Глава 13

Мимо салона-парикмахерской «У Далилы» я проходила не раз. Вот только заглянуть сюда у меня желания не возникало. Во-первых, заведение оформлено с претензией на роскошь, а тратить ползарплаты на стрижку я не привыкла. А во-вторых, меня, честно говоря, настораживало название салона. Вдруг здесь обращаются с волосами так же лихо, как филистимлянская дева?

Однако насчет названия я ошиблась. Не успела я переступить порог парикмахерской, как навстречу мне величественно выплыла дородная женщина с замысловатой халой на голове. Чтобы уложить прическу, ей, должно быть, потребовалось никак не меньше часа. «Далила Мукукеновна Агабекова, хозяйка салона», – прочитала я на бейджике у нее на груди.

– Добрый день, – приятным альтом пропела Далила Мукукеновна. – Вы у нас впервые?

– Да, вот зашла по рекомендации подруги, – сказала я. – Мария Жмыхова, знаете такую?

– Ну как же, мы всех наших клиентов знаем по именам, – расплылась в подобострастной улыбке хозяйка салона. – Понравилось Машеньке последнее посещение?

– А когда это было? Кажется, вчера? – схитрила я.

– Нет, подождите, – заволновалась Далила Мукукеновна, – точно не вчера. Неужели Маша решила сменить салон? Мы ее здесь так любим, у нее скидка как у постоянной клиентки…

Женщина шустро вытащила журнал учета посещений и провела указательным пальцем по строчкам. Я обратила внимание, что маникюр у нее был безупречный.

– Вот, третьего дня ваша подруга красила у нас волосы и стриглась.

– А-а-а… это было, кажется, утром?

– Нет, она записана на восемнадцать тридцать.

Так, покраска волос занимает минимум час, стрижка еще минут сорок, если с укладкой – добавляйте полчаса. Значит, все правильно, у Маши алиби, она не могла убить Вячеслава. Я, конечно, девицу уже почти не подозревала, учитывая ее далеко идущие планы, связанные с беременностью, но проверить информацию на всякий случай стоило. Уверена, что милиция в лице капитана Супроткина даже не почесалась это сделать. Зачем, если коза отпущения уже найдена?

Я успокоила директрису:

– Да, все правильно. Кстати, Маша осталась очень и очень довольна, нахваливала мне своего мастера. Как ее зовут, вроде бы Рита?

– Нет, Вероника.

– Да, Вероника. А сейчас она работает?

– Нет, у нее сегодня выходной, – вздохнула Далила Мукукеновна. Весь ее вид выражал просто вселенскую скорбь, даже хала поникла.

– Очень жаль, тогда я зайду в другой раз.

Вот и чудненько, теперь надо быстро покинуть стены салона и отправиться по своим делам.

Но Далила Мукукеновна не собиралась отпускать потенциальную клиентку.

– Подождите, у нас есть другие отличные мастера: Марина, Анжела, Инесса. Вы что хотели сделать?

Я изобразила задумчивость.

– Ну, не знаю, стричься вроде бы рано, волосы еще не отросли. Может быть, я через недельку зайду?

– Вам надо покраситься, – категорично заявила хозяйка салона. – Видите, у вас седые волосы на висках?

– Где?! – в ужасе прыгнула я к зеркалу.

Караул! Когда они появились? Как я раньше не заметила? Так вот почему Руслан Супроткин не обращает на меня внимания! В его глазах я – пожилая леди с сединой на висках. И как жить дальше?

– Не волнуйтесь вы так, – сочувственно пропела госпожа Агабекова, – некоторые девушки в двадцать лет все седые, это от генетики зависит.

– Что делать?! – в лучших традициях русской интеллигенции возопила я.

Далила Мукукеновна тут же вцепилась в меня мертвой хваткой и повела в зал, приговаривая:

– Ничего страшного. Сейчас выберете красочку, Инесса подберет вам подходящий оттенок и покрасит по всей длине волос. Потом будете раз в месяц приходить к нам в салон, чтобы подкрашивать корни, только и всего.

Она передала меня, тепленькую, на руки Инессе. Парикмахерша оказалась рослой девицей с короткими ярко-рыжими волосами, подстриженными нарочито неровными клочками. Инесса критично осмотрела мою голову и вынесла вердикт:

– Темно-русый пепельный.

Потом мастер приволокла кучу коробочек с краской, и я приступила к нелегкому выбору марки. В итоге остановилась на американской краске, которая гарантировала «питание, уход, блеск и здоровый вид» – разве что кормить с ложечки не обещала.

Все парикмахерши делятся на два вида: говорливые и молчаливые. Если исходить из законов вероятности, тех и других должно быть поровну. Однако мне, к сожалению, почему-то попадаются одни болтушки. Едва я сажусь в кресло, как они, мельком поинтересовавшись моими пожеланиями относительно прически, приступают к бесконечному разговору. За полчаса стрижки я успеваю узнать много ценной информации: насколько удачно парикмахерша отдохнула на курорте, каким образом ее соседка избавилась от лишних килограммов, а также такой пикантный факт, что у собаки, домашней любимицы ризеншнауцера Тельмы, обнаружили глисты… Мои вялые и односложные ответы мастериц ничуть не смущают. Наверное, они действуют из лучших побуждений и искренне полагают, что светская беседа входит в стоимость услуг.

Сегодня мне неожиданно повезло. Инесса была не в духе, спросила лишь: «Краска не щиплет?» – и все остальное время угрюмо молчала. Я тоже предавалась размышлениям. Кто убил Славу Васнецова? Елизавета, я уверена, ни при чем. Любовница, как выяснилось, тоже отпадает. Маше его смерть нужна, как рыбке зонтик. Девица, покусав локотки, пускается сейчас в новую авантюру где-то на побережье Персидского залива. Тогда где же мне искать убийцу? Ума не приложу. Может быть, попробовать…

Тут ход моих мыслей был прерван, и весьма неприятным образом. Далила Мукукеновна ввела в зал очередную клиентку, и я вжалась в кресло: это была журналистка Наташа! Моя конкурентка, должно быть, решила, что не стоит рассчитывать на одни лишь психологические хитрости, надо подкрепить свой успех по обольщению Руслана веками проверенным способом – красотой. Я с ужасом ждала, когда она встретится со мной взглядом. Как мне отреагировать? Сделать вид, будто я с ней не знакома? Приветливо улыбнуться? Или презрительно фыркнуть: мол, вижу я, голубушка, все твои уловки? Хотя чего уж тут фырчать – я ведь здесь точно с такой же целью.

Однако Наташа лишь рассеянно скользнула по мне взглядом и равнодушно отвернулась. Хм, в этой замысловатой конструкции из фольги на голове я действительно сама на себя не похожа. К девице подошла мастер, и они принялись оживленно обсуждать детали будущей стрижки. Затем Наташе вымыли голову, она села в кресло и – не закрывала рот до самого последнего щелчка ножницами. Я мышью затаилась в своем углу, впитывая каждое слово болтушки.

– Ты знаешь, у меня новый поклонник! – радостно поведала она парикмахерше.

От досады я едва не заскрипела зубами. Поклонник, надо же! Журналистка смеет так называть Мужчину Моей Мечты, словно это не она его домогается, а он ей проходу не дает. Постыдилась бы!

– Да, и какой он? Красивый? Богатый? – оживилась собеседница.

– Ну, красивым я бы его не назвала, – сказала Наташа, – но зато он более чем обеспечен. Новенькая иномарка, трехкомнатная квартира, зимняя дача недалеко от Москвы.

Я ушам своим не верила. Нет у Супроткина никакой иномарки, на отечественных «жигулях» бог знает какого года выпуска разъезжает. И квартира у него – «однушка» в блочном доме. И дачи тоже не наблюдается, ни зимней ни летней. Как сейчас помню, прошлым летом Руслан вздыхал: «Эх, жаль, что приходится в такую жару в мегаполисе сидеть! Была бы у меня дача, да на берегу речки, да с банькой, да с грядкой огурцов! Только бы меня в Москве и видели…»

Как это понимать? Неужели Наташа нашла себе другую жертву? Ловкая девица вцепилась в богатенького Буратино и наконец-то оставила нищего следователя в покое?

И тут в мою душу закрались сомнения. А ведь о материальном положении Супроткина я знаю лишь с его собственных слов. Домой он меня никогда не приглашал, так что квартира у него действительно может оказаться трехкомнатной. А раздолбанная «пятерка», на которой он ездит, наверное, является служебной машиной. Почему же Руслан не сказал мне правду? А просто не хотел, чтобы я считала его завидным женихом. Мало ли, еще приставать начну, а ему этого совсем не нужно.

– Он бизнесмен? У него своя фирма? – любопытствовала мастер.

После едва заметного колебания Наташа ответила:

– Нет, он в милиции работает.

У меня упало сердце. Ну, точно, это Руслан.

– В милиции? – Парикмахерша не скрывала своего разочарования.

Наташу неприятно задела реакция знакомой.

– Да, но он не рядовой сотрудник, а занимает руководящую должность! – запальчиво сказала она. – У него награды, ордена! Недавно он получил звание полковника!

– Ну, тогда другое дело… – завистливо протянула парикмахерша. – А замуж-то он зовет?

– Всему свое время, – жеманно промолвила журналистка и перевела разговор на другую тему.

Кажется, теперь я понимаю, в чем дело. Конечно, Наташа говорит о Руслане. Но ей неудобно признаться, что ее избранник беден, словно церковная мышь. О новенькой иномарке он может только мечтать. Да и звание у него не бог весть какое – капитан. Вот и напридумала журналистка с три короба, даже произвела Супроткина в полковники, лишь бы приятельница ей позавидовала. Так мать с гордостью говорит соседям, что ее сын – профессор университета, хотя он всего лишь служит в каком-нибудь заштатном институте на должности старшего преподавателя. Хм, неужели в груди тощих самок тоже бьется любящее сердце?