мара дрогнула. Несколько дней домработница и нянька старательно пили допинг, заедая его конфетами и запивая чаем с вареньем — и Мара, и Ася отчаянные сластены. А добавка, напомним, не совместима с сахаром. Результатом употребления «витаминов» стали яркие галлюцинации, которые испытали женщины: одной привиделся окровавленный хозяин, другая узрела висельника.
Самое интересное, что Анне и в голову не пришло заподозрить в странных происшествиях допинг. Она предположила, что Михаил Петрович по непонятной причине решил жестоко подшутить с прислугой, но, чтобы не устраивать скандала, как всегда, спустила дело на тормозах. Даже умным людям свойственно проявлять недогадливость.
С Михаилом Петровичем тоже стало твориться неладное. Он же тоже пил тот самый «Анин»! Причем не ограничивался, как Мара с Асей, маленькой дозой, а исправно глотал одну порцию утром, другую вечером и постепенно трансформировался в отвратительного невростеника. Он начал цепляться к домашним по любому поводу, поучал уже совершенно взрослых детей и периодически испытывал странное сердцебиение. Припадки происходили по одной схеме: сначала Антонов ощущал немотивированную агрессию, потом начиналась тахикардия. Михаил Петрович требовал валокордин и очень обижался на домашних, которые скоро начали считать его истериком-симулянтом. Но и это не самое интересное. В промежутках между припадками Михаил Петрович чувствовал себя атлетом, энергия била в нем через край, откуда ни возьмись, без утомительных занятий в спортивном зале, наливались силой мышцы. Антонов словно раздвоился: одну часть дня он ощущал себя восемнадцатилетним юношей, другую — немощным столетним старцем.
Поспольку прилив энергии случался, как правило, до обеда, а истерика с тахикардией нападала на Антонова вечером, Михаил Петрович сделал вывод: «Анин» замечательное средство, он дарит молодость, а вот домашние профессора, и в первую очередь жена, настоящие энергетические вампиры, общаясь с ними, он заболевает. Почему Михаил Петрович решил, что именно Анна виновница его состояния? Ну, во-первых, у мужчины всегда не права вторая половина. Мало кто из представителей сильного пола способен воскликнуть: «Я дурак!» Нет, чаще всего они произносят иные фразы: «Если б не твои дурацкие советы, я бы давно был олигархом», «Это из-за тебя мы плохо живем! Конечно, откуда деньгам взяться, если ты всю зарплату на жратву тратишь».
В общем, окончательно обозлившись на Анну, Михаил Петрович сделал то, что совершает огромная часть мужчин, перевалив через середину жизни, — он завел молоденькую любовницу, лаборантку Наденьку…
Когда Вовка дошел до этой части повествования, я задумчиво подперла кулаком щеку. А ведь точно! Наденька с таким придыханием говорила об Антонове, что еще тогда, в лаборатории, в моей голове промелькнула мысль: не зря девушка так боится Анну, и неспроста она краснеет, расписывая ум Антонова. Мысль мелькнула, я ее прогнала, да, видно, зря.
И потом, я же видела на подоконнике в лаборатории, где работает Надя, подарочный набор косметики «Принцесса» с надписью «Тебе от меня!» и… пропустила важный факт. Только сейчас до меня дошло: именно этот набор лежал в выпавшем из стола ящике Антонова, это профессор написал на упаковке «Тебе от меня!» — он хотел сделать любимой подарок, зная, что та пользуется «Принцессой». Нет, я определенно дура! Я же сразу подумала, что уже видела этот набор где-то! Лампа, ты полная идиотка!
А Вовка, не подозревавший о моих терзаниях, спокойно продолжал рассказ.
Антонов встречался с Наденькой украдкой. Лаборантка, счастливая до одури, не строила никаких планов, Михаил Петрович нравился молодой женщине, но она понимала, что никаких шансов на брак с профессором у нее нет. Может, ситуация закончилась бы сама собой, но господь, очевидно, решил наказать Антонова.
В понедельник Михаил Петрович приехал в лабораторию к пяти вечера. Маленький на вид корпус внутри имеет много помещений. Анна сидела за столом в одном кабинете, профессор с Надей возились с пробирками в другом. Около семи жена заглянула к мужу и сказала:
— Устала, поеду домой.
— Хорошо, — сухо ответил Михаил Петрович, — я пока задержусь.
— Надя, — попросила Анна, — донеси мне книги до машины.
Лаборантка с готовностью кинулась помогать супруге своего любовника. Антонова села в автомобиль, Надя унеслась назад в корпус. И тут у Анны зазвонил телефон. Поговорив с приятельницей, женщина стала искать перчатки — в салоне еще было холодно — и вдруг сообразила: она оставила их на рабочем столе. Делать нечего, пришлось возвращаться.
Далее события разворачивались так. Открыв дверь корпуса, Анна тихо идет по коридору и вдруг слышит странные звуки из комнаты, где работает Михаил Петрович. Жена слегка приоткрывает дверь и видит мужа — весь взъерошенный, он обнимает Надю. Анна Валерьевна замирает, потом прикрывает створку и слышит диалог. Антонов, ни минуты не сомневающийся в том, что вторая половина уехала, говорит громко, не стесняясь:
— Надя, мы поженимся!
— Что вы, Михаил Петрович, — робко возражает женщина, — не надо.
— Ты меня не любишь?
— Я за вас жизнь отдам!
— Тогда в чем загвоздка?
— Анна Валерьевна…
— Дура! — кричит Михаил. — Ненавижу ее…
Изо рта профессора начинают потоком выливаться обвинения. Анна не может сделать даже шаг, каждое слово мужа падает ей на голову, словно пудовая гиря. Только сейчас до Анны доходит: милого, талантливого Миши Антонова, того юноши, за которого она, навсегда разругавшись с матерью, вышла замуж, больше нет. Есть озлобленный мужик, забывший все хорошее, что сделала ему жена, гадкий человек, сообщающий сейчас любовнице: «Анна — кусок камня, булыжник, статуя! В ней нет ни эмоций, ни тепла, с такой жить — лучше удавиться. Не волнуйся, Надюша, я богат. Дом мой, городская квартира тоже, и машина на мое имя. Заживем счастливо. Анна может убираться на все четыре стороны, а дети взрослые, хватит им на родительской шее сидеть».
Очень осторожно обманутая жена отходит от двери, заглядывает в свою лабораторию, хватает перчатки и кидается назад к машине. С одной стороны, ей обидно до жути, с другой — страшно. Все имущество и впрямь записано на Михаила Петровича, Анна никогда не предполагала, что муж способен ее бросить, она считала Антонова чем-то вроде плюшевого мишки. Анна никогда не унижала мужа, позволяла наивному Михаилу Петровичу считать, что семья живет на его деньги и продаваемые картины. Она хотела, чтобы муж ощущал себя хозяином, и делала вид, чтобы все выглядело так: именно он дает деньги на хозяйство — например, отчитывалась о тратах, уменьшая их во много раз.
А ведь в их жизни уже была его измена — Маша Иванова пыталась разбить семью Антоновых. Но Анна тогда проявила женский ум и тактичность, сумела победить соперницу. С тех пор супруга профессора и стала считать Михаила Петровича легко управляемой марионеткой, она могла влиять на мужа, не произнося ни слова. Но случай с Машей произошел давно, Михаил тогда не был таким сумасбродом, как сейчас, не изводил ни Анну, ни детей, он и мысли не допускал о разводе и вообще был совершенно иной личностью. А теперь… Зря Анна успокоилась и совершенно напрасно решила, будто игрушка не способна сломаться.
И вот, на тебе, перефразируя известное выражение, фигура легкого эпатажа. Что же делать?
Итак, неприятное открытие Анна сделала в понедельник, а во вторник к ней явились Лара с Лизаветой. Когда Антонова велела Лизе рассказывать правду, девочка испугалась и сообщила о своей тете Евлампии Романовой. А потом вдруг сказала:
— Ладно, я поступила некрасиво, взяла без спроса чужие документы. Но вы-то чего натворили! Гляньте на Лару! На кого она теперь похожа? Либо давайте ей противоядие, либо я пойду в милицию и все про вас расскажу.
Анна вздрагивает. Мало ей неприятности с мужем, так пожалуйста, еще одна беда. Многие женщины на месте Антоновой занервничали бы, но Анна умеет держать себя в руках.
— Экая ты безапелляционная… — укоряет она красную от гнева Лизавету. — Лариса ведь знала, что принимает, так?
Удивленная осведомленностью ученой, Лара кивает.
— Давайте сядем, — предлагает Анна, — спокойно поговорим, познакомимся поближе, и тогда я соображу, чем сумею помочь.
Хитрая Анна хочет подружиться с девчонками и убедить их не поднимать шума. Антонова идет за угощением на кухоньку, девочки вызываются ей помочь, они уносят в лабораторию тарелочки с печеньем и конфетами. Анна прихватывает чашки, но в тот момент, когда Лара и Лиза уже идут по коридору, «добрая тетенька» быстро подливает в заварку пару столовых ложек коньяка.
— Какой странный вкус! — удивляется Лиза, опустошая свою чашку.
— Лист с ароматом можжевельника, — быстро врет Анна. — Не нравится?
— Прикольно, — отвечает Лара, допивая свою порцию.
Небольшая доза крепкого спиртного, налитая в горячую воду, быстро бьет не приученным к алкоголю школьницам в голову. Глаза у девчонок блестят, щеки покрываются румянцем, Анна начинает расспрашивать дурочек. Антонова хочет узнать побольше о семьях старшеклассниц — кто они, откуда, надо ли их бояться. Сначала, взбудораженная коньяком, о себе рассказывает Лара. Она повествует о бабушке, гимнастике, загородном доме, ее перебивает Лиза, которой охота похвастаться.
— У нас тоже скоро особняк будет, — тарахтит она. — Лампа мечтает, чтобы там были лес, река…
И вдруг на Анну снисходит озарение. Не особо обеспеченная неизвестная женщина, частный детектив, берется за разнообразные деликатные поручения, ей снится собственная фазенда… Такая легко сделает все, чтобы приблизить исполнение мечты. В голове у Антоновой тут же складывается план. Ох, верно говорят, что обиженная женщина в сто раз опаснее гюрзы! Анна Валерьевна поняла, как можно убить мужа и выйти сухой из воды.
— Это она приходила ко мне, — подскочила я, — в парике и розовой курточке, а потом вышвырнула «маскарадный» костюм на деревенскую помойку!
— Верно, — кивнул Вовка. — Анна успокоила девочек, сказала им: «Мне нужен месяц, чтобы сделать лекарство от ожирения. Идите домой, позвоню вам». Потом она попросила у Лизы адрес твоего офиса, якобы одной ее знакомой нужен частный детектив, и принялась плести историю. Странно, что ты не заметила подвоха. И на фото был участок твоей мечты!
— Где она взяла снимок? — сквозь зубы спросила я.
— Да в Интернете отрыла, — усмехнулся Вовка, — на сайте одной риелторской конторы. Тебе не показалась чрезмерной плата? Отличный участок за, в принципе, пустяковое дело?
Я пожала плечами.
— Так высоко оцениваешь свои услуги? — не успокаивался Костин.
— Нет.
— Тогда почему не удивилась?
Я прикусила нижнюю губу, потом честно призналась:
— Очень, просто до смерти, мечтаю о загородном доме. Как увидела такое замечательное место, у меня буквально крышу снесло, потеряла всякую способность соображать, лишь об одном думала: сотки будут наши, эка важность — другого человека поизображать. Но… прости, пожалуйста, а каким образом мое появление в доме Антоновых связано с убийством?
— Роль киллера отводилась тебе, — ласково сказал Вовка. — Анна придумала замечательный план: из далекого города прибывает родственница, которая в силу некоторых причин ненавидит Михаила Петровича… Вообще говоря, в план некие коррективы внес сам Антонов.
— Это как? — удивилась я.
Вовка потер затылок.
— Анна собиралась сделать вот что. Итак, в дом приезжает внебрачная дочь Антонова, которая после смерти матери загорелась желанием познакомиться с папой. Супруга профессора накануне приезда «ребенка» якобы продаст картину, а деньги, нехилую сумму в размере миллиона рублей, положит в письменный стол мужа. Наутро Михаил Петрович будет мертв, а «Лаура» исчезнет — Анна сумеет сделать так, чтобы баба убежала прочь, забыв свою сумку. В ней-то и обнаружится миллион.
— Она почти достигла своей цели, — прошептала я. — Завела меня в спальню, запугала, заперла дверь… Только я сначала от страха в комнате затаилась и лишь потом через окно удрала.
— Ага, — кивнул Вовка. — Но Анна была уверена, что «Лаура», узнав о своем разоблачении, сразу сиганет прочь. Поэтому она, устроив тебе допрос, заперла снаружи дверь и пошла за соседом, большим милицейским начальником. Он-то меня и вызвал. Деньги, лежавшие в сумке, должны были убедить ментов: родственница хотела их ограбить, отравила Антонова, украла миллион из стола, а потом испугалась и умчалась, забыв о купюрах.
— Погоди, погоди… — забормотала я. — А что, Лана, Костя, Кира и приживалка были в курсе всего?
— Нет, конечно.
— Но они встретили меня более чем неприветливо!
— Ясное дело, их же Анна заранее накрутила. В отсутствие мужа сказала: «Приедет невесть кто. Откуда нам известно, кто она такая, может, самозванка? Или отец решил над нами поиздеваться! Какая такая племянница?» Анне требовался скандал, и она правильно рассчитала ситуацию: сначала все за столом продемонстрируют недовольство, чем легко спровоцируют Михаила Петровича на истерику. Она была стопроцентно уверена, что муж в таком случае велит «Лауре» пройти к нему в кабинет. А если б Антонов этого не сделал, Анна бы сумела сама отправить «родственницу» к нему. Следующий этап — дожатие гостьи, полное ее разоблачение, уличение во лжи и… побег той через окно.
Анна талантливый режиссер, а еще в ней пропала актриса. Побывав у тебя в воскресенье и получив согласие детектива, она выходит на улицу, очень довольная собой. В океане лжи, который жена профессора вылила на госпожу Романову, была крохотная ложечка правды. План с приездом «Лауры» пришел ей в голову сразу, еще в тот момент, когда Анна, став свидетельницей разговора Михаила Петровича и Наденьки, ехала домой. Но вот исполнительницы главной роли не имелось. Анна попыталась нанять безработную актрису, но две из тех, на кого она вышла, отказались сразу, учуяв в затее криминал, а третья потребовала: «Давайте роль, выучу слова».
Но это было неосуществимо. Требовалась женщина, способная на вдохновенную импровизацию. И госпожа Романова оказалась замечательной кандидатурой. Поверила «Лауре», а при виде фотографии участка впала почти в гипнотическое состояние. В визите Антоновой к тебе был один опасный для нее момент. Голос у нее молодой, звонкий, фигура девичья, лицо она обильно покрыла тоном, занавесила волосами. И все равно Анна побаивалась, что госпожа Романова сообразит: клиентке далеко не тридцать лет. Но у глупой Евлампии не возникло никаких подозрений насчет возраста заказчицы. Кстати, почему ты не засомневалась? Анна столь ловко замазала морщины?
— У меня после поедания стрингов в секс-шопе началась аллергия, и пришлось нацепить темные очки: мне их дала продавщица Ритка, которая меня гримировала, — объяснила я. — А стекла оказались с диоптриями. Если честно, я почти ничего не видела. Только что клиентка смуглая, стройная, волосы черные, губы яркие, курточка, как у Барби.
— Понятно, идем дальше. Анна выскочила от тебя на улицу и купила новую сим-карту, — продолжал Вовка. — Села в машину, прикрыла микрофон трубки расческой, обернутой бумагой (простой фокус, а здорово меняет голос, да еще Анна старалась говорить несвойственным ей быстрым, нервным тоном), и позвонила мужу. Произнесла она примерно следующее:
«Здравствуй, папа! Я твоя дочь Лаура. Мама умерла…»
Собственно, частному детективу она сообщила то же самое. Идея представиться гостье племянницей, конечно, тоже принадлежит Анне.
Михаил Петрович был настолько потрясен известием о невесть откуда возникшей дочери, что даже не сопротивлялся визиту «Лауры». На него налетают воспоминания о красавице Маше, он почти рыдает от умиления, предвкушая встречу с молодой женщиной. Допинг сильно повлиял на мозг профессора, Антонов уже не способен мыслить логично, он болен и поэтому сразу верит в историю с Лаурой. Анна не знает о том, что муж пьет заряженный «Анин», ей кажется, что план замечателен. Деньги…
— Погоди! А как они оказались в шкафу Мары? — закричала я.
Костин сдвинул брови.
— Не перебивай, слушай дальше. Тут задумке Анны помешала Галина.
— Ну да, эта вредная девица — приживалка, обретается в доме из милости.
— Домработница Марина ненавидит бабу. Галина ей не хозяйка, о чем Мара не забывает напоминать женщине. Если Галя просит чай, то его нет, коли велит постирать свою блузку, на ней таинственным образом после контакта с водой и стиральным порошком появляются новые пятна. Марина считает Галю зарвавшейся нахалкой, которая использует близкую дружбу с Ланой, чтобы жить припеваючи. В свою очередь, Галина, мягко говоря, недолюбливает Мару, которая постоянно указывает приживалке на ее место: сиди, мол, и не рыпайся, ты в семье Антоновых никто, и звать тебя никак. Марина хочет, чтобы хозяева протерли глаза и вытурили беспардонную особу, а Галя надеется, что Марину уволят, и подставляет горничную как возможно.
Теперь вернемся к деньгам. Анна запирает комнату с «Лаурой» и уходит за соседом. Ключ женщина оставляет в замке, она абсолютно уверена, что «племянница» убежит через окно. Да и кто бы на месте разоблаченной остался? Афера раскрыта, самозванка уличена, хозяин дома мертв. Ясное дело, «Лаура» унесется прочь!
План супруги профессора сработал, но с некоторой задержкой. «Лаура» убегает не сразу, она, спрятавшись в шкафу, становится свидетельницей возвращения хозяйки с соседом, слышит их разговор об отравлении Антонова и неудавшемся ограблении. В конце концов наш бравый детектив вылезает в окно, оставив его нараспашку.
Пару секунд спустя Галина бежит по коридору и ощущает сквозняк. Решив проверить, не случилось ли чего, приживалка отпирает спальню, видит открытое окно и пачки денег на полу, а рядом лежит пустой пузырек из темного стекла.
Галина сразу понимает: вот шанс избавиться от противной домработницы Мары! Она не задумывается над вопросами: зачем распахнуто окно, кто бросил деньги, что за пузырек? Она просто сгребает купюры, хватает пустой флакон и несется в комнату прислуги. Марина на кухне — Галя слышит громкий голос женщины, доносящийся оттуда. Минуты хватает на то, чтобы залететь в ее спальню и запихнуть богатство в гардероб домработницы. Пузырек оказываетя там «до кучи», так, на всякий случай, авось от его находки Маре будет только хуже.
Затем Галя, довольная собой, удаляется прочь. Остается лишь подождать, пока в доме начнут искать немалую сумму, и тогда намеком подставить Мару.
Когда приезжает милиция, денег на месте, то есть в комнате гостьи, «Лауры», нет. Анна злится до крайности. Она недооценила Романову, та, по всей видимости, вернулась и сперла-таки миллион! Но даме пока не до потерянной суммы, следует играть роль безутешной вдовы.
А Галина тоже в расстроенных чувствах. Она не понимает, почему не начинают обыск, не шерстят шкафы в доме. Закричать самой: «Пошарьте у Мары на полках!» она боится…
Вот теперь все! — заулыбался Костин.
— Э, нет! Почему ты говоришь, что роль убийцы исполняла «Лаура»? Я никого и пальцем не трогала! Кстати, что за яд был в пузырьке?
— Каком? — изумился Вовка.
— Издеваешься, да? В том, что лежал около денег.
— В пузырьке некогда находились капли для носа, — мирно пояснил Вовка. — Он просто лежал на полу в комнате — кто-то уронил и не поднял.
— Ничего не понимаю! Как же отравили Михаила Петровича? Кто? Вернее, знаю, Анна, но почему должны были заподозрить меня?
— Скажи, что дала тебе заказчица? Какой предмет следовало принести с собой в качестве сувенира из Владивостока? И почему тебе предложили прикинуться жительницей этого города? — поинтересовался Вовка.
— Я привезла с собой коробку конфет. И на ней была надпись: «Сделано во Владивостоке».
— Вот-вот, — кивнул Костин. — Анна целый день искала по Москве такие сладости, которые бы не ел никто, кроме Антонова. В конце концов ей попался «Метеорит» — орехи с медом. Поскольку у членов семьи аллергия на тот или иной ингредиент, она могла быть уверена: «Метеоритом» полакомится лишь профессор. Яд Анна впрыснула в конфетки, ей, опытному экспериментатору, такое простое действие не составило труда.
— Но ведь специалист сразу поймет, как яд попал в организм! — заорала я, вскакивая на ноги.
— Верно. Но Анна совершенно не собиралась ничего скрывать. Смотри, как все славно: приехала тетка из Владика… Кстати, если б на коробке стояло «Сделано в Екатеринбурге», тебе пришлось бы изображать гостью с Урала, Анна плясала от коробки. Ну очень здорово получалось: родственница привозит конфетки с ядом, наверное, задумала отравить всю семью, но полакомился лишь хозяин. Убила и унеслась, ищите ее повсюду, извините, адреса не знаем, врала тут невесть что! И как бедным ментам найти племяшку?
— А если бы я не удрала?
— Ну… думаю, ласковая хозяйка сумела бы угостить тебя конфеткой, а потом запричитала: «Ай, ай, ай, убийца решила свести счеты с жизнью».
— Когда Анна дала мне «Метеорит», она вдруг покраснела, — вспомнила я.
— Это от предвкушения удовольствия, — заявил Вовка. — Анна совершенно не раскаивается в содеянном, жалеет лишь об одном — что связалась с тобой и ошиблась в расчетах. Думала, Евлампия испугается смерти Антонова и затаится, и то, что госпожа Романова может начать собственное расследование, Анне и в голову не приходило.
Мне стало жарко, потом по спине побежали мурашки от страха.
— Что же получается? Я отравила Антонова? Принесла в дом конфеты с ядом?
Костин хлопнул ладонью по столу.
— К тебе претензий нет. Ясно?
— Ясно, — прошептала я. — А что теперь будет с Анной?
