Глава 4
Яна поморщилась и зевнула. В последнее время ее мучила вода, та, которая нудно капает с крыш, водосточных труб, деревьев и проводов по весне, когда начинает все оттаивать. И вот эти всхлипывания, журчания выводили ее из себя. Не радовало даже, что наступала весна, раз она разводит такую сырость.
Цветкова открыла глаза и с интересом посмотрела на смутно знакомую ей, очень симпатичную молодую женщину в белом халате врача.
– Яна! Янка! Ты очнулась! Ну наконец-то! Кризис миновал на третьи сутки. Как и говорил Олег Юрьевич! Янка, теперь ты будешь жить! Слава богу!
– Ася, тьфу…
– Что?
– Тьфу, говорю… Во рту как пергамент.
– Так ты дышишь ртом, и температура какая! У тебя все пересохло! – Она метнулась к графину с водой.
Цветкова жадно начала пить, стуча зубами о край стакана и трясясь мелкой дрожью.
– Ой, Яна, хватит… Я не знаю, можно ли тебе? – испугалась подруга.
– Человек без питья умирает. – Яна огляделась. – Что я здесь делаю? Где я? Почему я ничего не помню? Почему ты в белом халате?
– Ты совсем ничего не помнишь? – удивилась Ася, очень трогательно смотревшаяся в огромном, не по размеру, белом халате, таком накрахмаленном, что он колом стоял на ее изящном теле.
– Ничего. То есть что-то сейчас вспоминается, и все явственнее проступает чувство, что я не хочу это вспоминать.
– Это точно! Олег был в шоке!
– Твой Олег обозвал меня рожей!
– Дурочка, у тебя заболевание такое – рожа! – засмеялась Ася, явно чувствовавшая облегчение, что ее подруга пришла в себя. – А еще медик!
– Нет, я заболевание такое знаю… но не думала, что оно у меня когда-нибудь будет. Как-то звучит не очень… К моему лицу рожа совершенно не идет, – вздохнула Яна, конечно, помня с института, что эта болезнь может протекать очень остро. Что, видимо, у нее и произошло. А уж когда поражалось лицо, то оно действительно становилось похоже на рожу. – Какой стыд! – прислонила ладони к щекам Яна. – Как я сейчас, Ася?
– Если честно, то не очень.
– То есть мое лицо еще рожа? – уточнила Яна.
– Ну, если тебе так понятнее, то да. Ну, а вообще, ты не о том думаешь. У тебя заболевание протекало в крайне тяжелой форме, ты два дня валялась без сознания. Но сейчас ты пойдешь на поправку, так Олег сказал… Он и Гриша не отходили от тебя все эти часы.
– Интересная компания собралась! Меня лечил твой дружок и патологоанатом. А я-то думала, что простыла.
– Олег сказал, что рожа начинается так же, как грипп, а потом проявления на коже, ну и все остальное. – Ася вырвала бутылку из рук Яны. – Извини, я думала, что ты издеваешься надо мной. А ты говорила правду.
– Как всегда! – заверила ее Яна, чувствуя боль во всем теле и страшное желание посмотреть на себя в зеркало.
Она присела на кровати и тут же рухнула обратно вниз.
– Э, какая прыткая! Думай, что делаешь! Двое суток без сознания, без еды, а уже куда-то рванула!
– Я хочу себя увидеть.
– Может, не надо? – отвела глаза Ася.
Яна похолодела.
– Что? Настолько все плохо?
– Ты поправишься! – заверила ее Ася, поворачиваясь на звук открывающейся двери.
Яну поразили происшедшие с ее очаровательным лицом перемены. Она покраснела и пошла багровыми пятнами. Длинные ресницы задрожали, а дыхание стало учащенным, что было заметно даже сквозь ее огромный халат.
Яна с удовлетворением подумала, что, хоть и находилась двое суток без сознания, на ее умственных способностях это, слава богу, не сказалось. Она сразу поняла, что в палату зашел Олег Юрьевич, Асин сказочный принц, теперь перешедшей в разряд друзей и родственников.
– Как себя чувствует твоя подруга? – спросил он собственной персоной. – Мне доложили, что из этой палаты доносятся какое-то звуки.
– Она очнулась! – выпалила Ася.
– А моя подруга сейчас явно заболела… – Яна повернула к главврачу голову, – любовной лихорадкой.
– Яна!! – вспыхнула Ася.
– Ничего-ничего. – Олег Юрьевич присел на край кровати Яны и взял кисть ее руки в свои теплые нежные пальцы.
Яна замерла. «Что со мной? Он всего лишь щупает мне пульс».
– У меня рожа, доктор, – сообщила она ему доверительным тоном.
– Да что ты? – усмехнулся он. – Когда я сказал тебе это в первую нашу встречу, ты чуть не сломала мне нос!
– Тогда я еще не свыклась с этим диагнозом. А сейчас я больше всего хочу посмотреть на себя в зеркало.
– Ты обязательно поправишься, – заверил ее Олег Юрьевич, повторяя буква в букву слова, произнесенные Асей немного ранее.
Он был одет в темно-зеленый хирургический костюм, очень идущий ему. Безупречные черты лица, умные глаза и мужественная осанка.
Яна чувствовала себя спокойнее в присутствии этого мужчины, и в то же время ее раздражала едва уловимая усмешка в его глазах.
– Так вы хотели бы работать у нас? – спросил Олег Юрьевич.
– Олег, как ты можешь сейчас говорить о работе? – одернула его Ася. – Она только что очнулась!
– И вправду что-то я погорячился. Наверное, от того, что до сих пор не могу прийти в себя от такого оригинального собеседования.
Яна задумалась и содрогнулась. Видок у нее был при их первой встрече еще тот. Потная, с безумным взглядом и воспаленной красной рожей, трясущаяся то ли от холода морозильной камеры, то ли от температуры, при этом еще с разбитой в кровь головой и испачканная рвотой.
– Первое впечатление я произвела неправильное? – уточнила она.
– Я бы не так сказал. Впервые на меня было произведено столь яркое впечатление. К сожалению, до обсуждения ваших должностных обязанностей мы дойти не успели.
– А вы всех своих сотрудников сначала лечите? Так сказать, полное обследование?
– Только тех, которые уже в морг попали, – усмехнулся Олег Юрьевич, устремив на нее свои лучистые глаза.
– И чем вы меня лечите? – Яна чувствовала, что попадает под его обаяние, и старалась этого как-то избежать.
– Олег тебе даже искусственное дыхание делал! – Ася с истерической восторженностью посмотрела на своего героя.
– Когда?
– Еще в морге. Мы сутки выводили тебя из термического шока, – пояснил Олег Юрьевич, кинув выразительный взгляд на Асю, означавший, чтобы она попридержала язык. – Благодари Гришу. Он очень быстро по крови определил, какой антибиотик для тебя является действенным, и мы сразу же начали комплексную терапию. Вот ты и пришла в себя. Теперь все у тебя будет хорошо. Только надо хорошо кушать! А потом и поговорим о трудоустройстве в наш дружный коллектив.
– Так вы все-таки не вычеркнули меня окончательно из списков претендентов? После моего такого отвратительного поведения? – удивилась Яна.
– У тебя была уважительная причина – ты была фактически при смерти, – совершенно серьезным тоном ответил Олег Юрьевич, и было непонятно, шутит он или нет.
В палату заглянула молодая девушка:
– Олег Юрьевич, срочная операция! Вас ищут!
Он моментально встал, еще раз внимательно посмотрел на Яну:
– Я зайду. – Затем перевел взгляд на Асю и попрощался с ней.
Яна отметила про себя, что взгляд его при этом не потеплел, то есть никак не изменился.
«А ведь он не любит ее», – с грустью подумала она о своей влюбленной подруге.
Ася перевела дух:
– Я взяла на себя смелость сказать Ричарду, что с тобой все хорошо, и они преспокойно уехали отдыхать, приняв все за чистую монету…
– Приняв за чистую монету, – поправила ее Яна.
– Ну да… Что-то я теряюсь в мыслях… Они решили, что ты просто не можешь прийти проводить их. Ну а зачем бы они здесь были? Нервничали бы, не отдохнули. Ты к тому же заразная можешь быть для людей с ослабленным иммунитетом. Да и помочь они тебе реально ничем бы не могли…
– Ты все правильно сделала! Не оправдывайся! Еще не хватало, чтобы бывший муж, глядя на меня, порадовался бы тому, что судьба нас все же развела!
– Ричард тебя принял бы в любом состоянии, – нравоучительно заметила Ася.
– Аминь! Неужели я настолько плоха?
– На контрасте с красавицей Яной в обычное время – сейчас ты выглядишь неважно.
Они поболтали еще немного, и Ася ушла, пообещав приходить в больницу каждый день.
«Еще бы!» – усмехнулась Яна.
После ухода Аси она уныло поковырялась в больничной пище, приняла таблетки и выползла в коридор, чтобы посмотреть телевизор. Но она тут же была загнана обратно в палату медсестрой:
– Олег Юрьевич не разрешил вам выходить…
– Но я не могу больше лежать! Я хочу немного походить!
– Слово лечащего врача – закон! Да вы еле ходите! Идите ложитесь и отдыхайте!
– Извините, а морг работает круглосуточно?
– Конечно! Что же, покойники домой уйдут, что ли? Да в больнице и умереть могут в любое время. А чего вы спрашиваете, Яна? Вам туда еще рано! Все будет хорошо!
Медсестра помогла Яне вернуться в палату, буквально подталкивая ее в спину.
– У меня такое чувство, что вы меня специально загоняете внутрь, чтобы я не пугала народ в коридоре своим внешним видом.
– Не говорите ерунды! Но с вашим заболеванием действительно лучше не входить в тесный контакт с людьми. А я вам еще и капельницу должна поставить.
Яну уложили в постель и поставили капельницу, но уже другая медсестра, молоденькая и несколько застенчивая.
– Строгая у вас старшая, – отметила Яна.
– Это точно! Не забалуешь! – засмеялась девушка. – А что вы хотели?
– Да так, погулять… Знакомого в морге навестить… А то мне скучно. Пичкают тут меня одними лекарствами, а толку никакого!
– Как же – никакого?! – удивилась медсестра. – Вы же в себя пришли!
– Я имею в виду, что я тут с тоски умру!
– Но это же не цирк! Здесь не веселятся, здесь лечатся, – напустила на себя серьезный вид девушка.
– Эх, а осталось-то мне сколько? Доживешь до моих лет, будешь ценить каждую минуту!
Ответ Яны смутил девушку:
– Что вы?! Вы еще – молодая женщина!
– Да я уж чувствую приближение старости. Вот и рожу какую-то подцепила.
– Так это не от старости! – прыснула со смеху медсестра и пошла на выход.
– Ага, от дурости, – вздохнула Яна.
Оставшись одна, она поняла, что ей нечем унять убийственную скуку. Яна закрыла глаза и попыталась заснуть, но полностью расслабиться мешала игла, воткнутая в вену.
Вдруг она почувствовала какое-то движение в палате, затем кто-то вынул из ее руки иглу, и Яна поняла, что это не сон. Она открыла глаза и сразу же узнала в симпатичном худом молодом человеке в черной кофте и светлых штанах своего недавнего покойника Гришу.
– Ты?
– Я, – улыбнулся ей парень.
– Ты чего капельницу снял? Там еще почти половина лекарств осталась! – обеспокоилась Яна.
– Да разве же это лекарство?! Эх, стоматолог ты мой дорогой! Это же обычный физиологический раствор. Сейчас на дежурстве старшая сестра – настоящая мегера и большая любительница порядка, как в гестапо. Вот беспокойных пациентов она и пристегивает к кровати капельницей, чтобы не следить за ними, когда они будут блуждать по отделению.
– Вот зараза! А мне и ни сесть, и ни походить! – возмутилась Яна.
– Бедная ты моя! Ну тогда поехали? – подмигнул ей Гриша.
– На чем?
Патологоанатом выкатил из коридора инвалидное кресло:
– Вуаля! Карета подана!
Яна пребывала в угнетающем состоянии скуки и уныния и в то же время чувствовала крайнюю слабость, поэтому раздумывала недолго:
– А куда?
– Пусть будет сюрприз!
– Пусть! – легко согласилась она и уселась в кресло, как королева на трон. – Может, мне прикрыться пледом?
– Зачем?
– Тебя не будут ругать?
– Кого – меня? Самого начальника морга?
– Как-то я об этом не подумала…
Они тронулись в путь. Яна отмечала, что персонал уважительно и очень дружелюбно здоровался и общался с ее спутником. Некоторые даже шутили типа: «Что, Григорий, теперь уже живых стал к себе забирать?»
– Заметь, Гриша, тебе никто не позавидовал, – вздохнула Яна. – Вот, значит, как я сейчас выгляжу!
– Все пройдет.
– А ты уверен?
– Уверен! Ты еще и поработаешь в нашем дружном коллективе!
– Под руководством этого вашего Олега Юрьевича? – Яна, ведя разговор, внимательно наблюдала, как Гриша пытается начать спуск по лестнице, вставляя колеса коляски в специально приспособленные для этого желобки. Ей стало не по себе. – Слушай, а ты внезапно опять не потеряешь сознание? А то я тогда как покачу по лестнице-то… Последние мозги поотшибаю…
– Я всегда теряю сознание и контроль внезапно. Когда это случится в следующий раз, я не знаю, – заверил ее Григорий, начиная спуск.
Яна сжалась в комок.
– Я, между прочим, был оперирующим хирургом, пока ни получил травму и у меня ни начались эти приступы. И мне пришлось пойти патологоанатомом. Мертвому телу, если прихватит приступ, я, по крайней мере, не нанесу смертельного вреда, – дышал ей в затылок Гриша.
– Да, но сейчас ты имеешь дело с живым человеком, – напомнила ему Яна, вцепившись в подлокотники.
– Да не бойся ты!
– А куда мы едем? – спросила Яна, чтобы отвлечься.
– Интересные вы, женщины, люди. Сначала соглашаетесь ехать, а потом спрашиваете – куда.
– Хорошо, я тебе доверяю. Но, видимо, зря, – вздохнула Яна.
– Я бы тоже себе не доверял.
Они поехали широким подземным и совершенно безлюдным коридором.
– Просто катакомбы какие-то, – поежилась Яна.
– Катакомбы и есть. Под каждым корпусом имеются такие. Система связи и заодно бомбоубежище. Сами корпуса старые, от какой-то ведомственной больницы, потом тут сделали физкультурный диспансер. Ну а после выкупило частное лицо и занялось частной медициной.
– Олег Юрьевич, что ли? – поинтересовалась Яна, начиная уже замерзать.
– А ты никак попала под его мужское обаяние! – засмеялся Гриша.
– Я?! Да ни за что! Кремень! Ты не смотри, что я в коляске, я ведь уже восстановилась! Я и встать могу!
– Чего ты так возбудилась? Чего кипятишься? У нас все девчонки по нему с ума сходят. Просто примагничивает их к нему. Он же очень сильная личность, хороший человек, а хирург какой!
– Похоже, что не только женщины по нему с ума сходят.
– Нет, я не по этой части. – Гриша повернул в одно из ответвлений.
Вскоре они въехали в морг, только с другого входа.
– Ну конечно! Чего от тебя еще можно было ожидать! – закатила глаза Яна.
Но когда она увидела сдвинутые патологоанатомические столы, все уставленные яствами, а на подоконнике – батарею бутылок шампанского, ее удивлению не было предела. Кроме них с Гришей в морге оказались также Альбина Аркадьевна, все с такими же взрывоопасными и по цвету, и по форме волосами, и незнакомый Яне мужчина средних лет с топорщащимися усами.
– Здравствуйте! Так это и есть твоя добрая фея, подобравшая тебя в аптеке? – спросил Гришу усатый мужчина, с интересом разглядывая Яну.
– Это Михаил Борисыч, заведующий стоматологическим отделением, – представил его Григорий. – Изъявил желание познакомиться с тобой.
– Очень приятно… Яна. Яна Цветкова.
– Так вы планируете к нам на работу? Что умеем? – охватил ее острым взглядом усатый.
– Ой, только давайте не сейчас! Сейчас мы собрались не по этому поводу! – замахала ресницами и руками Альбина.
– А какой у нас повод? – почувствовала себя лишней на этом празднике жизни Яна.
– День рождения Григория.
– Ой, что же ты меня не предупредил?! Я в таком виде! – расстроилась Яна.
– Ты в больнице, здесь все в таком виде, – отмахнулся Гриша.
– Идем со мной, – вдруг сказала Яне Альбина.
Они прошли в небольшую комнатку с креслами, столиком и зеркалом на стене с трещиной внизу. Яна впервые за последнее время имела возможность увидеть себя во всей красе. Из зеркала на нее смотрела очень худая и высокая женщина с красным, опухшим, воспаленным лицом. Кожа была бугристая, нездорового цвета. Большие голубые глаза весьма нелепо смотрелись в таком обрамлении. Радовали только опухшие губы, увеличившиеся из-за отека. Ради такого эффекта многие женщины шли на дорогостоящие инъекции.
– Ужас…
– Да ничего страшного. Главное, видно, что ты молодая и стройная. А какие роскошные волосы! А кожа… Ну и что? Понятно, что потом пройдет. Садись, сейчас я тебя приукрашу!
Альбина Аркадьевна предложила Яне снять безразмерную и абсолютно асексуальную пижаму и надеть симпатичный медицинский халатик, который плотно облепил фигуру Яны и открыл миру длинные, не пораженные никакой рожей ноги.
– Ого! Ты похожа на стриптизершу в форме медицинской сестры для воплощения специфических сексуальных фантазий, – прокомментировала Альбина.
– Только в лицо мне плеснули кислотой, видимо, ревнивые жены, – улыбнулась Яна, наконец-то воспрянувшая духом, поняв, что очень многое осталось при ней.
После одного доброго дела Альбина совершила другое. Она сумела хоть немного припудрить ей лицо, а волосы красиво убрала, соорудив на голове элегантную повязку из бинта с бантиком.
– Красота! – осталась довольна своими трудами Альбина. – А на Михаила Борисыча не обращай внимания. Он немного туповат и к тому же жуткий бабник.
– И он будет моим начальником?
– Начальник здесь один – Олег Юрьевич, а он мужчина вполне адекватный. А этот так… заведующий, – презрительно прошипела Альбина Аркадьевна. – Взял, да и увязался за нами. Мол, я слышал, Олег Юрьевич привел новую пассию… Ой! Что-то я много болтаю! – закрыла себе рот рукой врач-лаборант.
– Я – не его пассия. Я подружка его бывшей пассии.
– Значит, можешь еще стать! – подмигнула ей Альбина густо накрашенным глазом. – О чем это я? Ах, да! Так вот, Михаил Борисыч решил с тобой поближе познакомиться, навести мосты, все разузнать. Будь с ним поосторожнее, не очень хороший человек…
– Я так и поняла…
– В глаза улыбается, за спиной совсем другое говорит. Терпеть таких не могу! Но никуда не денешься. Коллега! Вынуждены уважать.
Когда Альбина вывела в свет свое произведение, мужчины, оставшиеся за столом, присвистнули.
– Вот это да! Яна, да ты просто будешь украшением стола! – воскликнул Гриша.
– Это точно! За вызов таких красоток на вечеринки деньги платят, а тут бесплатно! – вроде как пошутил Михаил Борисович.
«Хорошо, Альбина предупредила, что он по натуре туповат, – подумала Яна. – А то я бы заехала ему прямо по физиономии».
– Так сколько тебе исполнилось, Гриша?
– Тридцать.
– Класс! Юбилей в морге! А почему так мало народа? – спросила Яна и только тут заметила, что Альбина делает ей некие непонятные тайные знаки. Она словно пыталась вступить в контакт с инопланетянами, только не знала – как.
– А у меня никого и нет, – ответил Гриша. – Я – круглый сирота.
– А девушка? – несколько смутилась Яна.
– Девушки у меня тоже нет.
И тут в их дружескую беседу вступил Михаил Борисович:
– Да какая девушка выдержит такого женишка?! Все время копается в трупах. Уж нет ли у тебя любви к неживым организмам?!
Яна, Альбина и Григорий понимающе переглянулись.
– Ну что ж, друзья, приступим! – объявил именинник, и вскоре шампанское, дорогое и очень вкусное, полилось рекой.
От обилия еды желудок у Яны поначалу свело судорогой. Но в процессе пиршества и поглощения мясной нарезки, свежих овощей, салатиков, шашлычков, тигровых креветок, оливок размером с грецкий орех желудок расправился и приобрел форму десятилитрового бочонка.
Все произносили тосты, пили, ели и разговаривали.
– Олег Юрьевич в клинике, – вдруг объявил Михаил Борисович, поглаживая усы.
– Чего так? Сегодня разве его дежурство? – Гриша положил Яне кусок говяжьего языка.
– А вообще странно… Года не было, чтобы он не пришел к тебе на день рождения, а сегодня почему-то не появился. – Альбина аппетитно хрустнула огурцом.
– Может, забыл? – пожал плечами Гриша. – Человек занятой, мало ли что случилось?
– Нет, это не похоже на Олега, – упрямилась Альбина.
Михаил Борисович плотоядно смотрел на длинные ноги Яны, которые короткий халатик едва прикрывал, да еще этот разрез спереди…
Яна видела, что и Гриша замечает эти бесстыжие взгляды и беспомощно смотрит на нее, словно извиняясь за коллегу. Ее же взгляд выражал полное спокойствие. Уж чего-чего, а постоять за себя она могла. Тем более когда уже сбилась со счета, сколько бокалов шампанского она продегустировала.
Альбина произнесла очередной тост:
– Ну, еще раз за нашего Гришеньку! Вот ведь повезло нам с нашим мальчиком…
– Альбина Аркадьевна, мне исполняется тридцать, а не в два раза меньше! Я уже давно не мальчик! – Гриша покраснел и бросил взгляд на Яну.
– О! Нашего мальчика потянуло на сексуальную женщину! Ну наконец-то! – гоготнул Михаил Борисович, и всех присутствующих посетила крамольная мысль: «А не запихнуть ли его в холодильник для трупов?»
– На такую женщину нельзя не обратить внимания, – выкрутился Григорий.
– Это точно, сынок! Это заметил даже я, старый волк!
«Старый осел», – поправила его Яна.
– Мы отвлеклись от тоста! Михаил Борисыч, имейте совесть! Сегодня не у вас день рождения! – Альбина, похоже, еле сдерживала себя.
– Молчу-молчу! О, фея мочи и крови! – поднял свои крупные ладони Михаил Борисович.
Яна не сдержалась и прыснула: его идиотский юмор стал ее уже не столько раздражать, сколько веселить. Ей даже захотелось поработать под руководством этого усатого монстра, чтобы узнать, до каких высот тупости он может подняться.
– Не буду больше продолжать тост, все равно не даете сказать! – обиделась Альбина. – Поэтому – просто за Гришу!
– За Гришу! За его здоровье, счастье и любовь! – поддержала Яна.
Но Михаил Борисович и тут не сдержался:
– А его любовь явно будет зависеть от тебя, крошка! Может, подаришь ему что-то интересное на день рождения? И наш мальчик наконец-то обретет живую женщину?!
– Михаил Борисыч, это переходит все границы! Яна не давала вам никакого повода так разговаривать с ней! – Темные глаза именинника вспыхнули решимостью и злостью.
– Гриша, не связывайся! – взяла его за рукав Альбина.
– Да, послушай свою мамочку! Сколько лет она обхаживает тебя? Думаешь, что просто так? Восторгается твоим талантом патологоанатома, хирурга и эксперта? – Лицо Михаила Борисовича приобрело багровый оттенок и было щедро обагрено потом. – Как бы не так! Она влюблена в тебя, словно кошка!
– Боже мой! – закрыла лицо руками Альбина.
– Пускает слюни наша рыжая красавица! Что ты знаешь о ней, сопляк!? – повернулся Михаил Борисович к имениннику.
Гриша метнулся к стоматологу, но Альбина мертвой петлей повисла у него на шее:
– Не надо! Не связывайся с ним…
– А я ее знаю уже давно! – продолжал свой «тост» Михаил Борисович. – Я даже спал с ней, когда ты еще на горшок ходил! Что могу сказать? Так, на четыре с минусом! Но тебе, сопляку, раем покажется! А потом с кем только наша Альбинка-мандаринка не спала! Ее так и прозвали – «скорая помощь для мужиков».
– Заткнись! – выкрикнул побледневший Гриша.
Яна же просто оцепенела. Такого разворота дня рождения она не ожидала.
– И вдруг наша «скорая помощь» остепенилась, перестала удовлетворять срочные и круглосуточные вызовы клиентов. Мы думали-гадали, что такое? Объелась? Стала думать о душе? Заболела? Постарела? Ан нет! Заметили, что зачастила она в морг. Это с ее-то любовью ко всему живому и в такое мрачное заведение? Но когда там заметили этого девственника с лицом ангела, все всё поняли! Стерва и потаскуха влюбилась! – рявкнул Михаил Борисович и вместе со всеми этими гадостями выплеснул целый фонтан слюны.
И то было его последним словом. Он затих и свалился на пол, сложив руки на груди.
Можно было бы подумать, что он упал, поскольку напился как свинья, если бы рядом с ним не стояла Яна Цветкова, держа полупустую бутылку шампанского в руке.
Воцарилось совершенно жуткое молчание, только слышно было, как вытекают из бутылки последние капли шампанского и плюхаются о кафельный пол.
– Я убила его? – еле слышно сказала Яна. – Какая же я несдержанная… Извините…
– Нечего извиняться, еще немного, и я бы его сам убил, – буркнул Гриша, еще больше бледнея и наконец-то высвобождаясь из цепких объятий Альбины.
– Как же хорошо стало без его трепа, – со зловещей улыбкой произнесла врач-лаборант. – А сейчас давайте припрячем тело. Его если и хватятся, то искать не будут. Только вздохнут с облегчением.
Яна с ужасом смотрела, как на виске Михаила Борисовича растекается красное пятно.
– Ему надо оказать помощь, – с большой неохотой сказал Григорий и присел рядом с распростертым телом на коленки.
– Никто спасибо не скажет! – не унималась врач-лаборант.
– Он жив? – с надеждой спросила Яна.
– Жив… Оглушила только… Но рану надо бы зашить…
– Давай его на стол! – скомандовала Альбина.
– Не здесь же… – неуверенно произнес Гриша. – Не в морге же…
– Здесь ему самое место! Скотина такая!
– Альбина Аркадьевна, не горячитесь. Я могу и здесь, но мне нужна анестезия и шовный материал.
– Здесь же есть нитки!
– В морге только просроченные, ведь мертвым это не важно…
– И ему сойдет! – стояла на своем Альбина. Гриша поднял на нее свои красивые глаза, и она тут же смягчилась: – Хорошо, хорошо, как скажешь.
Григорий взвалил на свое не очень могучее тело усатого стоматолога, Альбина кинулась помогать. Они вдвоем уложили пострадавшего на секционный стол.
– Давайте, я схожу за нитками, – вызвалась Яна. – Куда идти?
– Ты не найдешь, я сам, – ответил Григорий.
– Я с тобой! – Альбина прилепилась к нему мертвой хваткой.
– Я тоже тогда с вами! Я с ним тут одна не останусь! Мне он противен, да и… страшно здесь, – сказала Яна.
– Так что, мы все вместе пойдем? С больным никто не останется? – почесал затылок Гриша.
– Да он больной от рождения! Что с ним будет?! Я с ним нянькой тоже не останусь! – заявила Альбина Аркадьевна.
– Прикольно, – улыбнулся Гриша. – Мы так втроем и уйдем?
– Втроем уйдем, втроем придем, – подтолкнула его в спину Альбина.
Чем дольше Яна смотрела на эту рыжеволосую энергичную женщину, тем больше подозревала, что все поведанное о ней Михаилом Борисовичем было абсолютной правдой.
Они все вместе, словно заговорщики, покинули морг и двинулись тем же подземным переходом.
– Меня в тюрьму посадят, – процедила сквозь зубы Яна.
– Не говори глупостей! Все будет хорошо! У Михаила нет ничего серьезного, – заверил ее Григорий.
– Я не знаю, что на меня нашло… Я не могла больше это слушать… Когда при мне плохо говорят о любви…
– О какой любви, – сдула челку с лица Альбина Аркадьевна, – идет речь? Это полный бред пьяного мужлана! Мне Гриша в сыновья годится – кого ты слушаешь!
Яна еще больше заводить Альбину, которая и так уже была цвета спелой вишни, не стала и свои соображения оставила при себе.
– Яна, у тебя заболевание не до конца выясненной этиологии, то есть причины…
– Не объясняй, я – медик и понимаю, что ты хочешь сказать.
– Но поражение нервной системы не исключено, да еще лекарства, да безобразное поведение коллеги. Мы с Альбиной Аркадьевной, если что, пойдем в свидетели, и ни один суд тебя не осудит! Ты как больной человек не могла за себя отвечать.
– О каком суде ты говоришь?! – вскинулась Альбина. – Михаил Борисыч нажрался, поскользнулся на скользком кафеле и упал! Вот и все! И пусть он попробует рассказать свою версию! Во-первых, мы с Григорием его не поддержим. А во-вторых, я тогда поведаю его женушке о любовных похождениях ее сокола. И дело не во мне, а в молоденькой медсестре Галине из гинекологии. У меня и доказательства есть!
– Ладно, все успокоились! Все будет хорошо, – закрыл диспут Григорий.
– А куда мы идем? – вдруг раздался вопрос.
Гриша, Яна и Альбина переглянулись между собой, и стало ясно, что никто из них этого вопроса не задавал.
Они дружно обернулись назад. Их нетвердой трусцой догонял Михаил Борисович. Пиджак на нем был расстегнут, по все так же красному и потному лицу текла тонкая струйка крови.
– Господи! Ты-то куда?! – всполошилась Альбина Аркадьевна и попыталась его поймать.
Но Михаил Борисович проявил чудеса ловкости и ушел от захвата:
– Друзья! Вы куда? Мы так чудно сидели! Выпивали! Зачем уходить?
«Сильно он повредился-то, не помнит ничего», – подумала Яна. Но на душе у нее сильно полегчало от того, что пострадавший остался жив и умирать явно не собирался.
– Михаил Борисыч, возвращайтесь назад, пожалуйста! – обратился к нему Григорий. – Там шампанское, закуска! А мы сейчас вернемся!
– Нет, я с вами, – заупрямился стоматолог.
– Миша, слушай, что тебе говорят! – присоединилась к уговорам Альбина. – И приложи лед к голове!
– Я с вами, друзья! Мы же праздновали чей-то день рождения! Чей? По-моему, Гришки. Хеппи бесдей ту ю! Постой… Лед… Зачем мне лед? Что у меня с головой? Кровь…
– Ты поскользнулся и упал! Вот и все! Поэтому иди и полежи, не спорь, – настаивала врач-лаборант.
– Читай по губам, детка. Я один с мертвяками не останусь, я с вами! К тому же я неплохо себя чувствую.
– Ладно, пусть идет с нами. Больше времени на уговоры уйдет, – сдался Гриша.
Они остановились у грузового лифта и нажали кнопку вызова.
– Тогда в операционной его и зашью, – объявил Григорий, задумчиво разглядывая рану на голове заведующего.
– От пьянства? – забеспокоился Михаил. – Не надо меня зашивать. Во-первых, я сильно не злоупотребляю, во-вторых, сегодня же день рождения и в-третьих, я сегодня не дежурю и могу делать, что хочу…
– Да уж, сегодня ты делал и говорил, что хотел. Это точно, – подтвердила Альбина.
– Надо зашить рану на голове, – сказал Гриша.
– Да это же ерунда! – отмахнулся Михаил Борисович, пытаясь приобнять Яну.
– Мне видней! – возразил Гриша. – Кровь при таком рассечении можно остановить, только сшив края раны.
– Яночка, вы идите ко мне в отделение медсестрой! – придвинулся к Яне еще ближе Михаил Борисович. – Это ваша форма? Она очень сексуальна.
– Эта форма меньше на три размера, чем ей надо, и короче по росту на пять размеров, – хохотнула Альбина.
– А мне нравится. А завидуют те, кому показать нечего.
– Началось… – прошептал Гриша.
– Ну как, Яночка, будете моей медсестрой?
– Я вообще-то на должность врача претендовала. – Яна попыталась несколько отодвинуться от него.
– Ой, извини, Яночка! Что-то я запамятовал… И что ты умеешь? Как врач? – От него невообразимо пахло спиртным и еще чем-то неприятным.
«Почему-то лифт долго не едет», – подумала Яна, про себя отмечая, что она снова оказалась в не совсем привычной и не вполне нормальной компании. Неврастеничка с горячим прошлым; разудалый хам – будущий ее начальник; молодой, талантливый патологоанатом, который, правда, в любой момент может потерять сознание; и она сама, с «рожей» на лице в костюме медсестры для ролевых сексуальных игр.
Михаил Борисович, пока она размышляла, позволил себе вольность, положив ладонь на ее мягкую пятую точку.
– А я по стоматологии ничего не умею! – заявила она, сбрасывая его руку.
– Как это ничего? А как же ты собираешься работать? – непомерно удивился Михаил Борисович.
– А зачем красивой девушке что-то уметь? Вы, Михаил Борисыч, не забывайте, что я протеже самого шефа! Усекли?! У меня свои таланты, понятно? Я думаю, что шеф не одобрит такого вашего близкого ко мне расположения? – Голубые глаза Яны строго посмотрели в сальное лицо Михаила Борисовича.
Тот закашлялся и отодвинулся от Яны на достойное расстояние. Она не могла не заметить улыбку, блеснувшую на смугловатом лице Гриши.
– Браво! – хохотнула Альбина. – Съел, мужлан?
Михаил Борисович не успел отреагировать на выпад старой подруги, поскольку лифт остановился и двери открылись.
– Загружайтесь! – скомандовал Григорий, и они вошли в грузовой лифт. – Нам на последний, – сказал сам себе патологоанатом и нажал на кнопку.
Они поднялись на верхний этаж и пошли, ведомые Гришей, в дальний конец коридора.
Стояла глубокая ночь, народу в коридоре не наблюдалось никакого, да здесь и не было палат, только операционный блок.
– Пойдем в маленькую операционную, нам всего лишь тройку швов наложить, – объявил Гриша.
Но внезапно Михаил Борисович остановился и захныкал, словно маленький ребенок. То ли у него началось протрезвление, то ли прошел первый шок от сотрясения мозга.
– Боже! У меня же кровь! Я ранен! Я истекаю кровью! Я умираю! Мне плохо!
– Михаил Борисыч, успокойтесь! Возьмите себя в руки! Вы же сами говорили, что ваше ранение – сущая ерунда! Не паникуйте! Легкий ручеек крови – это еще не река! Сейчас обработаем рану, и все будет в порядке! – пытался успокоить его Гриша, но настроение у Михаила Борисовича менялось, как у истеричной барышни.
Теперь он стал агрессивным и принялся упираться всеми ногами и руками:
– Я не пойду в операционную! Я боюсь! Я там умру!
– Не веди себя как идиот! – залепила ему пощечину Альбина.
Заведующий вдруг зарыдал в три ручья:
– Не бейте меня! Мне и так досталось! Я действительно боюсь… Стойте! У меня нет крестика!!! Где же он! Он всегда висит у меня на шее! Наверное, я его обронил там, в морге. Это – плохая примета! Я не пойду в операционную без крестика. Мне он нужен! Это не прихоть!
Решение проблемы быстро нашла Яна:
– Успокойтесь, Михаил Борисыч! Пока располагайтесь в операционной, а я быстро сгоняю вниз и поищу ваш крестик.
– Хорошо, держи, – протянула ей ключ Альбина.
Михаил Борисович несколько поутих и смиренно побрел в операционную, поддерживаемый с двух сторон Альбиной и Григорием.
Яна быстро прошла по чистому прохладному коридору и вернулась к лифту. «Я даже забыла, что два дня лежала без сознания и что привезли меня на день рождения в коляске, и бегаю уже, как скаковая лошадь».
Она дождалась лифта и нажала самую последнюю кнопку. Лифт долго думал, затем закрыл двери, снова подумал и пополз вниз.
Лифт остановился, и Яне пришлось попереживать, поскольку какое-то время было непонятно, откроет эта старая развалина двери или нет. Лифт заскрипел, вздохнул и все-таки выпустил свою пленницу.
Яна быстро пошла в ту сторону, откуда они пришли к лифту.
Она не очень хорошо ориентировалась в пространстве, все эти безумные коридоры сводили ее с ума. Но хотя и с большим трудом, морг она нашла и открыла дверь ключом, который ей дала Альбина Аркадьевна.
Только сейчас Яна подумала, что не стоило бы в одиночестве идти в морг. Но она прогнала все мрачные мысли прочь, напомнив себе, что попадала в передряги и пострашнее и негоже ей, медику, пугаться каких-то там покойников.
Внутри помещения она не нашла, где включается свет, поэтому опустилась на коленки и принялась шарить рукой по холодному кафелю пола в том месте, где упал Михаил Борисович, в надежде нащупать цепочку. Яна вляпалась во что-то липкое и чертыхнулась, подавляя приступ тошноты.
– Вот ведь, твою мать! Извините… Хотя здешним постояльцам уже все равно, ругаются в их присутствии или нет, но мне – стыдно…
И тут холодная волна ужаса накрыла Яну с головой. Нет, не от того, что до нее вдруг дошло: она испачкала руку в крови своего будущего начальника. Яна явственно услышала приближающиеся шаги и глухие голоса.
Она, сжавшись в комок, заползла в угол за дверь и тут же была ослеплена ярким электрическим светом.
– Проходи сюда, Алиса, – раздался женский голос.
– Где мой папа? – отвечал ей вопросом детский голос.
– Скоро узнаешь, детка… Проходи! – Женский голос был очень настойчивым.
– Я хочу к папе! Вы обещали мне, что отведете меня к папе! – захныкал ребенок.
«Что происходит? Кто эта женщина? Почему она привела ребенка в морг?» Яна, задавая себе эти вопросы, пока понимала только одно: очень хорошо, что в углу, где она прячется, ее не видно даже при таком ярком освещении.
– Папа скоро придет, он занят. Ты же знаешь, что папа работает?
– Да, папа много работает, но я так давно его не видела… Я хочу к нему! – Девочка заплакала.
– Заткни ей рот! – пролаял злой мужской голос.
– Успокойся! Алиса – хорошая девочка, и она хочет поскорее увидеть папу? Так?
– Так! Я хочу к папе!
– Тогда ты должна вести себя тихо, поняла? Давай поиграем в прятки. Сейчас ты ляжешь сюда, на стол, а я задвину тебя внутрь. Там совсем темно, и тебе легко будет спрятаться. Идет?
Яна похолодела и вспотела одновременно. Она сразу поняла, что ребенка уговаривают залезть в ящик-стол для трупов. «Для чего? Что происходит?»
– А когда я вылезу из ящика, папа уже будет здесь? – спросила девочка.
– Конечно! Папа обязательно появится, как в фокусе-покусе! В этом-то все и дело, – убеждала женщина ребенка.
– Тогда хорошо… Я согласна, только я буду считать до десяти.
– Очень хорошо! – обрадовалась обманщица.
Яна негодовала, но понимала, что сейчас ее появление будет явно неуместным. Ей оставалось только внимательно слушать.
Раздался звук, словно что-то выдвинули на рельсах, затем какой-то шорох и снова тот же звук.
– Наконец-то избавились от этой проклятой девчонки, – буркнул мужчина.
– Избалованная папина дочка. – В голосе женщина прозвучал металл. – Но ничего, она оттуда уже не выберется. Выдвинуть ящик можно только снаружи, выход для покойников не предусмотрен.
– Там же холодильник? – уточнил мужчина.
– Да, там не тепло… Но оно и лучше, сама помрет, не надо будет руки марать. Или замерзнет и сознание потеряет – кричать не станет, когда мочить ее будем.
– А она не начнет сейчас кричать и стучать так, что сбежится вся больница?
– А звукоизоляция на что?! Да и нет здесь никого… Пока ее папаша будет оперировать, а это займет, по предварительным подсчетам, часов шесть, девчонка уже сто раз замерзнет. Этот идиот повелся на наш развод, милиции ничего не сообщил и считает, что после операции мы на самом деле отпустим его дочь.
– Я не думаю, что он уверен в этом на сто процентов, на дурака он не похож.
– Похож, не похож, но ему остается только верить нам на слово!
– Мне всё равно как-то не по себе… – Мужчина был настроен явно менее решительно.
– С чего это вдруг?
– Мочить ребенка – не мой стиль.
– Хочешь чистеньким остаться? Не выйдет! Мы все вместе утонем или все вместе выплывем. А свидетелей оставлять нельзя. Ни одного! От этого зависят наша жизнь и безопасность. Так что или будешь жалеть девчонку, или проведешь много-много лет в тюрьме. Выбирай!
– Если вопрос ставить таким образом, то тогда, конечно, убьешь любого, – неохотно согласился мужчина и, уже воспрянув духом, добавил: – Да я что? Я – ничего! Уберу всех! Но вот девчонку как-то не хочется…
– Хочется, не хочется, а девчонку, хирурга и медсестру придется убрать. Да не бледней ты так, Вова. Сейчас холодильная камера сделает за тебя всю грязную работу.
Яна слушала ее и не верила своим ушам. «Что же делать? На моих глазах творится страшное зло, а я лежу, забившись в угол! Неужели я потом спокойно смогу жить на свете, зная, что при моем попустительстве погиб ребенок? С другой стороны, а что я могу поделать? Разогнать целую банду голыми руками? Они собираются убивать людей и должны быть вооружены… И себя сгублю, и девочку не спасу. Единственная надежда, что бандиты сейчас уйдут… Но что-то они не уходят…»
И тут раздался телефонный звонок. У Яны потемнело в глазах от ужаса – показалось, что это ее телефон, который ее сейчас и выдаст. Но выяснилось, что мобильник принадлежал мужчине, поскольку именно он стал отвечать на звонок:
– Алло?.. Что?!. Что?!. – Он ничего толком не говорил, а только с возмущением переспрашивал.
Яна затаилась еще больше: было понятно – что-то у них пошло не так.
Затем мужчина разразился проклятиями.
– Что случилось?! – заволновалась женщина.
– Нашего клиента увидели еще трое чудиков!
– Каким образом!? Там же всё чисто было!
– Они ввалились в операционную!
– А где этот идиот Глеб ошивался?!
– Говорит, что все было тихо, и они вдруг заявились.
– Я сейчас убью этого гада, и ему будет тихо навсегда! Как такое можно было допустить?! Лучше бы я сама пошла, тогда ничего бы подобного не случилось!
– Ты не могла, ведь девочка слушалась только тебя, потому что ты – «тетя», – засмеялся мужчина.
– И ты еще ржешь?! Ничего без меня сделать не можете! У нас же договоренность – всех, кто увидит клиента, следует мочить без промедления! Ну ладно… Итак, у нас наметилось еще трое жмуриков. Как мы их всех вывезем отсюда?!
– Алла, не кипятись! Как приехали на «скорой», так и уедем. Туда много трупов влезет!
– Вот ведь сглазил – «уберу всех»! Вот и убирай теперь людей штабелями! Мне-то их не жалко, зачищать, так зачищать, но ведь чем больше трупов, тем больше вероятность прокола. Эх, кому я это объясняю?! Ослы! Кто хоть эти трое? Может, они и не разберутся, что к чему?
– Нет, один из них – врач этой клиники, знакомый нашего хирурга. Он сразу же удивился, чего тот делает в операционной в такое позднее время и не в свое дежурство?
– Этого отпускать точно нельзя… – задумчиво произнесла женщина. – А остальные двое кто?
– Да какая-то истеричная баба, ей рот уже залепили пластырем, чтобы не орала, и мужик пьяный с пробитой головой, вроде как пациент их.
– Всех надо кончать! – решительно объявила женщина так, словно именно описание личности пленников и подвигло ее на этот приговор.
«Господи, что же делать? Вся наша честная компания попалась», – поняла Яна.
– И где они? – спросила женщина, ни разу даже не вспомнив про живьем замораживаемого ребенка.
– Глеб и Артем держат их в операционной под дулом пистолета, ждут.
– Чего ждут?! Нового года? Опять меня? Ничего без меня не можете сделать! Пошли! – рявкнула она.
– А эту тут оставим? – спросил мужчина, которого Алла назвала Вовой.
– А что с ней будет? Ей самостоятельно не выбраться.
Когда их шаги затихли, Яна выждала на всякий случай еще несколько секунд, которые показались ей вечностью, и вылезла из своего укрытия.
«Что делать? Куда бежать? Кому звонить? Кто поверит всему этому бреду?»
Но прежде всего – девочка.
Яна озадаченно уставилась на большую стену, полностью разбитую на отсеки с морозильниками для покойников.
«И где же здесь Алиса?»
Но долго думать было некогда, и Яна кинулась к стене, под завязку набитой покойниками. Ломая ногти, она принялась выдвигать одну секцию за другой, стараясь держать свою психику в рамках, поскольку почти во всех ящиках лежали трупы, которые не очень-то мило и приветливо выглядели. Кроме того, этот процесс требовал серьезных физических усилий, так как ящики с мертвецами были очень тяжелыми. Ко всему прочему при их выдвижении раздавался устрашающий лязг и грохот. В какой-то момент Яна подумала, что бандиты еще не ушли достаточно далеко, могли эти звуки услышать и вернуться. Но она взяла себя в руки и продолжила поиски ребенка. Наконец-то!..
Бедная девочка сжавшимся ледяным комочком бросилась к ней на руки.
Яне даже не пришлось ее как-то успокаивать – девочка не кричала, а только тряслась.
– Сейчас согреешься! – Яна метнулась к стулу и укутала девочку лет семи в широкий пиджак, оставленный разгоряченным Михаилом Борисовичем.
– Где папа? – расширенными от ужаса и страха глазами посмотрела на Яну девочка, дрожа всем телом.
– Мы найдем его, не волнуйся. – У Яны на первый план снова выходил вопрос: «Что делать дальше?»
– Вы кто? Я вас не знаю.
– Меня зовут Яна, я – хорошая тетя.
– Я не верю. Вы не похожи на хорошую тетю.
Яна слегка смутилась – обычно она производила на детей благоприятное впечатление. Хотя девочку понять было можно. Она видела «хорошую тетю» в первый раз, и та, со своими растрепанными волосами и опухшим красным лицом, вряд ли могла понравиться напуганной до смерти девочке. Яна поняла, что ребенок может не пойти с ней добровольно.
– Честное слово, я на твоей стороне. Я отведу тебя к папе.
– Та тетя тоже так говорила. Я досчитала больше чем до десяти, я замерзла, и мне было страшно.
– Алиса, тебя ведь так зовут?
– Да, я – Алиса.
– Алисочка, те люди действительно нехорошие. Они украли тебя у папы, а я не с ними.
– А кто вы? – внимательно посмотрела на нее девочка.
И Яна почувствовала, что сердце ребенка начало оттаивать.
– Я такая же пострадавшая, как и ты. – Она взяла девочку за холодную ладошку.
– Вас тоже украли?! – Большие синие глаза Алисы расширились до предела.
– Нет… Но я отстала от своих. Мои друзья тоже находятся в опасности, как и мы с тобой.
– Нам надо прятаться? – деловито осведомилась девочка, сжимая Яне руку в знак доверия.
– Нам надо сначала убежать, а затем спрятаться.
– Хорошо… только… – Длинные ресницы Алисы дрогнули.
– Ты о чем? Мы должны поспешить.
– Почему у вас такое красное лицо? – задала прямой детский вопрос Алиса.
– Я пациентка этой больницы. Это – болезнь.
– Свиной грипп? – уточнила девочка, показав этим, что средства массовой информации добрались и до нее.
– Нет, что ты! У меня совсем другое. Я не такая страшно опасная, – попыталась расположить к себе девочку Яна.
– А выглядите вы так, словно у вас что-то очень страшное! – упрямился ребенок.
Яна рассмеялась:
– Спасибо за комплимент! А теперь идем, нам пора. – Она вместе с девочкой осторожно вышли из морга и двинулись подземным коридором. – Сейчас я тебя где-нибудь укрою, а затем…
– Как?! – отдернула руку Алиса. – Опять играть в прятки? Я не хочу!!
– Успокойся, девочка. Я оставлю тебя с людьми! Надо вызволить моих друзей!
– И моего папу?
– И твоего папу тоже! А кто он?
– Он – хирург, – гордо ответила девочка.
– А как его зовут?
– Олег.
– Ого! Похоже, что я знаю твоего папу. Он здесь главный?
– Да, у него большой и красивый кабинет, он – начальник. Его все любят.
– А где твоя мама?
– Мама дома. Но я редко ее вижу. Я люблю папу, хотя он часто на работе. – Девочка все еще дрожала.
– А почему так? Папа с мамой не живут вместе?
– Живут. Но мама часто болеет и лежит в больницах.
– Понятно. – Яна решила дальше не развивать эту тему.
– А вы сообщите в милицию? – вдруг спросила девочка.
– Думаю, что это стоит сделать.
– Нет!!! – Звонкий детский голос пронзил все пространство подземелья.
– Тише! Что ты! Они сейчас услышат нас и вернутся!
– Ну и пусть! Пусть! Пусть! Пусть! Зато они оставят папу в покое! Я слышала, что, если появится хоть один милиционер, то все умрут! Они так и сказали, что убьют всех! – Алиса заплакала.
Яна опустилась на колени и прижала девочку к себе:
– Я не буду вызывать милицию, честное слово!
– Вы обещаете мне?
– Клянусь! Я поговорю с ними сама! Ты только не кричи!
Они двинулись дальше и дошли до запасного выхода. Потом стали подниматься по лестнице, продуваемой сквозняком.
– Холодно, – снова задрожала девочка.
– Скоро все закончится, малыш. Скоро все будет хорошо. – Яна тянула девочку наверх.
На первом же этаже они вошли в какое-то отделение и двинулись по коридору. Яна оглядывалась по сторонам, надеясь увидеть хоть кого-нибудь.
В поле ее зрения оказалась полусонная медсестра, уныло бредущая куда-то с капельницей в руке.
– Вы чего здесь делаете в такое время? – рассердилась она было на Яну, но тут ее взгляд упал на девочку: – Алисочка! А ты что тут делаешь, деточка?!
– Вы ее знаете? – спросила Яна.
– Конечно! Кто же ее не знает! Это Алисочка! Дочка нашего Олега Юрьевича! Что она так поздно делает в больнице?
– Я вас прошу, возьмите эту девочку и присмотрите за ней!
– А вы?
– Сейчас нет времени объяснять… Просто никуда ее не отпускайте. А я найду ее отца. Скажите, у вас есть охрана в больнице?
– Да. Что случилось-то?! – всполошилась медсестра.
– Вы же обещали! – воскликнула Алиса.
– Это не милиция, – пояснила ей Яна и повернулась к медичке: – Вы можете вызвать мне охранника?
– Хорошо! – Та отставила в сторону капельницу и быстрым шагом направилась к дежурному посту. – Коля, это ты? Поднимись срочно в травматологию!.. Что?.. Да не знаю я! Поднимайся, тут тебя девушка ждет в… – Тут медсестра замерла на полуслове. – … В медицинской форме. – Медсестра отняла трубку от уха и подозрительно посмотрела на Яну: – А вы, вообще, кто? Новая медсестра? Почему вы так нестандартно выглядите?
– Что значит «нестандартно»?
– Слишком короткая юбка, и всё в такую облипку. Как вы собираетесь работать? Вы же и руки не сможете поднять.
– Ничего страшного… Я сегодня первый день… Мне дали чужую форму…
Медсестра поджала губы, взяла девочку за руку и пошла в комнату отдыха.
Яна же осталась у дежурного поста, нетерпеливо постукивая ногой. Вскоре она заметила высокую и весьма упитанную фигуру мужчины в униформе охранника.
– Я здесь! – замахала руками Яна, словно она находилась в толпе.
Мужчина подошел к ней и представился:
– Сан Саныч, старший смены, Коля не смог подойти.
Яна оценила его возраст – около тридцати лет, что не слишком вязалось со словом «старший». Еще она не могла не отметить, что он тут же плотоядным взглядом окинул ее фигуру.
– Вы кто? – прокашлявшись, спросил он.
– Это сейчас не важно! Слушайте меня внимательно. У меня достоверные данные, что сейчас в операционной на последнем этаже происходит что-то очень плохое. Там в заложниках как минимум пять человек! А преступников, насколько мне известно, трое мужчин и одна женщина.
Охранник тупо похлопал ресницами:
– Господи… И что делать? – И тут же добавил: – А это точно?
– Вы еще спросите, не привиделось ли мне все это?! Нет, черт возьми!!! И девочка Алиса, дочка вашего главного врача Олега Юрьевича, – прямое тому подтверждение. Именно ее я вытащила из морга, где девочку удерживали насильно. А что делать, я не знаю! Но девочка слышала, что если кто-то вызовет милицию, то всех убьют. Ничего не делать тоже нельзя. Поэтому мы должны попытаться что-то сделать сами. – Яна вцепилась в руку охранника.
– Мы? – переспросил охранник, словно в прострации. – Кто это – мы?
– Да очнитесь же вы! Я не шучу! И это не фильм ужасов! Могут погибнуть люди! Идемте! Мы должны что-то сделать!
– Хорошо, мы пойдем туда… Но сначала я все-таки должен сообщить куда следует. И еще – а что мы там будем делать?
– У вас есть оружие?
Охранник в ответ то ли хрюкнул, то ли крякнул.
