Не принято среди воспитанных и интеллигентных людей жаловаться на судьбу. По хорошему счету некрасиво и хвастаться, и жаловаться. Прихвастнуть многим хотелось… Женщины кичились красотой, украшениями, достатком, мужьями, любовниками… Отдыхом заграничным. Мужчины не отставали – бахвалились должностями, машинами, домами, подружками… В принципе, то же самое. Слаба человеческая натура, велико желание возвыситься над окружающими.

А вот «плакать в жилетку» можно позволить себе только с искренними, настоящими друзьями. Те могут выслушать, искренне посочувствовать, дать совет… Но при этом надо быть уверенным, что перед тобой настоящий друг, потому что ты, доверяя свои неудачи и комплексы этому человеку, обнажаешь все свои слабые места. Именно этот человек видит тебя без прикрас со всеми слабостями, словно ёжика без иголок или черепаху без панциря. И уж если ты прогадал с другом, как в песне «если друг оказался вдруг и не друг и не враг, а так…», то рискуешь поплатиться за свою доверчивость. Потому что тебя могут ударить в самое больное место, которое этот «друг» знает, как никто другой. Но на то и жизнь с ее ошибками, разочарованиями и опытом.

Ольга Чернявская к предательству близких должна была привыкнуть с детства, но почему-то доверяла людям безоглядно, жизнь ее ничему не учила. Её мать отец бросил сразу же, как только та сообщила ему радостную весть, что беременна. Для любой женщины это страшный удар, потеря веры в самые чистые, первые чувства. В то время было не принято рожать детей без мужа, соседи и знакомые не разбирались – любила ли ты, любили ли тебя… Вердикт был один – родила без мужа, значит распутная женщина. Чтобы пойти на такой шаг, надо было обладать сильной волей и большим желанием иметь ребенка.

Светлана Романовна Чернявская ребенка решила оставить, так как было ей уже хорошо за тридцать и другого шанса могло не представиться. Дочку она любила безмерно, но почему-то очень боялась, что та повторит её горькую судьбу. Она часто говорила об этом, словно программируя свою маленькую дочку на несчастья.

На вопросы Оли об отце Светлана Романовна отвечала всегда отрывисто, сухо и крайне неприязненно, клеймя его словом «предатель». Не было красивых сказок о папе-летчике, папе-космонавте, об исследователе дальних земель, который вынужден пожертвовать личным семейным счастьем ради пользы государства. Светлана Романовна не говорила Оле, что ее папенька в душе очень любит свою доченьку и мечтает о встрече с ней. Нет, мать резала правду-матку в глаза дочери об её отце – гнусном обманщике.

Беда неотступно шла за Олей по следам. Когда она была в выпускном классе, Светлана Романовна скоропостижно скончалась, оставив дочь совершенно одну на белом свете. Олю не покидало чувство, что её снова предали. Мать обещала жить долго и счастливо, выдать её замуж, нянчиться с внуками и раз – и умерла!

Вывела из шокового состояния Ольгу её подруга Лена, с которой она дружила несколько лет. Лена пригласила Олю пожить до совершеннолетия у нее дома, чтобы подружку не забрали в интернат.

Оля всегда хорошо училась и ещё занималась музыкой – вокалом и танцами во Дворце пионеров. И вот со смертью мамы её мир рухнул. Тогда девочку и взяла в оборот мама подруги Надежда Ивановна. Она не могла не помочь подружке дочери, оставшейся сиротой, иначе бы ее авторитет упал в глазах дочери. Но Надежда Ивановна не хотела, чтобы Оля повисла у неё на шее, поэтому в её интересах было пристроить девочку в институт, чтобы та получила профессию и могла жить самостоятельно. Сама она трудилась рядовым преподавателем в одном довольно престижном институте. Туда же, естественно, после окончания школы должна была поступить её дочь Елена.

Конечно, даже детям сотрудников было трудно попасть в этот институт. Взятки давали и они. Надежда Ивановна поинтересовалась у Оли, куда та хочет поступать.

– Мне все равно, мы с мамой ещё не думали об этом… Не успели…

– Ну вот и славно! Будешь поступать с Леной. Главное, профессию получить, чтобы себя прокормить!

– Хорошо, – согласилась Оля, которая находилась в таком подавленном состоянии, что пошла бы куда угодно, лишь бы не потерять связь с последними людьми, которые помогали ей.

– Только… – замялась Надежда Ивановна.

– Да?

– Институт-то очень серьезный. Я Ленку уже три года к поступлению готовлю – репетиторы, курсы, методики всякие… Ну, ты понимаешь? А ты свалилась как снег на мою голову и прямо перед поступлением. Я, конечно, замолвлю словечко, но не обещаю, что результат будет положительным. Я не очень в институте котируюсь.

– Спасибо вам, – кивнула Оля.

– С Леной поступать будете на разные факультеты. Она станет учиться на самом престижном – международной экономике, а ты выбирай такой факультет, где конкурс поменьше, – сказала как отрезала Надежда.

– Хорошо, – снова согласилась Оля.

У неё, вообще, был мягкий, покладистый характер.

– Пойдешь на исторический, устроишься потом… – закатила глаза Надежда Ивановна, слабо представляющая, кем может устроиться выпускник исторического факультета. – Архивариусом, учителем истории, наконец!

– Я согласна, – был один ответ у Ольги.

– А институт замечательный, ты не думай! Я бы Леночку куда попало не пристраивала!

– Я верю…

– Ты соберись с мыслями! Я понимаю, что ты сейчас в подавленном состоянии, но надо собраться и поступить. Иначе ты потеряешь целый год! – наставляла Надежда Ивановна.

– Я постараюсь вас не подвести, – отвечала девочка.

Подруги поступили. Сдали сочинение, математику, историю…

– Класс! В школе вместе учились, и в институт ходить будем вместе! – радовалась Лена.

А студенческие годы им выпали на «лихие девяностые», развал и опьянение от шальных денег, процветание кооперативов и братков, сшибающих с людей последние трудовые копейки.

Вся страна рвалась челноками в Китай, Турцию, Польшу… Там закупали самый некачественный и дешевый товар и везли в Россию, словно в большую, помойную яму. Всё, что не надо было в других странах, «хавала» Россия, потому что у нас ничего не было. Глупые девчонки спали с иностранцами за жвачку и кружевное бельё. Вот и слали барахло русским, которые поглощали хламьё, словно сухая земля грязную воду. И России было наплевать, что вода грязная, впитывалось всё без остатка.

На начало занятий Оля не попала – лежала с температурой, перекупавшись в реке, в конце августа. Пришла в институт она только через неделю, и Лена сразу же прожужжала ей все уши, указывая на одного парня со своего факультета. Парень, а звали его Алексей, оказался сыном ректора Лидии Михайловны Лисиной. Эту даму боялись все, словно огня, – высокая, с прямой спиной, сложной прической и стальным голосом. Крутая была дамочка. От её пронизывающего взгляда кровь в жилах стыла. И на экзаменах все боялись к ней попасть.

Совершенно спокойно она могла завалить на государственных экзаменах человека, не вникая ни в какие подробности. Будущее ее красавчика-сына просматривалось ясно. Москвич, с большой квартирой, первый из студентов, разъезжающий на «Волге», огромная дача и светлое дипломатическое будущее. Девушки объявили настоящую охоту на него.

Оля на Алексея не обратила никакого внимания. Она жила в своей квартире одна-одинешеныса, полностью себя обслуживала и прилежно училась, чтобы не вылететь из института. Надеяться ей было не на кого. Но судьба не дремала…

Как-то Ольга задержалась в институтской библиотеке. Подняв голову от груды книг, она заметила, что осталась в зале одна. Оля вдруг почувствовала, что смертельно устала и очень голодна.

Выйдя из дверей института, Ольга остановилась в растерянности. На улице разыгралось ненастье, словно небеса на что-то прогневались и решили смыть всех ливнем. Небо разрезали острые всполохи молний. Грохотал гром. Гроза, прощальный привет от лета.

Стемнело и похолодало. «Как же я домой доберусь? Пересидеть, может? Есть хочу… Интересно, а столовка ещё работает?» – Оля зябко поёжилась и побежала в студенческую столовую.

В столовой царила полная тишина и полумрак. Народа не было.

– Что-нибудь поесть осталось? – спросила Ольга, приглаживая мокрые локоны, у одинокой тетки за чистым, стерильным прилавком.

– Вот ещё одна! Опомнилась! Нет, конечно! Всё сожрали давно! Завтра приходи! Вон последние пирожки молодой человек взял! – махнула полной рукой в сторону работница столовой.

Ольга повернулась и столкнулась взглядом с Алексеем Лисиным, за которым бегал весь курс. Он сидел за колонной, поэтому Оля его и не заметила. Молодой человек с упоением поглощал пирожки, запивая их чаем. В данный момент он выглядел потешно, из набитого рта торчала «попка» пирожка. Он виновато посмотрел на Олю и сделал глотательное движение. При этом он ещё пробормотал несвязное извинение.

Оля рассмеялась и пошла на выход. Выглядела она очень привлекательно – высокая, худенькая, с длинными каштановыми волосами, походка у нее была легкая, летящая, ведь она занималась танцами. Одета, конечно, бедновато, но чисто и опрятно. Молодой человек догнал её в дверях.

– Извините, съел последние пироги.

– Ничего страшного! – улыбнулась Оля.

– Все равно чувствую себя неуютно, поэтому приглашаю тебя в кафешку, тут неподалеку…

– Как-то неудобно…

Оля не ожидала такого поворота. Лицо у парня было открытое и приветливое, глаза синие, а волосы светлые.

– Мы не знакомы.

– Алексей! – протянул он ей руку.

– Очень приятно, но…

– Тебя зовут «но»? – удивился он.

Оля улыбнулась:

– Меня зовут Ольга.

– Я видел тебя, на моем факультете учится твоя подружка Лена, весьма суетливая и шумная особа!

– Она такая, – согласилась Оля.

– А ты девушка-загадка, – прищурился Алексей.

– Почему?

– А это я тебе сообщу в кафе! – взял ее под руку парень и уверенно шагнул на мокрый асфальт.

Дождь почти закончился, моросил. Темное небо было затянуто тяжелыми сырыми тучами.

– Бежим! – потянул Олю за руку Алексей.

– Куда?

– За углом кафе!

Ольга поняла, о каком кафе идет речь. Заведение было дорогое, хотя девочки богатых родителей иногда заходили в это пристанище. Парень ещё что-то говорил ей, но она думала только о том, сколько у нее денег в кармане.

«Ладно, если что, чай выпью…» – решила она.

В кафе играла музыка и было тепло и уютно. Народу толкалось много, отдыхающие, видимо, попрятались от дождя, но молодые люди быстро нашли себе столик. Официант принес меню. От обилия дорогих десертов у Ольги округлились глаза. Теплая ладонь Лёши накрыла ее маленький, холодный кулачок.

– Ты расслабься, у меня есть деньги.

– Я сама заплачу! – насупилась Оля.

– Я тебя пригласил, я и плачу! И точка!

– Ой, в твоем голосе явно слышатся нотки Лидии Михайловны, твоей мамы, – удивилась Оля.

– Так и ты знаешь, что я ее сын, – усмехнулся Алексей.

– Это все знают. Я возьму чай и эклер, если можно.

– И пару пирожков с мясом от меня бонусом! А то я рассержусь! Знаешь, те, из нашей столовки были невкусные, – подмигнул он. – Так что я тебя спас от несварения желудка.

Пока официант явно не спешил с заказом, Алексей с интересом стал рассматривать Ольгу.

– Что ты так вылупился? – смутилась она.

– Считаю, что мне сегодня несказанно повезло, рядом со мной такая интересная дама, – улыбнулся Алексей.

– Ты льстишь… И знаешь подход. Скажи, чем это я интересная?

– Все девчонки со мной уже перезнакомились, а ты нет, – пояснил парень.

– Вот оно что! А ты большого самомнения о себе, как я посмотрю, – отметила Ольга.

– Вовсе нет, – рассмеялся Лёша. – Думаешь, я не понимаю, почему вокруг моей персоны такой ажиотаж? Мамочка дорогая у нас в авторитете.

Принесли их заказ, и Оля не заметила, как они разговорились и просидели за беседой часа два. Вскоре им стали намекать, что кафе закрывается.

Алексей, под вновь накрапывающим дождем, вернулся к институту и подъехал к кафе на своей «Волге».

После теплого, уютного кафе Оля, оказавшись на промозглой улице, мгновенно замерзла и не стала долго сопротивляться просьбе Лёши подвезти ее до дома.

Расстались они почти друзьями. И с тех пор стали общаться. Причем, как и положено, инициативу взял на себя молодой человек. Он каждый день стал поджидать Ольгу после занятий в институте и они шли, весело болтая, в столовую. Алексей покупал билеты на модные театральные постановки, водил Олю в кино и в кафе.

Казалось, что Алёша искренне увлечен Олей. Да и она, истосковавшись в одиночестве, всё больше и больше доверяла ему. Их отношения заметили сокурсники, и вскоре пересудам не стало конца. Оля почувствовала женскую ревность и даже ненависть, зависть и злобу. На нее смотрели так, словно готовы были просверлить дырку в ней. Окружающие не могли понять, что Алексей нашел в этой не самой эффектной девчонке, ведь за ним бегал весь курс. Подруга Лена тоже отметила изменения в их отношениях.

– Ну ты даешь, подружка! Правильно говорят, что в тихом омуте черти водятся. Чем ты Алёшку приворожила? Такого парня захомутала! Он же у нас первый парень на деревне. Девки сожрать тебя готовы. А он глаз с тебя не сводит. Ты заколдовала его, что ли? Просто с ума сойти!

– Слушай, перестань…

– Тоже мне подруга! А ты знаешь, что я первая на него глаз положила? Я его первая заметила! Ты неделю болела, а я его уже клеила! Отдай мне его! – то ли в шутку, то ли всерьез предложила Лена.

– Как это «отдай»? – удивилась Оля. – Лёша же не вещь…

– Ой, да все ты понимаешь! Не прикидывайся дурочкой! Мы с мамой столько для тебя сделали, а ты парня у меня увела. Совесть надо иметь. Вот он, например, придет к тебе с цветами, а ты не бери! Раз бы отказала, два! А там глядишь, он бы побегал-побегал, да и вернулся ко мне. Взыграла бы мужская гордость. Расстроился бы, конечно, парень, а тут бы я подвернулась с утешениями, и дело сделано! Вот как настоящие подруги поступают! – без умолку трещала Лена.

У Оли голова шла кругом. Бедная девушка не сразу поняла, что в её сердце вошла любовь – первая, чистая, настоящая… Она же была сирота, и не было рядом человека, который понял, объяснил и поддержал.

Она решила не обращать на происки Ленки внимания и продолжала встречаться с Алексеем.

У Оли словно крылья выросли за спиной, она не ходила, а словно парила над землей. Душа ее жаждала любви, как сухая земля дождя. Всё вокруг казалось милым, изумительным и необыкновенно прекрасным. Алексей теперь почти не покидал ее, они всюду появлялись вместе, взявшись за руки.

А разговоры и пересуды вокруг них не утихали.

Они успешно сдали экзамены за первый курс и решили отметить это дело в кафе, которое называли «нашим». Оля сразу же почувствовала, что с Алексеем что-то происходит.

– Лёшенька, что с тобой, дорогой?

– Всё хорошо…

– Я же вижу! Ты сказал, что сдал экзамены на «отлично». Обманул? – расстроилась Оля, она всегда за Алексея переживала, как за саму себя.

– Нет, не в этом дело…

– Я знаю, что твоя мама к твоим оценкам не имеет никакого отношения! Ты сам хорошо учишься, ты умный! Давай хлопнем по молочному коктейлю за успешное окончание? – предложила Оля.

– Давай… Только я должен тебе сказать…

– Ну, точно – случилось! Не томи! Рассказывай! Я поддержу тебя в любом случае!

– Какая ты хорошая! – грустно улыбнулся Лёша. – Но лучше бы я завалил сессию… – опустил парень свой светлый чуб.

– Да почему? Говори, что случилось!

– Я участвовал в научном конкурсе «Талантливая молодежь» и выиграл грант. Улетаю на учебу в Америку.

– Да ты что?! – ахнула Оля. – Как это… а я ничего не знала…

– Вопрос решенный… Мама очень рада. Она мечтала, чтобы я учился за границей, совершенствовал язык. Да и специальность у меня – международная экономика.

Ольга не могла прийти в себя.

– А как долго тебя не будет?

– Год.

– А потом ты вернешься? – уже чуть не плакала Оля.

– Конечно, малышка! Куда же я денусь? – успокоил Лёша, хотя было видно, что он очень расстроен. – Год пролетит быстро, я буду тебе писать, звонить…

– Я не переживу! Целый год! – заплакала Ольга. Но тут же попыталась взять себя в руки. – Что это я? Нельзя быть такой эгоисткой. Тебе выпал такой шанс! Америка! Это круто. Я очень рада за тебя!

– Ты будешь меня ждать!

– А ты как думаешь? А ты не забудешь меня? – спросила Ольга, вытирая слезы платочком.

– Я не забуду тебя никогда! – чуть пафосно пообещал Лёша. – Как жалко, что мы ровесники.

– Это еще почему? – засмеялась Ольга.

– У меня уже была бы работа, я не от кого бы не зависел! Взял бы тебя с собой и всё!

– Я дождусь… Я каждый день буду думать о тебе…

– И мы будем мысленно вместе, – поцеловал Оле руку Алексей.

Ольга готова была умереть от горя. Она любила Алексея всем сердцем. Она давно уже не удивлялась, что парень из такой обеспеченной семьи, «мажор», выбрал ее, и принимала это как должное. Алексей был умным, уравновешенным, немножко избалованным, но это его не портило. Он даже не обращал внимания на рой девчонок, постоянно вьющийся вокруг него. Для него главной была она – Ольга. Ее опасения, что он с ней погуляет месяц и бросит, давно канули в Лету. Алексей достойный и надежный парень. И то, что она дождется его, даже если придется ждать всю жизнь, Оля тоже не сомневалась.

Человек предполагает, а бог располагает, – так утешала себя Оля. Но прошел год, за ним другой, а Алексей как в воду канул.

Жизнь Оли погрузилась в непросветный мрак. Общий настрой был подытожен одним словом – отчаяние. Сначала Алексей писал ей на электронную почту, присылал эсэмэски. Он рассказывал, как устроился в Америке, о своих новых друзьях, учебе и свободном времени. Но вскоре стал отвечать на послания Ольги всё реже и реже, а потом оборвал переписку.

Сказать, что Оля страдала – ничего не сказать. Она медленно угасала и умирала. Она думала только об Алексее, перед ее глазами стояли его белозубая улыбка и светлый густой чуб. Она просыпалась и засыпала с его именем на устах. Ей не хватало крепких объятий и слов: «Всё будет хорошо, малышка! Я вернусь к тебе!» Оле не хватало Алексея как воздуха, как жизни, как факта существования. Она тосковала, посылала бесконечные послания в никуда, но не получала ответа. Она перестала есть и таяла на глазах.

– Да выбрось ты его из головы! Тоже мне! Сынок ректорши! А чего ты от него ожидала? Всё предсказуемо! Забудь! – утешала Олю Ленка.

Оля жила как сомнамбула, словно во сне двигаясь по маршруту «дом-институт, институт-дом». А тут еще и денежные затруднения. Дело в том, что на втором курсе Ольга получила тройку на экзамене и лишилась стипендии. У нее хватало денег только на квартплату, а на еду уже не оставалось. Правда, и за квартиру она уже пару месяцев не платила…

И Оля пошла искать работу. В те времена активно развивался частный бизнес, как грибы вырастали бары, рестораны, кафе. Появились «новые русские», деньги текли рекой. На смену «совдеповским» дискотекам стали открываться первые и жутко модные ночные клубы.

Вот в один из таких клубов Ольга и пришла устраиваться на работу. По неопытности она решила, что работать ночью удобно, ведь днем она учится. Ее взяли официанткой, и Оля попала в настоящий ад.

Пьяные до поросячьего визга, невменяемые компании, шум, гам, потные, дергающиеся в такт музыке люди и море пива, водки и всякой импортной дряни. Если такой иностранный «ликер» капал на скатерть, то не выводился уже ни одним химическим реагентом, а порой даже прожигал в ткани дыру. Казалось, что такие напитки завозили в нашу страну специально, чтобы уничтожить русских как нацию.

По ночам Оля носилась с тяжелыми подносами, не чувствуя ног от усталости, а когда силы оставляли ее, надо было собираться на учебу. Жизнь не давала ей ни минуты передышки. Такое можно выдержать только по молодости. Первой заметила, что с Олей что-то не так, ее подруга Лена.

– Олька, ты квёлая какая-то, бледная до синевы. На лекциях спишь, сама мне говорила. Что случилось? – спросила она.

– Да ничего. Всё в порядке.

– Кого ты обманываешь? Я же вижу тебя насквозь! Да и знаю миллион лет.

И тогда Ольга призналась ей, что стала работать по ночам.

– С ума сошла? Ты же не протянешь так долго! Да и как можно совмещать? Это же – гнездо разврата! Проститутки! Наркотики! И ты там? – ужаснулась Лена.

– Что ты на меня кричишь? Тебе не понять! Я же не от хорошей жизни туда пошла. Отдам долги, немного заработаю на еду и уволюсь. А потом, Лена, я же не делаю ничего плохого. Я обычная официантка, подай-унеси-принеси.

– Пристают? – с большим любопытством поинтересовалась подруга.

– Бывает, – отвела глаза Оля.

Она не посмела сказать правду, потому что пьяные, бритоголовые хозяева жизни приставали к ней постоянно. Хлопали ее по заднице, рывком сажали к себе на колени, улюлюкали, держали за руки, предлагали секс и засовывали в ворот блузки мятые потные деньги. Оля плакала в подсобке, а администратор ночного заведения Игорь Зуб – длинный и худой мужчина с кудрявой шевелюрой и мутными, синими глазами, не выпускающий изо рта вечно дымящуюся сигарету, только подгонял ее.

– Чего тут расселась? Люди выпивку ждут!

– Я не могу, я не могу, они ругаются матом, – рыдала Ольга.

– Смотри, какая фифа! – смеялся Игорь. – «Ругаются матом»! – передразнил он ее. – Здесь не институт благородных девиц!

– Они лапают меня! Я не могу!

– Да прекрати! Словно кисейная барышня! Люди отдыхают. Расслабляются! А с тебя не убудет.

– Я не могу, мне противно!

– Хочешь чаевые? Потерпишь! И хватит ныть! Уволю! Быстро в зал!

Работники клуба Игоря не очень жаловали, но боялись. Поговаривали о его нетрадиционной ориентации, и о том, что он сидит на героине.

– Ты только никому не говори обо мне! – попросила Лену Ольга. – А то меня из института выгонят!

– Конечно, я буду нема как рыба! Но и ты там поаккуратнее! – отвечала Лена. – И еще… – в глазах подруги вспыхнули огоньки.

– Ты о чем?

– Проведи меня как-нибудь в клуб, тогда не скажу!

– Это шантаж!

– Именно!

– Там нечего делать, поверь мне!

– Это не твое дело, я хочу хоть одним глазком посмотреть! – упрямилась Лена.

– Хорошо, проведу как-нибудь, – вздохнула Ольга.

– Не как-нибудь, а совсем скоро!

Ночной клуб поразил Елену до глубины души. Она была в шоке, как с Ольгой обращаются посетители. Та бегала по залу с подносом в руках бледная и перепуганная, вскрикивая от каждого шлепка. На Лену произвели впечатление клубные наряды. Официантки ходили в умопомрачительных коротких облегающих платьицах из латекса. Разноцветные лосины, темный загар, перманент, высветленные добела волосы.

– Класс! Слушай, откуда официантки берут такие шмотки? Вот это жизнь!

– Да разве это жизнь? Опомнись! – не согласилась с подругой Оля, но у той горели глаза. Было видно, что такой разгул пришелся ей по душе.

А дальше события стали развиваться по сценарию «катится в пропасть снежный ком».

Ольга работала по ночам уже год, держась на «отл.» и «хор.» в институте. И вот однажды позвал ее Игорь Зуб к себе в кабинет, больше напоминающий шатер султана.

– Присаживайся куда хочешь, – пригласил он.

Оля робко опустилась на край мягчайшего дивана, утонув в подушках. Ей было очень неудобно, потому что колени оказывались чуть ли не выше головы.

– Кофе? Чай? Может, шампанское? А хочешь кальян? – предложил Игорь, что было очень подозрительно.

Он мягко стелил, да спать было жестко. Оля судорожно копалась в памяти, думая, чем проштрафилась перед ним. Одно радовало: приставать он к ней точно не будет, ориентация у него была нетрадиционная, встречался Зуб только с мужчинами.

– Я получил задание превратить наше заведение в стриптиз-клуб! – сообщил он, мало что понимающей девушке. – Я только что прилетел из-за границы, где мой друг содержит такого рода заведение. Это класс! Это будет бомба! К нам в очередь будут записываться, и это не шутка. Где есть сексуальная подоплека, там такие бабки! У нас доход увеличится в сотни раз!

Игорь в упор смотрел на Олю, явно ожидая ее реакцию.

– Я не понимаю, – пожала она плечами.

– Вот только не начинай! Не надо корчить из себя святую! Еще скажи, что не знаешь, что такое стриптиз. Не знаешь? Это когда в танце сексапильные девки скидывают с себя то, что называется бельишком. Мой друг Герман обещал мне помочь и скоро к нам прибудет инструктор. Установим специальный подиум, шесты…

Да что там говорить, – махнул рукой Игорь, – обратного пути нет, я уже загорелся. Наверное, не понимаешь, зачем я тебе всё это говорю? Ты не поверишь, но я хочу, чтобы ты освоила новую профессию. И хочу подчеркнуть – очень денежную. Да-да, Олечка, ты должна танцевать стриптиз.

– Я?! – похолодела Оля.

– Ты! Я давно наблюдаю за тобой, и не думай, что если я не интересуюсь женщинами, то ничего не понимаю в женской красоте. Ты у нас чемпионка по шлепкам и щипкам от посетителей и неспроста. Есть в тебе что-то, что очень привлекает к тебе внимание. А ведь ты одета! Ты представляешь, какой будет фурор, когда ты разденешься? Не бледней! Нет-нет! И не красней! Хотя и это может стать твоей фишкой! Ты очень стройная, грациозная. Я навел о тебе справки, ты занималась танцами и вокалом. Но петь мне пока не требуется, а вот твоя подготовка по хореографии очень даже на руку.

– Нет, нет, я не буду, это исключено, – всхлипнула Ольга.

– Ну, почему-то я не удивлен твоим отказом, – выпустил струю табачного дыма Игорь. – Я знаю, что ты сирота и тебе нужны деньги. Ты понимаешь, сколько можешь заработать за один танец? Глупая! Ты даже представить себе не можешь. Ты забудешь, как экономить на колготках.

– Это исключено, – твердо повторила Оля.

– Что ты заладила? Работа исключительно красивая! Это тебе не подносы таскать и получать тумаки от пьяной гопоты. Тебя охранять будут!

– Нет! – со слезами выкрикнула Ольга. – Я тогда уволюсь.

– Зачем такие жертвы, птица моя? – удивился Игорь. – Таскай подносы, если ума нет. Моё дело предложить…

Оля пулей вылетела из его кабинета и потом еще долго не могла прийти в себя. Она сообразила, что стриптиз может быть ей даже полезен – мужики станут таращиться на стриптизерш и оставят ее в покое.

Как-то ей заказали две бутылки самого дорогого шампанского, что было в клубе. На одну бутылку она бы работала полгода. И тут произошло страшное. То ли она сама споткнулась, то ли с дуру кто ей ножку подставил, то ли толкнули, но бутылки упали с подноса и разбились вдребезги. Ее подхватили под белы руки и потащили к администратору клуба.

– Значит, развела ты нас на убытки… – прищурился Зуб.

– Я не хотела, – побледнела как мел Ольга.

– Естественно, не хотела. Ты же в своем уме.

– Меня толкнули, я споткнулась о чью-то ногу… Я нечаянно…

– Дорогая моя, это ночной клуб, тут все время кто-то кого-то толкает! Соображать надо было! Виновата ты!

– Я знаю, я отработаю…

– Неужели? – криво усмехнулся Зуб. – А мне подводить дебет-кредит каждый месяц надо. Такое дорогое шампанское! Ты мне эту сумму через неделю должна отдать.

– Через неделю? Еде же я возьму? У меня нет таких денег! – запаниковала Ольга.

– А меня это должно волновать? Где хочешь, там и бери! – Взгляд администратора стал жестоким и холодным как лед.

– Я… я…

– А через неделю, если не отдашь, включаю счетчик. Будешь должна мне ещё больше! – отрезал Игорь.

– Почему?! Дайте мне больше времени!

– Нет, девочка! Бизнес – дело жестокое, слюнтяев не терпит. Всё – счетчик и баста.

– Счетчик… – как эхо повторила Оля. – Что это?

– Каждый день – двадцать процентов от прежней суммы, – пояснил Зуб, довольно улыбаясь.

– Но как же… За что?

– У тебя, крошка, есть шанс отработать эти деньги за один вечер.

– Как? – побелела Оля.

– Очень просто! Как я тебе и предлагал! Выйти и станцевать стриптиз!

На глазах Оли навернулись слёзы.

– Вы это специально? Вы специально?

– Может и специально. Кто знает? Так получилось. А это для тебя единственный выход. Больше тебе скажу, – это судьба твоя, поняла?

Ольга, словно оглушенная, отправилась домой. Лежа в постели, в полной темноте, не смыкая до утра глаз, она думала над сложившемся положением. Денег не было, помощи не было, зато был огромный долг… Она решила предпринять еще одну попытку избежать танцпола.

Утром, полная отчаяния, Оля набралась смелости и пошла к ректорше своего института госпоже Лисиной.

Женщина смерила девушку таким презрительным взглядом, что кровь застыла в ее жилах.

– Здравствуйте, Лидия Михайловна. Меня зовут Оля. Ольга Чернявская. Я хотела узнать о вашем сыне, об Алексее. Все ли у него хорошо? Как у него дела? – мялась она в дверях.

– Алексей? – недобро прищурилась Лидия Михайловна. – А при чем тут Алексей? Что вам за дело до моего сына?

– Мне? Нет, дела, собственно и нету… Скажите, а он скоро вернется?

– Да что вам надо? – недовольно сжала тонкие губы ректорша.

– Мы с ним дружили.

– Забудьте о своей дружбе раз и навсегда! Дружили они! Мой сын со многими дружил! И что? Если бы по-настоящему с вами дружил, то сам бы нашел способ связи. Простите, но я не знаю, как Алексей к вам относится, и без его разрешения никаких телефонов давать не буду. Много вас тут таких ходит! – словно дала пощечину Лидия Михайловна.

– Извините, – потухли глаза у Оли.

– Вот-вот! Лучше учебой займитесь, девушка! Не о том думаете! Чтобы я больше вас не видела и не слышала. Это понятно?

– Понятно… – Ольга понуро повернулась, чтобы уйти.

– К вашему сведению, – догнали ее слова ректорши, – мой сын вернется еще не скоро. Года через три. А может, бог даст, и вообще там останется. Встретит американку, женится, работу найдет, парень он умный.

– Простите меня, – еще раз извинилась Оля и закрыла за собой дверь.

И Ольга начала танцевать. Уставала она жутко, ноги просто отваливались, чувствовала она себя препогано, но денег действительно зарабатывать стала много. Теперь ей хватало на всё. Она старалась не думать о своем незавидном положении, но это ей удавалось плохо.

В институте с каждой сессией дела становились все хуже и хуже. Она завалила одну сессию за другой, пересдавала, но оставалась без стипендии и, чтобы нормально жить, продолжила танцевать стриптиз. С девочками-стриптизершами она сходилась плохо. У каждой была своя история. Не все были бедные и несчастные. Многим нравилось то, чем они занимались. Они купались в своей привлекательности и красоте и наслаждались тем эффектом, который производили на мужчин. Мало того, многие занимались проституцией. Желающих было пруд-пруди. Игорь Зуб это не поощрял, но и не запрещал.

– Мне, если честно, по барабану, с кем и куда едет стриптизерка, отработав программу. Какое мне дело? – говорил Зуб.

И, действительно, он никого на путь порока не толкал, и когда ему предлагали деньги за ту или иную девочку, он сразу объяснял, что это только ее решение.

– Иначе, ребята, можете познакомиться с уголовным кодексом.

Оля никогда не переступала опасную черту.

В институте долгое время не знали, чем она занимается. Сама она находилась в состоянии крайней подавленности и депрессии. Ольга замкнулась, перестала общаться, перестала смотреть людям в глаза. Учеба у нее шла через пень-колоду, не ту специальность она выбрала, но теперь уже было поздно. С парнями она тоже не встречалась, и ничего от жизни не хотела. Про Алёшу она старалась не думать, но забыть его всё-таки так и не смогла. Она хотела окончить институт, устроиться на нормальную работу и уйти из ночного клуба. Это пока всё. О создании семьи Ольга не думала совсем.

И все-таки в какой-то момент в минуту откровенности Оля призналась Ленке, чем она зарабатывает на жизнь. Подруга ухватила ее за руку, усадила рядом с собой и затрещала, даже покраснев от волнения:

– Да ты что?! Ты стриптизерша? Нет, я не верю! Да ты же скромница первостатейная. Ничего себе… Слушай, Олька, как же это получилось?

– Не спрашивай ни о чем. Жизнь заставила. А что ты так разволновалась? Что в этом плохого? Я ведь только танцую и всё. Никакого криминала. Скоро подыщу себе приличную работу.

– Ой, если в институте узнают, вылетишь как пробка из бутылки! – подвела черту Лена.

– Надеюсь, что не узнают. Ты же не сообщишь в деканат, дорогая подруга?

– Нет! Ты что? Я могила! Ты же меня знаешь! Кстати, а почему ты мне раньше ничего не говорила? Не делилась со мной? – поджала губки Ленка.

– Это не занятие, каким хвастаются, – усмехнулась Оля. – Хотя, по-разному бывает. Но я не в восторге, что мне приходится этим заниматься, и нечего об этом всем знать.

– А Лёшка? Ты о нем подумала? Представляешь, что бы с ним стало, если бы он узнал? – продолжала мучить ее идиотскими вопросами Лена.

– Лёши здесь нет и разговаривать не о чем! – разозлилась Оля, ставя точку в разговоре.

Ольга перешла на последний курс. Она провела месяц в стройотряде, пару недель отдохнула в загородном пансионате. И вот в сентябре пришла в институт, встретилась с сокурсниками и сразу же почувствовала, что что-то не так, все смотрели на нее и отводили глаза. У Оли упало сердце, она решила, что узнали, чем она зарабатывает на жизнь. Но дело оказалось совсем в другом.

– Алексей вернулся, – тихо шепнул ей кто-то на ухо, и почва ушла у нее из-под ног.

Ей даже захотелось убежать и спрятаться, но она не успела. Алексей сам подошел к ней. Он возмужал, плечи стали шире, а улыбка еще более ослепительной. Всё те же светлые волосы, задорный чуб, легкий заграничный загар и синие глаза.

– Ну, здравствуй, – сказал он. – Какая ты стала красивая!

Ольга пожала плечами.

– Так три года прошло.

– Ты с годами только хорошеешь. Я скучал по тебе, – добавил он неожиданно.

– Правда? А я не заметила. Как там, в Америке? – спросила она.

– Это отдельная тема, я могу тебе рассказать…

– Расскажешь как-нибудь, – холодно ответила Оля и попыталась уйти.

Алексей поймал ее за локоть.

– Подожди. У тебя с твоим парнем серьезно? Я не смог забыть… Все бы сделал, чтобы вернуть тебя. Ты меня не вспоминала совсем?

Ольга даже рот открыла. Она не понимала, о чем он говорит.

– Какой парень? Что я забыла? Я думала, что не увижу тебя больше никогда… Ты бросил меня и имел на это полное право. Во-первых, ты мне ничем не обязан, ты не обидел меня. Во-вторых, я не пара тебе по статусу и материальному положению…

– Что ты за бред несешь? – оборвал ее Алексей. – Я писал тебе письма, я звонил! На письма ты не отвечала, а на звонки мне говорили, чтобы я оставил тебя в покое! – воскликнул он.

– Кто говорил? – не поняла Оля.

– Откуда я знаю? Мама мне сказала, что как только я уехал, ты стала встречаться с другим парнем. Я хотел немедленно вернуться, но мама предупредила, что у вас дело идет к свадьбе. Если бы ты знала, что я только не передумал за это время! Ну так скажи, ты вышла замуж? Ты любишь его?

От слов Алексея сердце Ольги почти замерло от счастья. Он не забыл ее! Он ее по-прежнему любит!

– Я приехал, чтобы увидеть тебя. Но если ты скажешь «нет», не буду тебя преследовать и мешать, – сказал Лёша.

– У меня нет никого и не было!

– Как же это? – растерялся парень.

Оля бросилась ему на шею.

Для Ольги началась счастливая пора. Она просто летала на крыльях любви. Все ее мечты вернулись к ней с удвоенной силой. Она даже не понимала, как могла жить без него долгих три года? Они казались серой унылой вечностью. Алексей остался в институте. Учился он просто блестяще, а увидев, что она скатилась до троек, расстроился и начал с ней заниматься.

– Мне это совсем не интересно. Не моё это! – честно призналась Оля.

– Последний курс. Доучиться же надо! Диплом получить! А потом мы распишемся, и можешь сидеть дома, рожать мне малышей! Я буду обеспечивать семью. Я для вас все сделаю! Хочешь большой дом? – спрашивал Алексей.

– А хочу! – отвечала Оля.

– Значит, будет!

Чем ближе был диплом, тем чаще Алексей заговаривал о свадьбе.

– А твоя мама не будет против? – волновалась Оля, хотя прекрасно знала ответ на этот вопрос.

– При чем тут моя мама? Не она женится, а я! – успокаивал ее Алексей, хотя дома у него каждый день были скандалы.

Он не рассказывал о них любимой, но ужасно страдал, что мать в штыки принимает его будущую жену. Поэтому, без лишних разговоров, в один прекрасный день Алексей просто поставил свою маму перед фактом, что они с Олей подали заявление в загс.

Лидия Михайловна ахнула и осела в большое, гобеленовое кресло, держась за сердце.

– У вас защита диплома на носу! Вы о чем думаете?

– Вот защитимся и через неделю свадьба. Оля – самая лучшая и порядочная девушка на земле. И ты или примешь ее, или больше нас не увидишь. Я сделал свой выбор, а теперь решать тебе, – жестко сказал Алексей.

Лидия Михайловна зарыдала, но Алексей был тверд как камень. Через неделю непрерывных рыданий мама сдалась и согласилась на свадьбу.

– Ну что же поделаешь! Конечно, она тебе не пара. Но раз уж вы так решили…

– Вот и славно, мама! Увидишь, что все будет хорошо! – вздохнул с облегчением Алексей. Ему это противостояние уже порядком надоело.

У Оли была тайна, которую она скрывала от Алексея. Ее ночная жизнь продолжалась. Она не находила слов для объяснения с Алёшей и страдала от этого безмерно. Больше всего она боялась, что он узнает об этом не от нее, но как начать трудный разговор, не представляла. Шли дни, приближался день свадьбы, а Оля места себе не находила от волнения. Она до дрожи в сердце вновь боялась потерять Алексея и в этот раз, наверняка, уже навсегда. Ей приходило на ум, что Алексей с друзьями может вот так, запросто, заявиться в клуб и увидеть ее у шеста. От этих мыслей она просыпалась ночью в холодном поту.

Оля приняла решение, пока не поздно, уйти из клуба. Конечно, она знала, что в Америке Алексей не вел монашеский образ жизни. Он даже как-то рассказал о своих связях, но подчернул, что это были легкие увлечения, ничего серьезного.

Она как-то в шутку спросила:

– А что бы ты сделал, если бы твоя девушка танцевала стриптиз? Ты знаешь, что это такое?

– Ну, у тебя и вопросы! – удивился Алексей, – конечно знаю. Но для моей избранницы это исключено. Я не так воспитан! Таких девушек замуж не берут.

Ольга так измучилась, что решила поговорить с Ленкой. Всё-таки подруга… Может что дельное присоветует?

Ленка принялась Ольгу пилить не хуже бензопилы «Дружба»:

– Почему не бросила свой клуб? Как ты можешь продолжать крутить задницей в этом вертепе и честно смотреть Алёше в глаза? Он парень порядочный!

– Ты так говоришь, словно я не порядочная, – огрызнулась Ольга. – Я сама всё знаю и мучаюсь. Не трави мне душу! Но это единственный источник, я не могу опять остаться без денег. Мне не на кого рассчитывать. Или ты думаешь, что я должна тянуть деньги с Алексея?

Ленка пожимала плечами и тянула:

– Решай сама… Тебе жить…

Вот и вся помощь!

Ужас был еще в том, что ночной клуб – заведение криминальное. Просто так написать заявление и уйти не получится. Помощник Зуба Слава Слонов, по кличке Слон, предупредил Ольгу:

– Я не решаю такие вопросы! Тебя на работу Зуб брал? Брал. Бабки в тебя вкладывал? Вкладывал. Ему и решать. Но сразу говорю, отсюда ты легко не вырвешься.

Оля понимала, что капкан захлопнулся. Была у них одна танцовщица, которая вела себя, как путана, да еще и связалась с каким-то бандитом. Потом заняла денег и не вышла на работу в клуб. Через неделю ее нашли в дорогом отеле с пустой бутылкой виски и перерезанным горлом. Естественно, убийцы не были найдены. Ольга готовилась к решительному разговору с Зубом, но он, как назло, не появлялся в клубе уже вторую неделю. Оля терзала Слона вопросами:

– Слушай, где Зуб?

– А черт его знает! По делам уехал.

– Когда же он появится?

– А я почём знаю?

– А почему его так долго нет? – мучилась Оля.

– А я должен отчитываться перед тобой? Это его дела. – Слон сурово свел брови и замолчал.

Но Оля не унималась.

– Извини. Я очень его жду.

– Всё-таки решила свалить? Не прогадаешь? Недотрога ты наша… – ухмыльнулся Слон.

– Замуж выхожу. Сам понимаешь… – ответила Ольга.

– Многие совмещают, – скривил губы в усмешке Слон.

– Но не я.

– Хорошо-хорошо! Нашла себе папика? Хоть, богатый? Не кинет? – поинтересовался он.

– Он студент, я не за деньги замуж выхожу.

– Понятно! По любви! Вот дура!

Шли дни, и вот наконец на пороге клуба возник Игорь Зуб. Ольга кинулась к нему с просьбой отпустить ее, и, неожиданно, Зуб не стал возражать.

– Ладно, отрабатывай месяц и уходи! – устало кинул он. – Будь здорова, не кашляй.

– Спасибо! – кинулась к Зубу на шею Ольга.

Она летела домой, не чувствуя под собой ног от счастья. И не знала, что ее ждет впереди…

Ольга, как честная девушка, хотела вступить в интимные отношения с любимым человеком после свадьбы. Но когда они подали заявление, она расслабилась, позволила себе быть с ним и не жалела об этом. Она уже понимала, что ненавистный институт и гадкий клуб позади, свадьба и долгая, счастливая жизнь впереди. Зуб был наглым, но слово свое держал. Сказал, что отпустит через месяц, значит так тому и быть.

Зуб опять уехал и надолго. Ольга вновь попала под власть Слона. Через пару дней он ей сообщил, что она должна обслужить «мальчишник» и отказа он от нее не примет. Сцепив зубы, уговаривая себя, что это уже в последний раз, Ольга отправилась на вызов.

И первого, кого она увидела, переступив порог квартиры, был Алексей…

Она огляделась и поняла, что собрались почти все ребята с ее курса…

Ольга почти потеряла сознание, слыша со всех сторон:

– Твою мать! Ой, извини! Это же… Оля? Ты? Это наша Оля?! Как же… Что же…

Казалось, все были в шоке. Ольга слыла скромницей, не замешанной ни в каких интригах. Про их отношения знали все и сейчас ребята собрались, чтобы весело проводить друга в «супружескую жизнь».

– Вот так невестушка! – присвистнул кто-то. – Лёха, ты попал!

Оля не знала, что Лёша собирает «мальчишник», он не сказал ей об этом. Возможно, если бы она знала об этом, то была бы более предусмотрительна. Уточнила имя клиента, заказавшего домашний стриптиз.

– Как ты могла? Лёша, а ты уверен, что она только танцует? Я знаю этот клуб! Там все девки проститутки! А она тебя ничем не заразила? Такая на всё пойдет! В тихом омуте черти водятся! – сыпалось со всех сторон.

Алексей застыл, словно соляной столб. Казалось, что он потерял дар речи. Потом резко схватил свою куртку с вешалки и выбежал за дверь.

Ольга пыталась переговорить с Алексеем, но он старательно избегал ее. А вскоре она узнала, что он вернулся в Америку.

Оля поняла, что это всё. Алексей никогда не простит ее, да Оля его и не винила, она проклинала свою несчастливую судьбу. Она опять осталась одна и вокруг нее образовалась пустота. Никто не хотел общаться с ней.

Слонов сделал широкий жест – устроил пышные проводы главной стриптизерши, протанцевавшей у него четыре года. Устроили шумную вечеринку. Оля уже не знала, радоваться ей или горевать. Она вновь осталась без средств к существованию.

Оля на этой вечеринке много пила шампанского и танцевала, словно сама для себя. А потом ее сознание стало стираться, всё окружающее ее виделось какими-то обрывками, словно постепенно угасая, и она уже ничего не помнила…

Когда она открыла глаза, то в первую минуту даже не сообразила, где находится. Голова плыла словно в тумане, во рту была ужасная горечь, ее мутило. Вскоре она различила чей-то плач и с трудом приподнялась на локте.

– Где… я? – еле прошелестели ее высохшие губы.

Она лежала на какой-то супер неудобной кровати, с прогибом словно в гамаке, в душном темном помещении. Вдоль стен с ободранными обоями стояли двух-ярусные железные койки. Драный линолеум на полу обнажал плохо обструганные доски.

На койках находились девушки, кто свесив ноги, кто по-турецки, кто, вообще, лежал. И некоторые громко рыдали.

Оля, обведя взглядом комнату, свесилась с койки, и ее вырвало. Хорошо, что ее место было на нижнем ярусе.

– Что ты творишь? Нельзя до ведра дойти? – крикнула ей одна женщина.

– Да, помоги ты! Девчонку снотворным опоили. Вообще, сдохнет! – огрызнулся кто-то в ответ.

– Что здесь происходит? – спросила Оля. – Где я? Где мы?

– Ты ничего не знаешь? – удивилась девушка с кровати сверху.

– Я только в себя пришла. Что за барак? – ужаснулась Ольга.

– Тюрьма это. Крыса Слон продал всех нас.

– Куда продал? – не поняла Оля.

– Ты головой повредилась, что ли? Ну, куда он может нас продать? В сексуальное рабство! Разведут по нелегальным борделям и заставят работать, – пояснила девушка.

– Вы что? – даже не поняла Оля. – С ума сошли? Какой бордель? Я здесь не останусь!

Она, шатаясь и держась за железные поручни коек, доковыляла до двери и попыталась ее открыть.

– Эй! Выпустите меня! – слабо крикнула она, стуча в дверь.

– Тише! Себе же хуже сделаешь! Умная какая! Думаешь, тут мы все по доброй воле? Нас держат на замке! – предостерегали ее девушки, но Оля была в странном состоянии, ей было плохо, она хотела отсюда вырваться, как птица из клетки.

Дверь распахнулась. Ольга не успела разглядеть, кто там, как сразу же получила под дых. Ее выволокли из комнаты и избили. Она валялась скрючившись на полу, а ее обхаживали со всех сторон. Раздавались только голоса:

– Вот тебе, шлюха! Получай! Тише, ребя, по морде и в живот не бейте, ей еще работать! А это тебе наука, как голос поднимать! Будешь «лаять» только когда мы тебя об этом попросим!

Сколько Оля провела в бессознательном состоянии, она не знала, не помнила, да и знать не хотела. Девушки предупредили, что если она будет выступать, почки отобьют и на наркотики посадят.

– Были у нас тут такие смелые, да все плохо кончили.

– Но как же так? Нас же найдут! Нас же ищут! – шевелила губами Оля.

Одна девушка обмотала ей руки и ноги холодными мокрыми тряпками.

– Кто нас ищет? Может и ищут, да только не найдут! Менты все купленные. Пропащие мы! Так что, лучше смириться. Деваться нам некуда.

– Я никогда не буду проституткой! Я лучше умру! – отвечала Ольга.

– Ну и дура! Сдохнешь – кому что докажешь? Есть жизнь – есть шанс, нет жизни – нет шансов!

– Шансов на что? Стать шлюхой?

– Шансов выжить! И все плохое перевести в хорошее.

– Что у сексуальной рабыни может быть хорошего? – горько усмехнулась Ольга.

– Может, влюбится какой нормальный мужик и вытащит из дерьма, – предположила соседка.

– В этой жизни надо рассчитывать только на себя! – ответила Оля.

– У тебя что, нет или не было стоящих друзей? – спросила девушка.

– Похоже, что нет.

– То-то и оно! Значит, будут! – Соседка была неисправимой оптимисткой.

А Оля впала в состояние апатии. Она лежала и часами придумывала, каким способом ей лучше уйти из жизни? Окна были в решетках, колюще-режущие предметы им не давали.

Однажды, она уже сбилась со счету на какой день заточения, открылись двери каземата, всех связали, надели повязки на глаза и куда-то повезли. Оказалось, что к гинекологу. На окнах опять решетки, врач в маске, видны только глаза.

– Что, мразь, за деньги продался? Ты тоже участвуешь в продаже живых людей? – с ненавистью прошипела ему в лицо Ольга.

– Все учим, учим, а она ничему не учится, но ничего, приедем домой, продолжим учебу, – сказал один из охранников, что привез их на осмотр.

Осматривал их врач по очереди наедине. Он склонился над Ольгой и тихо сказал:

– Чтобы ты знала, я не в восторге от этого занятия, но у меня две дочери, их разорвут на части, если я откажусь. Если я выявляю неизлечимое венерическое или инфекционное заболевание, мне велят ввести внутривенно сильнейшее психотропное вещество. Девушка умирает, и ее закапывают в лесу. Если не умирает, ее отпускают.

– Как отпускают? Она же всё расскажет, – удивилась Оля, не понимая, зачем врач ей всё это объясняет.

– Так они не помнят ничего, от лекарства стирается память, если организм, вообще, выдержит. Я видел одну в криминальных новостях, искали родственников, чтобы ее опознали и забрали. Блуждала по окрестностям, не помнила, как зовут, кто она.

– Подонок! – сквозь зубы процедила Ольга.

– Тише, тише… Я хочу тебе помочь. А ты, может быть, поможешь мне. Я вколю тебе в вену обычный физиологический раствор, а ты потеряй, пожалуйста, сознание. Бросят тебя в лесу, а там уж, как бог даст.

Оля тупо смотрела на него.

– У меня что, неизлечимое заболевание?

– Да, я так скажу. Не бойся, – успокоил он ее, увидев, как Ольга побледнела. – Это для дела.

– С чего такая жалость ко мне? А как же лекарство, отшибающее память?

– Не тебя, бедовую пожалел, а твоего ребенка. У меня сейчас дочь старшая на таком же сроке и токсикоз страшный. Вот знак! Расплата это мне за грехи мои, девочка моя так мучается! А вот спасу твоего малыша, может, и моя выносит. Стану дедушкой.

– Ребенок? Я беременная? Нет! – оторопела Оля.

– Ты поняла меня? Действуем по плану! Через восемь месяцев, думаю, родишь дочку. Чутье меня не подводило еще!

Обмякшее тело Ольги положили в багажник машины и захлопнули его. Заурчал мотор, и машина тронулась. Ольга пыталась сохранить спокойствие и лежала тихо, как мышка.

Вскоре колеса машины зашуршали по лесной дороге и она остановилась. Ольгу грубо вытащили из багажника и проволокли несколько метров.

– Хватит, бросай ее, – сказал один негодяй.

Ольгу бросили на землю.

– Красивая, тварь… – протянул другой подонок. – Может, воспользуемся? Она уже труп, – предложил он.

Ольга замерла от ужаса.

– Я с трупами не сплю и тебе не советую, – отрезал первый. – Погнали! А то засветимся!

– Телка классная. Слон расстроился, он ее дорого хотел продать. Корчила из себя невинность, а сама заразная! Обалдеть!

– Лепила не мог соврать?

– Да ты что?! Степаныч – свой человек! Зачем ему это? Всегда всё было чисто.

– Долго он с ней был. Дольше других.

– Да ведь проблему нашел. Спас нашу репутацию, а то сказали бы, что поставляем больных телок. Так дело развалить можно.

И охранники ушли, хрустя сухими ветками под ногами.

Оля лежала ни жива, ни мертва. Ее скинули как мешок, присыпали колючими ветками и оставили одну. Еще долго она боялась подняться на ноги, чихая и плача. Еле-еле нашла дорогу и на попутке добралась до города. У Оли не было человека, к которому она могла бы обратиться за помощью, кроме одной неплохой девчонки Виолетты, с которой работала в клубе. К ней она и пришла.

Виолетта открыла ей дверь и побледнела как мел.

– Ольга?! Что с тобой?

– Мне нужен Зуб.

– Так кто же его знает, где он? Я из клуба тоже ушла, с этим подонком работать не собираюсь, – ответила Виолетта, ставя чайник на плиту.

– У тебя есть его телефон? – спросила Оля.

– Нет. Откуда? А тебе очень надо?

– Очень.

– Ладно, знаю одного человека, который, может, и знает номер его телефона. Только бы он трубку взял…

– А где Игорь сейчас?

– Так хрен знает. Ходили слухи, что уезжает он.

– В другой город? – поинтересовалась Оля.

– Ха! Бери выше! За границу!

Через десять минут у девушек был телефон Игоря.

– Звони! – дала ей Виолетта трубку.

Оля долго слушала гудки.

– Не берет… не берет… Точно его телефон? Алло? Игорь?! Ты подонок! Я тебя ненавижу! Будь ты проклят! Что? Кто? Не узнаешь меня, сволочь? Это Ольга Чернявская. Да! Смотри не просчитайся! Да мне все равно! Я не скрываюсь! – со злостью кинула трубку Оля и посмотрела на побледневшую подругу.

– Ты что? С ума сошла? Так с Зубом разговариваешь! Да еще с моего мобильника! Подставляешь меня?

– Я его ненавижу! Есть причина! – огрызнулась Ольга.

– Что он сказал? – дрожала Виолетта.

– Встретиться хочет.

– Не у меня?! – ахнула девушка.

– Нет, назначил место у кафе в сквере.

– Не ходи, Оля! Он тебя порешит! Зуб никому не разрешал так с ним разговаривать! Не ходи!

– Я пойду, мне терять нечего, – отвела глаза Оля.

– Ну, садись, – открыл перед Ольгой дверцу импортного дорогого автомобиля Зуб.

Такая машина, по тем временам, была редкостью.

– Боюсь, сиденье измажу, – схамила Ольга.

– Мое кресло, мне и решать! Садись, говорю! Мне некогда!

Ольга подчинилась. Машина остановилась у шикарного отеля. Зуб вышел и открыл перед ней дверцу. Они поднялись на третий этаж и вошли в номер, в котором громоздились чемоданы и сумки. «Значит, правда, уезжает», – мелькнула мысль у Ольги.

– Быстро в душ! – скомандовал Игорь.

«Перед смертью требуется помыться», – подумала Оля, но подчинилась. Игорь обладал какой-то способностью психологического подавления всех окружающих людей.

Когда Оля вышла из душа в белом гостиничном халате, она увидела сервированный столик с деликатесами. Зуб развалился на диване с бокалом коньяка в руке.

– Присаживайся, угощайся, – протянул он ей бокал.

– Спасибо.

– Ну, а теперь, держи ответ, что за наезд? Из клуба ушла, я за твою жизнь больше не отвечаю.

Оля махом опрокинула в себя коньяк и без сил опустилась в кресло. Она отвернула рукав и подол халата, показывая синяки.

– На, смотри! Кучно били! Профессионально! Я это заслуживаю? За что?

– Успокойся, – мрачно сказал Игорь.

– А что так? Ты же меня за этим позвал. Любуйся!

– Хватит орать, – без выражения повторил Игорь, – тебе это не идет. А сейчас ложись, отдохни. Я проверю твои слова.

Ольга запахнула халат и кинулась к нему.

– Игорь, дорогой! Спаси девчонок! Я же одна вывернулась! Их там человек двадцать! Их силой удерживают! Все же погибнут! Это беспредел! Пожалуйста, помоги! Если ты не поможешь, я сама в отделение пойду!

– Ишь ты, какая смелая. Спать, говорю! Я все проверю, только по своим каналам. Степаныч, говоришь, гинеколог? И дочь у него старшая беременная? Кстати, с чего он к тебе такой жалостью проникся, а? – спросил Игорь, доставая очередную сигарету.

– Так, я не знаю, пожалел наверное, – отвела глаза Ольга. – Я же вся синяя от побоев.

– Разберемся! Иди ложись!

Оля прожила у Игоря в отеле несколько дней. Вскоре он сообщил ей, что всю банду вместе с гинекологом задержали, девушек освободили.

– Спасибо! Господи, спасибо! – кинулась к нему Ольга.

– Тише, тише, не надо объятий! Не известно еще, как эта зараза передается. Болен я.

– Чем? – подняла брови Оля.

Игорь закурил. Выглядел он очень плохо – худой, бледный.

– Я, вообще, считаю, что наказание это мне за тебя. Чистая, светлая девочка, так долго сопротивляющаяся всему нехорошему. Я же как бульдозер по тебе проехал. Думаю, ты догадалась, что это я подставил тебя с дорогим алкоголем. Деньги мне нужны были, бизнес превыше всего. А потом мой друг Герман, с которым я состоял в интимных отношениях, сообщил мне, что болен СПИДом. Я проверился и тоже оказался ВИЧ-инфицированным. Такая вот петрушка. Долго пытался лечиться, но…

– Так вот, где ты пропадал, – поняла потрясенная Ольга.

– Друг умер три месяца назад и всё оставил мне. Огромное наследство. Понимаешь, у него не было детей. В Германии попрошу вид на жительство. Врачи дают мне максимум год, но в Германии хоть как-то поддерживают таких больных, как я, не шарахаются, как от чумных. Мне здесь делать больше нечего, квартиру я продал. И теперь понимаю, что деньги – это не самое главное в жизни, а за то, что сделал с тобой, я должен ответить. Ты тоже одна, тебе здесь тоже делать нечего. Предлагаю, быстро распишемся, я это за пару дней организую, и сваливаем вместе в Германию. После моей смерти ты будешь финансово обеспечена. Это и будет маленькая компенсация за твою поломанную жизнь. Ну?

– Ты предложение делаешь? Замуж за тебя? – засмеялась Оля.

– Не смейся! Не самый худший вариант, между прочим. До тебя пальцем не дотронусь, ты знаешь! Жить будем в большом доме, но в разных комнатах, чтобы ты не заразилась.

– Дело не в этом, я не боюсь.

– А в чем? Ты хочешь здесь остаться, в нищете? Я знаю, институт ты окончила, но вряд ли будешь работать по специальности. Ты – человек творческий, яркий. Тебе не это надо. В Германии устрою тебя в качественное варьете без стриптиза, откроешь для детей школу танцев, будешь заниматься любимым делом. Неужели, это плохое предложение?

– Заманчиво звучит.

– Так что? Ах, да! Ты же собиралась замуж! Все в клубе знают пор твою неземную любовь. Ты все еще надеешься? А если уедешь со мной, то твой Лёша тебя уже никогда не найдет. Так вот, не хотел говорить, но, видимо, без этого не обойтись. Твой любимый женится.

– Как? – прошептала Ольга.

– Обыкновенно! А невеста знаешь кто? Ленка – твоя лучшая подружка. Я навел справки.

– Как же так? Так быстро? Как он может? – потекли слезы у Ольги.

– Бросил тебя, не выдержал, что невеста танцует стриптиз? Слабак твой Лёша! А он поинтересовался, почему ты пошла на это, а? Сам упустил своего ангела! Так, теперь ты согласна? Или хочешь сидеть в этом дерьме и дальше?

– Нет, не хочу. Я не всё тебе сказала. Игорь, я беременная, ты должен знать.

Игорь молчал несколько секунд.

– Я дам ребенку свое отчество и фамилию. Ты подумай о его будущем! Решено – ты едешь со мной.

Ольга вытерла мокрые глаза.

Прошло семнадцать лет.

Ольге исполнилось тридцать восемь. Она молодая и очень красивая женщина с потрясающей фигурой. Шестнадцать лет назад она родила сына, настояла, чтобы он носил фамилию и отчество своего биологического отца, но назвала его в честь Игоря.

Итак, родился Игорь Алексеевич Лисин. Игорь прожил чуть больше, чем предполагали врачи, и успел немного понянчиться с маленьким Игорьком.

После его смерти, как Игорь и говорил, наследство перешло жене и приемному сыну. Он передал Ольге нужные связи для того, чтобы она смогла достойно зарабатывать. Она же ухаживала за ним и была с Зубом до его последнего вздоха.

Ольга быстро выучила немецкий и английский языки. Она лет восемь танцевала в дорогом кабаре в сногсшибательных постановках, объездила весь мир. Ребенок с няней всегда был при ней, она никогда не оставляла мальчика одного. Игорь знал, что мама русская, и что отец у него русский, и он знал русский язык, но они никогда не были в России.

– Твой отец был хорошим, светлым человеком, – говорила Ольга сыну. – Красивым как ты, немного, правда, подкаблучником. Бабушка твоя сильное влияние на него имела. Жизнь ему испортила. Так что ты не будь таким! Всё за себя решай сам и не делай скоропалительных выводов. Меньше ошибок в жизни совершишь.

После смерти Игоря им достался шикарный дом в Мюнхене и куча денег на счете. Когда Ольге исполнилось тридцать, она решила оставить сцену, да и сыном нужно было заняться серьезно. Она открыла школу танцев для всех желающих, и дела ее пошли на лад. Желающих было хоть отбавляй.

Денег у нее было много, но личная жизнь желала лучшего. У нее не было близкого друга, да и подруг она не очень-то жаловала. Без полного растворения в человеке, она не видела смысла жить вместе с мужчиной. Дни катились один за другим, всё было тихо и мирно, поэтому словно гром с ясного неба был для нее приезд бывшей подруги Ленки.

Ленка позвонила Ольге и напросилась в гости. Ольга пригласила ее, и в назначенный час бывшая подружка переступила порог ее загородного особняка.

Ленка подурнела, сильно растолстела, выглядела старше своих лет.

– Здравствуй, – сказала она, – только выслушай, не гони сразу. Прошу тебя. Хотя я бы на твоем месте спустила бы меня с лестницы.

Ольга промолчала. Ей нечего было сказать Ленке, но та прошла в гостиную и опустилась в мягкое кресло.

– Ты зла на меня не держи, – сказала она.

Ольга позвала горничную и попросила подать чай.

Ленка осматривала богатую обстановку и было видно, что она с трудом сдерживает завистливые нотки в голосе.

– Оля, ты чудесно выглядишь! И дом у тебя сказочный… Я всегда завидовала… – начала Лена.

– Благодарю. Давай без предисловий. Вряд ли мы продолжим наше знакомство.

– Я понимаю… да, понимаю.

– У меня мало времени. Зачем ты пришла?

– Мне нужны деньги, много денег. Триста тысяч евро. Я… я несколько лет хотела тебя найти и попросить у тебя прощения. Очень долго искала и нашла. Я узнала, что ты богатая женщина… Прости… Я волнуюсь… – Ленка вытащила из сумки смятый платочек и приложила к глазам…

– Что у тебя стряслось? – спросила Ольга, тоже садясь в кресло.

– Ребенок у меня умирает. Порок сердца, печень больна. Нужна пересадка печени и сложная операция на сердце. Ему всего шесть лет, и он верит, что я его спасу. Мне сразу сказали, что он не жилец, рекомендовали оставить в роддоме, но я не согласилась, – заплакала Лена.

Ольга сорвалась с места и принесла ей воды.

– Выпей. Успокойся.

– Он для меня всё. Я десять лет забеременеть не могла и вот… получилось. Это – мой единственный ребенок! Я встала в очередь за медицинской квотой от государства, но прооперировать надо в течение двух месяцев, иначе будет поздно. Мой мальчик весь желтый и постоянно чешется. У него страшный зуд! До крови расчесывается! – снова заплакала Лена. – И вот я вспомнила про тебя, что ты – единственный человек, который имеет деньги. Помоги мне, родная! Умоляю! Мой малыш умирает… Ты – мой последний шанс!

– Я дам тебе деньги, – почти не задумываясь, ответила Оля, вставая.

Лена кинулась ей в ноги, пытаясь их поцеловать.

– Спасибо! Спасибо!..

Ольга отстранила ее рукой.

– Ты что делаешь? Встань немедленно! Я позвоню в банк, деньги будут завтра. Сообщи, где ты остановилась. На этом всё. Прости.

– Понимаю, – утерла слезы Лена, вставая с пола. – Всё понимаю…

– Как мальчика зовут? – спросила Оля.

– Лёша. Алексей.

Острая иголка вошла в сердце Оли.

– Как отца… – прошептала она.

– Что? A-а, нет, отца его Валерой зовут. Я назвала в честь любимого мужчины, ты знаешь, я с первого курса его любила, и жизнь ему сломала… да и тебе. Вот за это и расплачиваюсь. Ты знаешь же всё?

– Что знаю? – спросила Ольга.

– Так ты что, ничего не знаешь? – ахнула Лена, оседая на диван.

– Сейчас я знаю только то, что твой ребенок нуждается в операции, – отрезала Ольга.

– Как же я виновата перед тобой! Как виновата! – покачала головой Лена. – Ты же сирота, мне доверяла, такая любовь между вами была. Почему я подумала, что могу решать всё – за тебя, за Алексея? Да, Алексей мне нравился. Глупая была, дура-дурой… Завидовала тебе. Поделилась с матерью, та решила мне помочь, отправилась к Лисиной и выложила ей, что ты стриптизерша. Та рвала и метала, хотела тут же открыть глаза сыну, но моя мама ее отговорила. Объяснила, что надо действовать хитростью, а не рубить с плеча. Посоветовала, чтобы Лисина навела сына на мысль о «мальчишнике» и договорилась, чтобы послали тебя.

– Цель оправдывает средства, – передернула плечами Ольга.

– Но это еще не всё. Алексей-то любил тебя, а не меня. Мама моя решила действовать дальше. Она подговорила свою подружку сунуть Лисиной взятку. Та взяла. Их накрыли. Ей грозил тюремный срок. У Лидии Михайловны случился микроинсульт. Тут к ней явилась моя мама и предложила всё взять на себя. Мол, это она брала взятки, а Лисину подставила. Но за это потребовала, чтобы Алексей женился на мне. Мама ушла с этой работы и устроилась на другую, а Лисину оставили в покое. Свадьбу очень быстро организовали. Алексей был шоке, его можно было брать тепленьким. Я думаю, он согласился, понимая, что мать после инсульта не переживет тюрьмы. Я была счастлива, но недолго. Да и прожили мы вместе пять лет, расстались как чужие люди. Всё вокруг меня рушилось, остывало словно воск на свечке. Я очень хотела ребенка от Алексея, но и этого мне бог не дал. Словно меня пометили, да заодно и всех, кто участвовал в интриге. Лидию Михайловну разбил второй инсульт, и она слегла, ходить больше не стала. Моя мама была условно осуждена на три года за взятку, без права когда-либо вернуться к преподавательской деятельности. А остававшись без дела, она потеряла смысл жизни. Стала пить, постоянно шантажировать Лидию Михайловну, что пострадала за нее. Та давала ей деньги, но недолго. Денег у нее больше не было, и моя мама перекинулась на меня. Лёшка тогда кандидатскую защитил, но получал копейки. Мать являлась чуть ли не каждый день и требовала денег на бутылку. Однажды пришла пьяная, стала орать, что из-за меня жизнь свою загубила. В это время домой вернулся Алексей и для него откровения мамы стали страшным ударом. Мы разошлись по разным кроватям, а однажды я сказала: «Иди к своей Ольге». На что он мне ответил, что любит тебя до сих пор, но искать не будет, потому что не простишь всё равно. Осталась я одна, мать спилась, семь лет как её нет.

– Сочувствую. Но каждый жизнь и судьбу сам выбирает, – сказала Ольга.

– Может, оно и так. Я встретила Валеру. Обычный, нормальный мужик. Вышла замуж и вот, родила Алёшеньку. А Валера мой погиб через три года после его рождения. Несчастный случай. Тогда-то я и стала тебя искать. Поняла, что пока тебе не покаюсь, не видать мне счастья.

– Я прощаю тебя, – ответила Оля.

– Я знала, ты всегда была доброй, даже к тем, кто этого не заслуживал.

– А Алексей? Что с ним?

– Я не общаюсь с ним больше. Знаю, что дела у него неважные.

– Расскажи, что знаешь!

– Какое-то время он жил у матери. Ему тогда поступило очень выгодное предложение работать в Америке. Он особо со мной не советовался, но я знаю, что очень выгодное. Знаешь, из тех, что бывают раз в жизни. Но он отказался, мать-то не ходячая. Через пару лет она умерла. Я была у Лидии Михайловны за три дня до смерти, она предчувствовала, что ли? И, знаешь, что она сказала? Что сын несчастлив, и это сделала она, его мать, своими руками. «Это мне за Олю», – так и сказала. Не думаю, что тебе от этого легче, но знать ты должна. Уехал тогда Алексей куда-то далеко, в Сибирь. Работал на какой-то гидроэлектростанции. Жениться он больше не женился, детей у него нет. А потом, я точно не знаю, но что-то серьезное произошло. Авария. Алексей спас десять человек, я даже репортаж читала. Ему медаль дали, только пострадал он в той аварии, что-то с позвоночником. Инвалид он теперь. Так что вот как судьба распорядилась. Ты-то замужем?

– Инвалид… – поплыло всё вокруг перед глазами Ольги.

– Оля, с тобой всё хорошо?

– Что?

– Замужем, спрашиваю? Я узнала, что ты вышла замуж за крутого мужика и уехала с ним.

– A-а, нет, нет, я вдова, – потерянно ответила Оля.

– Умер?

– Да, давно.

– Прости.

– Ничего. Это жизнь…

– Дети есть? Извини, что интересуюсь.

– Есть сын. Так что я тебя понимаю.

– Сколько ему?

– Шестнадцать.

– Ого! Большой уже, – Лена впервые подняла взгляд от своих коленок. Взгляд ее остановился на фотографиях на камине. – Можно? – спросила она.

– Пожалуйста.

Лена подошла к фотографиям и взяла в руки снимок сына Ольги, на которой он улыбался. Ему на ней было лет десять.

– Господи, я так скучала по этой улыбке. А она с тобой была. Шестнадцать лет. Что мы наделали? Лидия Михайловна, моя мама… а я живу. Прости меня и за сына. Я понимаю, столько лет прошло, ты забыла всех нас, инвалид тебе не нужен. Но сообщи ему, что не зря жил, что сын у него есть, он на него похож. Сообщи…

– Лена, извини, я хочу побыть одна. Оставь меня. Деньги у тебя завтра будут. Спасай своего Лёшу, – сказала Ольга, которой от переполнявших ее чувств было просто нечем дышать.

Прошло всего три дня. Ольга сказала Игорю:

– Я нашла твоего отца. Он достойный человек, настоящий герой.

Глаза у парня округлились.

– И что?

– Мы вылетаем в Россию, в Новосибирск.

– Ура! Мамочка! Ура! Я познакомлюсь с отцом! Он знает? – обрадовался Игорь.

– Нет, я не хочу, чтобы он снова исчез. Сделаем ему сюрприз.

Долгий перелет, устройство в гостинице. Сын торопил её, не дав даже отдохнуть с дороги.

– Как же город осмотреть? – улыбалась она.

– Сначала – отец, потом вместе всё посмотрим! – ответил Игорь.

Летела она на родину с необычно легким сердцем, только с тревожными мыслями. Почему-то она не думала о возвращении. Здесь, на родине было не только хорошее, но и очень-очень плохое. Защитная реакция организма – он отвергал всё ужасное, оставляя только светлые воспоминания.

– Мама! – торопил сын.

– Хорошо! Едем в Дом инвалидов. Сначала к директору Антонине Ивановне, – вздохнула Ольга.

Оля помнила Россию перестроечную, несуразную, не избавившуюся от советского прошлого и еще не пришедшую к «капиталистическому раю». Почему-то она представляла, что Дом инвалидов – это жалкое зрелище, куда страшно зайти. Вместо этого Ольга увидела вполне приличный, отлично отремонтированный пятиэтажный дом, с обширной и полностью благоустроенной территорией. Много зелени, удобные скамейки, цветы, всё оборудовано для инвалидов – дорожки, пандусы. Антонина Ивановна – пожилая и весьма активная женщина – встретила их как дорогих гостей.

– Присаживайтесь! Люда, чая нам! Как я рада! Вы со мной связались по Интернету, я прямо не поверила! Как вам и обещала – ничего не сообщила Алексею! Было очень тяжело сдержаться! Но я выдержала! Он же считает, что у него никого нет из родных. А тут – сын! – Антонина Ивановна умиленно сложила руки. – Какой парень хороший и как похож на Лёшу! Счастье-то, счастье! Я вам немного про Лёшу расскажу. Это же не мужчина, а клад. Он такой умный. У него же всё могло быть!

Миллионер! А он вот выбрал такую жизнь – помогать инвалидам, так как сам такой. И все пропускает через свое сердце. На свои деньги полностью обустраивает наш дом – полный ремонт, коляски инвалидные, удобные кровати, телевизоры, компьютеры, благоустройство территории. В общем, все, чтобы максимально улучшить жизнь людей. А деньги вкладывает огромные, зарабатывает сам, пишет какие-то очень сложные компьютерные программы. К нему такие люди приезжают! Чуть ли не из правительства. И в Москву хотели перевезти, и квартиру предлагали, и что угодно! Один крупный банк предложил сотрудничество. Алексей отказался. Мы у него пятый дом инвалидов, который он превратил в райский уголок. Сейчас подыскивает себе новый дом инвалидов. Так мы уже все переживаем! Хотя, Алексей своих не бросает. Всегда всем помогает, только позови.

– Где он? – спросила Оля дрогнувшим голосом.

– Квартира десять на первом этаже, – ответила директорша. – Кстати, именно Алексей ввел это правило – называть палаты квартирами. Так и сказал! «Люди не должны чувствовать себя ущербными, и жить словно в больнице! В квартире они должны жить! В квартире! В доме!».

– Пошли, – взяла сына за руку Ольга, и они двинулись по коридору.

– Шесть, семь, восемь… девять… – с каждой цифрой изображение мутилось перед глазами Ольги всё больше и больше. А вот перед дверью под номером десять Олю словно парализовало. Она не могла ни дышать, ни двигаться. Игорь сам постучал в дверь.

– Открыто! – раздался голос.

Парень толкнул дверь и первым вошел, таща за собой маму.

Это была уютная комната со всем необходимым для комфортного проживания. Кровать, шкаф, журнальный столик и стол с компьютером, за которым и сидел мужчина в инвалидном кресле. Оля увидела светлые волосы, синие глаза. Он почти не изменился, слегка повзрослел.

– Кто там такой вежливый? – спросил Алексей и обернулся к вошедшим.

Оля и Алексей долго смотрели друг на друга. Ольга поняла, что ее рана не зажила, что все эти годы она кровоточила.

– Оля… – Алексей перевел взгляд на Игоря.

– Господи… ты…

– Здравствуй, отец! – с легким акцентом сказал парень и кинулся к нему, расплакавшись.

– Сын, – покрыл его поцелуями Алексей, прижимая к себе. Он снова посмотрел на Ольгу. – Ты…

– Я, родной мой. И я… и мы тебя больше никуда не отпустим, – ответила она твердо и обняла сразу двоих.

Она больше не была испуганной девчонкой, которая не понимала, что делать. Она хотела быть счастливой, и она, и ее сын. А без Алексея это бы не получилось. И ему они были нужны, как воздух, это она тоже понимала и знала, что теперь все будет хорошо.