Глава 13

Александр Берсеньев, вышедший на работу после ранения, выглядел молодцом, хотя держать спину прямо ему еще было тяжело. Народ уже встретил новогодние праздники, отдохнул на зимних каникулах и с трудом входил в обычный рабочий режим. Секретарша Настя Щеглова шефу очень обрадовалась.

– Мы так ждали вас, Александр Романович!

– Да, что-то я задержался на сей раз с выздоровлением, старею, наверное…

– Кофе как всегда? – Настя просто светилась счастьем.

– Двойную дозу, а то я соскучился по твоему изумительному крепкому кофе. В больнице едой и напитками не баловали.

– Да я для вас!.. Сейчас, шеф! Вы наш герой! – И Настя вылетела из кабинета.

Александр улыбнулся и уселся за свой рабочий стол. Конечно, в больнице он вел свои дела, ему приносили документы на подпись, и ноутбук всегда был рядом. Но у Александра накопилось очень много встреч с нужными людьми, так как в больнице он ни с кем не общался напрямую. Поэтому сразу в первый же день выхода у Берсеньева были запланированы три совещания. Его партнеры уже собрались в комнате для переговоров.

Совещание было в самом разгаре, когда его неожиданно вызвала секретарша. Такое случилось в первый раз, все знали, что прерывать переговоры, тем более после такого долгого отсутствия шефа, было нельзя.

Александр извинился и вышел весьма заинтересованный. Настя стояла в приемной и нервно сжимала папку с документами.

– Ради бога извините, шеф! К вам приехал какой-то ребенок и сказал, что будет говорить только с вами. Начальник службы безопасности не может от него добиться ни слова, – сбивчиво рассказала Настя, – вот я и… Извините еще раз, что прервала совещание, просто ребенок совсем маленький и один…

– Хорошо, хорошо, Настя. Где он? – спросил Александр.

– В вашем кабинете, шеф.

Александр рывком открыл дверь кабинета и столкнулся с пронзительно-синим взглядом мальчика… Когда Александра ранили, он, теряя сознание, подумал, что эти глаза будут последнее, что он увидел в жизни.

– Здравствуй, дружок, – приблизился к нему Александр с улыбкой и присел на стул рядом.

Ребенок молча кинулся к нему на шею. Начальник службы безопасности, находившийся в кабинете, кашлянул и указал рукой на полного мужчину с потным лицом и в расстегнутой дубленке.

– Вот шофер такси, который привез мальчика, он расскажет все, как было…

– Здрасьте… – заторопился шофер. – Еду я, ну и вижу пацан стоит голосует. Я, конечно, думал, что сейчас подойдет кто-нибудь из взрослых, но мальчик сказал, что он один, и попросил отвезти по этому адресу. Я растерялся, хотел отвезти его в милицию, но мальчик сказал, что по этому адресу у него папа работает. Если честно, я не знал, что делать. И уехать с мальчиком было страшно, и высадить ребенка из машины я не мог, поймите меня правильно, а больше я ничего не знаю.

– Хорошо, спасибо, вы можете идти, – сказал Александр, обращаясь к мужчинам. – Я знаю этого мальчика и сам разберусь что к чему. Заплатите шоферу.

Когда мужчины вышли из кабинета, Александр оторвал от себя мальчика и улыбнулся ему.

– Здравствуй, Виталик. Как ты здесь оказался?

– У нас в садике есть дырка в заборе, – деловито сообщил мальчик, опуская взгляд.

– Понятно, значит, мама не знает, что ты ушел из садика? – говорил Александр.

– Мамы нет, – вздохнул Виталик.

– А где она?

– Тося говорит, что она уехала по работе, – снова вздохнул мальчик.

– Кто такая Тося? – спросил Александр.

– Моя вторая мама, – ответил мальчик.

– Крестная мама? – догадался Александр.

– Да. Мамы уже давно нет, три воскресенья прошло.

– Три недели?

– Да… Новый год прошел без мамы, а я-то знаю, что мама никогда бы не уехала на Новый год. Знаете… – приблизился к Александру мальчик, – мне нужно срочно увидеться с Дедом Морозом.

– Почему ты думаешь, что я могу тебе в этом помочь? – спросил Александр.

– Я видел настоящего Деда Мороза в этом году! – с гордостью сказал Виталик.

– Правда?

– Честное слово! Он очень хороший! Он вручал подарки и играл с нами! Я сидел у Деда Мороза на коленях и видел, как у него из кармана выпала вот эта визитка. – И Виталик протянул визитку Александру Берсеньеву.

– Да, это моя визитка, – не стал отпираться Александр. – Ты знаешь такие слова?

– Я умею читать с четырех лет, а у моей мамы тоже много таких бумажек, и она называет их визитки. Вот я и приехал к вам, если Дед Мороз вас знает, значит, и вы знаете, где он? – Мальчик смотрел на него честными глазами.

– Дед Мороз живет далеко на Севере, и я могу обеспечить тебе снова с ним встречу на следующий год, – ответил ему Александр.

– Я не могу ждать! У меня очень срочное дело! – повысил голос Виталик.

– Успокойся, не кричи, объясни, что случилось? Тебе не понравился подарок?

– Я попросил у Деда Мороза самокат.

– А сейчас передумал? – догадался Александр. – Можно написать ему письмо.

– Я тогда не знал, что мама может уйти на небо! Я не могу ждать! Я должен встретиться с ним сейчас! Я не хочу самокат, я могу отдать конструктор, что он подарил мне, и вообще все, что у меня есть, лишь бы мама вернулась домой и никогда не улетела на небо! – выпалил Виталик.

– Подожди! О каком небе ты говоришь? Почему мама должна улететь на небо? – обеспокоенно спросил Александр.

– Мама говорила, что нехорошо подслушивать, – опустил голову Виталик.

– А ты подслушал? Это вышло случайно? Расскажи мне! Я обещаю, что никому не скажу, – поднял руку Александр.

– Я слышал, как мама говорила с Тосей, думая, что я сплю. Она сказала, что ложится в больницу и, если что-то с ней случится, Тося должна быть со мной… Я в садике рассказал это своему другу Димке, а он сказал, что у него бабушка легла в больницу, а потом улетела на небо. Я хочу попросить Деда Мороза, чтобы моя мама не умерла! Вы поможете мне? – Ребенок был сильно напуган.

– Конечно, малыш! – прижал его к себе Александр.

– Шеф, совещание? – заглянула Настя.

– Пусть проведет мой зам, извинись за меня, возникли дела поважнее, – ответил он и обратился к Виталику: – Ты знаешь свой домашний адрес?

– Конечно! Я же не маленький! – шмыгнул носом мальчик, вытирая слезы.

Агата думала, что была готова ко всему, но оказалось, что к тому, как ее лечили, нельзя быть готовой. Ей кололи антибиотики от запущенного процесса в легких, ставили капельницы и травили таблетками. При этом все пациенты должны были самосовершенствоваться в саморегуляции своих расшатанных нервов и заниматься аутотренингом. Пресловутая «трудотерапия» тоже имела место.

Юрий Васильевич был, как всегда, лаконичен и прям.

– Есть ряд действенных препаратов, которые очень дороги, но очень хорошо лечат депрессию, – и оставил Агате список лекарств.

С этого дня Агата стала пытаться раздобыть деньги и в то же время переживала, что они могут закончиться у Антонины с Виталиком.

«Почему я так беззаботно жила? Ничего не откладывала на черный день? Думала, что он никогда не наступит? Заработаю, потрачу, заработаю, потрачу… А вот теперь не могу заработать, и тратить нечего… Ладно, я обойдусь и на государственных лекарствах, а вот Виталик… Я не допущу, чтобы он и Тося голодали!»

Тогда Агата набралась храбрости и позвонила своему бывшему мужу, чтобы он навестил ее в больнице. Выглядела она не лучшим образом. Поэтому Агата не давала засохнуть своей косметике и лакам для ногтей, каждый день делая себе легкий макияж и содержа ногти в идеальном состоянии.

Юрий Васильевич ее хвалил и ставил всем в пример.

– Молодец, Агата, с таким настроем быстро пойдешь на поправку.

– Я просто очень хочу вернуться домой побыстрее, – поясняла она.

В любой ситуации человек должен стремиться хоть к какому-нибудь позитиву.

Когда Агата увидела Дениса, она чуть не расхохоталась. Он выглядел испуганно и потерянно, словно это он был безнадежно болен.

Агата провела его в холл с множеством зеленых растений в больших горшках и сразу приступила к делу.

– Не смотри на меня как на привидение.

– Да… я понимаю… Извини, что не пришел раньше… Антонина звонила, но у меня возникли срочные дела, ты же понимаешь? – Кадык на его шее дернулся.

– Конечно, я не в обиде.

Денис несколько окрылился после ее слов и продолжил мямлить, не поднимая глаз.

– Я как бы и не обязан… Мы же в разводе. Чужие люди.

«Вот как ты заговорил, – мысленно улыбнулась Агата, вспоминая сбежавшего мужа Регины, – а ведь совсем недавно Денис намекал на воссоединение и восстановление отношений».

– Да, мы чужие люди, но ребенок у нас общий, и от этого никуда не деться, – в упор смотрела на него Агата.

– Конечно… я люблю Виталика… Я помогу, если надо будет… Но понимаешь, Агата, я сейчас встретил женщину, у нас любовь… Жанночке совсем не нужен мой ребенок. Думаю, что и Виталику ни к чему жить с мачехой…

– Помоги деньгами, – процедила сквозь зубы Агата, чувствуя, как закипает изнутри.

– Сейчас на работе не лучшие времена, у меня неприятности и нет лишних средств, понимаешь? – сказал Денис, почесывая щеку, покрытую ровным египетским загаром. Он явно недавно вернулся из отпуска.

Агата встала, в глазах у нее потемнело.

– Понимаю…

– Вот и умница! – впервые за весь разговор обрадовался Денис.

– Вон! – закричала Агата.

– Что? Что ты?! – испугался Денис, оборачиваясь по сторонам.

– Вон! Вон отсюда и из нашей жизни! Навсегда, слышишь?! – завопила она ему вдогонку.

– Чего ты так кричишь? – вышла из коридора Клара Степановна. – Ты ведь сказала, что пошла поговорить с бывшим мужем… И где он?

– Убегает, подлец, только пятки сверкают…

– Скатертью ему дорога, – махнула рукой Клара Степановна. – Не наш человек, не прошел испытание.

После этого Агата целый день провисела на телефоне, обзванивая редакции всех журналов, где она когда-либо работала, с просьбой оказать ей материальную помощь. Все так или иначе отказали ей, ссылаясь на разные причины.

А Тюльпан Тимурович, редактор «Клюквы в сиропе», открытым текстом даже заявил, что разочаровался в ней.

– Я так надеялся, Агата, на твою статью о Берсеньеве. Это была бы бомба, но нет статьи, нет и денег.

Вот тогда-то ей и стало по-настоящему страшно. Она поняла, что ей помочь некому и, если с ней что-то случится, ее сын пропадет. С этого момента и началось ее выздоровление. Агата сразу же вспомнила слова Тоси, чтобы она не валяла дурака и взяла себя в руки.

Единственное, что Агата смогла найти для себя, это перевод с английского языка на русский романа о любви одной не очень известной американской писательницы. Работа была сложная, заплатить за нее обещали мало, но Агата сейчас бы взялась за что угодно.

Она позавтракала, прошла нужные процедуры и вернулась в палату. Сегодня был торжественный день – выписывали Регину. Она уже сидела на кровати одетая, с собранными в пакеты вещами. Глаза Регины были на мокром месте.

– Я так привыкла к этой палате, словно второй дом, думала, что здесь и останусь, и вот… ухожу, – всхлипывая, говорила она.

– Вот дурочка! Радуйся, что уходишь, и не дай бог тебе сюда вернуться, – вытерла слезу Клара Степановна.

– Ой, девочки, как я буду без вас?

Они втроем обнялись и чуть не расплакались.

– Давайте, девочки, отметим мой уход, – высморкалась Регина и достала из пакета бутылку коньяка и шоколадные конфеты, пояснив: – Мать врачу принесла, а я ему деньгами дала, знаю же, что не пьет.

– Нельзя пить в больнице, – облизнула губы Агата, которая, если честно, хотела выпить коньячку с конфетами, уже устав от пресных каш и плохого чая. Передачи ей никто не носил, и Агату угощали только знакомые пациенты.

– А что будет со ста граммов? – возразила Клара Степановна. – Наливай, Регина! За тебя! За твою новую жизнь! За излечение!

– Ей-то все равно уходить, а нас выгонят за нарушение режима, – все еще опасалась Агата.

– Никуда нас не выгонят! Только пугают! У нас есть повод, тем более что никто не узнает!

Короче говоря, женщины разлили коньяк за неимением рюмок в свои чашки, явно не по двадцать граммов, а по все сто пятьдесят, и, чокнувшись, выпили за Регину.

– Я буду вас навещать, – пообещала она.

– За это надо выпить! – Керамические чашки снова соприкоснулись.

– Лечим геморрой? – вдруг раздался громкий голос их лечащего врача Юрия Васильевича.

Женщины вздрогнули, чуть не расплескав содержимое чашек.

– П-почему гемм… геморрой? – заикаясь, спросила Агата. – Мы… по другому поводу…

Юрий Васильевич угрюмо окинул взглядом их раскрасневшиеся лица и гору бумажных фантиков от конфет.

– Потому что больным после операции по удалению геморроя назначают есть как можно больше шоколада и сливочного масла. Смягчает одно место.

– Эх, лучше бы вы нам геморрой удалили, – вздохнула Регина.

– Разговорчики в строю! Нет, ну я все понимаю, но Агата – напиться так после приема серьезных лекарств!..

Агата хотела что-то ответить, но не смогла, а только икнула и тупо уставилась на доктора.

– Вот именно! Ладно, чтобы я больше этого не видел! – погрозил им пальцем Юрий Васильевич.

– Спасибо! Все-таки вы человек! – вздохнула Регина.

– Я вообще-то зашел к тебе, Агата Анатольевна, я больше не буду скрывать, что все твое лечение оплатил один человек и все дорогостоящие лекарства тоже. Он просил не рассказывать тебе об этом, и вот три дня я был в раздумьях, но решил, что не стану молчать. Этот человек сейчас в больнице, не знаю, что вас связывает, но попросил бы тебя быть поласковей с ним. Он нам еще и из оборудования кое-что подкупил. – Юрий Васильевич взял одну шоколадную конфету и, помахав им рукой, вышел из палаты.

– О чем это он? – задумалась Клара Степановна.

– Я ничего не поняла. – Агата икнула.

– Похоже, что у тебя объявился тайный поклонник? – усмехнулась Регина. – Может, у твоего бывшего мужа проснулась совесть?

– Что? Да Денис за копейку удавится! – громко ответила Агата, которую совершенно развезло от коньяка после месячного воздержания от алкоголя и скудной больничной еды.

Девушки допили то, что у них оставалось в чашках, и синхронно повернули головы к двери, так как в палате появился мужчина – высокий, темноволосый и темноглазый, он широко улыбался. Лицо мужчины было обожжено. В руках он держал огромный букет роз, коробку с тортом и пакет с фруктами.

– Здравствуйте, девочки! – улыбнулся он.

Белый халат стеснял его движения. Агате показалось, что ее сейчас хватит удар. Она вскочила и закричала, словно безумная:

– Как ты посмел?! Как ты посмел прийти сюда и увидеть меня в таком состоянии?!

– Агата, успокойся! Я очень рад видеть тебя!

– Добреньким хочешь быть? Пожалеть пришел? Лекарства тетеньке купил? Спасибо большое, а глазеть на меня не надо! – Она пошатнулась, и Александру Берсеньеву пришлось подхватить ее под руку.

Регина с Кларой Степановной, наконец, пришли в себя и наперебой заговорили:

– Агата, опомнись! Не кричи! Извините, гражданин, она немного выпила и не в себе…

Александр Берсеньев усадил Агату на кровать и уселся рядом.

– Ты можешь кричать на меня сколько влезет и даже бить, но я не уйду. Девочки, возьмите торт, разрежьте и разберите пакет, там много всего вкусного, на всех хватит.

Агата ушла в себя, словно черепаха в панцирь. Она и сама не ожидала, что появление Саши произведет на нее такое впечатление. Где-то глубоко засела мысль, что она больше не увидит его никогда в жизни. И почему Агата раньше не замечала, насколько сильным сексуальным притяжением обладает этот мужчина? По отвалившимся челюстям своих подруг по несчастью она это сейчас смогла оценить. Женщины быстро накрыли на стол, стоящий у окна.

– Вуаля! – махнула рукой Регина, совершенно забыв о том, что она выписывается из больницы.

– Почему-то я не удивлен, что увидел тебя опять пьяной, – заглянул в лицо Агате Александр.

– Стечение обстоятельств… ты появляешься сразу, как только я выпью. Это аксиома. Если бы я знала об этом раньше, я бы дала обет воздержания от спиртного. Зачем ты пришел? – прямо спросила его Агата.

– Ты неплохо выглядишь, – продолжал смотреть на нее Александр.

– Ты хороший актер.

– Я не актер, и ты это знаешь. Я соскучился.

– Зачем ты пришел? – повторила вопрос Агата.

– Ну что ты пристала? Пришел и пришел! – заступились за Александра ее соседки по палате, уже уплетающие торт с фруктами, сливками и шоколадом.

– Я пришел проведать тебя.

– Ты не понимаешь, что делаешь мне больно? – стиснула кулаки Агата.

– Нет, – честно ответил Александр. – Чем?

– Тем, что ты – человек, в которого я безумно влюблена и с которым у меня не осталось ни одного шанса быть вместе, – выпалила Агата то, что никогда бы не сказала на трезвую голову. – Я, может быть, из-за тебя сюда и попала! Совсем довел меня до ручки, то посмотрит так, что душу всю перевернет, то становится холодным, как кусок льда, и отталкивает!

Клара Степановна подавилась тортом и закашлялась, Регина шарахнула ее по спине, и та зашлась от боли.

– Черт!

– Вот видишь, что ты натворил! – с укоризной посмотрела на него Агата. – Уходи и забудь…

– Знаешь, а я ведь думал, что тебе вправили мозги и теперь ты будешь больше походить на обычную женщину.

– Не дождешься!

– Ты можешь кричать и придуриваться сколько хочешь, но я от тебя не отстану, – сразу предупредил ее Александр. – Я так просто не отступаю и всегда добиваюсь чего хочу!

– Не знала, что тебя возбуждают неврастенички! – грубо сказала Агата.

– У меня свои пристрастия.

– Агата, отстань от человека! Ну что ты завелась? – спросила ее прокашлявшаяся Клара Степановна.

– Да он издевается надо мной! – воскликнула Агата.

– Пока я вижу, что ты издеваешься над ним, – возразила Клара Степановна.

– Здесь мой прямой телефон, по которому я отвечу в любое время дня и ночи, – сказал Александр Агате, выкладывая визитку. – Надеюсь, что ты передумаешь и позвонишь мне, когда будешь в более благодушном настроении.

– Тебе не кажется, что мы поменялись местами? Раньше я не знала, как подступиться к тебе, и думать, и мечтать не могла о телефоне, на который ответишь ты, а не твоя армия секретарей, – сказала Агата.

– Сегодня в одном издании вышла интересная статья как долгожданный и сенсационный материал, – вместо ответа сказал Берсеньев. – Думаю, тебе надо будет позвонить в редакцию и получить гонорар, который я смог, путем переговоров, увеличить в десять раз. Ведь просто деньги ты от меня не взяла бы.

Александр положил перед Агатой газету и, попрощавшись с женщинами, вышел из палаты.

– Кто? Кто это? Где ты его откопала? Почему прикидывалась бедной овечкой? Ну ты и стерва! – засыпали ее репликами и вопросами подруги по несчастью.

Агата же тупо смотрела на большую статью в «желтой газете» «Клюква в сиропе», посвященную одному из крупнейших бизнесменов, никогда и никому до этого не дававшего интервью, Александру Романовичу Берсеньеву. Статья была подписана ее именем.

– Он дал интервью… – прошептала Агата, ошеломленно смотря то на газету, то на своих подруг.

– Он еще и знаменитость? – удивилась Регина и схватила газету. – Дай почитать!

– Ты знаешь, он так смотрел на тебя… – задумчиво сказала Клара Степановна.

– Еще скажи с любовью! – фыркнула Агата.

– …Как мой покойный муж после моей первой операции, ему было все равно, что со мной сделали, главное, что я была с ним, живая, – закончила мысль Клара Степановна, от чего на душе у Агаты с новой силой заскребли кошки.