Книга: Прерванный полет Карлсона
Назад: Глава 16
Дальше: Глава 18

Глава 17

– Я вот что подумала, дорогая моя Лолита… Ежели у тебя сейчас нет работы, так зачем лишаться бизнеса? – задумчиво произнесла Серафима Максимовна.
– То есть антикварного магазина? – уточнила Лола. – Вы же сами сказали все продать надо.
– Сказала. Ты пришла такая озабоченная, взъерошенная, деньги были нужны. Сейчас по восемнадцать тысяч не берешь, да и я хотела уже уходить с работы, сама себя антикварным экспонатом чувствую. Не думала, что с тобой сработаюсь. А сейчас привыкла к тебе, вроде и ничего. Вижу, переживаешь, мечешься. Неужели любовь? В таком-то возрасте… Прямо как подросток страдаешь, похудела, побледнела, просто на нет сошла, – недоумевала Серафима Максимовна.
– И вы о возрасте! Может, я впервые влюбилась?! – возмутилась Лолита.
– Скорее всего, тебе впервые отказали? Так страдать можно только из-за несчастной любви, – не унималась Серафима Максимовна.
– Что бы там ни было, все закончено, – поджала губы Лола.
– Он оказался настолько плох? Ты же добилась своего. Такие, как ты, всегда добиваются.
– Вы просто как провидица! Прямо все понимаете! Я тоже думала, что все знаю в этой жизни, особенно про живущих инстинктами мужчин. Как видите, нет! Мой оказался слишком хорош.
– И чтобы убедиться, ты переспала с ним… – произнесла Серафима Максимовна с сочувствием.
– Это был эгоистичный поступок, я хотела избавиться от наваждения, – чуть помедлив, ответила Лолита.
– Получилось?
– Я работаю над этим. Мне больно, но я справлюсь. Ради его счастья. Я никогда не буду такой заботливой хозяйкой, как его женщина. И Леня с ней счастлив! Я отпустила его… И сейчас просто зализываю раны.
– Боюсь, уже нет, – пробормотала Серафима Максимовна.
– Что?
– Так, ничего, мысли вслух. Если порядочный и принципиальный человек делает ошибку, например изменяет своей женщине, то потом он терзается муками совести, раскаивается. Леня твой переживает, уверена…
– И в этом тоже виновата я. Видите, Серафима Максимовна, я несу всем только плохое. А он ничего, оклемается. Хорошо, что это случилось до свадьбы. Даже если он любимой и признается, чтобы душу облегчить, уверена, Настя простит…
– Много не бери на себя. Еще скажи, что сама несешь людям тьму и страдания! Прекрати себя вести как капризная девочка, которая топает ножкой, добиваясь чего хочет. Живи как взрослый, самостоятельный человек! Хватит уже! Включи не только сердце, но разум. Надо жить головой, а не эмоциями, – посоветовала Серафима.
– Например, как вы? – с признательностью посмотрела на нее Лолита.
– А почему бы и нет? Хочу повторить: не следует продавать антикварную лавку. Дела пойдут в гору, вот увидишь! К нам на работу даже просится новый сотрудник – девочка-студентка с исторического факультета. Обожает старинные вещи. Никогда такого не было, а тут вот – нате! Это хороший знак, у нас все наладится! Мы с Аркадием Сергеевичем пять лет искали мне помощницу-продавщицу, и вот она сама явилась. Я, конечно, не приняла такое серьезное решение, не посоветовавшись с тобой, но считаю, надо брать. Девочка смышленая, приятная, зовут Каролина. Согласна на небольшой оклад. Ей интересно место работы. Экзотика!
– Считаете, что надо брать – берите. Вы тут главная, вам решать. Сами знаете, от меня толку мало, хоть и по документам хозяйка, – согласилась Лола.
– У Каролины будет свободный график из-за учебы, но мне как пенсионерке все равно, я под нее подстроюсь. Выпьем? – внезапно предложила Серафима Максимовна.
– Чего? – не поняла Лола.
Предложение Серафимы Максимовны удивило Лолу. Но пожилая женщина лукаво подмигнула ей и предложила проследовать в подсобное помещение.
– У меня осталось совсем чуть-чуть водки на донышке, все ждала удобного случая или собутыльника, извини. – Серафима Максимовна засуетилась и достала четвертинку, рюмки и пакет с нарезанным черным хлебом. – А теперь самое главное. – Серафима нагнулась и вытащила из-под кушетки эмалированное зеленое ведро с крышкой. – У меня там всегда прохладно. Не знаю даже, почему. Как погреб, честное слово. Я там иногда продукты храню, которые не любят тепло.
Она открыла крышку, и Лола задохнулась от аромата. Половину ведра занимали хрустящие, аккуратные, как некоторые говорят, «калиброванные» огурчики в пупырышках. Вперемешку с ними лежали чесночок, зонтики укропа, смородиновые и вишневые листья, хрен.
– Собственной засолки, – похвасталась Серафима Максимовна, заметив ее реакцию.
– У меня уже слюнки текут, – улыбнулась Лола.
– Ну так приступаем, чего ждать-то?! К водочке-то самое то! Водка тоже холодненькая.
Вдруг мелодично звякнул колокольчик на входной двери. Похоже, кто-то пришел. Лолита уже поняла, что в ее антикварный магазинчик редко заходят посетители. Во-первых, магазинчик находится в тихом, узеньком переулке. Кроме антикварной лавки других торговых точек здесь больше не было. Поэтому здесь могли появиться только люди, целенаправленно идущие в антикварный магазин. Во-вторых, не так уж много людей в нашей стране увлекаются предметами старины. В этом надо хорошо разбираться да и деньги иметь немалые. А те, кто имел деньги, предпочитали покупать дорогие современные вещи.
К сожалению, в этом же переулке находилась еще одна антикварная лавка. Ее владелец, Петр Евгеньевич Реутов, был другом и конкурентом Аркадия Сергеевича.
– Очень скверный, злобный старикашка, – дала в свое время ему характеристику Серафима Максимовна. – Все время чем-то недоволен, всем завидует и не оставляет нас в покое.
Именно Петр Евгеньевич, грузный, полноватый мужчина со странной прической, зашел к ним на огонек. Странной Лолита называла его прическу потому, что никогда не могла понять, зачем пожилые мужчины лысину на макушке пытаются прикрыть тремя волосинками. Лысину это не спасало, только притягивало к ней любопытные взгляды. Проблему с отсутствием волос тоже вряд ли решало: чем старше мужчина, тем ниже опускается боковой пробор и тем длиннее и более куцыми становятся эти прядки.
– Здравствуйте, Серафима Максимовна. Я вот с гостинцем. – Реутов протянул торт в картонной коробке, перевязанной обычной бечевой.
– С каких это радостей? – фыркнула весьма скептически настроенная Серафима Максимовна, явно удивленная его визитом.
– Так что нам, по-соседски-то? Сколько можно недолюбливать друг друга? – вымученно улыбнулся гость.
– Ладно, проходите к столу, чего уж тут, раз сами пришли, никто не звал, – заворчала Серафима Максимовна. – Тут вот и Лолочка наша. А это Петр Евгеньевич. Думаю, вы знакомы, – представила их Серафима.
– Виделись пару раз, – подтвердила Лолита, протягивая ему руку.
Петр Евгеньевич галантно распластался в «радику-литном» поклоне и поцеловал ей руку.
– Присаживайтесь, – полностью взвалила на себя роль хозяйки Серафима Максимовна.
– Тесновато здесь. – Кряхтя, старик втиснулся в небольшое кресло. – Мой торт не очень подойдет к вашим огурчикам. Вот не угадал я!
– Ой, не зарекайтесь, Петр Евгеньевич. Сейчас все пойдет. Со сладкого потянет на соленое и наоборот. Присоединитесь? – хитро прищурилась Серафима Максимовна.
– Я бы лучше коньячку… но могу и водочки, – произнес конкурент. – А не подождете ли вы меня пять минут? У меня есть хороший коньяк. Раз уж тут такое дело…
– А подождем, – тут же сменила гнев на милость Серафима Максимовна.
Вернулся Петр Евгеньевич не через пять, а через пятнадцать минут в сопровождении девушки с ангельским, улыбчивым личиком.
– Тут к вам девушка, я взял на себя смелость и привел ее, – пояснил он с тяжелой одышкой.
– Ой, это же Каролина, наша новая продавщица, – представила ту Серафима Максимовна, радостно всплеснув руками.
– А я вот спросить пришла, поговорили вы с хозяйкой? Я бы хотела к вам на работу, – застенчиво произнесла девушка. – Раз уж вы меня вспомнили.
– А вот она, – показала рукой на Лолу Серафима. – Присаживайтесь! Все сейчас и познакомимся, все и обговорим. Все складывается весьма удачно.
Петр Евгеньевич поставил на стол бутылку коньяка, добавил сырокопченую колбасу.
– Вот что еще есть, у себя в холодильнике нашел. Гулять так гулять!
– А у меня конфетки… – высыпала из сумочки горсть шоколадных конфет Каролина.
– Ну, за знакомство, – выдохнула Серафима Максимовна, которой явно не терпелось выпить.
Все выпили и закусили: кто конфеткой, кто колбаской, и завязался непринужденный разговор.
– Хочешь работать у меня? Я хозяйка, но в курс дела тебя введет Серафима Максимовна. Она лучше в этих делах понимает. И если говорит, что нам нужен человек, значит, он нужен, – обратилась Лола к Каролине, мгновенно пьянея – с алкогольным напитком на пустой желудок шутки плохи.
– Спасибо! Я так и хотела начать свою карьеру. В таком милом месте с милыми людьми. Вы мне так все нравитесь… да и вещи в лавке весьма интересные, – покраснела девушка.
– Ну уж, перехвалишь. Не такая уж я и милая, со мной тяжело. Я скверная, склочная старуха, – заулыбалась Серафима Максимовна. – Кровь молоденьких дурочек пила литрами, вот и дожила до стольких лет! Чего ты так на меня смотришь?! Поверила? Ой, не могу!
– Рассмешили меня, – с опаской выдохнула девушка.
– Не наговаривайте на себя! Я-то давно вас знаю, – вступил в разговор Петр Евгеньевич. – Вы порядочная женщина. Аркадий Сергеевич всегда мог положиться на вас, а это в нашем бизнесе самое главное. Хороший у тебя будет руководитель, эта женщина знает все, – обернулся он к Каролине.
– Спасибо. Я всегда была честной, – вздохнула Серафима, разливая всем по второй рюмке, примерив на себя роль радушной хозяйки и явно радуясь, что так высоко оценили работу всей ее жизни.
– Душно у вас тут, темно и тесно, Серафима. Чего такая забота о сотрудниках? – спросил Петр Евгеньевич, ослабляя галстук.
– Да помещение основное отдано под экспонаты. А здесь что? Чай попить, – пожала плечами Серафима Максимовна.
– А с Аркадием Сергеевичем вы спали вот на этом узеньком диванчике? – вдруг спросил Петр Евгеньевич.
Возникла неловкая пауза, настолько хлестко и неуместно прозвучал вопрос, заданный абсолютно спокойным, даже елейным тоном.
– Что ты говоришь, злобный старикашка? Какое спать? – поджала губы Серафима.
– А что? Я лично видел. Правда, давно это было.
– Ты сейчас говоришь такие гадости при его дочери! Лола всю жизнь считала, что у родителей все хорошо! Их обоих уже в живых нет, и ты сейчас смеешь говорить об Аркадии Сергеевиче такие гадости?! Зачем тебе это надо? Всю жизнь грязью всех поливаешь, хоть бы под старость угомонился! Будь ты проклят! – взвилась Серафима Максимовна.
– Не кипятись, Сима, я всего лишь сказал правду, – покраснел Петр Евгеньевич.
– Подонок, – не унималась Серафима, наливая себе рюмку и опрокидывая ее в рот. – Убила бы за такое! Знала бы – пускать не стала и за стол не села бы!
Лолита кашлянула.
– Я спокойна. Что бы вы сейчас ни говорили, мне, если честно, все равно. – Лола вцепилась в рюмку.
– Вот молодец, – одобрительно улыбнулась Серафима Максимовна. – Нечего прошлое ворошить, у каждого что-то могло быть, а что-то – сплошные наговоры.
И снова за столом воцарилась тишина, но уже не радостная, а, скорее, тягостная.
– А я теперь думать об этом буду, – удивленно произнесла Лолита.
– Такие страсти, а я не вовремя, не знаю никого, – занервничала Каролина.
– Ты-то тут при чем, дитя? – махнула рукой с пупыристым огурцом Серафима Максимовна. – А ты сейчас правду хочешь узнать? Ну, чтобы спать спокойно? – обратилась она к Лолите.
– Хотелось бы. В любом случае мое отношение к родителям не изменится, – ответила Лолита.
– И это правильно. Много-много лет назад у нас с Аркадием были отношения исключительно по моей инициативе. Любила я его всю жизнь – это факт, – призналась Серафима Максимовна. – А вот он любил только свою жену, и это тоже факт! Он был очень умный человек и сделал так, чтобы наши отношения плавно перешли в дружеские, и больше мы уже не возвращались к нашему мимолетному роману. Аркадий, думаю, был этому рад, а я тоже делала вид, что ничего не помню и наша связь для меня ничего не значила. Делала вид, чтобы он не корил себя. Вот и все! И Лолите это необязательно было знать! Это все очень мелко по сравнению с любовью ее отца к матери, которую он пронес через всю жизнь…
– Знать что? – грубо прервал ее Петр Евгеньевич. – Что папаша был нечестным человеком? Дома он был примерным семьянином, а за пределами семьи примерял на себя совсем иные маски? Он позволял себе любовниц, и ты была у него далеко не первая и не последняя. Он был абсолютно нечестен в бизнесе. И все это ты знала, старая квочка, и покрывала его! – У Петра Евгеньевича даже лысина покраснела. – Он и с тобой переспал, чтобы ты его делишки покрывала и делала все, что он скажет! Аркадий знал, что ты влюблена в него как кошка, он вообще умел манипулировать людьми.
– Заткнись! Проваливай отсюда! – взвилась Серафима Максимовна, переходя с визга на ультразвук. – Ты зачем сюда пришел?! Всегда знала, что ты мерзкий тип, но не предполагала, что до такой степени!
– Я хотел потребовать свое! – выкрикнул Петр Евгеньевич.
– Какое свое? – не поняла Серафима. – Что здесь твоего?!
– Наверняка ты понимаешь, о чем я! Ты как верный адъютант этого дьявола! Он во все посвящал тебя, я-то знаю. И этот тяжкий груз он тоже должен был с кем-то разделить. И уж ты – самый лучший кандидат, – побагровел старый антиквар.
– Убирайся, или я вызову полицию! – закричала Серафима Максимовна.
Петр Евгеньевич вдруг раскатисто рассмеялся.
– Полицию? Чего же вы ее не вызвали пятнадцать лет назад, а? Думаю, имя Давида Альбертовича Ру о многом тебе говорит! Или скажешь, впервые слышишь это имя? – Глаза старика превратились в две маленькие головки кобры, словно наметившие цель и готовые броситься в бой.
Серафима Максимовна махнула рюмку с горячительным и прищурилась, словно перед опасным броском:
– А чего это ты смелым таким стал? И ты был в этой истории по самые…
– У меня обстоятельства изменились, – сообщил Петр Евгеньевич. – Теперь я тоже хочу участвовать в дележе.
– Это какие обстоятельства? Тебе помирать пора, а с собой ничего не возьмешь, – продолжала «фонтанировать» ядом Серафима Максимовна.
– У меня объявились наследники, – заявил Петр Евгеньевич.
– Убирайся, – сквозь зубы процедила Серафима Максимовна. – Жалкий глупец! Надо было тебе рот заткнуть.
– Кишка тонка! А вот Аркадий мог бы, а ты без него словно китайский болванчик, только без головы, в которой вся фишка!
– Я, конечно, извиняюсь, – деликатно кашлянула Лолита, – о чем речь? Тревожить светлую память родителей я не позволю! И я требую разъяснений…
Петр Евгеньевич тяжело поднялся с места.
– Святое неведение. Я пришел с предложением купить вашу лавку. Деньги дам приличные. Сразу за все вещи и помещение. Я расширяю бизнес, и поверьте, больше, чем я, вам никто не предложит. Так что подумайте, это – лучшее предложение.
– Уходи, – подтолкнула его мрачная Серафима Максимовна, которая с начала разговора постарела лет на пять.
– Простите, но я сейчас не думаю о продаже, – поддержала Лолита.
– Это реальные деньги, смотри не прогадай! Подумай! – И уже чуть ли не с улицы Петр Евгеньевич неожиданно прокричал: – А папаша твой убийца, и возмездие неизбежно! Не ему, так тебе как его наследнице! Захочешь пообщаться – приходи. Расскажу много интересного!
– Что он говорит? Кто такой Давид Альбертович Ру? – спросила Лолита, когда Серафима Максимовна вернулась, закрыв за непрошеным гостем дверь.
– Не слушай его, несет бред, старый маразматик! Он всегда завидовал Аркадию, вот и хочет очернить! Зря мы его вообще пустили!
– Нет, вы что-то скрываете. Что вам известно?
– Еще ты меня доставать будешь! Пей и закусывай! Я ничего не знаю! Единственное, в чем виновата, что у меня с твоим отцом была связь, но за давностью лет меня можно простить! А этот гад просто довел меня!
– Но вы не будете продавать магазин? Я только что на работу устроилась, – пискнула Каролина.
Похоже, в этот вечер каждого волновали только собственные проблемы.
– Этому злобному дядьке я точно ничего не хочу продавать. Он же ненормальный и явно не желает нам добра, – вздохнула Лолита. – Хотя…
– Что? – вздрогнула Серафима Максимовна.
– Приличная сумма мне бы не помешала. Я ему еще набавлю цену за моральный ущерб от его рассказов. Я бы лучше парикмахерскую организовала, в этом хоть что-то понимаю. А антикварная лавка – слишком сложно для меня. Он хочет купить, так, может, и продать? А вы поможете все описать и оценить, чтобы не обманул, – задумчиво произнесла Лола.
– Так я без работы останусь? – опять пискнула Каролина.
– Да при чем тут ты?! Человек свою судьбу решает, – рассвирепела Серафима Максимовна. – Сможешь работать и на этого придурка! Он один все равно не справится!
– Я у него не хочу. Неприятный дядька, – по-детски ответила девушка, премило хлопая ресницами.
– А вот у тебя, Лола, совсем стержня нет! Куда ветер дунет, туда и плывешь, – обратила свой гнев на Лолиту Серафима Максимовна. – То продать, то не продать! Пришел старый козел, и опять – продать! Уже определилась бы ты как-нибудь! Чего мечешься?
Лола, насупившись, разлила всем выпивку.
– За нас! Если бы вы знали, какой у меня стержень внутри образовался в последнее время! Просто стерженище! Только он горит, пылает, поет и болит прямо вот здесь вот, – показала она на сердце.
– Это он закаляется в накале страстей, – усмехнулась Серафима Максимовна, – словно в кузне.
Лолита вспомнила, что всегда считала себя гордой и неприступной женщиной. Проведя ночь с Леонидом, она запретила себе искать с ним новых встреч. Она попрощалась с ним мысленно навсегда, а уж сколько времени эта боль будет выходить из сердца, Лола не знала да и знать не хотела. Ей было плохо и тошно, и отвлечь себя от горьких мыслей Лола могла только шампанским, чувствуя себя никчемной и никому не нужной. Шампанским отвлекалась каждый день.
– Выпьем, – прервала ход ее невеселых мыслей Серафима Максимовна.
Лолита кивнула.
– Хватит уже, мне плохо, голова кружится, – подала голос Каролина.
– Молодежь, молчать! В бой вступает тяжелая артиллерия! Еще наливай! Пли! То есть пей, – приказала Серафима Максимовна с раскрасневшимся лицом, демонстрируя боевой настрой.
Назад: Глава 16
Дальше: Глава 18