Глава 13

Два года назад от сердечного приступа умер известный спортсмен Федор Сухов. Поскольку из жизни неожиданно ушел кумир миллионов, выяснять, что случилось с тридцативосьмилетним мужчиной, велели Рыкову. Костя пообщался с женой и дочкой покойного, поговорил с его коллегами по команде, с членами их семей и выяснил, что красавчик Сухов, чьи снимки украшали все глянцевые журналы, был отнюдь не милым человеком.

Федя ни в грош не ставил свою супругу и ребенка, требовал от них полнейшего подчинения и моментально распускал руки, если они нерасторопно исполняли его приказы. Кроме того, Федор обладал взрывным, гневливым характером, мог обидеться на косой взгляд и подраться с человеком без всякого повода. Несколько раз Сухова задерживали сотрудники ГАИ. Хоккеист считал, что для звезд спорта не существует дорожных правил, запросто разворачивался через две сплошные линии, катил с ветерком по встречке, парковался на пешеходном переходе или тротуаре. Если кто-то из прохожих или водителей пытался сделать лихачу замечание, Федор хватал бейсбольную биту и начинал военные действия. Один раз он подрался с дорожными полицейскими, выбил им зубы.

Это происшествие могло ой как плохо закончиться для Сухова, но родной клуб выручил звезду из беды. Ему все сходило с рук. Жена молча сносила побои, потому что боялась остаться одна с ребенком, а родители и тесть с тещей прощали его хамство из материальных соображений – бешеный Сухов был не жаден, щедрой рукой давал старикам деньги, покупал супруге соболиные шубы и бриллианты. Товарищи по команде тоже терпели выходки Феди, ведь если он стоял в воротах, размочить счет не удавалось никому, шайбы прилипали к вратарю, как мелкие гвоздики на сильный магнит.

Руководство клуба журило хулигана, но всегда безропотно раскошеливалось, чтобы вытащить Сухова из очередного скандала. А потом случилась большая беда.

Федор купил новый спортивный автомобиль и, как всегда, со значительным превышением скорости полетел по дороге. В результате не справился с управлением и выехал на автобусную остановку. Троих людей, ожидавших маршрутку, он ранил, а сорокапятилетнего мужчину убил на месте.

Поднялся невероятный шум, и снова владельцы команды спасли голкипера. В прессе обнародовали медицинское заключение о состоянии здоровья Сухова. Доктора, в чьей компетенции сомневаться не приходилось, сообщали, что у хоккеиста случился микроинсульт, он потерял сознание, значит, произошла трагедия, винить в которой некого.

Все проблемы можно уладить с помощью денег. Маленькие незадачи устраняются с помощью маленьких сумм, большие – с помощью больших. Сколько заплатил клуб, чтобы голкипера не судили, неизвестно, но даже ребенку понятно: раскошелиться спортивным боссам пришлось изрядно. Они организовали похороны жертвы, выдали щедрую компенсацию его семье, спонсировали лечение раненых, подкупили журналистов, чтобы те пели нужные песни. В общем, скандал затоптали. Но, похоже, Федору наконец-то влетело по-настоящему, потому что тот стал вести себя тихо, более за руль не садился, ездил с шофером.

А вскоре хоккеист скоропостижно скончался. Поскольку в смерти голкипера не просматривалось ни малейшего криминала, Рыков спокойно оформлял бумаги, чтобы отправить их в архив. И тут ему позвонили с сообщением – из квартиры Сухова только что вызвали полицию, там произошла драка, ранена Галина, вдова вратаря.

Костя моментально поехал по знакомому адресу и побеседовал с женщиной. Та попросила не беспокоиться, сказала, что хотела помыть большой аквариум, но не справилась, разбила его, сильно поранилась, и дочь позвонила в «Скорую». А уж медики, не разобравшись в случившемся, сообщили полиции о драке.

– У нас все хорошо, – говорила Галя, придерживая забинтованную руку. – Скажи, доченька!

– Да, мама, – всхлипывала пятнадцатилетняя девочка, – мы никогда не ссоримся.

Приехавшая вместе с Рыковым Зинаида под предлогом проверки, хорошо ли муниципальные медики обработали рану, попросила разрешения взглянуть на порез. А потом шепнула коллеге:

– Она врет. Такое увечье можно получить лишь в случае нападения. Кто-то располосовал Галине руку осколком стекла.

Константин насел на вдову, та разрыдалась и наконец сказала правду. Сегодня она решила вынести из дома вещи покойного мужа, сложила несколько тюков. А потом вошла в гостиную, где дочка Лиза смотрела телевизор, и поинтересовалась:

– Никому из твоих одноклассников аквариум не нужен?

– Вроде нет, – удивилась девочка. – А почему ты спрашиваешь?

– Хочу отдать это уродство, – хмуро ответила мать. – Стоит, мешает…

– Это мой аквариум! – неожиданно обиделась Лиза.

– С каких пор? – рассердилась Галина, у которой выдался сложный день. – Его твоему отцу подарили фанаты.

Слово за слово, мать и дочь повздорили, наговорили друг другу много гадостей, Галина не сдержалась, отвесила девчонке оплеуху, а та толкнула ее. Галя пошатнулась, чтобы удержаться на ногах, уцепилась за пустой стеклянный куб и обвалила его. Раздался грохот.

– Ты разбила последний подарок, который папа мне сделал! – заорала Лиза и кинулась к матери. – Ты этот аквариум сразу невзлюбила! Ты вообще не любила ни папу, ни его товарищей, ни фанатов! Как только он умер, ты в тот же вечер черепашек из аквариума достала и куда-то дела, а мне сказала, что они убежали, и воду слила, и растения выкинула. Теперь вот нарочно аквариум разбила. Я тебя ненавижу! Ты все, что с моим папулей связано, уничтожаешь!

Продолжая обвинять мать, Елизавета схватила острый осколок стекла и сильно порезала Галине руку. Когда из нее хлынула кровь, Лиза очнулась, зарыдала еще горше, бросилась звонить в «Скорую». Сейчас, когда мама под нажимом Рыкова выложила правду, Лиза безостановочно повторяла:

– Не знаю, что со мной приключилось. В голове помутилось, ничего не помню.

– Пожалуйста, не поднимайте шума, – умоляла Галя. – С Лизонькой такое впервые, она очень тяжело переживает смерть отца. Федор жестоко обращался с нами, но Елизавета его, несмотря ни на что, обожала.

– Пусть она посидит в своей комнате, – попросил Костя.

Когда Лиза убежала, Зинаида сказала:

– Законы генетики никто не отменял, вам надо обратить пристальное внимание на поведение дочери, иначе, боюсь, вы получите второго Федора Сухова. Аквариум был пустой?

– Да, – кивнула Галина. – Когда муж умер, его обитатели передохли, я воду слила, а сам аквариум унести только сегодня собралась.

Костя благополучно забыл о происшествии.

Спустя месяцев семь ему поручили разобраться с кончиной семнадцатилетнего Игоря, сына известного художника Елизария Шлыкова. Одиннадцатиклассник скончался от сердечного приступа.

Когда Рыков приехал в квартиру, безутешные родители плакали в столовой, а тело парнишки лежало в гостиной. По полу были разбросаны осколки аквариума, там же ползали две черепашки. Рядом с трупом валялся сачок. Похоже, подросток перед смертью возился с живущими в воде тортиллами.

Рыков побеседовал с художником, хотел поговорить с его женой, но тут Костю отозвала в сторону пожилая домработница и сказала:

– Фаина сначала Зою, жену Елизария, убила, ну да ту совсем не жалко, а потом мачеха от Игорька избавилась. Чушь врачи несут. Разве может семнадцатилетний мальчик от инфаркта помереть?

Костя начал расспрашивать старушку и узнал много интересного о семье Шлыковых. Елизарий был женат дважды. Первый брак он заключил в сорок лет, взяв в супруги восемнадцатилетнюю Зоеньку. Судя по всему, она не особенно любила мужа, происходила из бедной семьи, хотела материального благополучия, поэтому обменяла свою красоту и молодость на деньги и положение в обществе. Вначале Зоя вела себя тихо, пыталась быть примерной женой, родила сына. А потом понеслась душа в рай. Игорьку едва исполнилось три месяца, когда его мамочка впервые пришла домой в нетрезвом состоянии.

Елизарий любил Зою, не хотел разрушать семью. Он много раз помещал жену в разные клиники и в конце концов добился успеха. Молодая женщина перестала прикладываться к бутылке и целых полгода вела правильный образ жизни. Шлыков от радости преподнес церкви, куда ходил молиться к иконе «Неупиваемая чаша», дорогой презент – купил местному священнику праздничную ризу. Вот только зря любимый живописец советской политической элиты ликовал. Зоя просто сменила одну зависимость на другую. Вскоре Елизарий понял: да, супруга теперь не дружит с бутылкой, она увлеклась таблетками.