Глава 36

Врачи бывают разные: профессиональные и не очень, сострадательные и жестокие, злые и добрые, равнодушные и готовые помочь пациенту. А бывают такие, как Марина.

Слушая рассказ Ларисы, я вспоминала слова тети Клары о Регине, ее бывшей невестке. Брак Кролика Роджера лопнул из-за того, что его жена целиком и полностью отдавала себя своим подопечным.

«Она готова за своими больными в огонь прыгнуть, – говорила Клара, – ради тех, кто нуждается в помощи, голыми ногами по битому стеклу пойдет. Полное растворение в чужой беде и готовность на любой шаг, чтобы вытащить человека из пропасти недуга. Вот какова Реги».

Понимаете, что психолог, подобный Регине, никогда не сообщит в полицию ничего о своих пациентах? Скорей уж он сам нарушит ради спасения подопечного закон. Наверное, Марина относилась к своим клиентам так же, как бывшая жена Павла. Она придумала, как помочь Ане, посоветовав ее отцу:

– Когда начнется очередной рецидив, ваша дочь должна опять убить человека. Похоже, это лучшее лекарство для нее.

– Вы с ума сошли! – взвился тот. – А если ее поймают? И где гарантии, что Анечку не станет мучить совесть? Она и так очень переживает из-за того, что пыталась лишить жизни Сашу.

Психотерапевт повернулась к девочке:

– Но смерть паренька, сбитого мотоциклом, оставила тебя равнодушной. Почему?

– Он же плохой – воровал вещи, деньги, пил водку, настоящий преступник, – объяснила Аня. – Разве о таких жалеют? Их надо навсегда сажать в тюрьму.

– Вот, – с удовлетворением отметила душевед, – ключ найден. Существуют люди-монстры. Я сталкиваюсь с женами, которых бьют мужья, слышу от пациентов про родственников, которые их унижают, втаптывают в грязь, доводят до мыслей о самоубийстве. Муж-алкоголик одной моей подопечной убил соседа и заставил супругу, с которой обращался крайне жестоко, помогать ему прятать труп. Женщина из страха перед ним не могла возражать. Теперь она ходит в мою бесплатную группу, потому что пыталась покончить с собой. Если злобный человек исчезнет с лица земли, кому от этого плохо? А? Ответь, Аня.

– Никому, – убежденно заявила девочка.

– Вот именно, – кивнула Марина. – Зато мир станет чище, кое-кто из моих пациентов счастливее, Анечка здоровее.

– Но как мы их… того… – прозаикался отец.

– Подумаем, – ответила психотерапевт.

Через неделю она вновь встретилась с ним и спросила:

– Где можно сделать аквариум?

– Понятия не имею, но, думаю, есть такие места. А зачем? – удивился он…

Мне внезапно стало так плохо, что зазвенело в ушах. Пол начал покачиваться, стены кренились. Я попыталась встать, не смогла и пискнула:

– Помогите!

Но никто из сидевших в допросной комнате не услышал меня. Я предприняла еще одну попытку подняться, оперлась руками о стол, но они подломились в локтях, я упала на столешницу и больно стукнулась лбом, в голове стоял гул. Голос Ларисы звучал с паузами:

– Ездили в Коктебельск… приносили в подарок… их было много… я потребовала деньги и получила их…

Потом кто-то набросил на мою голову темное одеяло. Свет померк, и наступила блаженная тишина.

– Евлампия Андреевна, как вы? – спросил из мрака нежный голос.

Затем что-то влажное, мягкое, но не противное пробежало по моему лицу.

Я открыла глаза, увидела симпатичную девушку, поняла, что лежу на кровати в незнакомом месте. Хотела спросить, где я нахожусь, но вместо этого неожиданно для себя произнесла:

– Пахнет жареной картошкой.

Не успела фраза слететь с языка, как мне нестерпимо захотелось есть, желудок просто скрючило от голода.

– Ой, как здорово! – обрадовалась незнакомка. – Вы идете на поправку. Ваш супруг очень обрадуется, он сегодня уже второй раз приезжает.

– Не может быть, – удивилась я. – Он же в командировке, за границей.

– Нет, нет, находится здесь, – возразила девушка и отошла от кровати.

Я посмотрела на ее костюм светло-зеленого цвета, отдаленно напоминающий пижаму, и лишь тогда догадалась:

– Я в больнице. Что со мной?

– Грипп, – пояснила медсестра. – Вас привезли с температурой сорок три дня назад. Давайте знакомиться, меня зовут Рита.

Я попробовала сесть.

– Очень приятно, Лампа.

– На мой взгляд, лучше бы нам встретиться в другом месте, – засмеялась Маргарита.

– Верно, – согласилась я и удивилась. – Столько времени я находилась без сознания?

– Нет, вы приходили в себя, даже что-то говорили, но не помните об этом, у нас вы третий день, – пояснила медсестра. – Грипп коварное заболевание, развивается быстро, инкубационный период короткий, стартует бурно. Кашля, насморка сначала нет, просто кости ломит, голова болит, спать очень хочется, сил нет. Потом – вжик, температура за пару часов до сорока подскакивает. Вас кто-то заразил.

Мне сразу вспомнилась жена алкоголика, который испугался Кисы. Тетка, безостановочно ругая, а потом пиная упавшего мужа, повторяла:

«Ишь, прикидывается, урод! Изображает, что ему дурно! Ой, худо мне… Спину второй день словно палкой побили, аппетит пропал, в глаза как песку натрусили, голова на части разваливается! Всю ночь в ознобе трясло, а сейчас жарко стало, сил нет терпеть. Из-за тебя, идиота, я заболела! Температура у меня от нервов, которые муж-алкаш истрепал, поднялась! Да чтоб ты сдох, ирод!»

Дверь палаты приоткрылась, в щель просунулась голова Кости, он шепотом спросил:

– Рита, как Лампа?

– Говорите громко, очнулась ваша жена, – радостно сообщила медсестра, направляясь к выходу. – Пообщайтесь, но недолго, нельзя Евлампию Андреевну утомлять. Сбегаю пока в столовую, принесу ей поесть. Прекрасно, что аппетит появился.

Я помахала Рыкову рукой.

– Привет.

– Ну ты и напугала нас! – воскликнул Константин. – Вошли с Ефимом в комнату, а Лампудель без сознания. Сначала сами пытались тебя в чувство привести, потом «Скорую» вызвали.

Я сумела сесть.

– Значит, ты мой муж?

Рыков смутился.

– У них тут драконовские порядки, никого из посторонних в палату не пускают, исключительно близких. Я знаю, Макс в командировке, помочь тебе некому, вот и соврал. Слушай, может, мне уйти? Ты, наверное, спать хочешь?

– За три дня выспалась на год вперед, – заверила я. – Знаешь, что мне сейчас нужно? От чего я сразу поправлюсь?

– Говори, все куплю, – пообещал Рыков. – Насчет денег не переживай, потом с Макса тройную цену сдеру. Так за чем бежать? Фрукты? Пирожные? Икра?

– Никуда бежать не надо, расскажи, чем закончилась ваша беседа с Ларисой, – попросила я. – А то у меня ощущение, что я долго читала увлекательный детектив, никак не могла понять, кто преступник, а когда добралась почти до самого конца, где должно быть названо имя убийцы, вырубилась.

– На каком моменте тебя унесло? – спросил Рыков.

– Марина спросила, где делают аквариумы, – уточнила я.

– Ну ладно, слушай, – пробурчал Рыков. – Но если увижу, что тебе плохо, сразу уйду.

– От твоего рассказа мне станет только лучше, – пообещала я.

– Эта психотерапевт, похоже, сама на всю голову больная, – неожиданно разозлился Рыков. – Именно она была генератором идей и подыскивала среди своих пациентов несчастных, которых истязали и мучили родственники, заказчиков убийств. Марина планомерно и осторожно подводила людей к мысли о физическом устранении мучителя, обещала, что его смерть окажется быстрой, безболезненной и совершенно естественной, и строго предупреждала: «Ни в коем случае не опускайте руки в воду в аквариуме. И не подпускайте никого к нему. После того как негодяй уйдет в мир иной, вам нужно, соблюдая осторожность и надев плотные, длиной выше локтя резиновые перчатки, слить всю воду в унитаз, тщательно промыть аквариум, наполнить его свежей отстоянной водой, запустить туда черепашек и лишь после этого вызвать полицию. Или можно разбить его, представив дело так, что он разлетелся на осколки случайно». Хоккеиста Федора Сухова заказала жена Галина. Актрису Альбину Георгиевну Федякину – ее дочь Раиса, которую лицедейка сделала своей домашней рабыней, не дав получить образование и выйти замуж. От Германа Евсеевича Фомина решила избавиться супруга Каролина. Она не простила ему смерть дочки Майи.

– Вот тебе и забитая покорная рабыня! – не выдержала я.

– Каролина, как и все остальные заказчики, являлась пациенткой психотерапевта, – не обращая внимания на мои слова, продолжал Костя. – Посещала группу и Фаина, любовница художника Елизария Шлыкова. Ей надоело жить в доме на птичьих правах рядом с законной женой живописца, которая сначала была алкоголичкой, а потом стала наркоманкой и не собиралась умирать, чтобы освободить место для Фаи. Но этот случай выбивается из общего ряда, потому что любовнице, кроме самой Зои, очень мешал еще ее сын. Смерть Игоря не планировалась, но Фаина хотела, чтобы в их с Елизарием семье остался лишь один ребенок, дочь, которую родила она. Поэтому Фая, смекнув, что вода в аквариуме отравлена, не стала ее сливать. Малышка тогда жила с няней на даче, опасаться, что она полезет ручонками в воду, не приходилось, а сам художник не проявлял ни малейшего интереса к черепашкам. Фаина через пару дней после кончины Зои попросила Игоря помыть аквариум, сказала: «Вижу, ты очень переживаешь из-за мамы, отвлекись на простое дело». Вот только «добрая» мачеха «забыла» сказать мальчику про перчатки. И она, конечно, слишком поторопилась избавиться от Игоря. Чтобы не вызвать подозрений, следовало отсрочить его смерть, однако Фаина подумала, что яд потеряет силу, она ведь ничего не знала про медуз Ахмети, вот и рискнула.

– Извини, – остановила я Костю, – получается, что Аня сама не лишала людей жизни, но ей делалось лучше. Почему?

Костя кивнул:

– Хороший вопрос, мы тоже его задали. Психотерапевт понимала, что непосредственное участие в убийстве опасно. Во-первых, больного могут поймать. Кроме того, его психика начнет меняться отнюдь не в лучшую сторону. Поэтому врач внушила Анюте, что главное – это момент подготовки, планирования. И его специально растягивали. Сначала сообща выбирали жертву, думали, под каким предлогом ей вручить аквариум. Кстати, пару раз случались обломы, некоторые люди не принимали подарки, но тех, кто брал презент, было подавляющее большинство. Потом оборудовали аквариум. На дно его, если умереть предстояло женщине, бросали ювелирное изделие: кольцо, браслет, кулон. А для мужчин в ход шли золотые монеты. Вот для чего внутри были установлены зеркала. Сначала «дом» черепашек ничем не отличался от обычного аквариума, затем включалась особая подсветка, лучи отражались от зеркал и концентрировались на драгоценности, вещица начинала ярко блестеть. Как ты поступишь, увидев на дне колечко или монету? Вот я сразу же засуну руку в воду. Ну, и завершающий момент – двое «рабочих», в белых комбинезонах, в бейсболках, козырьки которых закрывают почти пол-лица, вкатывали на специальной тележке аквариум в дом жертвы. В него уже была налита вода, в ней плавали черепашки и Ахмети. Так вот, «приманку» бросали в аквариум, когда тот устанавливался в доме жертвы, и делала это Анюта, для нее это действие и являлось убийством. Психолог знала, что «лекарства» хватает на год, и спустя шесть месяцев после смерти одной жертвы начинала готовить следующее убийство. Большая роль отводилась и заказчикам. Им надлежало объяснить жертве, откуда взялся аквариум. И люди, желавшие избавиться от своих мучителей, проявляли креативность. Одна тетушка соврала, что выиграла его в лотерею, Сухова придумала фанатов, Каролина – подхалимов-подчиненных. А еще им нужно было не спускать с аквариума глаз, чтобы никто другой не пострадал. И все заказчики прекрасно справлялись с задачей.

– И каков сейчас возраст больной? – прошептала я.

– Двадцать три года, – после паузы ответил Костя.

– Сколько же народа эта троица лишила жизни? – ахнула я. – Неужели ни психотерапевта, ни папу с девочкой не мучило раскаянье?

– Нет, они считали, что убирают мерзавцев и негодяев, делают мир чище, помогают тем, кого долго мучили и унижали, – ответил Рыков. – Наемными киллерами себя не считают, потому что не брали денег. А убитых ими людей много. Сначала болезнь возвращалась через год, потом срок ремиссии стал сокращаться: десять месяцев, семь…

– Вот чудовища! – воскликнула я. – Аню и ее отца необходимо поместить в спецбольницу. Марине тоже не помешает отправиться туда. Или в тюрьму. Надеюсь, вы всех задержали? Лариса назвала фамилии, адреса?

– Нина Феликсовна и ее сын Вадим, ты с ними знакома, – неожиданно резко сменил тему беседы Костя.

– Верно, – удивилась я, – ты же знаешь про мою работу в дизайн-бюро Зуевых. Но при чем тут они?

– Ты не поняла, – пробормотал Рыков. – Лариса рассказала нам правду об аквариумах, но решила подстраховаться и назвала имена придуманных персонажей. Кто на самом деле герои истории, мы узнали лишь после того, как Малкина получила гарантии неприкосновенности Михаила и своей собственной. Не было ни девочки Ани, ни ее отца, ни психолога Марины. Есть Вадим, который болен с детства, Нина Феликсовна и психотерапевт Регина. Но все озвученное ранее – правда. Надо лишь заменить «Аню» на «Вадима», «отца» на «мать», а «Марину» на «Регину». Аквариум с черепашками переодетые Зуевы притаскивали под видом рабочих в отсутствие жертвы и потом приходили в дом человека, которого собирались убить, уже как дизайнеры. Ведь чтобы «лекарство», так Регина называла убийство, сработало, Вадику требовалось непременно самому познакомиться с тем, кто отправится на тот свет.

Я на секунду перестала слушать Костю. Так вот о каком «лекарстве» говорили Вадим и Регина, когда я, уронив свой телефон в машине, стала невольной свидетельницей их беседы. Вот почему так испугалась психотерапевт, услышав от парня, что ему не стало лучше и он принял лекарство. Регина подумала, что ее подопечный убил кого-то сам, а на самом деле Вадик просто проглотил таблетки анальгина, аспирина и препарат от аллергии. Зуев на моих глазах постоянно почесывал кисти рук, покрытые красными пятнами, и на шее у него были отметины, и в горло он себе при мне из дозатора прыскал. Парень явно испытывал дискомфорт во всем теле.

– И, как ты понимаешь, заказчик ничего не знал про Нину Феликсовну и ее сына, он имел дело исключительно с Региной, – продолжал Рыков. – А та, рассказав об аквариуме, приказывала: «На следующий день после того, как установят его, к вам приедет пара дизайнеров. Во время их визита обязательно должен присутствовать тот, кто вас обижает. Придумайте что-нибудь, например, что вы хотите поменять занавески, проконсультироваться по поводу предстоящего ремонта. Сделайте что угодно, но все должно быть так, как я говорю. Иначе ничего не выйдет». И тот, кто хотел убить родственника, выполнял эти условия. С Фоминым получилось легко, он сам, решив изменить интерьер гостиной, приказал Каролине найти специалистов. Но и с остальными сложностей не возникло. Во время визита Вадим подходил к аквариуму и незаметно включал его внутреннее освещение, я тебе о нем уже рассказывал. Дальше оставалось только ждать, когда обреченный на смерть увидит кольцо или монету.

Я поежилась. Отлично помню, как стояла в каминной у Германа Евсеевича, а Зуев приблизился к аквариуму с черепашками и замер около него. Я удивилась тогда – вода неожиданно стала более светлой, словно внутри зажглась лампа. Я подумала, что это иллюзия, но сейчас понимаю: мне ничего не привиделось, Зуев привел «оружие» в боевую готовность. Тетя Клара обронила вскользь, что Ахмети от яркого света становятся особенно агрессивными, в полутьме же могут впасть в дрему. Вот еще одно объяснение зеркалам в воде – они не только выделяли кольцо или монету, но с их помощью злили медуз. Я-то полагала, что Нина Феликсовна с сыном пришли на дом к клиенту, чтобы изменить интерьер, а на самом деле наблюдала, как происходит последняя подготовка к убийству.

– Сами аквариумы собирали в мастерской Зуевой бывшие зэки. Мужчины ни о чем не догадывались, они полагали, что выполняют заказы клиентов Нины Феликсовны, – рассказывал далее Костя. – Между прочим, у Зуевых много обычной работы, их бюро пользуется популярностью, глава фирмы выручает хорошие деньги и больше половины доходов вкладывает в свой фонд. Они с Вадимом на самом деле занимаются благотворительностью, искренне хотят помочь изгоям общества, не жалеют сил и денег на реабилитацию заключенных, которые после освобождения никому не нужны, не имеют ни родственников, ни жилья.

– И как милосердие уживается с убийствами? – воскликнула я.

Константин развел руками.

– Темна вода в болоте, но еще чернее закоулки человеческой души. Нина Феликсовна и Вадим считают, что помогли людям, и не отрицают применения жестоких мер. Но ведь и хирург, вырезая опухоль, использует острый скальпель! Зуевы не брали платы с заказчиков убийств, мать с сыном делали свою «работу», проявляя, по их мнению, милосердие.

– Деньги! – воскликнула я. – В разговоре со мной Хамид упомянул, что Лариса неожиданно нашла какой-то источник дохода и перестала клянчить их у сестры. А Нине Феликсовне один раз в моем присутствии кто-то позвонил по телефону. Мы тогда сидели в машине, Зуева быстро вышла на улицу. А когда вернулась в салон, сильно переменилась в лице, было видно, ей очень неприятен состоявшийся разговор. Готова спорить, что Малкина шантажировала Нину Феликсовну. Она подслушала сеанс гипноза, во время которого Вадим вспоминал все, узнала его голос и решила поживиться.

– Я тебе завидую, – неожиданно произнес Рыков. – Не имея никаких фактов, ты вдруг гениально догадываешься о развитии событий. Ну почему ты решила, что Зуеву шантажировал вымогатель? Ее мог расстроить кто угодно.

– Не знаю, – растерялась я, – просто мне вдруг так показалось.

– Вот поэтому я тебе и завидую, – повторил Костя. – У меня обостренной чуйки нет. А жаль! Ты права, Малкина решила погреться у чужого костра. Голос пациента Регины показался ей знакомым, а когда врач обратилась к нему по имени, Лара сразу поняла, кто за стеной. После завершения сеанса Регина сказала Вадиму: «Сделай одолжение, подвези меня домой, машину пришлось в сервис сдать, какая-то фигня со сцеплением случилась». – «Нет проблем, только выходим прямо сейчас, – ответил Зуев, – я тороплюсь по делам». – «Мне собраться – только сумку взять, бежим». Психотерапевт и пациент ушли. Лариса подождала немного и тоже покинула квартиру, захлопнув дверь.

– Однако психолог весьма беспечна, – осудила я Регину. – Как можно не заметить в своей квартире постороннего человека?

– Скажи, когда ты приходишь домой, непременно пробегаешь по всем жилым и нежилым помещениям, чтобы проверить, не затаился ли там кто? – улыбнулся Костя.

– Нет. Но ведь у нас не собираются на занятия группы посторонних, – возразила я.

– А гости большими компаниями бывают? – не успокаивался приятель.

– Конечно, – подтвердила я.

– И после того как они расходятся, ты, вооружившись фонарем, бегаешь по дому? – спросил Костя.

– Ну, нет, – признала я.

– Регине и в голову не пришло, что в маленькой комнате кто-то есть, – продолжал Рыков. – Это помещение она специально оборудовала для подслушивания и редко использовала.

– Прости, – не поняла я, – для чего?

Константин встал и подошел к окну.

– К Регине иногда приходят на индивидуальные сеансы подростки, она в некоторых случаях сажает в той комнатке их родителей, чтобы они могли слышать откровения своих чад.

– Вот безобразие! – возмутилась я. – Разве это этично?

– Давай не будем сейчас обсуждать вопросы этики, – поморщился Рыков. – Нам важно, что Регина так поступала. Других людей она в то помещение никогда не приглашала. Понятно теперь, почему Лариса прекрасно слышала весь сеанс воспоминаний? По дороге домой Малкина сообразила: вот он, выход из финансового тупика. Лариса купила мобильный, несколько дешевых симок и стала шантажировать Нину Феликсовну. Зуева не рискнула рассказать сыну о вымогательнице, испугалась, что Вадик разволнуется и у него начнется обострение. С Региной она тоже не поделилась, подумала, что та испугается и перестанет подыскивать заказчиков. И как тогда помогать сыночку? Она предпочла платить Ларисе.

– Жаль, что вы предоставили Малкиной иммунитет! – взвилась я.

Рыков крякнул:

– Договор есть договор.

– Надеюсь, Зуевы задержаны, – спросила я.

Константин кивнул.

– Вадим сейчас в больнице при СИЗО, ему плохо. Все тело, кроме лица, покрыто сыпью, озноб, температура, тошнота.

– Какова дальнейшая судьба убийцы? – не успокаивалась я.

Константин сел на кровать.

– Сначала будет следствие, потом суд. Одно знаю точно, никто Зуевых и Регину на свободе не оставит. Им предстоит психиатрическая экспертиза. Лично мне кажется, что у этой троицы кукушка навсегда улетела, но вердикт вынесут доктора. С какой стороны ни крути, все плохо: то ли они на зоне, то ли на лечении в больнице тюремного типа. Анастасия Гвоздева в скором времени вернется домой. Фонд «Жизнь заново» прекратил свое существование, но Нина Феликсовна оформила генеральную доверенность на Киру, старосту общежития. Зуева разрешила бывшим зэкам жить в доме Доброй Надежды столько, сколько те пожелают, а Киру просит следить за порядком. Четыре комнаты, в которых жили она сама и Вадим, велено сдать, а на вырученные деньги оплачивать коммунальные счета общежития, делать мелкий ремонт и так далее.

– Просто танк-кабриолет какой-то, – пробормотала я. И, увидев удивленное лицо Рыкова, пояснила: – Этот персонаж компьютерной игры не существует в действительности. Ну согласись, боевая машина с раздвижной крышей – невероятная вещь. Но танк уничтожает черепашек, всех, кроме тех, у кого нет своего домика. Злобная махина не трогает бездомных, она их жалеет. На мой взгляд, Зуева походит на придуманный танк-кабриолет. Жестокая серийная убийца, до безумия обожающая своего сына и истово заботящаяся о бывших зэках. Я и не думала, что на свете есть люди, в душах которых сочетаются бескрайнее милосердие и отъявленная жестокость вперемешку с хитростью и болезненной фантазией.