Глава 14
Доктор Снегирева вышла из санатория, направилась к автобусной остановке. И сразу заметила, что рядом с ней параллельным курсом следует автомобиль представительского класса. В конце концов это сопровождение Розалинду начало раздражать. Она остановилась и в упор посмотрела в затемненное стекло автомобиля, на место водителя.
Машина тоже остановилась.
«Шутник чертов! Только я не в настроении шутить!» – подумала Розалинда и увидела Даниэля, выходящего из машины.
– Ты?
– Да. Вот, слежу за тобой. Готов подвезти.
– Ты напугал меня! – в упор посмотрела на него Розалинда.
Даниэль был одет в джинсы и черный короткий плащ.
Она села рядом с ним.
– Чья машина?
– Взял в аренду. Я очень опечален.
– Чего так?
– Я не могу за тобой ухаживать, – посмотрел на нее Даниэль.
– Почему? – непроизвольно вырвалось у Розы. – Ты заболел?
– Да ничего я не заболел! У врачей сразу же одно на уме… Я не могу пригласить тебя в ресторан или погулять – ты все время занята, постоянно у тебя какие-то передряги…
Розалинда задумалась.
– Да… Причем, только в последнее время.
– А ты согласилась бы на романтический вечер со мной? – спросил Даниэль.
«И ты еще спрашиваешь! Да я приду на два часа раньше и буду выглядывать из-за угла, когда придешь ты!» – мелькнуло у Розалинды. Слава богу, что все это она не произнесла вслух. А приняла жеманную позу и ослабила ремень безопасности, словно тот внезапно стал ей мешать.
– Я бы подумала…
– А сколько ты будешь думать? – быстро спросил Даниэль.
– Ты на дорогу смотри!
– Прости. Так сколько?
– До конца поездки.
И Розалинда назвала адрес стриптиз-клуба, где работала ее сестра.
Они остановились перед большим зданием серого цвета со странными окнами, которые были или маленькими, как бойницы, или, наоборот, огромными, словно в спортивном зале школы. Вся эта несуразность украшалась так же безвкусно – огоньками и дикой, мигающей подсветкой.
– Ого! Размах… – выразил свои ощущения Даниэль.
– Коммунистическое строительство.
– Интересная архитектура. Жутковатая, обезличенная, но масштабная.
– Здание было построено для цветов жизни – для детей. Это бывший Дом пионеров.
Розалинда размашисто шагала вдоль стены серого монстра.
– Дом пионеров? Интересное название – я слышал о пионерах, – дышал ей в затылок Даниэль.
– Темный ты человек, Даня! Слышал… Я этим жила! Попробуй не быть пионером. А пионер, он кто? Самый лучший, самый быстрый, самый…
– Почему же тогда ваша страна оказалась далеко не самой-самой по уровню жизни и социальному обеспечению людей?
Роза резко остановилась и обернулась. Даниэль налетел на нее и чуть не сбил с ног. И сбил бы, если бы сам не удержал.
– Послушай, Даниэль… Если ты хочешь иметь со мной хоть что-то общее, то никогда не разделяй нас по странам. И не говори о нашей стране, о моей стране, с таким предубеждением!
– Я не…
– Ты – да! Не путай наше правительство и установленный им режим с нашими людьми! У нас много хороших, достойных людей! – распалялась Роза.
– Да я верю! Прости, что обидел тебя!
– Ты не обидел. И отпусти меня уже… – Розалинда тряхнула головой и пошла дальше. – Одним словом, раньше здесь был Дом пионеров, а сейчас стриптиз-клуб.
– Стриптиз? – удивился Даниэль.
– Только не говори, что все так в нашей стране и произошло!
– Я молчу. Это ты так сказала, – засмеялся Даниэль. – Скажи, я могу пойти с тобой?
– Захотел стриптиза?
– Не захотел расставаться с тобой.
– Идем. Жасмин не будет против, она любит мужчин.
– Так мы снова к ней? – В голосе Даниэля прозвучало разочарование.
– А она тебе не понравилась? – вопросом на вопрос ответила Роза.
– Чудна2я…
– Думаю, что она от тебя тоже не в восторге. Как же ты описал ее психологический портрет… – Розалинда уверенно шла дальше. – Кстати, ты и вправду психолог?
– И очень неплохой. У меня была большая практика.
– А что ты думаешь про меня? Что я – зазнавшаяся особа? Этакая дамочка-сноб.
– Я такого не говорил и не думал. У тебя, скорее, пониженная самооценка и чрезмерное чувство ответственности, – выдал Даниэль.
Розалинда, задумавшись, распахнула дверь черного входа.
– За мной!
– Вообще-то я хотел провести этот вечер иначе. Я говорил о романтическом вечере, не забыла? А это значит, мы только вдвоем…
– Меня сестра позвала. Она что-то вспомнила, и я не могла не откликнуться, – пояснила Розалинда.
Она чувствовала себя в ночном клубе, как рыба в воде, потому что много раз бывала здесь – в тех случаях, когда сестра напивалась до смерти, и Жасмин надо было просто грузить, как мешок с картошкой, и отвозить домой, фактически без сознания. В коридоре стоял тяжелый запах затхлости, подгоревшей еды и человеческих тел. Навстречу прошли какие-то люди и поздоровались с Розалиндой.
Она, а следом за ней и Даниэль, спустились по лестнице и вошли в комнату, предназначавшуюся для танцовщиц, и только сейчас Розалинда подумала, что зря это сделала. По комнате, похожей на ангар, без окон, большой и прямоугольной, прогуливались туда-сюда толпы девиц на разных стадиях раздевания или одевания. Все они были красивые, молодые и… почти обнаженные.
Розалинда рассмеялась:
– Вот тебе и романтика!
– Здравствуйте, девушки, – спокойно поздоровался Даниэль.
Те одарили его игривыми взглядами. Со всех сторон понеслось:
– О! Привет, Роза! Какой красавчик с тобой! Кто он такой?
– Знакомьтесь, это – Даниэль. А это – девушки «Го-Гоу».
Розалинда отвернулась от них, не желая знать, на кого смотрит ее спутник.
Жасмин сидела в черных чулках, пристегнутых к плотному черному корсету. Она расчесывала волосы и с какой-то особенной грустью смотрела на свое отражение в зеркале.
– Приехала?
– Как видишь…
– Привет, Даниэль, – поздоровалась Жасмин со спутником Розалинды, причем совсем без злости.
Перед ней на трюмо валялись целая куча косметики известных и не очень фирм, туфля со сломанным каблуком, стояла чашка с недопитым кофе и на тарелочке лежал недоеденный бутерброд.
Даниэль придвинул к Розе пластиковый прозрачный стул и сам аккуратно присел на трюмо.
– Может, кофе? – спросила Жасмин, открывая флакон с черным лаком для ногтей и начиная наносить боевой, агрессивный раскрас на ногти.
– Нет, спасибо, – икнула Роза. – Прости…
– Ну, от тебя и пахнет! Ты чего напилась-то?
– Не могла отказать заведующей… Придерживаюсь легенды, что очень расстроена из-за своей несостоявшейся свадьбы.
– Хватит извиняться! Может, и со мной тогда выпьешь?
– Да мне уже хватит.
– Просто за компанию. Я же всегда выпиваю перед выступлением.
– «Бейлис»? – вздохнула Розалинда, знавшая пристрастия сестры.
– Ну да. Поклонники дарят, у меня его залежи.
– Только если чуть-чуть, – снова вздохнула Розалинда.
– Черт! Лак криво ложится!
– А ты не нервничай.
– Ладно, слушай… Существует легенда, что в наших краях отдыхал один известный путешественник, прибывший к нам из Америки…
– У нас здесь много кто отдыхал, места-то целебные.
– Не перебивай! Путешественник, которого звали Джек, знакомился с Россией и заодно лечил здесь нервы.
– Джек-Воробей… – икнула Розалинда.
Жасмин взмахнула наращенными ресницами.
– Не язви. Ты просила вспомнить, вот я и вспоминаю…
– Хорошо, хорошо! Так что за легенда такая?
Пышногрудая блондинка в ярко-красных стрингах обратилась к Даниэлю:
– Молодой человек, застегните мне лифчик.
– Люда, отстань! – оборвала ее Жасмин.
– Ой, и подойти нельзя… – дернув плечиком, отошла прочь аппетитная красотка.
– Путешествовал он не только ради науки, но и ради денег, – продолжала Жасмин, одновременно крася ногти. Черная полоска лака легла на кожу пальца, и стриптизерша, выругавшись, принялась стирать лак.
– Мужичок приторговывал? – спросила Роза.
– Ну а кто этим не занимался? Он плыл на корабле с одного континента на другой и, естественно, вез товар. Так вот один ценный товар он довез аж до наших краев. Чисто случайно. Потому что еще при подходе к Европе его корабль затонул. Но Джек спасся и два года шатался по разным странам, в том числе по бескрайним просторам нашей родины.
– С тем самым уцелевшим товаром? – спросил Даниэль.
– Вот именно! – Жасмин собралась с мыслями и по второму разу принялась накладывать лак на свои длинные, наращенные ногти. – А человек он был непьющий! Кстати, налей-ка мне еще ликера…
– Может, хватит?
– Я знаю свою норму! – сказала, как отрезала, Жасмин.
– Ну, хорошо… И что нам с того, что Джек был непьющим человеком? – спросила Розалинда.
– А это – очень важное обстоятельство. Потому-то весь сыр-бор и разгорелся! – Жасмин, накладывая лак, от усердия даже высунула язык. – Дело в том, что из Америки в Европу с одного из частных заводов везли партию превосходного портвейна. И вот вся партия напитка утонула вместе с кораблем, канула, так сказать, в Лету. За исключением одного образца – того, что остался у путешественника, у Джека то есть. А по слухам, это был самый лучший портвейн. Лучший! Но винодел, занимавшийся тем вином, скоропостижно умер и не успел передать секрет, который использовал для изготовления экспериментальной партии. Потом много десятков лет виноделы пытались повторить его портвейн, но у них ничего не получалось.
– Что было дальше? – спросила Роза.
– Ты не понимаешь? Известной винодельческой компании стало известно о том, что у Джека сохранился образец, который позволил бы разгадать секрет вкуса портвейна и поднять на новую ступень производство этого алкогольного напитка. Самого Джека уже давно не было в живых, вот они и стали искать образец, следуя его путем по России.
– А почему они были так уверены, что бутылка сохранилась? – поинтересовался Даниэль.
– Дошли достоверные слухи. Вернее, было найдено предсмертное письмо Джека, где он сообщал, что очень хорошо припрятал бутылку портвейна.
– Почему он ее не уничтожил? – поинтересовалась Розалинда.
– Джек, видите ли, не хотел отдать сей «адский напиток», как он выразился, человечеству, чтобы не ввергнуть означенное человечество в еще большее пьянство. А оно бы явно увеличилось, так как вкус у портвейна был потрясающий… Но и уничтожить бутылку он не смог – пожалел людской труд, который очень ценил…
– Какой принципиальный человек, – усмехнулся Даниэль.
– Именно то слово! И вот он написал, что очень хорошо, на века, спрятал бутылку, – добавила Жасмин и взъерошила свои пышные волосы.
– Девочки, ну, поделитесь красавчиком… – снова рассмеялись стриптизерши.
– Заткнитесь! – кинула в них боа черного цвета Жасмин под громкий смех девушек.
Даниэль улыбнулся и помахал им рукой, но тут же осекся под серьезным взглядом Розалинды.
– А что? Я – ничего…
– И какое отношение эта история имеет к нам? – спросила Роза.
– Мы подошли к самому главному! Наш отец… вернее, мой отец и твой, то есть Роман и Михаил, были друзьями. И они услышали эту историю – узнали от бабы Зои. Помнишь ее?
– Баба Зоя? – напрягла память Роза. – А, та старушка, которая иногда к нам приходила. Так ей сто лет уже, кажется, стукнуло, когда мы еще детьми были.
– Вот! Она-то им и рассказала.
– А сама баба Зоя откуда могла знать про портвейн? – не понимала Роза.
Жасмин нервно сняла крышку с флакона и выпустила на себя струю блесток.
– У себя в доме, когда была ребенком, и узнала. Он жил у них, и ее отец учил его русскому языку.
– Кто жил?
– Ты отупела, что ли, от любви своей? Кто, кто… Джек! Баба Зоя лично слышала, что он ее припрятал.
– Где? – спросила Розалинда, и Жасмин оглушила их своим самым ненормальным на свете смехом.
– Роза, ты мне нравишься! Ну ты и даешь! Обалдеть! «Где…» Вопрос ценой в миллион долларов в буквальном смысле. Одна известная винодельческая компания вышла на Романа и Михаила и предложила им сумасшедшие деньги за эту бутылку. Вот они и стали искать. Узнав, что Джек поднимался на здешние горы, решили, что где-то там путешественник и оставил тот образец. Отправились вместе в горы, и…
Роза слушала Жасмин, открыв рот. А когда сестра многозначительно замолчала, прошептала:
– Роман погиб, Михаил в жутком состоянии… Что же там произошло, в горах?
– Никто не знает. Тут я тебе не помогу.
– А зачем мама ходила к Михаилу в психушку? – спросила Роза.
– Она ведь знала, что мужчины идут в горы за чем-то, что должно принести много денег… А кто ж от них откажется, от денег-то? Вот мама и пыталась выяснить, знает ли, помнит ли что-нибудь друг мужа. Нашли ли они бутылку? Может, перепрятали? Как погиб Роман? Не сам ли Миша и помог ему упасть со скалы? Мол, зачем делить большую сумму на две части…
– Налей-ка мне «Бейлиса», – сказала Роза. – Не бойся, я не отберу у тебя ничего.
– Я знаю. Ты на это не способна.
– Зачем тогда рассказала все?
– Уберем ногти в ножны… Да и сколько нам осталось враждовать? – Жасмин вытянулась во весь рост на своих огромных каблуках и стала одного роста с Даниэлем. Внимательно посмотрела ему в глаза. – Береги ее, она – святая.
– Я понял.
– Жасмин, почему ты так говоришь? Мне не нравится твое настроение! – забеспокоилась Роза. – «Сколько нам осталось…» Ты же молодая совсем!
– Я старая для этого бизнеса, – хлопнула себя по ягодице Жасмин.
– В мире много разных занятий, – встрял Даниэль.
– Много… а я – одна, и больше я ничего не умею. Ты не вспоминай меня плохо, ладно? Хотя, о чем это я… Я жизнь тебе отравляла, а сейчас прошу о добрых воспоминаниях. Что бы мне такое для тебя сделать, чтобы было хоть одно хорошее-то? – Жасмин говорила как-то нервно, шаря руками по своим бокам, словно ища там карманы.
– Жасмин, прекрати! Ты пугаешь меня!
– Забудь…
– Жасмин, твой выход! – сообщил громкоговоритель.
– Вот так вот! – вздохнула Жасмин. Взяла со стола красивую черную готическую маску со стразами и, не прощаясь, вышла из комнаты.
– Белла! – сообщил громкоговоритель, и на выход поспешила рыжеволосая девушка в красном белье и с хлыстом.
Она также исчезла за дверью, но буквально через минуту влетела обратно, пронзительно крича.
Все находившиеся в комнате вздрогнули. Танцовщицу обступили девушки, на разные голоса спрашивая ее:
– Что?! Что?! Что случилось? Белла! Очнись! Не кричи!
– Там… там… Жасмин… Ее убили… – прошептала она.
Внезапно в комнате погас свет. То есть так показалось Розе, потому что у нее потемнело в глазах. А вот Даниэль среагировал очень быстро – в два прыжка выскочил за дверь. Роза хотела бежать за ним, но ноги ее не слушались. Он вернулся быстро – с Жасмин, висевшей у него на руках безжизненной куклой.
– Воды! Скорее холодной воды! – приказал Даниэль.
Окрик возымел свое действие, и девушки кинулись ему помогать.
Даниэль положил Жасмин на стол, смахнув все находившиеся на нем предметы на пол, и очень аккуратно снял с ее лица маску словно с венецианского карнавала.
То, что Роза увидела, заставило ее зарыдать. Лицо Жасмин превратилось в кровавое месиво, и издалека казалось, что от него идет дым. Или пар.
– Жасмин и Белла, мать вашу, на сцену! – прокричал голос из громкоговорителя.
Даниэль схватил первое, что попалось под руку, и метким ударом сбил адский аппарат.
