Глава 28
Свобода – это не когда вы делаете, что вам угодно, а когда все вокруг делают, что угодно вам. И такую свободу могут дать только деньги. Большие деньги.
В этом Ася Дмитриевна была твердо убеждена, поэтому, наверное, она и пахала, как каторжная. К колдуну Волгину женщина пришла с деловым предложением: обменять ее хрустящие купюры на любовь некоего Вячеслава Васнецова, который младше ее на …дцать лет. Академик высшей магии провел ряд обрядов и посулил, что в душе мужчины скоро вспыхнет большое и светлое чувство. Степан Иванович не сомневался: такая эффектная и энергичная женщина обязательно добьется своего, какой бы ни была возрастная разница между ней и объектом ее страсти.
Однако этого не случилось. Вскоре Ася Дмитриевна опять примчалась к Волгину, и на этот раз ее лицо не казалось мечтательным. Она была в ярости. В таком состоянии может находиться только дама, чья гордость уязвлена. Колдун заподозрил, что Васнецов ей отказал, возможно, даже оскорбил.
– Я хочу его уничтожить, – заявила клиентка, – нейтрализовать.
– В смысле, порчу наслать?
– Нет, хочу, чтобы он перестал существовать. Сначала как бизнесмен, потом – как человек.
Степану Ивановичу уже приходилось сталкиваться с экзальтированными дамочками, готовыми убить любовника, которого совсем недавно боготворили. Колдун знал, что время – лучший лекарь. Время и нехитрые психологические приемы.
– Хорошо, – сказал он, – но для начала мне понадобится его портрет.
Ася Дмитриевна полезла в сумочку.
– Вот фотография, здесь мы с ним на корпоративной вечеринке.
Волгин покачал головой.
– Нет, мне нужен именно портрет, написанный красками, лучше маслом. И обязательное условие – чтобы Вячеслав добровольно согласился позировать.
– Зачем это?
Прохиндей принялся вдохновенно врать:
– Только в этом случае в портрет перейдет часть души человека и все действия над изображением будут иметь такую же силу, как над самим оригиналом.
На самом деле он придумал уловку с портретом совсем для другой цели. Прежде всего, надеялся, что эта задача окажется непосильной для Аси Дмитриевны и злодейка, выпустив пар в пустых хлопотах, забудет о кровожадных планах. Однако через несколько недель дамочка притащила портрет Васнецова. Волгину ничего не оставалось, как приступить ко второй части представления.
Женщина должна была изрезать портрет на мелкие кусочки, приговаривая заклинание, написанное колдуном специально для этого случая.
– Это особый магический ритуал, который отнимает у человека, изображенного на картине, деньги и здоровье, – важно объяснил Степан Иванович.
В действительности эффект у этого ритуала был приблизительно такой же, как у чучела директора на японских заводах. Любой работник предприятия – от уборщика до главного бухгалтера – может подойти к чучелу и ударить по нему хорошенько. Тем самым японец избавляется от отрицательных эмоций, накопившихся в его душе за трудовой день, и в коллективе вновь воцаряется любовь и дружба.
Ася Дмитриевна послушно повторила текст заклинания, методично изрезала портрет и ушла. На ее губах играла хищно-умиротворенная улыбка. Волгин вздохнул с облегчением: ну, кажется, дамочке полегчало!
Но колдун опять ошибся. Ненависть по-прежнему жила в женском сердце, и вскоре Ася Дмитриевна опять удостоила его своим присутствием. Только теперь ее ярость распространялась и на него.
– Прошло уже два месяца, – зло бросила она, – а с Васнецовым ничего плохого не случилось. Наоборот, бизнес процветает, здоровье отменное, выглядит отлично. Как это понимать?
Степан Иванович попытался было выкрутиться, мол, колдовство – это не швейцарские часы, невозможно рассчитать с точностью до минуты, когда оно начнет действовать. Может статься, у Вячеслава есть астральные защитники и покровители, они-то и препятствуют магическим заклинаниям… Но женщина его осадила:
– Перестаньте молоть чепуху. Я вам не верю. Все вы, мужики, одинаковы. Один раз меня ваш брат уже обманул, больше этот номер не пройдет. Вы обещали, что нейтрализуете Васнецова? Обещали, я вас спрашиваю?
Волгин робко кивнул.
– Так выполняйте свое обещание! Мне все равно, как вы этого добьетесь: будете бить в шаманский бубен, призовете на помощь Зевса или просто прирежете Васнецова в подворотне. Все средства хороши!
Ася Дмитриевна ясно дала понять колдуну: существуют другие люди, которые решают те же проблемы. В их распоряжении, возможно, нет магического кристалла, зато имеется отличная огнестрельная техника. И она обязательно обратится к их услугам. Не пожалеет никаких денег, потому что это дело принципа. Так что, если господин Волгин не хочет получить девять граммов в сердце, ему лучше выполнить обещание. И как можно скорее.
Уходя, Ася Дмитриевна оставила ему фотографию – ту самую, где была запечатлена вместе с Васнецовым. На обороте заказчица написала полное имя бывшего любовника, а также название и адрес его рекламного агентства.
Чего уж тут лукавить, Степан Иванович занервничал. Он видел выражение глаз Аси Дмитриевны и понял, что она не шутит.
– Такая может, очень даже запросто может… – приговаривал мужчина, наливая себе стопочку рябиновой настойки на коньяке. – И все, и закончится твоя молодая жизнь, Адольф. Что же делать? Может, покаяться перед ней? По-простому, по-русски. Упасть на колени и сказать: «Простите, уважаемая Ася Дмитриевна, бес попутал! Не велите казнить, велите слово вымолвить!»
Впервые колдун напился в своем офисе, напился в лоскуты. Хорошо хоть, секретарша уже ушла домой и не видела этого безобразия. Степан Иванович проспал несколько часов на диванчике за ширмой. Проснулся, когда на улице стояла глубокая ночь, и ощутил настоятельную потребность добавить. Рябиновая настойка закончилась, за спиртным надо было идти на улицу.
Продуктовые палатки уже закрылись. Волгин увидел светящуюся неоном вывеску ночного клуба и устремился на нее.
В клубе было на удивление многолюдно. Громко играла динамичная музыка, молодежь что-то кричала и весело гоготала, на небольшой сцене стриптизерша энергично выгибалась рядом с шестом.
Волгин заказал какой-то коктейль, взял бокал, прошел с ним в глубь зала и сел за столик. Он неторопливо потягивал выпивку и размышлял о своем житье-бытье. Коктейль ему понравился, он заказал еще один, потом еще.
В теле появилось приятное ощущение легкости и всемогущества, какое бывает в юности, когда ты уверен, что рожден для особенной, исключительной судьбы и что она непременно сложится счастливо. Волгину показалось, что выход из трудной ситуации где-то рядом, что найти его просто, стоит лишь руку протянуть. Он ее протянул – и наткнулся на руку другого мужчины. Когда тот подсел за столик, Степан Иванович даже не заметил. Не помнил он и того, каким образом у них завязался разговор. Зато колдун отчетливо запомнил, как он делится с соседом своей проблемой: ему надо убить человека, а он не знает, как это сделать.
Сосед воспринял рассказ на удивление близко к сердцу и в ответ не менее заплетающимся языком признался, что перед ним стоит аналогичная проблема. Мужчины еще немного выпили и в итоге пришли к неожиданному решению.
– А давай поменяемся нашими жертвами, – предложил сосед, – я убью твою, а ты – мою.
Волгин с трудом сфокусировал на нем взгляд.
– Зачем это?
– Так нас же никто не заподозрит. Мы совершенно чужие им люди, в первый раз в жизни видим. Зачем нам было их убивать? Никакого мотива нет.
Степан Иванович смутно вспомнил, что когда-то то ли фильм видел, то ли книгу читал с аналогичным сюжетом и там, кажется, все закончилось трагично. Но сейчас он не был в состоянии рассуждать здраво и с энтузиазмом воскликнул:
– Гениально! За это надо выпить! За безнаказанность!
Далее в его памяти опять зиял провал. Действие вновь восстанавливается на том моменте, когда сосед вытаскивает из бумажника фотографию и что-то пишет на ее оборотной стороне. Волгин берет фотографию, отдает взамен карточку Васнецова, а дальше – темнота…
История была настолько дикая, что я ни секунду не сомневалась в ее правдивости. Потому что придумать такой бред невозможно. По крайней мере, Степан Иванович не стал бы этим заниматься.
– То есть как это вы решили обменяться трупами? – напустилась я на колдуна. – Вы вообще в своем уме?
– Да пьян я был, понимаете, пьян! Лыка не вязал! Когда на следующий день протрезвел, то, конечно, решил, что это сумасшествие, глупость несусветная, и надо обо всем забыть. Ася Дмитриевна больше меня не беспокоила, я уже надеялся, что на этой истории можно поставить крест. И вдруг она примчалась ко мне сегодня, вся будто в лихорадке, бросила на стол пачку денег и говорит: «За отличную работу». У меня просто сердце похолодело: «Какую работу?» Она отвечает: «Васнецов мертв, я довольна, так что берите, заслужили». И умчалась. Меня чуть инфаркт не хватил. Понимаете, что это значит?
Я кивнула. Тот, другой мужчина, выполнил условие сделки и убил Васнецова.
– Это значит, что он смог! – вскричал Волгин. – А я не смог. Как можно лишить человека жизни? У меня рука бы не повернулась ее убить.
– Кого это «ее»?
– Ну, ту женщину. Там ведь женщина была. Вот, смотрите.
Степан Иванович достал из стола небольшую фотографию и бросил ее передо мной. На ней была снята молодая симпатичная женщина, шатенка с карими глазами. Она мне отчего-то показалась знакомой. Впрочем, это довольно распространенный типаж. Я перевернула карточку и прочитала: «Юлия Борзова, ул. Фонвизина, д. 18, кв. 141, код на домофоне 141#885». И все.
Почерк был мелкий, бисерный, с небольшим наклоном влево. Почерк убийцы.
Поздравляю, Люся, ты знаешь, кто убил Вячеслава Васнецова! Вот только где же прикажете искать этого убийцу? Обшаривать все окрестные бары? У него хотя бы есть особые приметы?
– Как он выглядел? Этот мужчина? – спросила я.
Волгин оторопело уставился на меня.
– Ну, борода, например, у него была?
– Была, – охотно подтвердил колдун, а потом добавил менее уверенно: – А может, и не было. Это бармен был с бородой, кажется…
– Ну а усы?
Степан Иванович сосредоточенно наморщил лоб.
– Я не помню.
– Может, кто-нибудь из обслуживающего персонала называл его по имени? Он был в этом баре постоянным клиентом?
– Да не помню я! Вообще ничего не помню. Чудом еще хоть что-то восстановил в памяти. Не мучайте меня… – страдальчески прошептал Волгин.
Я поняла, что большего от него не добьюсь.
– Это я беру с собой, – сказала я и быстро спрятала фотографию в сумку.
– А деньги? Вы ведь возьмете эти деньги? – с надеждой спросил колдун, придвигая ко мне пачку. – Отдадите их государству?
А как же, обязательно возьму. Иногда преступникам в зале суда выносят приговор – «столько-то лет с конфискацией имущества». Я как-то задалась вопросом: куда это самое имущество потом девается? Вы знаете? Я тоже нет. Вернее, у меня есть очень нехорошее подозрение, что до закромов родины оно так и не доходит. Так что доллары я возьму, но вот государство этих денег, боюсь, не увидит. Предпочитаю адресную раздачу слонов.
– Из Москвы не уезжайте, вы еще понадобитесь для дачи показаний, – приказала я.
Колдун понуро кивнул, а я вышла в приемную. Секретарь сидела на своем месте, уткнувшись в книжку, а очередная клиентка ожидала приема. Нервничала и вертела в руках дорогую зажигалку. Интересно, что ее сюда привело? Может, мечта о сверхприбыли?
А ведь чтобы радоваться жизни, вовсе не обязательно быть олигархом. Счастлив не тот, у кого много денег, а тот, кому хватает.
