Глава 12
В жизни Габриэль занимался многими вещами – спортом, своей нелегкой работой, любил путешествовать и читать, развил собственный бизнес и смог заработать много денег… Но того, что сядет за ткацкий станок, и предположить не мог.
«Зачем мне это? Я же не баба, не ткачиха! Или я совсем ошалел, потеряв работу? На все соглашаюсь?» – думал бывший подполковник, сидя за каким-то деревянным и сверхнеудобным станком. Однако работал без устали, отчего гудело в голове. К тому же его здорово потряхивало. Габриэль даже со стула чуть не упал. И слышался знакомы голос:
– Эй, Габриэль! Вот дает, в любой позе, в любом месте способен устроиться!
– Что? А? – открыл Габриэль глаза. Его тряс за плечо, и весьма энергично, Константин. – Ой, я заснул, что ли? Черт, так шея затекла!
– Заснул, и еще как, буквально, как младенец, всю ночь продрых. Девочки не стали тебя тревожить, знали, что ты мой друг. Только тарелки унесли, чтобы не побил и не поранился.
Габриэль протер глаза. Он сидел на твердом стуле, лежал головой на столе, подложив под нее затекшие руки.
– Утро уже, – сообщил Костя, одетый в медицинский халат. На шее болталась медицинская маска, и выглядел он очень уставшим.
– Что с Варей? – спросил Габриэль.
– Долго оперировали, сосудистый хирург сшивал артерии и венки под микроскопом. Из наркоза ее вывели, уже в сознании, только сонная, – ответил Константин. – В общем, все хорошо с твоей Варей будет.
– Спасибо, друг. А крови она много потеряла?
– Нет, не очень, – рассмеялся Константин. – Просто выглядело так жутко…
– А что с ней случилось, она сказала? – поинтересовался Габриэль.
– Конечно, – усмехнулся Константин. – Раньше слышал про такое, но никогда не думал, что увижу воочию. Острейшее, мелко наколотое стекло было спрятано у нее в пуантах.
– Как спрятано? – не понял Габриэль.
– Да так вот и спрятано. Если бы его сразу было видно, то кто же бы их надел? А поскольку ничего не было заметно, Варя обулась, как обычно, и даже какое-то время протанцевала в них. А в конце второго акта на одном из прыжков ломается гипсовая перегородка и она что есть силы въехала пальцами в острое стекло.
– Ужас! – ахнул Габриэль. – Как же она не упала на сцене от болевого шока?
– Сила воли железная. Балет – жесткое искусство, это тебе не фитнес. Дотанцевала партию, приняла цветы с улыбкой и ушла в гримерку. То есть тот, кто такую подлость совершил, не сломал ее. Ну а в гримерке Варвара фактически потеряла сознание от боли. Ты вошел очень вовремя. Ну история… Одно дело, если бы Варя просто поранилась. Спектакль сразу бы остановили и ее вынесли, спасая ноги. Но она некоторое время танцевала! И привела свои пальцы в такое состояние, будто их пропустили через мясорубку. Вот Варвара и ругала себя, мол, дура, зачем была такая гордая и продолжала танцевать…
– И что теперь? – спросил потрясенный Габриэль.
– Да ничего. Все хорошо. Ткани и сосуды очень аккуратно сшили, пальчики мазью заживляющей намазали, перебинтовали, носочки надели. Кости не задеты, поэтому заживет достаточно быстро. Просто больно будет ходить.
– Она не сможет ходить? – спросил Габриэль.
– Почему? Сможет… прихрамывая. А вот на цыпочках, на пуантах, пока нельзя.
– Я бы хотел ее увидеть, – попросил Габриэль.
– Слушай, иди домой, прими душ, отдохни. Ей тоже отдохнуть надо, сейчас Варе не до тебя. А к вечеру приезжай, я тебя пущу.
На том друзья и порешили.
