Глава 11
– Вы уверены? – ахнул я.
Элеонора подперла щеку кулаком.
– Наряду с массой отрицательных качеств мой секретарь имеет и положительные. Ты тщательно записываешь все проведенные беседы и свои впечатления на диктофон. Я была очень предусмотрительна, когда обучала Ивана Павловича. Слушай!
Хозяйка нажала на кнопку.
– …брелок в золотой оправе, – зазвучал в комнате мой искаженный звукозаписывающим устройством баритон, – размер примерно десять сантиметров.
– А теперь еще раз, – кивнула Нора, – внимание, новая запись.
– В пальцах зажат намертво, – снова зазвучал мой голос, – покрыт розовой эмалью, в серебряной оправе.
– Скумекал? – прищурилась Нора.
Я кивнул и попытался трезво оценить ситуацию.
– Но тогда получается, что брелоков существует два!
– Верно, – усмехнулась Нора.
– Мастер поклялся, что больше никому подобное не сделает, – зачастила Мариша.
– Обманул, – предположил я, – наверное, прибамбас заметили окружающие, и Андрей дал телефон ювелира.
Марина слегка порозовела.
– Нет, он всем говорил, что это охранный амулет, приобретенный за громадные деньги у храмового жреца в одном из скрытых от глаз европейцев буддистских монастырей.
– Вот врун, – не удержался я от комментария. – Похоже, он лгал так же просто, как пил воду!
Щеки Марины приобрели оттенок молодой свеклы.
– Нет, это я соврала, выдала Андрюше версию про жреца, он падок на подобные вещи, сразу мне поверил, объявил брелок талисманом. Я хотела, чтобы при Вяльцеве постоянно имелось нечто, напоминающее ему обо мне. Он должен был носить его не снимая, а как добиться желаемого? Вот я и схитрила.
– Чисто женская позиция, – вздохнула Нора, – надеешься, что любимый бросит взор на побрякушку и вспомнит тебя.
– Мужчинам такое трудно понять, – кивнула Мариша.
Я с изумлением посмотрел на Нору. Неужели и у Терминатора случаются иногда приступы сентиментальности?
– Только я не учла одного обстоятельства, – грустно продолжала Мариша, – вчера вечером, совсем поздно, мне позвонил Андрюша и в панике воскликнул: «Катастрофа!»
– Ты попал в аварию, – похолодела Мариша. – Господи! Ты ранен?
– Я потерял амулет, – трагическим тоном возвестил Вяльцев, – брелок исчез!
– Как же это случилось? – спросила Марина.
– Не знаю, – чуть не рыдал любовник, – я был на вечеринке, дома разделся и вижу, нету брелока, оторвался от цепочки! Все! Теперь удача уйдет. О боги живых и мертвых, вы отвернулись от несчастного, на мою голову дождем польются несчастья, придет болезнь…
Последние фразы явно были цитатами из очередной роли. Андрей частенько выдавал вслух написанный сценаристами текст, и Марина терялась, не понимая, сейчас любовник искренне говорит ей о своих чувствах или повторяет роль из сериала. Но вчера в голосе Вяльцева звучала неподдельная тревога, даже страх. А сегодня его арестовали, вернее, задержали, но не в определениях суть, Вяльцев в милиции.
– Он верит в приметы, – ухмыльнулся я.
– Актеры в большинстве суеверны, – серьезно ответила Мариша, – попробуйте полузгать на сцене или съемочной площадке семечки, выгонят мокрой тряпкой.
– Почему? – удивилась Элеонора.
– Сборов не будет, – пояснила Мариша, – а если уронить текст роли, то необходимо сесть на него, невзирая на грязь, дождь, снег и любые обстоятельства.
– Забавно, – ухмыльнулся я.
Мариша пригладила волосы.
– Да уж. Андрюша стал интересоваться, как можно исправить положение. И тут я… Поймите меня правильно! Я очень хочу стать женой Вяльцева и отлично понимаю, что сумею отвести его в загс лишь в одном случае: если буду незаменимой, палочкой-выручалочкой, мамой, сестрой и любовницей одновременно. Уж я-то знаю, как Андрюша верит в оккультные науки! У Вяльцева в голове дикая каша из невесть где подцепленных сведений. Словосочетание «буддистский монастырь» вызывает у него почти гипнотическое состояние. Я ведь не только арабист, нам в институте преподавали много разных предметов, в том числе и историю религий, рассказывали древние легенды, сказания, я намного больше Вяльцева знаю о Тибете, Индии, Бирме. А еще меня часто приглашают в посольства и на разные встречи, иногда на очень высоком уровне. Хороших арабистов мало. В общем, учитывая вышесказанное, вы поймете, отчего Вяльцев мне поверил. Я ничего плохого не сделала! Что плохого в желании выйти замуж за любимого?
– Вы поконкретней, – бесцеремонно приказала Нора.
Мариша сделала глубокий вдох.
– В свое время я сказала Андрею, что на свете существует монастырь глубоко в горах Тибета. Его монахи обладают уникальными способностями, могут принести удачу и счастье, но способны и уничтожить человека взглядом, морально и физически. Именно в этой обители я якобы заказала амулет.
– Так, – протянула Нора, – дальше.
– Один из священнослужителей якобы регулярно прилетает в Москву. Он консультирует верхушку России, лечит правительство, ну и способствует обретению удачи, – лепетала дурочка. – Монах очень хорошо ко мне относится, считает меня доброй душой, он может наказать того, кто обижает Маришу.
– Угу, – кивнул я, – и Вяльцев вам поверил.
– Да, но я его не пугала. Андрюша часто звонил и просил: «Обратись к своему гуру и поинтересуйся, стоит ли мне принимать предложение режиссера или ехать отдыхать на Гоа». А я через пару часов передавала ответ.
– Надо понимать так, что вы исподтишка руководили Вяльцевым, – уточнила Нора.
– Верно. Но я ни разу не посоветовала ему дурного. Все приказы «монаха» Андрюша выполнял, он верил в удачу, и она к нему приходила, – жалобно оправдывалась Мариша. – Но вчера я допустила ошибку.
– Какую? – вскинулась Нора.
– Хотела доказать Вяльцеву, что справлюсь с любой бедой. Понимаете? Я успокоила его и…
– Короче! – гаркнула Нора.
Мариша опустила голову.
– Я ему сказала: «Сейчас срочно свяжусь с монахом». Спустя десять минут Андрюша позвонил, и тут… В общем… ну… короче… я сказала, что священнослужитель велел Андрею молчать неделю. А еще он пообещал ему, что по истечении этого срока Вяльцев вновь обретет амулет. Тот сам вернется к хозяину.
– Однако, – покачал я головой, – зачем было лишать парня речи? Как ему работать?
В глазах Мариши мелькнул злой огонек.
– У Вяльцева четырнадцать дней отпуска, он собрался с компанией на Кипр! Я не ревнива, но в последнее время около Андрюши крутится некая Лиза, начинающая певичка. Вяльцев по доброте душевной согласился сняться в клипе у этой рыжей крашеной кошки. Лиза тоже намылилась на Кипр, там есть молодежный курорт типа Ибицы.
– Можете не продолжать, – ухмыльнулась Нора, – богатая идея с монахом. Можно держать любовника в ежовых рукавицах. И он замолчал?
– Да, – слезливо ответила Маришечка, – выполняет приказ гуру. Жуткое дело получилось. Я же имела благие намерения, думала, он останется в Москве, не полетит на остров, будет со мной. А Вяльцева задержали!
– И он не говорит ни слова, – подчеркнула Нора, – чем довел почти до истерики сотрудников МВД. Даже с адвокатом не побеседовал.
– Я виновата, – заломила руки Мариша, – ну обозлилась я немного за эту Лизу. Если честно, мы даже повздорили, самую малость. Я поинтересовалась, за какую сумму Андрюша согласился сделать пиар безголосой плешивой кошке. А он как заорет: «Не суй нос, куда не просят! Лиза невероятно талантлива!»
По щекам Мариши побежали слезы.
– Нет, вы слышали? Талантлива! Воющая грелка! И он мне после того разговора неделю не звонил! Исчез! А потом объявился с сообщением о пропаже амулета. Вот оно как! Лиза талантлива, но помогать ему обязана я. Неделя молчания Вяльцеву бы не повредила. Кто ж знал, что так получится.
– Ясно, – кивнула Нора.
Я поежился, не дай бог обозлить страстно влюбленную в вас даму, короток путь от пламенного обожания до ненависти.
– И как вы собирались вернуть ему амулет? – заинтересовалась Элеонора.
– Элементарно. Заказала ювелиру еще один такой же, тот сказал, через семь дней отдаст готовый. Я думала, приедет Андрей в гости, изловчусь и привешу брелок на место.
– Детский сад, – не выдержал я.
– Вы просто не знаете, как Вяльцев относится к талисману, – огрызнулась Мариша. – Он верит жрецу!
– Из всего вышесказанного следует один вывод, – постучала карандашом по столу Нора. – Андрей Вяльцев крепко досадил какому-то человеку. Тот решил отомстить ему и придумал замечательный план: сделать актера виновным в убийстве Сони Умер. Думаю, если пороемся в архиве загса, то найдем там запись об их бракосочетании. Настоящий убийца хорошо осведомлен о тайнах Вяльцева. Даже Мариша ничего не слышала о Софье, а преступник в курсе, следовательно, киллер близок с Андреем, мы нароем его среди ближайших друзей.
– Вы полагаете? – с легким сомнением спросил я.
– Именно так, – закивала Нора. – Андрей откровенничал с убийцей, тот знал, какую роль в жизни Вяльцева играл амулет. Можете назвать приятелей своего любовника?
Маришка пожала плечами:
– Нет.
– Как же так? – поразился я.
– Мы предпочитали проводить время вдвоем, без третьих лиц, – с вызовом ответила переводчица.
Нора начала бессмысленно передвигать письменные предметы на столе.
– И все же, – сказала она, выдержав паузу, – попытайтесь вспомнить хоть одно имя.
Мариша потерла виски.
– Леня Дубовик, пресс-секретарь.
– Дубовик? – удивился я. – Вроде Вяльцев при разговоре со мной по телефону упоминал имя Николая Рагозина!
– Не знаю, – буркнула Мариша, – может, они поругались? Я не в курсе. Мне ничего не известно.
– Можете дать телефон Дубовика? – спросила Нора.
– Нет. Я ему никогда не звонила, – снова с вызовом заявила посетительница, – впрочем, знаю его адрес. Абсолютно случайно выяснила. Понимаете, моя позиция такова: никогда не лезть в жизнь Андрея, не быть навязчивой!
Я крякнул. Интересно, как данный постулат сочетается с игрой в «буддистского монаха»?
– Иван Павлович, запиши координаты Леонида, – приказала Элеонора.
Я схватился за ручку.
– Еще Андрея связывали хорошие отношения с Сашей Никоновым, – вдруг сказала Мариша.
– А это кто? – обрадовалась Нора.
– Тренер, – пояснила Мариша. – Вяльцев очень следит за собой, посещает два раза в неделю фитнес-центр «Апельсин». Зал круглосуточный, поэтому Андрюша может приехать туда в любое время, это очень удобно. Правда?
– Верно, – согласилась Нора, – нам тоже такой распорядок по душе. Еще фамилии.
– Больше ничего не припомню, – развела руками Маришка.
– Надо объяснить Вяльцеву всю сложность положения, – рискнул я влезть в разговор, – уж он-то небось знает, кто в курсе его дел.
– Андрюша не скажет ни слова, – всхлипнула Мариша, – он заговорит, лишь получив назад талисман. Я его так напугала! Боялась, что он уедет с Лизой, вот и сочинила: «Монах предупредил, судьба начнет испытывать тебя, подсовывать соблазны, посыплются несчастья, но нельзя им поддаваться. Талисман притягивают назад флюиды хозяина. Если открыть рот, настройка собьется».
– Да уж, – протянул я.
– Понимаете, – зачастила Мариша, – произошло совпадение. У Андрея сначала блестяще складывалась карьера, несколько замечательных ролей вознесли его на вершину пирамиды, но потом вдруг простой, полнейшая пустота, никаких предложений. И тут я подарила талисман! Буквально на следующий день Андрюшку позвали на съемки, и с тех пор он нарасхват. Вяльцев будет молчать. Видите, что вышло? Сорвали с него талисман, и мгновенно его настигла беда, арест! Ой, с ума сойти!
– Попросите ювелира выполнить заказ в срочном порядке, – посоветовала Нора, – не за семь дней, а, допустим, за два.
– Невозможно, – простонала Марина, – это связано с эмалью. Ее надо долго обжигать, я не в курсе технических деталей, но неделя – это предельно короткий срок.
– Ладно, – хлопнула ладонью по пачке бумаг Нора, – мы не знаем, какие планы у настоящего убийцы, время может играть ему на руку. Иван Павлович, немедля отправляйся в фитнес-клуб.
Я кивнул и пошел собираться.
На улице стояла духота, на небе начали сгущаться тучи, скорей всего, через пару часов на Москву упадет гроза. Я стал открывать дверь машины и увидел Люсеньку, мрачно бредущую по двору.
– Как дела, мой ангел? – спросил я.
– Ой, Иван Павлович, – обрадовалась девочка, – во, гляньте, Раиса Ивановна ответ написала.
Я сначала удивился, о каком ответе идет речь, но тут перед моим носом оказался дневник, разукрашенный записями. «Уважаемые родители, у вашей дочери три двойки…» А! Вспомнил. Это некая Раиса Ивановна, классная руководительница Люсеньки, по совместительству преподаватель русского языка и литературы, оставила гневное дацзыбао. Я ответил ей от лица Козьмы Пруткова, процитировав бессмертные строки про голову и ноги, и теперь любовался на новое заявление училки. «Уважаемый господин Кузьма Прутков! Ваше легкомысленное отношение к успехам дочери отразится на ее четвертных оценках».
– Она это всерьез? – вырвалось у меня.
– Что? – хихикнула Люсенька.
– Видишь ли, – попытался я объяснить ей, – я решил спустить все на тормозах, пошутить с учительницей. Козьмы, а не Кузьмы Пруткова на самом деле не существовало, это псевдоним, который взяли себе литераторы Алексей Толстой и братья Жемчужниковы, писали они в середине девятнадцатого века, понимаешь? Неужели Раиса Ивановна никогда не слышала об этой литературной мистификации?
Люсенька выдула из жвачки огромный розовый пузырь, потом порылась в портфеле, вытащила ручку и сказала:
– Ой, дядя Ваня, вы слишком умный. От этого только хуже. Пишите под мою диктовку.
– Хорошо, – ощущая себя виноватым, сказал я, – весь внимание.
– «Моя дочь наказана, – завела Люся, – у нее отняты компьютер, игрушки, сладкое. Диета девочки состоит из воды и хлеба. Ее выпороли ремнем сто раз. С уважением». Только подписаться опять придется Козьма Прутков, а то училка заподозрит неладное.
– Нет, нет, это слишком кровожадно!
– В самый раз, пишите, дядя Ваня, – захихикала Люсенька, – эта старая мочалка посчитает, что мне еще мало досталось.