ГЛАВА 8

…Первое, что Лайма сделала, после того как пришла в себя, — содрала с головы дурацкий мешок, сквозь который ничего не было видно; И сразу же зажмурилась от яркого солнца, бившего прямо в глаза. Немного посидела, привыкая к новым ощущениям, потом решила — хватит. Надо осмотреться и понять, куда ее занесло, точнее — куда ее занесли.

Это была огромная комната, точнее зала, с большими окнами, через которые внутрь врывались солнечные лучи. Обстановка скромненькая — большой белый рояль, два исполинских дивана, пара стеклянных столиков, на которых стояли вазы с фруктами и цветами, несколько кресел. В углу на низком постаменте — мраморная девушка в ниспадающих одеждах и с кистью мраморного же винограда в поднятой руке. Девушка показалась Лайме знакомой. Но несмотря на то, что ее познания в области скульптуры ограничивались сведениями, почерпнутыми из общедоступных хрестоматий по истории мирового искусства, Лайма поняла, что это вряд ли оригинал — скорее копия виденного ею на картинке то ли греческого, то ли римского шедевра.

Окна обрамляли красивые гардины с умопомрачительными кистями. Общее впечатление портили лишь кованые решетки на окнах. Решетки тоже были красивыми, но мощными и начисто отметали любую мысль о том, что в окна можно вылезти или, наоборот, влезть. Первое сейчас очень интересовало Лайму.

Покрутив головой, она увидела, что в зале имеются две высокие резные двери — одна за ее спиной, вторая — прямо по курсу. Убежденная, что обе они заперты, Лайма для очистки совести подергала ближайшую к ней мощную бронзовую ручку. Ручка легко подалась, и дверь стала уползать внутрь, открывая панораму следующего помещения. Лайма осторожно просунула в приоткрывшуюся щель голову — вдруг там притаился кто-то из похитителей? Никого не заметив, она вошла внутрь.

Комната оказалась меньше размером, но более плотно обставлена. Здесь стояло множество всякой аппаратуры, на одной стене висел огромный плазменный экран, на трех других — чья-то графика в рамках и под стеклом, мебель была низенькая и мягкая. Снова фрукты и цветы. Из этой комнаты второго выхода не было. Единственное, что роднило оба помещения, — кованые решетки на окнах.

Лайма развернулась и пересекла большую залу в обратном направлении, почти не удивившись тому, что следующая дверь тоже открылась. Похоже, это был чей-то будуарчик, выдержанный в пошло-розовых тонах. Широкая кровать с розовым шелковым покрывалом, розовые занавесочки, того же цвета пуфики, золотистый с розовым столик, уставленный множеством баночек, тюбиков и флакончиков, над ним — большое зеркало. Розовые плафоны и лампы с абажурчиками дополняли тошнотворную картину. Может быть, здесь гостила кукла Барби и оставшуюся после нее обстановку еще не успели выбросить на какую-нибудь специальную розовую помойку?

Единственное, на чем тут мог отдохнуть взгляд, — так это на знакомых кованых решетках. И тут Лайма заметила еще одну дверь. Однако прежде, чем открыла ее, догадалась, что это ванная. Помещение оказалось достаточно большим и, как это ни странно, зеленым. Осмотрев косметико-гигиеническое великолепие, Лайма поняла, что оно предназначено для женщины. Мужским духом здесь не пахло. Она еще раз внимательно осмотрелась и не нашла больше никаких дверей.

Это было непонятно. Получалось, что она находится в замкнутом пространстве. Но тогда каким образом она сюда попала? Есть какие-то потайные ходы? Потайные двери?

И самое главное. Кто и зачем ее сюда привез? Аркадий Мальчиков? Неужели его охрана хватает всякого, кто проявит к нему мало-мальский интерес? Судя по интерьеру — здесь живут люди очень и очень небедные. То, что ее не убили сразу, говорило за то, что какое-то объяснение она рано или поздно получит. Чего от нее хотят? Боятся, что она охотится за Мальчиковым? Интересно, кто он такой?

Неожиданно до ее слуха донеслись звуки: некто, находящийся в спальне, что-то тихо, но неразборчиво напевал. «Женщина, — удивилась Лайма, — определенно женщина». Дверь она за собой не закрыла, так что ее обнаружение было вопросом нескольких секунд. Раздались мягкие шаги, и в дверном проеме возникла стройная фигура. Взглянув на нее, Лайма всплеснула руками:

—Это вы?!

Перед ней, одетая в джинсы и простенькую маечку, стояла Сандра Барр собственной голливудской персоной. Если бы Лайму минутой раньше спросили, кого она может здесь встретить, то Сандра Барр оказалась бы в самом конце списка, если бы вообще туда попала.

Да, это именно она — ошибиться невозможно. Сандра Барр тоже всплеснула руками. Разница состояла лишь в том, что Лайма знала Сандру, пусть и заочно, а Сандра стоящую перед ней красивую блондинку — нет.

— Вы кто? — поинтересовалась дрожащим голоском кинозвезда на своем родном языке.

Лайма, в которой проснулись нехарактерные для жертвы охотничьи инстинкты, неожиданно поняла, что она оказалась в нужном месте и в нужное время. Правда, в неподходящей роли пленницы, но тем не менее… У нее, кажется, появилась уникальная возможность узнать историю визита Сандры Барр в Москву из первых рук.

Ее английский должен порадовать кинодиву. Как бы ей попонятнее все объяснить?

— Добрый день, Сандра! — не скрывая восторга, сказала она.

Да, это была настоящая Сандра Барр. В каждой линии ее тела таилась энергия. И эта сногсшибательная грация, и этот звучный голос…

— Кто вы?! — снова спросила звезда. — Как вы сюда попали?

Лайма медленно вытянула руку вперед, словно боялась спугнуть птичку, и заговорила горячо и убедительно:

— Я знаю, что вы — Сандра Барр. И прилетели в Москву по какому-то личному делу. У вас есть двойник — похожая на вас женщина, дублерша, которую сопровождает для достоверности ваш агент Фергюссон. Знаю, что вас встречал специально приглашенный человек по фамилии Абражников. Он увез вас из аэропорта на своей машине. А затем… — она развела руками, — затем вы пропали.

— Вы следили за мной! — возмутилась Сандра, втайне радуясь, что может наконец объясниться с кем-то, кто хорошо говорит на ее языке. — Но как вы узнали, что я прилетаю инкогнито?

—Я специальный агент и призвана была охранять вас от неприятностей. Но вы провели меня и моих коллег. Мы держали под наблюдением вашего двойника. И достаточно быстро догадались об этом. Но ваш след к тому времени уже был утерян.

— А! — обрадовалась Сандра. — Вы из КГБ! Вы пришли меня спасти!

— К сожалению… Сегодня я оказалась здесь совершенно случайно. По принуждению, как и вы. И теперь я в плену. Правда, я не видела, кто меня схватил.

— Давайте сядем, — предложила Сандра. — У меня от страха до сих пор ноги подкашиваются, хотя мне казалось, что я здесь уже ко всему готова.

Они расположились в розовых чертогах, оказавшихся временной спальней Сандры.

— Интересно, здесь прослушивают? — поинтересовалась Лайма.

— Наверное, но какая разница, — пожала плечами кинозвезда. — Кроме того, в этом месте нет хороших переводчиков.

— Тогда слушайте. Вот все, что вам нужно про меня знать. Зовут меня Лайма, я руководитель секретной группы одной из российских спецслужб.

Тут Сандра радостно закивала головой и даже захлопала в ладоши, словно встреча с представителями спецслужб была ее самой заветной мечтой.

— КГБ! — снова воскликнула она. — У меня есть футболка с такой надписью. Мне подарил ее один друг, я была очарована. И вся съемочная группа мне завидовала.

— Замечательно, — вздохнула Лайма. Судя по всему, КГБ навечно останется в памяти иностранцев. — Примерно месяц назад мы получили информацию, что вас должны похитить. И собирались предотвратить это. Но затем выяснилось…

Сандра внимательно выслушала краткую версию событий молча, а когда Лайма закончила, грустно сказала:

— Тот человек, который меня встречал… Олег Иванович… — она с трудом выговорила имя, — не должен был быть так безответствен. Меня похитили прямо из его офиса.

— Кто? — мгновенно оживилась Лайма. — Вы знаете — кто?

— Теперь знаю, — грустно продолжала Сандра. — Этот господин называет себя Аркадием. Я с трудом запомнила, никогда таких имен не слышала. Он даже не скрывает, что похитил меня, что давно об этом мечтал, так как я единственная женщина, на которой он готов жениться прямо сейчас. Он весьма состоятелен, это его имение. — Она неуверенно показала рукой куда-то вдаль. — Он все время говорит, что является братом очень богатого и известного в России бизнесмена… Отвратительный тип!

Тут Сандра неожиданно заплакала.

— Он что, — вскричала Лайма, — вас домогался?! Вас?! Вшивый Аркадий Мальчиков?! О!

Сандра отрицательно покачала головой:

— Нет, даже рукой не коснулся. Приходит, падает на колени, немножко поползает вокруг меня, затем садится на пол у моих ног и начинает говорить. Долго, по нескольку часов. Я очень боюсь и не понимаю, что ему нужно. По-моему, он просто болен. — Она постучала указательным пальцем по лбу.

— Почему вы так решили?

— У него взгляд очень странный. Не такой, как у нормальных людей. И он часами повторяет, что должен быть рядом со мной. Обязательно рядом со мной. Что он всю жизнь мечтал обо мне одной.

— А разговаривает с вами этот Аркадий по-русски?

— У него очень плохой английский, хотя он утверждает, что учился в Оксфорде. Я с трудом его понимаю. Но он даже не спрашивает меня ни о чем. Сидит и говорит.

— А как он вас похитил? Вы что-нибудь помните? И кто такая Синди Бэрри?

— Это в самом деле моя дублерша. Синди Бэрри — ее сценическое имя. Мы поменялись паспортами.

— А разве таможенники не сличают оригинал с фотографией?

— Боже, но мы ведь похожи, как сестры! А с обычной прической и без макияжа можно выглядеть… проще, гораздо проще.

— Ах, да-да. Так как же Мальчикову удалось вас увезти? Ведь Абражников, то есть Олег Иванович, — человек непростой, охранник, сыщик. У него наверняка было при себе оружие.

— Мы поехали в офис Олега Ивановича. Именно там появился этот ужасный Аркадий. Он выглядел так… безобидно. Олег Иванович решил, что это один из клиентов, и подпустил его слишком близко. Аркадий неожиданно достал пистолет, оглушил его, силой усадил меня к себе в машину и привез сюда… Он сказал, что приехал в аэропорт, мечтая увидеть меня живую, настоящую. И, по идее, должен был вместе со всеми журналистами и фанатами восхищаться моей дублершей. Но случилось непредвиденное. Он немного задержался в пути и на стоянке увидел меня с Олегом Ивановичем. И, знаете, сразу же опознал! Он мой большой поклонник. Смотрел все фильмы по многу раз… Километры пленки… Он просто не мог меня не узнать. В какой бы одежде я ни была. Мне и в страшном сне не могло такого присниться.

— Ну да! — не поверила Лайма. — Разве вы не знаете, на что способны ваши фанаты?

— Но ведь Россия так далеко… — растерялась Сандра.

— Действительно. Так что же было дальше?

— Аркадий поехал за нами, проследил до самого офиса, убедился, что мы с Олегом Ивановичем только вдвоем, и напал… — Сандра снова заплакала.

— А ваш страстный поклонник не обмолвился случайно, где находится его поместье?

— Он только сказал, что у него известная фамилия, вернее — у его брата. Про поместье не говорил. С тех пор, как он привез меня сюда, только по этим трем комнатам и хожу. Иногда иду в бассейн, это на улице, но там вокруг полно охраны.

— А как отсюда на улицу попасть? — живо заинтересовалась Лайма.

— Я вызываю звонком прислугу, — Сандра указала на кнопку в изголовье кровати, — но они и охранники тоже. Потом открывается в полу, в самой большой комнате, люк, и мы по лестнице через маленький коридор выходим прямо к бассейну.

— Что вокруг бассейна? — допытывалась Лайма, лелея мысль как-нибудь слинять из этого гостеприимного поместья.

— Рядом ничего, а вообще вокруг забор из кирпичей, высокий.

— Насколько высокий? — прессинговала ее Лайма.

— Не уверена, но, думаю, метра три, — определила американка. — Или даже четыре.

— А потом, после купания, как вы возвращаетесь обратно?

— Так же. Охранник меня провожает. Я как раз была в бассейне, когда вы здесь появились. Только я не слышала, как вас сюда провели.

— Понятно, — Лайма задумалась, соображая, о чем еще спросить подругу по несчастью. — Да, самое-то главное! Для чего вы все-таки приехали в Москву? Со всеми этими предосторожностями, двойниками?

— Все просто, — наконец-то улыбнулась Сандра. — В декабре, прямо на Рождество, получаю письмо из России. Обычно мой секретарь почту неизвестно от кого мне не дает, прочитывает и сразу уничтожает. Но там было такое… Словом, какая-то русская женщина писала, что я — ее родственница и единственная наследница высокого титула. В общем, приглашала приехать и стать русской княгиней. А ведь я думала о чем-то подобном! Помню, мне рассказывали про дедушку, но в Америке титулы мало людей интересуют. Зато в Европе — другое дело. А Гектор собирается подарить мне после свадьбы дом в Лондоне. И тут еще время выдалось свободное — следующие съемки начнутся только в сентябре. Вот я и решила слетать — это так интересно, как в кино.

Сандра сделала паузу, и Лайма, перед которой разворачивалась панорама событий, приведших к такому вот финалу, ждала, затаив дыхание.

— Мне хотелось сделать Гектору сюрприз. Но если бы я прилетела под своим именем, мне не дали бы и шагу ступить без надзора, без журналистов… Я хотела встретиться с бабушкой с глазу на глаз, не делать из этого сенсацию. По крайней мере, сразу. Так что мы организовали эту не совсем законную, но абсолютно невинную мистификацию, — закончила она свой рассказ. — Дублерша согласилась подыграть.

«Ни фига себе — „невинная“, — подумала Лайма. — Паспортами поменялись». Но говорить и без того удрученной Сандре ничего не стала. Может быть, действительно звездам разрешается больше, чем обычным людям.

Увлекшись разговором, Лайма не сразу сообразила, отчего лицо ее собеседницы вдруг застыло, а глаза стали круглыми, и в них снова появились слезы. Она резко обернулась и увидела стоящего в дверях молодого мужчину с неприятным капризным лицом. Он неотрывно смотрел на Сандру, демонстративно не замечая присутствия Лаймы.

И тут она его узнала!

— Так это же мы с вами, — вскричала она, — нашли бабуську, Елизавету Барровскую! В переулке, у баков! Вы скакали в темноте, как олень!

— Елизавета? — вскинулась Сандра, среагировав на фамилию. — Моя бабушка? Где вы ее нашли? Как?

— Ваша бабушка? — Мальчиков отступил, пораженный. — Я не знал, Сандра, дорогая! — сбивчиво заговорил он на действительно скверном английском. — Если бы я знал, то не причинил бы ей вреда… Но она увидела, как я выхожу из офиса Абражникова и сажусь в машину, достала ручку и попыталась записать номер. Я прыгнул к ней. Она сунула листок в сумочку и потрусила в темный переулок. Я догнал ее и ударил, отнес к бакам. Но впопыхах забыл забрать записку. Когда уже отъехал от офиса на приличное расстояние, вспомнил про опасный листок и вернулся пешком, чтобы забрать его. Но там уже была… эта женщина.

— Но как вы оказались в офисе Абражникова той ночью? — мгновенно среагировала Лайма.

Мальчиков смотрел только на кинозвезду и отвечал непосредственно ей, хотя это не она задавала вопросы.

— Вы ведь постоянно говорили, Сандра, дорогая, что этот Абражников будет вас искать, что у него связи чуть ли не в правительстве…

Сандра Барр растерянно моргнула. Вероятно, очутившись в заточении, она билась в истерике и пыталась запугать своего похитителя.

— Я решил, что нужно проверить, чем на самом деле занят этот тип, не вышел ли он на мой след…

— Бабушка тоже следила за офисом Абражникова, — догадалась Сандра. — Она ведь знала, что он должен меня встретить. Ждала нас, звонила, наверное… А потом решила ехать сама. И там на нее напали…

Лайма в ее рассуждения не вникала. Ее интересовало другое.

— Так это вы убили Абражникова? — воскликнула она, во все глаза глядя на Мальчикова. — Вы!

— Он был уже мертвый, клянусь. — Тот приложил руку к груди, не сводя взгляда со своего идола. — Я приехал к его офису, долго там толкался, вернулся ближе к ночи. Потом решил зайти внутрь и нашел тело. И тут эта бабка… То есть, простите, дорогая Сандра, бабушка. Ваша бестолковая бабушка! О, Сандра, Сандра!

— Так кто же убил Абражникова? — продолжала наседать Лайма. — Может быть, Леджеры? Вы ведь с ними связаны.

— Не знаю, о ком вы говорите, — бросил Мальчиков и посмотрел на нее. Глаза у него снова стали жесткими и холодными.

— Ну да, не знаете! Как же вы не знаете, когда я вас вычислила через них.

— Ерунда, — отрезал Мальчиков. — Никогда не слышал такую фамилию.

— Я видела вашу машину, эту вашу «ХРЮ», во дворе дома, где мы были с Леджером! — уперлась Лайма. — Так я вас и вычислила — по машине. Я номер запомнила.

— Ах, вон оно что… — протянул Мальчиков. — Вы мне тоже сразу не понравились. Хотел от вас избавиться. Только те два дурака не справились.

— С дубинками? — мгновенно сообразила Лайма. — Вы наслали на меня бандитов?! Но за что?

— На всякий случай, — равнодушно пожал плечами Мальчиков и снова перевел потеплевший взгляд на Сандру. — Пока вы возились со старушкой, я вертелся возле офиса и видел, как оттуда вышел человек с усами, а с ним еще один тип. Он называл усатого Олегом Ивановичем. Я подумал: а вдруг усатый и есть настоящий Абражников? А пистолетом я тогда оглушил его помощника? И этот настоящий Абражников будет искать Сандру? Я стал следить за ним и назавтра увидел вас вместе. Это было так некстати! Ведь вы знали меня в лицо. Поэтому мне и пришлось с вами разобраться… По крайней мере, я планировал…

Не договорив, Мальчиков двинулся вперед, сметя Лайму рукой со своего пути и подойдя к розовой кровати, на которой, поджав ноги, сидела сжавшаяся в комок актриса, бухнулся на колени и склонил голову.

Лайма, не ожидавшая такого поворота событий, крикнула ему в спину:

— И сколько вы меня будете тут держать? Всю жизнь?

— Подумаю. Так что сиди и молчи, а то я сделаю эту твою жизнь покороче. А сейчас скройся, чтобы я тебя не видел.

— Куда скрыться? — растерянно спросила Лайма

— Куда хочешь, — так же, не оборачиваясь, ответил Аркадий. — В ванную, или, там, на рояле поиграй. Брысь!

Лайма отступила в большую залу, но дверь на всякий случай оставила открытой — вдруг Сандре потребуется помощь. Охваченный благоговейным трепетом, Мальчиков не обратил на это никакого внимания.

Пока внутри странного имения кипели все эти страсти, коллеги по группе начали поиски командира. Медведе и Корнеев сообразили, что с Лаймой что-то случилось, достаточно быстро. К телефону она не подходила, и это был нонсенс.

— Я ей к бамперу «маячок» прикрепил, — признался Корнеев. — Сейчас запеленгуем.

Они нашли брошенную машину с открытыми дверцами на краю уютного парка в престижном районе. Возле заднего колеса лежала сумка, а в ней — все Лаймины вещи, включая пистолет и фальшивые паспорта. К счастью, никто на них не позарился.

— Что она тут делала? — вопрошал небеса Медведь. Он был растерян и испуган, как ребенок, потерявшийся в магазине. — Как она сюда попала? Кто ее украл? Убийца Абражникова? Похититель Сандры Барр?

Корнеев кусал губы и молчал. И это он еще хвастался дедуктивными способностями! Да он младенец, он ничего не знает, даже не догадывается, где может быть Лайма. Жива ли она?..

Они вернулись в штаб-квартиру, и тут Корнеев немедленно сообразил, что Лайма лазила в ноутбук. Рядом с ним, на столике, лежала стопка листов для заметок.

— Воспользуемся старинным методом, — пробормотал он и заштриховал верхний листочек простым карандашом в надежде, что на нем проступят буквы и ему удастся восстановить отпечаток записки.

И они действительно проступили! Корнеев возбужденно вскочил, бросился к окну, поднес записку к самому носу и прочитал вслух:

— Аркадий Мальчиков. Адрес, номер машины. Черт, кто это такой?! Ты знаешь? Аркадий Мальчиков!

— Никогда не слышал, — покачал головой Медведь. Он так беспокоился о Лайме, что посерел лицом и перестал есть и пить. — Ничего, мы это быстро исправим. Теперь у нас есть ниточка.

— Вероятно, Лайма наткнулась на что-то важное и решила действовать самостоятельно. Ох уж эти мне женщины…

— Ну, держись, Аркадий Мальчиков, — процедил Медведь. — Война, да? Будет тебе война. Еще увидим, кто победит.

Вот уже минут сорок Медведь с Корнеевым кружили по окрестностям, пытаясь подъехать к владениям господина Мальчикова. Подъездов не было, кругом стеной стоял густой лес. Единственная дорожка, ведшая к мощным строениям из красного кирпича, которые виднелись из-за невысокого леса, была перекрыта шлагбаумом. Медведь, притормозив, попытался выйти из машины, но был остановлен криком:

— Куда? Здесь частные владения!

К машине уже приближался неприятный тип в черном комбинезоне и черном берете — по виду типичный охранник. На боку дубинка. Медведь решил сыграть под дурачка и, глупо ухмыльнувшись, спросил:

— А как здесь напрямки проехать, нам туда надо. — И он махнул рукой вдаль.

— Куда «туда»? Там частные владения, понимаешь по-русски?

— А нам туда, за владения, — продолжал гнуть свое Медведь

— Мужик, там дальше — река. Тебе к ней нужно?

— К ней, к ней, — обрадовался Иван.

— Ну, раз к ней, слушай. — Охранник наклонился к опущенному стеклу. — Разворачивайся и поезжай прямо. Выйдешь на дорогу, направо, объедешь лесок, там мост, по нему проедешь — и как раз на противоположный берег. Он колхозный, так что там вам самое место. А этот берег частный, и владения — частные. Еще раз появитесь здесь — открою огонь на поражение. Ты все понял?

Медведь молча кивнул и стал задним ходом выбираться на дорогу. Хотелось, конечно, проверить охранника на вшивость, но, во-первых, он мог быть и не один. Точнее, он явно был не один, иначе бы так не наглел, а во-вторых, дальше охраны должно быть не меньше, а то и больше, и вдвоем ее не одолеть. Следовало провести полномасштабную разведку. Но не боем.

Устав бесплодно колесить по дороге и бросив машину на обочине, мужская часть команды "У" осторожно углубилась в лес. Еще через час, искусанные комарами и злые, мужчины вернулись к машине и стали вырабатывать план, что оказалось трудно из-за явного преимущества противника в живой силе и технике.

То, что они наблюдали в бинокль, сидя в лесу, привело их к печальному выводу: боевого ресурса группы мало для преодоления даже первой цепи охраны. А почти четырехметровый забор? А бойцовые собаки на цепях? А патрули, каждый из трех человек, кружащие вокруг «частных владений»? И это не считая целой кучи специальной охранной техники, включая мощные прожекторы, камеры наружного наблюдения, тепловые датчики и так далее. Медведь даже предположил, что начинающееся от леса поле, контрольно-следовой полосой окружавшее это богатство по периметру, заминировано.

Корнеев вздохнул:

— От «новых русских» всего можно ожидать. Наворовали бабок, теперь минируют подступы. Ну, электронику еще подавить можно, но только на короткое время. А вот живая сила… — Не договорив, он выразительно вздохнул.

— Эти без боя не сдадутся, тут штурм нужен. А Дубняк так и не выходит на связь. Просто бросил нас на произвол судьбы, и все.

— Черт о ним, с Дубняком. Лайму надо вытаскивать, а то они тут, чего доброго, пленных на рассвете расстреливают.

— Да ну тебя, — взвился Медведь. — Шутки шутишь, а мы даже не знаем, зачем она им потребовалась. Может, ее уже вовсю пытают?

Корнеев молча достал сумочку Лаймы, вытряхнул все содержимое себе на колени и сказал:

— Телефонов два. Этот — ее собственный. А этот — для связи с шефом. Номер записан в телефонной книжке. Я звоню.

Дубняк по-прежнему не отвечал.

— Плохо дело, — простонал Медведь, — так и человека потерять недолго. Может, вызвать пожарных и за их машинами как-то просочиться внутрь, а там — действовать по обстоятельствам…

— Ты бы поменьше голливудских фильмов смотрел. Знаешь, кто сюда приедет, если даже ты дозвонишься? Две лошадиные упряжки, бочки с водой и пьяная в дымпожарная команда. Их дальше известного тебе шлагбаума не пустят, там же и грохнут, на всякий случай.

— Да, ситуация, — протянул Медведь, — может, в милицию позвонить?

— Без ордера эти умники их тоже на порог не пустят, а кто им этот ордер даст? Пока мы объяснимся, пока заявления будем писать. Да и поверят ли? Что мы скажем — спецагента украли? Нас первых и посадят. А у этих, наверное, все здесь схвачено.

Не успел он закончить свою тираду, как вдруг черный мобильник — телефон для связи с Дубняком — самым волшебным образом издал одну трель, другую, третью… Медведь схватил трубку, чуть не раздавив ее в кулаке, и стал кричать:

— Товарищ Дубняк, это мы, группа "У", говорит Медведь, Иван Медведь!..

— Кнопку нажми, — зашипел Корнеев, — кнопку! Он тебя не слышит.

Непослушными от волнения пальцами Медведь нажал на кнопку, и в трубке возник спокойный мужской голос, произнесший:

— Вниманию того, кто меня сейчас слушает, — представьтесь, пожалуйста.

Медведь, никогда с Дубняком по телефону не общавшийся, отрапортовал:

— Это Иван Медведь, группа "У", товарищ Дубняк.

— Медведь, передайте трубку командиру группы Лайме Скалбе!

— Не могу, ее украли.

— Кого украли? Трубку? — уже сурово поинтересовался незнакомый голос.

— Нет, Лайму. Мы вам пытались дозвониться, но не смогли. Просим у вас помощи, подкрепления, а то мы сами не справимся. Здесь штурмовая группа нужна.

Руководитель службы собственной безопасности замолчал, слушая тяжелое дыхание Медведя. Там, похоже, происходит что-то из ряда вон выходящее, и легкого начала не получилось. Кажется, прибрать группу "У" к рукам будет не так-то просто. Но ему необходима эта группа. Чертовски необходима. Он уже доложил главному, и назад пути нет.

— Медведь, — тихо и властно произнес он наконец. — Внимательно слушайте меня. Я — новый куратор вашей группы. Еще раз повторяю — группа "У" переходит в мое распоряжение и будет выполнять мои приказы. Телефон для связи в ближайшее время изменится. Мой позывной — Орех, так следует впредь ко мне обращаться. Звонить больше не надо — этот телефон будет заблокирован. Я сам вам позвоню. Сообщу способ связи и назначу сбор группы, на котором собираюсь присутствовать лично. Теперь доложите, что там у вас случилось?

Медведь принялся гримасничать, давая понять Корнееву — происходит нечто важное. Тот приник к трубке с другой стороны, но многое из разговора все равно не понял.

— Что там? — зашептал он. — Кто это такой с тобой разговаривает?'

— Не знаю, — прошептал Медведь в ответ. — Говорит, что орех. Говорит — новый куратор.

— А чем докажет?

— Медведь, — звучало в трубке. — Почему молчите? Почему не отвечаете?

— Мы вас не знаем, — решился Иван. — Я сейчас перезвоню по телефону Дубняка, и если вы ответите — продолжим контакт.

Он отключился и повернулся к Корнееву:

— Ну, и чего делать?

— Может быть, это радиоигра? Нас засекли мерзавцы из замка Мальчикова и теперь пытаются заманить в ловушку?

— Ладно, позвоню, — решился Иван, — а там посмотрим. — Он набрал номер Дубняка. Тут же телефон заговорил уже знакомым властным голосом:

— Медведь, кончайте паясничать! Я же вам сказал, что являюсь вашим новым руководителем. Доложите, что происходит, где Скалбе?

— Господин куратор, вы должны понять, что по телефону мы не можем выяснить, кто вы на самом деле. Докажите, что вы тот, за кого себя выдаете. И тогда я буду с вами обсуждать наши проблемы.

Ситуация была тупиковая, и опытнейший генерал, проведший десятки сложнейших операций в войну и в мирное время, озадачился. Тут ему в голову пришла хорошая идея.

— Вы получите от меня помощь, если согласитесь подчиняться.

— Как фамилия третьего члена нашей группы? — задал в общем-то слабоватый вопрос Медведь. Глупая детская проверка.

— Корнеев. Еще какие вопросы?

— Это и наши противники могут знать, — заявил вдруг Медведь.

— Вы что, издеваетесь надо мной? — зазвенел голос, в котором ясно читались крутые начальственные интонации, присущие людям в больших чинах.

— Никак нет. Но подтверждение желаю получить. Вот вы говорите, что хотите нам помочь. А выслать группу спецназа или десантно-штурмовой батальон вы можете?

— Что вы там затеяли? Войну?

— Почти что. Нам надо из одного укрепрайона вытащить Лайму Скалбе. Ее похитили и держат тут…

— Где-тут?

— Давайте так — вы присылаете бойцов, достаточно будет человек пятьдесят, только хорошо обученных. Рвы придется преодолевать, забор высоченный. Да, собаки еще есть, кусачие. В идеале — нужна поддержка двух вертолетов.

— А истребители вам не нужны? Или бомбардировщики? Может, подводную лодку подогнать? — участливо поинтересовался начальственный голос.

— Лодка не пройдет, река мелкая, — буркнул Медведь.

— И куда высылать войско?

— Вы, конечно, извините, — решительно заявил Медведь, — но мы ведь не знаем, помогать придет это войско или с нами воевать. Поэтому так: я вам называю шоссе и километр, на котором им следует остановиться. Мы подъедем и посмотрим, кто приехал. Если свои — сами подойдем и покажем дорогу.

— А как вы определите, наши это или не наши?

— Определим. Что я — своих не узнаю!

— Тогда диктуйте, придется вам доказывать очевидное. И запомните: без пароля командир не станет с вами разговаривать. Пароль — Орех. Ясно?

Когда время и место было определено, собеседник Медведя сказал:

— После операции по вызволению Лаймы Скалбе извольте позвонить по этому телефону и доложить. Потом продолжим наш разговор. — И отключился.

— Ну, дела, — вытер пот со лба Медведь. — Это или чудесная сказка, или самая что ни на есть грубая провокация.

— Посмотрим, посмотрим. — Невозмутимый обычно Корнеев изо всех сил тер лоб ладонью.

Тут опять зазвонил телефон.

— Передумали! — испугался Медведь, но Корнеев сообразил раньше:

— Это телефон Лаймы. Кто там? — Он посмотрел на дисплей и объявил: — Шаталов. Вот его нам только и не хватало. Для полного счастья.

— Надо ему про ситуацию рассказать, — вмешался добрый Медведь. — Все-таки они вместе живут. И кот у них общий.

— Правда, — неохотно согласился Корнеев. — Давай, я с ним поговорю.

Разговор получился такой бурный, что, закончив его, Корнеев еще некоторое время задумчиво глядел в пространство, не реагируя на внешние раздражители.

— Зачем ты ему рассказывал, где мы? — поинтересовался Медведь, когда коллега немного пришел в себя.

— Затем, что он сейчас уже мчится сюда со сверхсветовой скоростью, если только не мешают пробки.

— Ты что, сдурел?

— Нет. Он, знаешь ли, сначала орал на меня, что не уберегли его ненаглядную, а потом сказал, что идет в милицию заявлять на нас. Это, как ты понимаешь, нам сейчас очень необходимо. Обещал также съездить на радио, там у него приятель в директорах ходит, и сделать объявление. Он мужик-то непростой, со связями. Мог нам знаешь какую свинью подложить? В соусе с хреном… В общем — проще было его пригласить сюда. Может, сразу дашь ему по голове, аккуратно? Пусть в салоне полежит, пока мы тут не закончим?

— Кто знает, когда мы закончим и закончим ли? — философски заметил Медведь. — Не буду я его по голове бить.

Через час с небольшим примчался Шаталов. Он вышел из машины и решительным шагом направился в сторону их автомобиля, приткнувшегося за ближайшими к дороге кустами. Они обреченно вышли ему навстречу. Кричать Шаталов не стал — видно, весь пар уже был по дороге выпущен. Да еще быстрая езда… Он лишь посмотрел на них таким укоризненным взглядом, что они готовы были хором начать оправдываться и клясться в своей невиновности.

Только Медведь и Корнеев набрали в легкие воздух, изготовившись успокаивать Геннадия, как раздалось душераздирающее мяуканье.

— Кларитин! — прошипел Шаталов. — Зараза! Сосиска хвостатая…

Все трое стали озираться по сторонам. Звук шел из глубокой канавы, которая начиналась прямо у обочины.

— Не кот, а наказание, — причитал Шаталов. — Как он успел из салона улизнуть?!

Медведь, в два прыжка оказавшийся на месте происшествия, уже вытягивал кота из канавы. Кларитин был по-прежнему величественно пушист, однако уже облеплен репьями.

— Зачем ты его с собой притащил? — поинтересовался благородный спаситель, очищая с брюк все те же рыжие репьи. — Думаешь, мы тут скучаем?

— Я его не покормил с утра, потом то да се, Лайму искал, вам вот дозвонился. Забежал домой переодеться — там такой ор! Соседи повыходили — слушать, где это кошка орет. Ну что делать — я его забрал. Я же не знаю, когда вернусь, а они мне квартиру подожгут.

— А если он нам операцию сорвет? — хмуро спросил Медведь.

— Я корм взял, сейчас насыплю ему на заднем сиденье, пусть жрет. — И, поднеся увесистый кулак к едва заметному в наступающих сумерках кошачьему носу, предупредил: — Изгадишь сиденья — убью!

Это был их обычный с котом стиль общения. Шаталов коту угрожал, а тот не обращал на него никакого внимания.

Они все втроем влезли в машину и стали обсасывать подробности случившегося, ожидая, когда явится подкрепление.

— Ну, хорошо, — сказал вдруг Шаталов. — Прибудет спецназ, всякие вертолеты. А вы видели, как берут такие крепости? Огнем и мечом. Мне приходилось однажды присутствовать на учениях — там от стен даже кирпичей целых не осталось.

— Что ты хочешь этим сказать? — поинтересовался Медведь. — Да ребята отлично работают!

— Конечно, отлично. А сказать я хочу вот что — мы же не знаем, где держат Лайму. Вдруг это какой-нибудь подвал, который случайно завалят взрывом? Или комната, куда ненароком залетит граната.

— Действительно, — промычал Корнеев, — если бы ее как-то предупредить, а то ведь и правда ненароком могут того…

— «Того»! — взвился Геннадий. — Делать что-то надо срочно!

— Ну, как туда попадешь? — грустно заметил Медведь. — Туда и маленькая мышь не проскочит.

— А маленький кот? — вдруг спросил Шаталов, загоревшись надеждой. — Кот ведь может проскочить.

— Это тебе не собака, которая отыщет хозяина, — возразил Корнеев. — И потом, как он попадет к ней, если она заперта? И как передаст записку — в зубах принесет?

— Слушай, — ухватился за соломинку утопающий в море отчаяния Шаталов, — ну вдруг она его как-нибудь увидит? А написать можно на ошейнике… Не знаю только, где его взять…

— У этой скотины собственный бант есть, — вспомнил Корнеев. — Он у меня в бардачке. Я его сам развязывал. Напишем записку на банте.

— Да ладно, что мы тут ерунду обсуждаем, — решительно сказал Медведь. — Как ваш кот может очутиться по ту сторону забора?

— Слушай, — встрепенулся Корнеев. — Помнишь те машины, которые въезжают к ним? Ну, охранники еще полчаса у них документы проверяют и досматривают.

— И что? — хмуро проронил Медведь.

— Если подсадить Кларитина в очередную?

— А как?

— Есть мысль. На повороте с дороги к шлагбауму тормозим авто. Даем шоферу кота, говорим, что он сбежал из замка, мол, мы сами видели, как он оттуда чесал. А там — по инстанции. Выгорит так выгорит.

— Думаешь, может получиться? — оживился Шаталов.

— Скажу тебе честно, — Медведь еле сдерживался, чтобы не вспылить. — Я думаю, что его пристрелит охранник у шлагбаума. Он, видать по всему, большой друг не только людей, но и домашних животных.

— Но попытаться-то можно, — рассердился Шаталов.

Медведь пожал плечами:

— Делайте, что хотите, но если сорвете операцию, если эти гады насторожатся — благодарите себя.

Шаталов с Корнеевым тем не менее решили рискнуть. Единственным препятствием могло стать отсутствие машин, двигающихся в нужном направлении. Кот уже наелся и задремал было, когда его выволокли на улицу. Пока он озирался, Корнеев достал из бардачка бант и на внутренней стороне печатными буквами написал: «Когда начнется — прячься».

Шаталов хотел добавить несколько слов от себя, но ему не дали.

— Вот если бы Кларитин был носорогом, — заметил Корнеев, — можно было бы написать на шкуре полноценную любовную записку, а так — лишь жизненно необходимое.

Бант привязали куда положено, а репьи для пущего реализма оставили: сбежавший скиталец возвращается домой.

Наконец группа выдвинулась для организации засады на повороте. Главная роль отводилась Шаталову, который еще в здешних краях не засветился. Медведь остался караулить технику и ожидать часа "X". Не прошло и двадцати минут, как заурчал мотор сворачивающей с дороги машины — и Шаталов вышел вперед, держа бедного Кларитина в вытянутой руке. Водитель притормозил, увидев посреди тропинки прекрасно одетого мужика с котенком в руке.

— Эй, что случилось? — крикнул он неожиданному путнику.

— Шеф, ты не к Мальчиковым, случаем? Их котенок чесанул прямо через поле в лес. Дырку где-то нашел. Я бы сам отнес, но уже темно — боюсь, до дома не успею добраться.

— А ты так в костюме по лесу и гуляешь?

— Да ты что, у меня дальше по дороге машина стоит, а телефон сдох — ходил, помощь искал или телефон — эвакуатор вызвать.

— Нашел? А то, может, помочь?

— Нет, спасибо. Охранники разрешили позвонить.

— Ну, давай, верну им животную. — Шофер протянул руку. — А Мальчиковых откуда знаешь? — вдруг заинтересовался он.

— Да я же в местной администрации работаю! — уверенно бросил Шаталов и, махнув рукой, двинулся к дороге.

Судьба была на редкость благосклонна к маленькому безобразнику. Шлагбаум машина миновала без всяких проверок, а у ворот шофер сказал охране:

— Тут вам посылка. Местный, из администрации передал. Говорит, от вас сбежал.

Охранники не заинтересовались котом, а лишь попросили:

— До кухни доедешь разгружаться — отдай девкам, они там прикармливают кошек хозяйских, и этот, видимо, из той же стаи.

Дальше произошло следующее. Когда водитель, подрулив к дому, принес девушкам, обслуживающим столовую и кухню, котенка, на умильно причитающую группу наткнулся бесцельно бродивший по дорожкам Аркадий.

— Что происходит? — прикрикнул он на резвящуюся челядь. Девушки испуганно притихли, а разбитной шофер ответил:

— Котенка вашего привез, сбежал, понимаете ли.

— Котенка?! — немедленно рассвирепел Аркадий, от шерсти животных начинавший свирепо чихать. — Какого котенка?

— Да вот, — шофер поднес Кларитина прямо к его носу.

— Уберите его, — завизжал Аркадий. — Немедленно!

— Куда? — растерялся шофер.

— Утопите! Сию секунду! Ненавижу кошек!

— Где, — недоумевал шофер, — где мне его топить?

— Марш в бассейн, там и топи, — приказал Аркадий, отступая.

Не смея ослушаться, шофер, проклиная все на свете — и людей и котов, побрел к мутно блестевшему вдали бассейну.

В бассейне совершала свой вечерний моцион печальная Сандра. Она была прекрасна, как русалка, но шофер так расстроился, что даже внимания на нее не обратил. Высунулся из-за кустов, швырнул кота в бассейн и, прихрамывая, побежал к своей машине. По дороге он дал себе клятву, встретив на дороге мужчин с котами, давить их без всякой жалости.

А Сандра вернулась в свое узилище с дрожащим котом в объятьях.

— Взгляните, какая прелесть упала в бассейн! — позвала она Лайму.

Кот душераздирающе мяукнул.

— Да это же Кларитин! — закричала Лайма, приходя в неистовство. Она вырвала мокрого кота у Сандры из рук и прижала к груди. — Кларик, радость ты моя! Как ты здесь очутился?!

Тут она сообразила, что бант, который они с Корнеевым давно сняли, снова у кота на шее. Кот был у Шаталова, а бант у Корнеева. Значит, оба они где-то здесь. Ну и Медведь, конечно, с ними.

— Сандра, выше нос — рядом наши! — сообщила Лайма радостным шепотом, наклоняясь прямо к уху американки. — С этим котом нам передали записку. Вот, видите, буквы на ленточке? Спать ложиться нельзя. Тут скоро станет не до сна. Наверное, стрелять будут. Почувствуете опасность — сразу ложитесь на пол.

Тем временем Шаталов и Корнеев пришли к назначенному месту и притаились, прислушиваясь к ночной тишине. Но вот темноту прорезал свет фар, и послышалось урчание — у обочины тихо притормозили три большие крытые машины и две черные «Волги». Из первой «Волги» вышел высокий человек в камуфляже и портупее. Он встал прямо в свет фар и закурил.

— Пошли, нужно посмотреть, кто в грузовиках, — прошептал Медведь.

Корнеев тихо отполз назад и стал пробираться в обход, но в этот же момент раздался дружелюбный и какой-то даже веселый голос:

— Господа! Можете спокойно подойти и посмотреть на нас. Документы предъявить?

— Во дают, — присвистнул Медведь. — Ты, Шаталов, вообще уйди, про тебя никто не предупреждал, они могут нас неправильно понять. — Затем, поднявшись, вышел из укрытия. За ним потянулся и Корнеев.

Из крытых машин безмолвно, как тени, выпрыгивали здоровенные парни, полностью экипированные, и, разбившись на группы, почти бесшумно строились вдоль дороги. Офицер, так легко их обнаруживший, был полковником, командиром, как он выразился, «вот этих орлов».

— Пароль назовите, — потребовал он ласковым голосом.

— Пароль — Орех, — бодро ответил Корнеев.

— Имею приказ командования: ни о чем вас не расспрашивать, только опознать при встрече и выполнить поставленную задачу, — проинформировал офицер. — Так что ставьте задачу — будем выполнять.

— А вертолеты? — поинтересовался из-за спины Медведя Корнеев.

— Будут и вертолеты, — успокоил его полковник, — когда начнем выдвигаться к объекту.

Еще полчаса ушло на выработку плана атаки — Медведь и Корнеев, как могли, пытались объяснить, где что расположено. Наконец полковник подвел черту:

— Думаю, вы больше ничего полезного не сообщите, так что давайте начинать. Хорошо бы сегодня еще и поспать.

Это прозвучало обнадеживающе.

— Только не мешайте, пожалуйста, — вежливо попросил полковник. — Побудьте здесь, у машин. А мы вас позовем, когда можно будет.

Скрепя сердце им пришлось согласиться.

Наблюдали из «партера» — от кромки леса, примыкавшего к полю перед имением. Картина напоминала кадры из «Звездных войн». Кружились над замком вертолеты, слепя прожекторами. Из вертолетов что-то грозно, но неразборчиво кричали на всю округу. Вспыхивали и гасли фейерверки бесшумных взрывов. Кричали перепуганные охранники и многочисленная домовая прислуга.

Тишина наступила неожиданно. Пока Медведь и Корнеев соображали, что произошло, к ним неслышно подошел полковник и пригласил:

— Пойдемте, надо вашу Лайму опознать.

— Как — опознать? — заорали они в один голос. — Вы ее убили?

Полковник тихо засмеялся:

— Ну вы, ребята, смешные. Пошли, сейчас сами все поймете.

Они увидели множество людей, лежащих лицом вниз прямо во дворе. Человек тридцать в черной форме охранников. Несколько мужчин в обычной одежде сидели, держа руки за спиной. Женщины стояли в стороне отдельной кучкой и плакали с разной степенью отчаяния. Видимо, сортировка уже была произведена, и теперь полковник представлял на их суд проделанную работу.

Но Лаймы среди находящихся здесь женщин не было. Тогда по приказу полковника его бойцы стали методично прочесывать местность, обыскивать дом.

Обнаружить хитрое помещение, где содержали пленниц, удалось не сразу. Лайму и Сандру вытащили из джакузи, где они спрятались, укрывшись с головой розовым покрывалом и содранными с окон тяжелыми портьерами. Туда они по команде Лаймы залезли при первых звуках боя.

Когда обе женщины с Кларитином в обнимку появились во дворе под охраной бравых спецназовцев, Медведь и Корнеев остолбенели — им показалось, что они видят мираж.

— Спокойно, ребята, — ободрила их Лайма. — Перед вами Сандра Барр. Настоящая, прошу любить и жаловать.

— Да уж вижу, что настоящая, — буркнул Медведь и густо покраснел.

Полковник подошел к ним и, отведя Медведя в сторону, поинтересовался:

— Мы вам больше не нужны?

— Нет, все сделано отлично, — поблагодарил его Иван, — а как быть со всем этим? — Он выразительно посмотрел на некогда ухоженное поместье и поверженных противников, все еще лежащих на земле.

— Да ничего страшного. Были штабные учения. Ошибка вышла, не туда десант высадили. Не волнуйтесь, не в первый раз. Пусть ищут — кто да что. Но вы бы забрали своих женщин да ехали. Пора.

— Да, да, — заторопился Иван, — уже уезжаем. Еще раз спасибо!

— Пожалуйста, если что — обращайтесь, — пошутил полковник и двинулся к Своей «Волге». Его дружина уже дисциплинированно сидела в грузовиках, ожидая отправления.

За лесом теплился рассвет, и Медведь подумал: «Ведь действительно — им еще удастся поспать. Молодцы. Нам бы тоже неплохо». Он двинулся в сторону машин, куда Корнеев повел Лайму и Сандру.

На заднем сиденье своего автомобиля сладко спал Геннадий Шаталов, приоткрыв рот и тихонько похрапывая.