Глава 3
В кабинете доктора Розалинды Романовны Снегиревой в санатории «Плаза» было очень опрятно и чисто. Рабочий стол с компьютером и документами, современный стеллаж со стеклянными дверцами для историй болезней и медицинской литературы. Большое светлое окно, выходящее в парк. Кресла для врача и пациентов, кушетка для того, кто захочет прилечь.
Сама Роза восседала в своем кресле одетая в белоснежный халат. Ее светлые волосы были заколоты перламутровой заколкой, а на губах поблескивала помада нежного розового цвета. В выразительных глазах застыло выражение какой-то неизбежности.
Напротив нее сидела уже третья за сегодняшнее утро пациентка. Дама в возрасте, очень хорошо выглядевшая, прекрасно держащая спину и дорого одетая – в светло-серый брючный костюм и шелковую блузу. Породистое, красивое лицо было сильно припудрено, а губы ярко накрашены.
Чаще всего такие дамы приезжали именно в это время года – осенью и весной, но не в дни школьных каникул. Дамы любили наслаждаться покоем, природой, минеральной водой и процессом лечения.
Роза просмотрела выписки из истории ее болезни, результаты анализов и документы, понимая, что сейчас огорчит даму.
– Видите ли… Все это для санаторно-курортной карты не пойдет… Во-первых, она должна быть принятого в России образца, во-вторых, все записи должны быть на русском языке.
– Я могу перевести! – вспылила женщина.
– Да я знаю английский, – улыбнулась Розалинда Романовна. – Но для документации…
– И что вы мне предлагаете? Лететь обратно в Америку? – Дама пронзила врача суровым взглядом.
– Что вы, Ольга Игоревна! Конечно же нет… Просто придется оформить санаторно-курортную карту принятого образца.
– Ну так в чем же дело? Оформляйте!
– Она стоит тысячу рублей. Тарифы устанавливаю не я… – подняла на пациентку глаза Роза и виновато пожала плечами.
– И все?! Да хоть сто тысяч! Оформите уже и завязывайте с этой тягомотиной. Кстати, почему у вас такой неуверенный вид? Мне рекомендовали вас как хорошего врача… Где убедительность в голосе?
– Я постараюсь… – кашлянула Розалинда и достала бланк санитарно-курортной карты. – Я перепишу ваше имя, отчество, год рождения. По анализам я поняла, что вы страдаете неврастенией?
– Да, тяжелая форма депрессии. Знаете, сначала глушила ее с помощью алкоголя, а потом… – Дама отчаянно махнула рукой с массивными золотыми кольцами.
– Хочу предупредить: санаторий не принимает на лечение людей с психотерапевтическими заболеваниями. А алкоголизм – заболевание именно этой сферы…
– Ха! Ха! Ха! – Женщина обнажила идеальные, явно не свои, а искусственные зубы. – Вы думаете, я буду шумно проводить свой отпуск? «Зажигать» в бювете с минеральной водой? Нет, дорогая… Теперь такое не по моей части… Без фляжечки с коньяком я, конечно, никуда, но мне уже не до оргий до утра.
– У вас язва, панкреатит… судя по вашим данным… – опустила глаза в бумаги Роза.
– Что значит – судя? Так и есть! – фыркнула Ольга Игоревна.
– Тогда о каком коньяке вы говорите?
– О самом лучшем – о французском! – засмеялась дама, поправляя прическу. Хотя, собственно, поправлять там нечего было – гладко зачесанные темные волосы лежали один к одному.
– Но вам нельзя…
– Я никогда не сидела на диетах. Еще чего! Лишать себя удовольствия в жизни? Нет уж. И прошу не выписывать мне диету с кашами на воде и склизкими супами. Иначе мне придется питаться в каком-нибудь ресторанчике или баре и мое обострение язвы будет на вашей совести, Розалинда Романовна.
Роза прислушалась к своей интуиции. Ничего хорошего внутренний голос ей не предвещал. А наоборот, просто кричал: «Ой, намучаешься ты с этой дамочкой!»
– Ольга Игоревна…
– Да?
– А зачем вы тогда пришли ко мне? Как вы уже успели отметить, я – врач. И, смею заверить, пока нареканий не было.
– А что вы так строго смотрите на меня? Я же не собираюсь жаловаться. Во всяком случае, пока… – Ольга Игоревна закинула ногу на ногу.
– Ну, так вот… – терпеливо продолжила Роза. – Вы пришли ко мне, и я должна назначить лечение. С вашими заболеваниями показана диета. Вы от нее отказываетесь. Может, вам и санаторно-курортная карта не нужна?
– Ну, не знаю, меня направили к вам…
– Что вы ждете от «Плазы»? – решила пойти другим путем Розалинда.
– Я? Да ни черта я не жду от вашей дыры! – честно ответила дама и, достав сигарету, щелкнула зажигалкой.
Слова «Здесь не курят!» застряли у Розалинды в горле.
– Окно откройте пошире, чтобы проветривалось, – посоветовала пациентка, заметив, как она поморщилась.
– Спасибо, но…
– Хотите сказать, что здесь не курят? Да ладно вам, док! Главное, чтобы пациенты не нервничали… Старая, больная женщина курит всю жизнь со страшной силой. Что плохого, если она и сейчас сделает пару затяжек?
– Ольга Игоревна, вы можете жить в нашей «Плазе» в свое удовольствие, но у вас путевка с лечением, которая стоит приличных денег. Или оно вас тоже не интересует?
– Абсолютно!
– Зачем тогда вы остановились в санатории, а не в гостинице? Все-таки у нас режим, диеты.
– Мне сказали, что здесь апартаменты самые приличные.
– Вы поселились в апартаментах? – спросила Роза.
– Да. И они действительно ничего. Так… на троечку, но твердую.
– То есть деньги за лечение назад вы не потребуете?
– Конечно нет! У меня денег много, и я никогда не умела их считать, а тем более экономить. Но лечение нам понадобится, – вздохнула Ольга Игоревна.
– Кому – нам? – не поняла Роза.
– Моему сыну, – ответила женщина и со значением посмотрела на доктора.
– Он с вами?
– Конечно, он поселится со мной. Просто еще не подъехал, но я с минуты на минуту жду его…
«Господи! Что за невезуха такая? Мало мне одной скандальной дамочки, которая сейчас откажется от всего, куря мне в лицо, а в конце срока путевки заявит, что ее обманули, не лечили, мол, верните деньги… Так еще и сынок ее скоро нарисуется! И наверняка весь в маму. И что я только с ними делать буду?» – вихрем пронеслось в голове Розы.
– А что с вашим сыном?
– У него травмы, ожоги… В общем, много всего… Я бы попросила отнестись к нему посерьезнее.
– Не беспокойтесь, ко всем пациентам у нас очень хорошее отношение.
– Я бы хотела, чтобы его наблюдали только вы. И обрабатывали тоже, – заявила Ольга Игоревна, стряхивая пепел на пол.
«Началось. Так я и знала!» – мысленно поздравила себя Розалинда. Вот оно, торжество первоначальной интуиции…
– Ольга Игоревна, – вздохнула она, – я обязательно осмотрю вашего сына, назначу ему лечение. Но сама я процедуры не провожу. Я – врач. Понимаете? Назначения делаю, и все. У меня много пациентов, я не могу заниматься только одним…
– Я заплачу, – твердо заявила, перебив, Ольга Игоревна.
– Это у нас запрещено, – начала потеть под халатом Розалинда.
– Какая у тебя… то есть у вас зарплата? – спросила Ольга Игоревна. – Или секрет?
– Мне платят нормально. Для нашего города я получаю хорошо – тридцать тысяч в месяц.
– Надеюсь, в долларах?
– Нет, в рублях, – ответила Розалинда.
– Такие копейки? – хмыкнула женщина и задумалась. – Я и не представляю, как на такие деньги можно жить целый месяц.
– Люди живут и на меньшее… Давайте я назначу вам массаж. У нас хороший массажист. А еще минеральные ванны – очень хороши для нервной системы и кожи. Вы можете посещать наш косметический салон. Конечно, если удостоите его своим вниманием.
– Зачем вы так говорите? Я не пренебрегаю людьми. Разве по мне не видно?
– Я не хотела вас обидеть, но у вас такой вид и такая манера говорить, что становится понятно: ваши запросы чрезвычайно высоки.
– Это – да! Поэтому я и выбрала ваш санаторий – мне сказали, что он лучший. А к косметологам я люблю ходить. Что там говорить, я женщина немолодая, и моей коже требуется каждодневный профессиональный уход. Поэтому я со своими большими запросами все же зайду к вашему косметологу, если вы не против.
– Я не против, – опустила глаза Роза.
– Разговор со мной вас сильно нервирует? – вдруг спросила Ольга Игоревна.
– С чего вы взяли?
– Я вообще-то неплохой психолог, ведь немало пожила на свете. В последнее время в Америке, причем с хорошим достатком и нехилыми запросами. Характер у меня, конечно, не очень, я знаю. Людей доводить могу. Но когда я вошла к вам, вы уже нервничали… Вы были бледны, рассеянны и растеряны. У вас подрагивают руки, вы нервно закусываете губу, уже раз сто постучали ручкой по столу и несколько раз написали на бумаге какое-то слово. Хорошо, что не матерное…
– Я не ругаюсь матом, – совсем смутилась Роза.
– И даже в состоянии такого нервного напряжения вы не сорвались, напоровшись на капризы старой, сварливой и заносчивой дамочки. Даже предлагаете мне лечение… Браво! Вы – профессионал!
– Неужели так заметно? Я постараюсь взять себя в руки, чтобы мое состояние не бросалось в глаза пациентам.
– А что у вас случилось?
– Да так… ничего…
– Розалинда Романовна!
– Я выхожу замуж и последнее время несколько рассеянна…
– Ого! Какое событие! Поздравляю вас! – Посетительница сыпанула пеплом прямо поверх документации.
– Спасибо…
– Неужели на такой позитивной ноте вы не поможете моему сыну? – продолжала гнуть свою линию Ольга Игоревна.
«Опять она о сыне!» – подумала Роза.
– Я сделаю все, что могу…
– Все, что вы можете, это лично заняться его лечением, лично обследовать, лично провести все процедуры. Я не доверю единственного сына медсестрам и другим врачам. Только вам! Я уже все для себя выяснила: вы здесь – лучшая.
– Но…
– Тридцать тысяч рублей ежедневно, за уход и лечение, – прервала ее Ольга Игоревна. – И не говорите, что у вас это не принято. Таково мое личное волеизъявление, а решение всех вопросов я беру на себя. Я – состоятельная женщина и… вернее… – Пациентка Розы вдруг обмякла и произнесла дрогнувшим голосом: – То есть не я… не я богата. Я бы была никем и ничем, если бы не сын. Именно он заработал все, что я имею в жизни. Только он! Причем эти деньги не испортили его как личность. Теперь понятно, что я готова на все ради него? Особенно когда у него проблемы со здоровьем…
– Я ценю ваши материнские чувства, но…
– Никаких «но»! Сколько тебе лет?
– Тридцать семь…
– Ого! В смысле, ты прекрасно сохранилась. Хорошие фигура, лицо, потрясающие глаза… В который раз ты выходишь замуж?
– Первый, – ответила Розалинда, не понимая, как эта дама так ловко и быстро уже перешла с ней на «ты».
– В тридцать семь лет – первый?! – ужаснулась Ольга Игоревна с такой искренностью, что Розе стало не по себе.
– Ну, так бывает…
– Я к твоим годам четырежды побывала замужем и имела двоих детей! – воскликнула Ольга Игоревна.
– Но я не обязана походить на вас, у меня своя жизнь… Еще скажите, что вообще смешно выходить замуж в моем возрасте.
– Смешно так нервничать! Если только…
– Что – только? Вы ведете себя так… – Кровь ударила Розе в голову.
– Как?
– Это не я у вас на приеме! Это вы у меня на приеме! И вы не имеете права…
На этих словах, произнесенных весьма повышенным тоном, в кабинет Розалинды вошел молодой мужчина примерно тридцати трех – тридцати пяти лет, среднего роста, с подтянутой фигурой, в модных широких черных брюках и просторном темно-синем трикотажном джемпере, открывающем мощную шею. А на вороте лежали локоны, с тем самым красивым шелковистым блеском, которым иногда могут похвастаться обладатели темных волос. У парня были красивые черты лица, слегка припухшие губы, легкая небритость и выразительные, сочные и очень темные глаза, которые на фоне бледной кожи выглядели просто потрясающе. Взгляд этих глаз пронизывал насквозь.
– Здравствуйте… Вы так громко разговариваете… Что-то случилось, мама? – произнес неожиданный посетитель с едва уловимым на слух акцентом.
«Вот и сынок пожаловал…» – мелькнула мысль у Розы, которой сразу стало ясно – такой мужчина не может не производить впечатление на всех без исключения дам. В нем было что-то такое притягательное… И это читалось и в его лице, и в фигуре, и в том, как он себя держал.
– Мой сын Даниэль Шарро, – представила его Ольга Игоревна.
– Очень приятно… – Роза почему-то смотрела в сторону.
– Моя мама напрягла вас по поводу моего лечения? – улыбнулся вновь прибывший. – Да, она может…
– Ты обещал мне! Мы приехали в такую даль ради лечения и… – чуть не заплакала Ольга Игоревна, – и ты опять начинаешь…
– Я согласен! – поднял мужчина руки. И подмигнул Розе: – Лучше согласиться…
И Роза вдруг покраснела, словно понимая: Даниэль призывает ее сейчас согласиться, а потом они договорятся.
– Конечно, я помогу, – сдалась она. – Что у вас, Даниэль?
– Сынок, покажи… – засуетилась Ольга Игоревна, и Розалинда заметила боль на ее красивом, но уже немолодом лице.
Даниэль встал и стянул через голову джемпер, а затем и майку черного цвета с эмблемой известной спортивной фирмы. Его тело было молодо, красиво и рельефно, но вот кожу покрывали безобразные рубцы и язвы.
Розалинда встала и подошла к новому пациенту. Участки поражения находились на руках и груди. Вся остальная кожа была чистой.
Даниэль Шарро возвышался над Розой, несмотря на то, что она была на каблуках. Пахло от него абсолютной свежестью и слегка дорогим парфюмом… Мужчина с интересом поглядывал на доктора, а та пыталась сконцентрироваться.
– Я прежде никогда…
– Не видела такого? Спасибо за честность! – встряла Ольга Игоревна. – Это лишний раз доказывает, что ты хороший и порядочный человек, раз не стала кричать: мол, что мы вам поможем, мы вас вылечим! У Даниэля очень редкое заболевание иммунной системы… Оно не заразное, но просто съедает моего мальчика изнутри.
– Мама, прекрати! – Даниэль почувствовал себя неловко, что и понятно: он был уже «большой мальчик», а мать источала жалость и заботу, словно сын был несмышленым малышом.
– У него аллергия на пищу, на лекарства, на запахи… Организм дает такой вот страшный ответ, отторгая собственную кожу… – упрямо продолжала Ольга Игоревна. – Язвы очень болезненны, потом они рубцуются, обезображивая моего мальчика. А ведь он так хорош!
– Мама, я не мальчик! Мне тридцать три года! – совсем смутился Даниэль, и они с Розой встретились глазами.
Та не могла знать, о чем думал мужчина, но сама подумала: «Какие у него красивые глаза… И насколько они темны – не видно границы зрачка и радужки…»
– Смею предположить, что вы перепробовали все способы лечения? – спросила Розалинда.
– Да, конечно… Заболевание неизлечимо, можно только облегчить страдания, – пояснила Ольга Игоревна.
– Одевайтесь, Даниэль. Я подумаю, что мы сможем для вас сделать. – Роза старалась не смотреть на красавца пациента, не понимая, что с ней происходит. Конечно, ее ужаснули язвы на теле молодого человека, но собственная реакция казалась ей странной – стоило встретиться глазами с Даниэлем, как ее тут же почти парализовало.
«Что обо мне подумают люди? Ведь далеко не девочка! Мне уже тридцать семь, а смущаюсь, как малолетняя идиотка…» – бежали мысли Розы.
И вдруг дверь распахнулась, с воплем «Дорогая!» в кабинет ворвался Вячеслав Капустин, одетый в спортивный костюм. Светлые волосы копной обрамляли его розовощекое лицо.
– Ой, ты не одна! – заметил он Даниэля. И понес свою обычную околесицу: – Все не могу привыкнуть, что в твоем кабинете могут оказаться молодые голые мужчины. Это шутка! Но все же лучше бы наши пациенты были старыми и женщинами…
– Такими, как я? – сузила глаза Ольга Игоревна.
– Я не вас имел в виду!
– А кого?
– Слава, я тебя прошу… – красная как рак едва выговорила Роза. – Умоляю – уйди!
– Но мне надо срочно сказать тебе, что я заказал ресторан «Мефистофель», как и обещал. Лучший в городе! И он будет наш!
– Слава, у меня пациенты, – напомнила Розалинда, краем глаза заметив, что Даниэль, повернувшись к Славе неизуродованной спиной, начал одеваться.
– Я не мог тебя не порадовать! – Чистые, голубые глаза Славика сияли.
Роза была готова провалиться сквозь землю.
– Я уже порадовалась.
– Как я понимаю, речь идет о свадьбе? – обратилась Ольга Игоревна к Славе.
– Да! У нас с Розой школьная любовь!
– Ого! А женитесь только сейчас? Спустя двадцать лет после окончания школы? – усмехнулась дама.
– Она только сейчас согласилась, – разулыбался простой Слава.
– Эта женщина умеет заставить ждать… – вдруг обронил Даниэль, уже облачившись в джемпер.
– Вот уж точно! – гоготнул Слава. А затем обратился к Розе: – Тетя Люся из Одессы тоже обещала прилететь.
– Тетя Люся? – переспросила Ольга Игоревна. – Ну, это же – супер!
– Конечно! – отозвался Слава. И нахмурился в недоумении: – А откуда вы знаете тетю Люсю?
– Кто ж ее не знает… – ответила с легкой усмешкой Ольга Игоревна. – Извините, молодой человек, но шахматы – явно не ваше занятие.
– Что?
– Да я так, о своем… Вы спортсмен?
– Ну да, инструктор. И вас приглашаю к себе на занятия.
– Спасибо, вы очень добры. Но мне они ни к чему, а сыну не нужно.
Розалинда слушала их и понимала, что никогда еще ей не было так неловко перед посторонними людьми. Причем неловко за своего жениха. А взгляд темных глаз Даниэля просто вбивал, что называется, гвозди в крышку гроба, где покоилось сейчас ее самолюбие.
– Я еще заскочу, милая! – чмокнул Розу в щеку Слава. И быстро выбежал из кабинета, на ходу шепнув Даниэлю: – А «банки» у тебя ничего.
Дверь за ним закрылась. Розалинда вздохнула. Стиль «рубахи-парня», «своего в доску», присущий манерам Славы, доводил до бешенства.
– Что у меня? – не понял Даниэль. – У меня нет никаких «банок». У меня пустые руки.
– Он имел в виду, что у вас сильные, накачанные руки, – покраснела Роза.
– Ты это серьезно? – вышла из ступора Ольга Игоревна.
– Что? – переспросила Роза.
– Что ты, молодая, красивая, умная и утонченная женщина, выходишь замуж за…? – спросила Ольга Игоревна.
– Ну, это уж совсем не ваше дело! – вспыхнула Розалинда.
– Мама, ты правда, того, не перегибай палку. Люди любят друг друга и женятся, и не наше дело решать, кто кому подходит, – вмешался и Даниэль.
– Я знаю, что у меня нет прав, – спокойно произнесла Ольга Игоревна. – И все же… Все дело в том, Роза, что тридцать семь лет назад я родила тебя. Да, я была дерьмовой матерью и вскоре бросила тебя. И больше никогда не видела. Нет, кое-что узнавала… Знала, что ты жива, здорова, что стала врачом, что любишь свою маму… Валентину Федоровну. Знаю, что она уже умерла… И вот я здесь! Нет, не для того, чтобы просить прощения. Это было бы глупо. И не для того, чтобы вернуть тебя. Это тоже глупо и слишком поздно. Я приехала посмотреть тебе в глаза и попросить подлечить брата. Он, в отличие от меня, человек очень хороший.
– Мама, зачем ты так… сразу? – тихо промолвил Даниэль, не в силах посмотреть Розе в лицо.
А та тупо смотрела на Ольгу Игоревну. И ей казалось, что началось солнечное затмение, так как у нее потемнело в глазах и от ужаса явно ощущалась нехватка воздуха. Мысли Розы мчались как сумасшедшие.
«Моя мать?! Два года я уже знаю, что Валентина Федоровна не являлась моей биологической матерью… и вот… Какой-то кошмар! Думала ли я, что когда-нибудь увижу свою родную мать? Нет, даже и не помышляла о таком… Но даже если бы я это и представила, то наша встреча должна была происходить… как-то не так… Ольга Игоревна – значит, мою мать зовут так? – спокойна и уверена… да, уверена, что между нами ничего восстановить нельзя… Что ж, наверное, она права. Надо же, и ведь не истерит, не просит ни о чем, не объясняет, почему так поступила много лет назад… Что она хотела? Ах, да, вроде объяснила: хотела просто посмотреть на меня и подлечить сына. Сына… Даниэль – мой брат? Я всегда хотела иметь брата. С сестрой у меня никак не получалось наладить отношения, но ведь Жасмин мне вовсе и не родная. А Даниэль – брат по матери. И выглядит он так притягательно! У него очень красивые глаза. О чем я? Добрые и умные у него глаза. Что же мне делать? Как реагировать? Что сказать?»
– Наверное, тебе надо время, чтобы прийти в себя? – нашел в себе силы первым подать голос Даниэль.
– А я все не знала, как начать разговор. Тянуть? Отрезать по кусочку? Вот взяла и сказала сразу! – хлопнула себя по коленкам Ольга Игоревна.
– Ты бываешь очень резка, мама, – укоризненно покачал головой ее сын.
Женщина встала и пошла к двери, молодой человек последовал за ней. Но на пороге Ольга Игоревна оглянулась:
– Прости, если что…
