Глава 12
– Макароны как холодные червяки, – капризничала Яна, водя вилкой по тарелке.
– Это не макароны, а спагетти, – поправил ее Григорий. – Ну а что холодные… Так ты уже час сидишь, не знаю, о чем думаешь.
Яна сегодня полдня проработала по своей специальности стоматолога, потом проверила отчеты подчиненных ей врачей, а вечером согласилась пойти с Гришей на свидание в ресторан. Вернее, она не смогла ему отказать, так как он очень просил и был при этом весьма убедительным.
– Извини, что-то я устала. Вот и набрасываюсь на людей!
Они сидели в очень уютном, небольшом ресторане, расположенном в центральном районе города Москвы. А если быть точнее, ресторан находился прямо в доме, в котором проживал Григорий. В этом заведении он был свой. Гриша здесь и завтракал, и, когда мог, обедал, и фактически всегда ужинал. Для холостяка это было очень удобно.
Яна одернула короткое трикотажное красное платье и снова стала крутить вилку в своих длинных тонких пальцах.
Гриша, облаченный в неизменные джинсы и легкий, не по погоде, темно-зеленый джемпер, приступил к рассказу. Речь шла, конечно, о Зинаиде Ивановне и Анне – эта история настолько всех потрясла, что говорить о чем-то другом было вроде как и неуместно.
– Экспертизу провели… Профессор Васильев председательствовал. Признали невменяемой.
– Все-таки не тюрьма?
– Психушка, но вполне возможно, что навсегда.
– Как же так? Человек столько лет жил среди людей и никто ничего не заподозрил? – удивилась Яна, пододвигая к себе шикарный десерт, состоящий из фруктов, изюма, орехов и сливок.
Гриша со смесью ужаса и изумления посмотрел на это блюдо:
– Так много сладкого!.. Миллион калорий! Ты, конечно, можешь себе его позволить…
– Я люблю соленое и сладкое. Люблю контрасты! Но ты не ответил на мой вопрос.
– Георгий Владимирыч Васильев, человек, которого я уважаю и чье мнение для меня непререкаемо, объяснил, что у Зинаиды очень редкий вид помешательства – глубокое раздвоение личности плюс к тому самовнушение. Она очень тонко все выстроила в своем больном воображении. Никто и заподозрить ничего не мог. Да и кому придет в голову, что такое можно сотворить со своими детьми?
– Бедный Ваня…
– А случай с сыном напугал ее, и она замаскировалась еще глубже. Но, начни Аня сопротивляться и настаивать на свидании, Зинаида могла бы опять выйти на тропу войны. Думаю, несчастному жениху Ани грозила бы реальная опасность. Психотерапевт сказал, что таких людей трудно вычислить, потому что их зацикленность бывает на одном объекте, одной идее… А во всем остальном они нормальные люди. Но, слава богу, этот кошмар закончился!
– Больше всего меня теперь заботит Аня.
– Она не инвалид…
– Она – моральный инвалид! Она привыкла быть зависимой.
– Доктор Васильев позаботится о ней, не переживай. Аня очень нужна ему, как необычный пациент. Она уже у него в клинике. И для него дело чести – реабилитировать человека с такой вот судьбой. Я верю профессору, он справится, а поклонник Ани ему поможет. – Гриша явно был настроен на оптимистичный лад.
– Не знаешь, как Анна отнеслась к поступку своей матери?
– Неоднозначно. Шок. Отрицание того, что она услышала. Недоумение – как такое возможно? Злость на мать, жалость к себе… А потом жалость и к Зинаиде – ведь она это делала из-за любви!
– Хороша любовь – словно объятия удава! – хмыкнула Яна.
– Все равно конец этой истории скорее хороший, чем плохой.
– Это да! Мы вылечили Анну, подвигнув ее на прыжок из окна!
– Мы этого совсем не хотели, – пожал плечами Григорий. – Был пожар, ну и…
– Ничего не бывает просто так. Сложилась цепочка. Не появись мы у нее дома, не прими ты наркоманов за хулиганов, издевающихся над Анной, не затей ты с ними драку, не подожги они дом – не вылечили бы мы Аню от ее «хрустальности»!
– Ну хорошо! Пусть будет так. – Григорий принялся уминать салат «цезарь» с креветками и потягивать кофе «американо».
– Одно осталось неразрешенным… – задумчиво произнесла Яна.
– Ты о чем?
– Да так… Ерунда… неприятные люди, лучше о них не думать, – отмахнулась она и вдруг спросила: – Почему ты так плохо ухаживаешь за мной?
– Почему плохо?
– Где цветы? Где шампанское?
Гриша смутился, вскочил из-за стола и испарился. Яна осталась в одиночестве и смотрела в никуда.
«Может, плюнуть на всё и выйти замуж за патологоанатома? Так и вижу лицо моего знакомца, следователя Лебедева. Скажет, да, Цветкова, ты и патологоанатом – очень удачный союз!»
За соседним столиком сидела компания из трех мужчин. Один из них оторвался от товарищей и приблизился к столику Яны:
– Девушка одна?
– Я похожа на одинокую? – не отрывая взгляда из «никуда», откликнулась Яна.
– Конечно нет! Но сопровождающий вас мужчина ушел…
– Я похожа на такую, от которой можно уйти? – не меняя выражения лица, заявила Яна.
– Нет, конечно!
– А вы, кроме «нет и конечно», еще что-то можете произносить? – Яна наконец удостоила его взглядом.
Молодой мужчина с волевым лицом и слегка намечающимся животом мог бы произвести на Яну весьма благоприятное впечатление, будь она в другом настроении.
– Я бы хотел угостить вас.
– А меня вы хотели бы? Вы же для этого подошли? – решила поиздеваться над ним Яна.
– Прямо сейчас?
– Минут через пять!
– А вы бойкая девица! – хохотнул мужчина. – Коньяк? Коктейль? Шампанское?
– Спасибо, ничего не надо. А то сейчас вернется мой парень и получится нехорошо.
– Меня ничем не испугаешь!
– Как знать…
– И кто же этот парень?
– Патологоанатом, – хрустнула закуской Яна.
Улыбка медленно сползла с лица мужчины:
– Патологоанатом? Серьезный человек! Вы – подходящая парочка… Патологоанатом и леди-стерва.
– А кто вам позволил оскорблять девушку? – спросил ледяным тоном подошедший в это время Григорий.
Копчик Яны сразу почувствовал, что добром дело не кончится. Она встала с места, одергивая короткий подол, и попыталась увести Гришу. Но тот, перехватив взгляд, которым одарил ее незнакомец, недолго думая, предложил ему выйти. Однако мужик, видимо, решил, что далеко ходить нет смысла, и попытался ударить Григория в лицо.
Яна закричала, посетители за другими столиками тоже всполошились.
Гриша между тем увернулся от удара и нанес нападавшему удар в солнечное сплетение. Тот упал, но двое его приятелей рванули к нему на подмогу.
Яна выхватила у официантки поднос и попыталась огреть им одного из этих помощников. Но ее остановили подбежавшие охранник, бармен и администратор.
Скандал быстро замяли, так как вызов милиции был невыгоден ни одной из сторон.
Но Яне с Гришей пришлось уйти из ресторана. Они поднялись к нему домой, где Яна промыла его разбитую губу перекисью водорода и остановила кровотечение.
– Да что же такое происходит? Нам просто вместе никуда сходить нельзя. То пожар, то морду бьют, – сокрушалась она, стоя с ним в прихожей.
– Ты – роковая женщина! – засмеялся Григорий. – С тобой действительно опасно!
– Роковая, не роковая, но с непристойными предложениями ко мне пристают действительно часто. И зря ты сейчас сунулся, я бы сама этого мужика отшила. Ты что думаешь, я за себя постоять не могу?
– Я даже не сомневаюсь, что можешь, – ответил Гриша и, нежно обняв, поцеловал ее в губы.
Яна ответила ему, и это продолжалось непонятно сколько. Потеря ориентации во времени сильно смутила ее. Она отстранилась и сказала:
– Сейчас ты знаешь, что сделаешь?
– Что?
– Откроешь входную дверь. В данном случае она будет выходной, я ухожу.
– Яна, извини. Останься, я не буду к тебе приставать!
– Я не останусь, мне пора.
– Яна, я отвезу тебя на машине, только сейчас вот соберусь.
– С чем?
– С мыслями, – буркнул Гриша.
– Да, любовная сцена у нас получилась, честно говоря, не очень. У меня, как ни странно, опыт в этих делах тоже никакой. Нет, замужем я была, и не один раз, а вот интрижек вне брака у меня не случалось.
– А сейчас ты тоже в браке?! – испугался Гриша, подняв на нее свои выразительные, темные глаза.
– Нет…
– О! Так у меня появляется шанс…
– Он минимален, сразу предупреждаю.
– Это из-за обмороков?
– Из-за того, что у меня есть парень, и я еще не решила – будут ли у нас с ним семейные праздники на Рождество и пара румяных карапузов или нет. – Яна продемонстрировала палец, на котором красовался перстень с большим красным рубином.
– Это его подарок? – хмуро спросил Григорий.
– Его. Стопроцентное попадание – вещь легла мне в душу.
– Оно похоже на тебя… Я имею в виду кольцо… Такое же яркое и красивое, аристократичное и дорогое.
– Аристократической меня еще никто не называл. За это спасибо. А вот комплимент «дорогая» можно расценить по-разному.
– Извини, я что-то совсем не в себе… Не выходит у меня одна мысль из головы…
– Может, поделишься? – И Яна, не дожидаясь приглашения, пошла по квартире Григория и принялась ее рассматривать, скорее для того, чтобы скрыть свое смущение и как-то стереть из памяти эпизод в прихожей. Она всегда с удовольствием дружила с мужчинами, но не считала обязательным переходить с ними при этом на интимные отношения.
Григорий жил в двухкомнатной, не очень большой квартире, но зато с высокими потолками и в центре Москвы. У него оказался минимум мебели, как обычно бывает в квартире холостяка.
– У тебя ничего…
– Спасибо. Располагайся в гостиной, я кофе принесу, а то в ресторане не допили.
Яна расположилась на раскладном диване перед журнальным столиком и вытянула ноги на пуфик.
Григорий вернулся с чашкой кофе в одной руке и горстью конфет в другой:
– Вот все, что есть…
– Спасибо. Этого вполне достаточно. Не одиноко тебе тут?
– Я привык.
– На работе трупы, дома – никого. Ты пугаешь меня, Гриша. Где друзья? Вечеринки? Тусовки? Клубы? Ты же – молодой!
– Есть у меня друзья, конечно. Но тусить как-то не тянет.
– Ну ладно, рассказывай! Что там у тебя произошло? – Яна по-хозяйски развалилась в кресле. Ей не хватало только трубки и музыки, как в российском фильме про Шерлока Холмса и доктора Ватсона.
– Недавно мне позвонила моя тетя, Галина Сергеевна, и попросила помочь…
– Когда звонит родная тетка, трудно отказать в просьбе.
– Хорошо, что ты понимаешь. Вот я и откликнулся на свою шею. Сама тетя Галя уже женщина за сорок пять…
– Что означает – уже?! – возмутилась Яна. – За сорок пять… В твоих устах это звучит как приговор.
– Не обижайся. Я не это имел в виду… У нее есть дочка, моя племянница Таня.
– Да у тебя полно родни! Уже – позитив!
– А у Тани есть подружка Настя, с которой они просто не разлей вода. И вот полгода назад мама Насти встретила мужчину своей мечты.
– Прекрати говорить штампами!
– Они емки и сразу все объясняют. Мать Насти безумно влюбилась в этого мужчину, конфетно-букетный период прошел успешно…
– И в чем подвох?
– В том, что избранник матери Насти, а зовут ее Зоя Михайловна, младше своей пассии на двадцать лет.
– А ведь когда мужчина старше своей пассии на столько же, то об этом никто и не говорит! Такое считается нормальным! С чего бы это?
– Естественный вариант, когда мужчина лет на пять постарше женщины.
– Кто сказал, что это естественный вариант?
– Мужчина должен быть умнее…
– Чтобы мужчине быть умнее женщины, он должен быть старше? А ровесник всегда глупее? – засмеялась Яна. – Или не бывает тупых стариков и молодых гениев?
– Он может научить чему-то…
– А если женщина может научить кого угодно чему угодно?
– Бывают и такие… Но в классическом понимании…
– Да брось ты!
– А когда женщина берет мужчину, годящегося ей в сыновья? Чему она хочет от него научиться? Жизненному опыту?
– От любого человека можно чему-то научиться. Может, Зоя Михайловна хочет научиться разбираться в хип-хопе.
– Теперь ты, Яна, брось! Она хочет секса!
– А это запрещено?! Если ее ровесники спились и не могут ей дать этого секса?
– Так вот, и когда мужчина в возрасте берет молоденькую девушку…
– Он лечит свою импотенцию, – завершила фразу Яна, и Гриша расхохотался.
– Почему же?
– Потому, что его ровесница еще не спилась и может… Эх, сколько у нас одиноких баб среднего и чуть старше возраста! Но мужикам подавай молоденькую!
– Тебя не переубедишь, – вздохнул Гриша.
– А и не надо! Ты отвлекся, мальчик мой, на секс… Мы говорили, что некоей Зое Михайловне крупно повезло – она нашла молодого парня. Что дальше? Он запал на ее дочь? Ты что-то еще про конфетно-букетный период говорил…
– Да, вот с его стороны только и были, что конфеты и цветы, и то в начале… А со стороны Зои Михайловны были швейцарские часы, машина «Ауди», поездки в Испанию и Южную Африку…
– Ого! Зоя Михайловна у нас кто?
– Она богатая женщина… – ответил Григорий весьма уклончиво.
– Эта женщина высосала упомянутое богатство из какого-нибудь старого мужчины, поклонника или бывшего мужа? – уточнила вредная Яна.
– Нет, она заработала его сама.
– Значит, и тратить она его может, как хочет и на что хочет.
– Бабы дуреют, когда доходит до любви…
– А мужики при этом умнеют! Особенно в сауне, вызывая туда голых баб!
– Ты что, против мужчин?
– Я за женщин! А это разные вещи! – показала ему язык Яна и скорчила недовольное лицо.
– Ты – феминистка?
– Нет! Ты опять отвлекся от основной темы. Что там у нас с этой Зоей? Я с ней не знакома?
– Я бы сказал, что чуть-чуть.
– То есть я мыслю так же, как она, по-твоему? – уточнила Яна, отхлебывая горячий кофе. – Но я не содержу молодых мальчиков.
– Нет, ты держала Зою Михайловну…
– За руку?
– Скорее, за сердце и кишечник… Это ее органы ты держала в пакете, когда мы ехали на моем мотоцикле.
– О господи! Так что же случилось?
– Когда молодые расписались, то прожили в браке меньше месяца – Зоя Михайловна внезапно умерла от сердечного приступа.
– И ты думаешь?..
– Я ничего не думаю, я могу опираться только на факты. Конечно, дочь Зои Михайловны не могла не подумать о том, что к смерти матери причастен ее молодой муж. Поэтому вскрытие и обследование были проведены с особой тщательностью.
– И?
– Ничего. Но моя племянница сообщила Насте о том, что у нее дядя патологоанатом, а у него остались друзья в судмедэкспертизе. Вот тогда и возникла идея, чтобы я провел экспертизу.
– В надежде, что ты можешь обнаружить какой-то криминал?
– Именно так. Но метод взятия трупного материала с моей стороны был не совсем незаконным… То есть мне дали органы мои коллеги из того морга, где находилась эта несчастная… Я не мог сделать официальный запрос потому, что не был доказан факт убийства.
– А Зою похоронили? – поморщилась Яна, поскольку обожгла нёбо горячим кофе.
– Похоронили.
– А…
– Органы мы бы тоже потом дохоронили или кремировали – мы так договорились с дочерью Зои.
– А сколько дочери?
– Двадцать с чем-то.
– А что делает ее молодой отчим?
– Радуется своей половине состояния, унаследованной после смерти жены.
– Тут бы за дочку обеспокоиться…
– Для начала хорошо было бы доказать, что преступление имело место. Я одно исследование провел в морге, и кое-что меня насторожило. Однако без очень дорогой и специальной экспертизы не обойтись.
– Но что-то было? – ухватила главное Яна.
– Было… на семьдесят процентов.
– Это много…
– Так много, что молодой подонок живет как ни в чем не бывало, отравив женщину, доверившуюся ему.
– И что мы можем сделать? – У Яны был такой вид, словно она сама собралась немедленно проводить анализ.
– Ты забыла, куда мы пришли с этим пакетом?
– К Анне?! Неужели ты хочешь сказать, что он еще у нее в холодильнике?! – ужаснулась Яна.
– Ты с ума сошла! Еще скажи, что она съела все это. Конечно, материалы сгорели в том жутком пожаре.
– Вообще все?!
– Начисто!
– А еще?..
– Еще одного сердца у человека нет, даже если мы выроем Зою из земли, – хмуро ответил Гриша и нервно закурил, чего раньше никогда не делал в присутствии Яны. Тут же он спохватился: – Ой, извини…
– Да ладно, кури, чего уж… Не знала, что куришь.
– Редко срываюсь… Сейчас как раз тот случай.
Яна после долгих размышлений изрекла:
– Это же катастрофа! Если органы, те, в которых могло что-то остаться, сгорели, мы же теперь никогда не узнаем, убили ее или нет.
– Наконец-то и до тебя дошло. Я последние дни только об этом и думаю. И конечно же в шоке… Просто как тяжкий груз на сердце. Сам ввязался в эту историю, сам погубил материал и не смог дать ответ бедной девушке. Извини, что тебя нагрузил, безумно хотел с кем-то поделиться.
– Хорошо, что поделился. Я сама теперь не засну.
– Ну вот! Что я сделал?!
– Ты ни при чем. Это судьба! Если что-то доходит до тебя, значит, так и надо.
– В общем, как я голову ни ломал, ничего придумать не мог: без этих органов мы отравление никак не докажем!
– Если только человек сам ни признается! – Яна поставила пустую чашку на столик.
– Это уже из области утопии! Этот подонок никогда не сделает опрометчивого шага – он слишком расчетлив и труслив, потому что только такие люди могут строить свою жизнь за счет убийства женщины. У него все получилось – жена мертва, он купается в богатстве. С чего ему признаваться в убийстве?!
– Это смотря с какой стороны на него надавить… – туманно ответила Яна.
– Ты предлагаешь его пытать?
– Тепло! – хохотнула Яна. – Я еще не придумала план. Но что бы потом ни решили, для начала надо с ним познакомиться.
– А если он окажется честным и порядочным человеком?
– А это разве плохо? Я скажу ему «молодец», а твое сердце успокоится, да и сердце Зои будет покоиться с миром. Так что с тебя адресок паренька…
– Яна, ты серьезно?
– Я никогда не шучу такими вещами. Да и жить я теперь спокойно не смогу, пока мы все не выясним. Так что добудь мне адресок этого товарища.
– Я позвоню Тане…
– А вот мне, между прочим, тоже одна мысль покоя не дает…
– Расскажи.
– Пока не хочу, да и говорить не о чем. Так, дурь одна. Слышишь, Гриша, заводи мотор, мне домой пора!