Книга: Хеппи-энд для Дездемоны
Назад: Глава 29
Дальше: Глава 31

Глава 30

На улице было прохладно, но мне стало жарко. Не застегивая куртку, я дошла до машины и села за руль. Задумалась.
Хорошо ли мы знаем своих приятелей? С Никой Терешкиной я познакомилась, дай бог памяти, лет пятнадцать тому назад. В таком мегаполисе, как Москва, по размерам напоминающем целую страну, люди очень часто общаются либо только с коллегами по работе, либо с соседями. Естественно, ежедневно ездить пить чай к подружке из своего Теплого Стана в ее Митино не станешь. Если вы не сидите в одном офисе и не живете в близстоящих домах, ваше общение с друзьями сводится в основном к телефонным звонкам и визитам на день рождения. Вот с Никой у нас так и вышло. Мы встречались примерно раз в полгода, созванивались и в принципе были в курсе дел друг друга. Я знала, что у Терешкиной не простые отношения с Василием - Нику раздражали пассивность мужа, его полнейшее нежелание принимать решения и патологическая лень.
– Лет десять назад я ушла бы от него! - восклицала подруга. - Но теперь… Кому он нужен? Погибнет ведь с голода. Да и коней на переправе не меняют.
Я лишь тихо вздыхала в ответ. Ни один супруг, как ни обидно это знать женщинам, не умер после ухода жены. Пожил некоторое время в грязи, питаясь лапшой быстрого приготовления, и нашел себе новую бабу. В нашем мире полно женщин, готовых тащить на своем горбу сожителя.
И вообще стенания Терешкиной я воспринимала как привычную песню. Ее брак с Василием, несмотря на отсутствие счастья, казался стабильным. Впрочем, что такое удачное замужество? Нам свойственно ныть и желать невероятного. Помните некогда популярную песенку про мечту девушки о суженом: «Чтоб не пил, не курил и цветы всегда дарил, чтоб зарплату отдавал, тещу мамой называл, чтоб в компании был не скучен и к футболу равнодушен, и к тому же чтобы он и красив был, и умен!» Может, и бродят где-то по свету подобные экземпляры, но мне они не попадались. Не видела я похожих на этот песенный идеал мужчин ни в своей жизни, ни в биографии знакомых. Обычно получается как в другой песне: «Выиграла в любви джек-пот, присмотрелась - идиот». Ох, милые мои, а и не надо присматриваться!
Так знаем ли мы своих близких? Вот я, например, провела много лет около Тамарочки, и что могу сказать о ней? Да только самое хорошее. Тома - надежный человек, она великолепная хозяйка, замечательная жена и мать, лучшая подруга на свете. В свое время Томуся сняла с моих плеч все бытовые заботы, а потому большую часть своей взрослой жизни госпожа Тараканова провела, катаясь как сыр в масле, - дома всегда был обед, царили чистота и красота. Мы разделили обязанности: я зарабатывала деньги, Тома вела хозяйство. Могу сообщить и массу бытовых деталей. Подруга не ест молочных продуктов, очень любит романтические комедии, ни за какие блага в мире не нацепит мини-юбку. Я была уверена в ней, как в себе, мне казалось, что она - мой оплот, моя крепость… И что получилось? Когда встал вопрос о разводе с Куприным, Тома сказала:
– Вилка, Олег и Семен неразлучны, если ты решила бросить мужа, то это не значит, что я должна последовать твоему примеру. У меня дети, им необходим отец. И если уж на то пошло, скажу: Куприну сейчас требуется поддержка. А ты сильная, справишься в одиночку.
Очень хорошо помню свои ощущения в тот момент. Упади на меня небо, я изумилась бы меньше. Когда возник выбор: я или семья, Томочка, не колеблясь, выбрала второе. Я попыталась втолковать подруге, что не бросаю мужа, что это он предал меня, но она не захотела разбираться в ситуации, осталась с Семеном и Олегом. В жизни подруги, ее супруга и моего бывшего мужа мало что изменилось, сногсшибательные перемены рухнули на меня. Это я убежала прочь с небольшой сумкой в руке и целый год не могла решиться позвонить Тамарочке - боялась, что разрыдаюсь, услыхав ее тихое «алло». Сейчас, правда, наши отношения вновь стали напоминать былую дружбу. Томуся даже сказала:
– Наверное, ты питаешься всякой дрянью. Я могу приехать, сварить тебе суп.
Но до этого дело пока не дошло, и я не уверена, что хочу видеть Тому на своей кухне. После моего ухода из семьи в голову мне полезли совсем уж нехорошие мысли. Томуська никогда не работала, у нее слабое здоровье, аллергия и прочие заморочки, деньги на жизнь добывала я. Ничем не брезговала - мыла полы, бегала по ученикам, уходила из дома в семь утра, возвращалась за полночь, таща в клювике конверт с купюрами. И ни разу Тома не сказала:
– Вилка, ты посиди месячишко дома, я тоже могу мыть полы.
Нет, она вела хозяйство и, жалея меня, говорила:
– Тебе не следует много трудиться, нам мало надо.
Но никогда она не изъявила желания сама «встать к станку». Я была в нашем тандеме сильной, она - слабой и всячески подчеркивала это. Так знала ли я Тому? Вопрос остается открытым.
А знала ли я Терешкину? Ох, получается, что нет, хотя, выбирая ей букет на день рождения, никогда не приносила лилий - у Ники аллергия на сильно пахнущие цветы. Еще я привозила подруге шоколад и хорошо помнила, что она любит молочный с воздушным рисом. И что я выяснила в последние дни? Оказывается, Терешкина была членом банды детоторговцев, на полученные деньги приобретала квартиры и драгоценности, хотела удрать от Василия и Веры. Уму непостижимо!
Ладно, предположим, Ярцев достал супругу за долгие годы брака. Но дочь? Да, Вера тяжело переживала подростковый возраст, в свое время Ника жаловалась на ее грубость и нетерпимость. Но со временем девушка изменилась, у нее начались романы с молодыми людьми, Вера перестала придираться к маме, больше не выклянчивала дорогую одежду и косметику. Мне казалось, что Ника вполне довольна судьбой. И тут такое! Надо было видеть, с какой гримасой Вера произносила «тынц, тынц, тынц», говоря об отце, который вечно смотрел телевизор.
Еще меньше я знала о Василии. Никогда он не упоминал о трагедии, случившейся с первой женой. Я вообще не слышала о его бывшей семье. Ну как Ярцев мог сдать дочь в детдом? А Ника… Разве красиво сводить счеты с ребенком? Да, десятилетняя Жанна подставила подножку Терешкиной, но ведь девочка была маленькой, следовало попытаться наладить с ней отношения, подружиться. Только Ника просто вычеркнула дочь от прежнего брака из биографии Василия. Охотно верю, что у каждого человека имеется свой скелет в шкафу, но в случае с Никой обнаружился целый склад костей, кладбище секретов.
Внезапно у меня сильно заболела голова, меня затошнило. С неба сыпался противный дождь, мне захотелось спать. Отчаянно зевая, я покатила в сторону дома. Сейчас полежу пару часов, а потом… Что, продолжу поиски? Кого? Я до сих пор так и не могу понять, кого убили в отеле «Оноре», Нику или Настю. Труп один, пропавших двое.
Ладно, хватит ныть. Следующий этап - повторный визит к Галине. Теперь-то я не дам маху, запру дверь изнутри, а ключ проглочу. Птичка не вылетит!
Когда я вошла в свой подъезд, в сумке затрясся мобильный.
– Милая, - заквохтал Куприн, - я узнал много интересного.
Сказать ему, чтобы никогда не смел обращаться ко мне «милая»? Я подавила растущее раздражение. Спокойно, злиться можно лишь на близкого человека, Олег мне теперь посторонний.
– Василий Ярцев, - радостно продолжал Куприн, - попадал в поле нашего зрения. Правда, очень давно. Он был женат…
– На женщине по имени Екатерина, а Нику Терешкину имел в любовницах, - перебила я бывшего мужа. - Катя погибла, случайно напоровшись на нож, которым резала обои. Василия отпустили, эксперты доказали - случилось несчастье, никакого злого умысла. Хотя я бы на месте следователя почесала в затылке. Мотив-то был! Терешкина ждала ребенка, Ярцев постоянно собачился с женой. Но претензий к мужу погибшей не имелось. А он отправил свою дочь Жанну в детдом, расписался с Никой и зажил вполне счастливо. Если это вся нарытая тобой информация, то я уже ее знаю. Прости, у меня очень голова болит. Наверное, это реакция на смену погоды. Надо лечь в постель.
– Откуда ты узнала про Екатерину и Жанну? - изумился Олег.
– У женщин свои секреты. Давай считать, что пока счет десять - ноль в мою пользу, - буркнула я и отключила сотовый.
Вот оно, преимущество свободной женщины. Если бы до сих пор в моем паспорте стоял штамп о браке, Куприн мог устроить мне показательный скандал, заорать, придя вечером с работы:
– За каким лешим ты выключила мобильный? Что за дурацкое поведение?
И мне бы пришлось врать, блеять нечто типа:
– Батарейка села, я зарядку не нашла.
Ни под каким видом я не стала бы сообщать правду, глядя майору в глаза: «Да просто мне надоела дурацкая болтовня. Хотелось покоя, не было ни малейшего желания трепаться с тобой».
А сейчас без всякого опасения я нажала на кнопку и не ощущаю никакого неудобства. Куприн потерял право руководить мною! Пустячок, а приятно. Есть женщины-собаки, которым необходим хозяин, они будут подчиняться любому, кто возьмет в руки поводок, а есть женщины-кошки - те сами выбирают, с кем жить, и, как правило, сохраняют дистанцию. Я из последних. Хорошо хоть вовремя разобралась в себе, а то бы служила пуделем при Олеге. Чего уж удивляться по поводу того, что не знаю много о своих друзьях и приятелях, иногда в собственной душе полно темных закоулков…
Лифт не работал, мне пришлось подниматься пешком.
В прихожей царила хирургическая чистота.
– Правда, красиво? - потребовала одобрения Стелла, выходя к двери.
– Замечательно, - кивнула я и стала искать тапки.
– Я выбросила твои шлепки, - заявила девочка, - они очень старые и потертые.
Я молча пошла босиком в спальню и обнаружила, что моя кровать застелена, как койка курсанта. Покрывало натянуто без морщинки, подушка стоит треугольником, а на тумбочке аккуратной стопкой сложены детективы. Из гостиной доносилось ровное бормотание телевизора.
– Мне кажется или ты слушаешь немецкий канал? - изумилась я.
Стелла вздрогнула.
– Нет.
– Но я слышу всякие «дер», «дас»…
– А! - отмахнулась девочка. - Я тыкала пальцем в пульт и набрела на мультики. У тебя же «тарелка» есть.
Я кивнула и упала на одеяло. «А сейчас еще раз об авиационной катастрофе», - заявил диктор по-немецки.
– Что у них случилось? - машинально поинтересовалась я.
– Опять лайнер упал, - откликнулась Стелла. - Валятся, как груши! Никогда в самолет не сяду, хоть золотом меня осыпь.
В моей душе зашевелилось удивление. Что-то было не так, какая-то фальшь. Но подумать мне не удалось, девочка принялась отчитываться о проделанной работе.
– Я перемыла сервиз в шкафу.
– Спасибо, - зевнула я, надеясь, что она отстанет. Ан нет, Стелле хотелось услышать похвалу.
– В туалете начистила держалку для бумаги.
– Молодец.
– В ванной отполировала краны.
– Супер.
– Разложила фото.
– Я в восторге.
– Правда?
– Да, да. Давно хотела заняться снимками, но времени не хватало.
– Здоровски вышло! - подпрыгнула Стелла. - Ща покажу.
Я закрыла глаза и начала проваливаться в сон. Но задремать не удалось. Заскрипела кровать - ничтоже сумняшеся Стелла устроилась рядом, раскрыла толстый альбом и начала меня допрашивать:
– Это кто?
Я приоткрыла один глаз.
– Мой отец, Ленинид.
– Лицо знакомое, где-то я встречала его, - протянула Стелла. - Может, он к Стасу приезжал за девками?
– Навряд ли, - улыбнулась я. - У папеньки проблем с женским полом нет. Он актер, снимается в сериалах.
– Точно! Круто, у тебя знаменитый отец.
– Да, действительно, здорово, - вяло поддакнула я.
– А это что за девчонка? - не успокаивалась Стелла.
– Кристина. Моя…
Слова закончились. В принципе Кристя мне никто - дочь мужа Томы от первого брака. Правда, я всегда называла девочку племянницей.
– Твоя дочь? - удивилась Стелла.
– Нет, просто… э… потом как-нибудь расскажу.
– Ой, - обрадовалась Стелла, - вот ее я знаю! Такая ё-моё! Настька ее богомолом называла.
Я распахнула другой глаз и села. Палец Стеллы указывал на снимок, сделанный в позапрошлом году на даче у Ларисы Кругликовой. Пять женщин, держа в руках шампуры с нанизанными кусками мяса, весело улыбались в объектив. Слева Лара, потом я, в середине Ника, за ней Томочка и Оля Серегина.
– Кого ты имеешь в виду? - удивилась я. - И при чем тут монахи?
– Богомол - это насекомое, вроде кузнечика, - объяснила Стелла. - У него самка прям больная. Накидывается на мужиков, в смысле на богомолов, и съедает их. Представляешь? Он ее… того, а она его потом жрет!
– И при чем здесь фото? - недоумевала я.
Стелла хихикнула и показала на Терешкину.
– Вот эта богомол. Может с тремя мужиками за раз!
Сон мгновенно покинул меня.
– Ты знаешь Нику?
Стелла кивнула.
– Сто раз ее видела.
– Где?
– В «Оноре», в гостинице для шлюх.
– Ну-ка, расскажи!
Девочка потянулась.
– Она хуже любой б…и.
– Сделай одолжение, не ругайся.
– Так по-другому не сказать, - заморгала Стелла. - Я не в обиду, просто констатирую факт. Муха - это муха, корова - это корова, а… Извини, если обидела.
– Продолжай.
– А че?
Я сделала глубокий вздох. Ну почему, общаясь со Стеллой, я испытываю дискомфорт? Что не так? Но сейчас нет времени разбираться в собственных ощущениях.
– Сделай одолжение, расскажи все, что знаешь о Терешкиной, - попросила я девочку.
Назад: Глава 29
Дальше: Глава 31