Глава 35

За два года, прожитые под руководством Бекки, Наташа стала высококлассным специалистом, хладнокровным профи, который в опасный момент не теряет голову, а быстро ищет способ устранения проблемы. Фомина легко меняет внешность, она талантливая актриса, в сумочке которой всегда имеется «походный набор киллера» – пара ампул и несколько шприцев. Мозг Наташи моментально выдал решение. Фомина делает вид, что говорит с сестрой (на самом деле она никому не звонит), и велит Лампе ехать в Подмосковье. Наташа осведомлена о рельефе местности возле того поселка: дорога делает резкий поворот. Впереди обрыв, машина маленькая, да еще жертва полакомилась сладким яблочком со снотворным…

– Есть еще один момент, о котором ты не знала, – добавил Костин. – Пока ты ходила платить деньги в кассу, Наташа за наличный расчет взяла у заправщика две канистры с бензином и поставила их незакрытыми в багажник. Ты не почувствовала запах?

– Слегка пованивало, – кивнула я.

– На то и был расчет, – буркнул Вовка. – Машина сгорит, Лена Зябликова похоронит брата и заживет дальше. Но, видно, у Фоминой судьба такая: сначала все развивается по ее плану, затем крутой облом. Тебя вышвырнуло через лобовое стекло, а машина взорвалась и загорелась. Еще вопросы есть?

– Их полно! – закричала я. – Значит, Антон, который иногда приходит к Татьяне-наркоманке, на самом деле Наталья Фомина?

– Верно, – кивнул Вовка.

– И это она забыла в ее квартире толстовку с черепом? Наверное, купила комплект: бейсболку и кофту.

– Не забыла – оставила, – поправил Костин.

– Но зачем она ходила к наркоманке? Неужели не боялась, что Леонид ее узнает?

– Кого узнает? – пожал плечами приятель. – Девушку Галю?

– Она просила его помочь похоронить гроб!

– И что? Он отвез на кладбище ящик, документы в порядке, могила есть. Нет, она не опасалась Леонида. Порой Фоминой требовалось в течение дня превратиться то в Елену, то в Антона. «Зябликовы» живут за городом, в том самом поселке, где разбилась твоя машина. Кстати, соседи абсолютно уверены, что их двое: брат и сестра. Вместе, правда, парочку не видели, но порознь частенько встречали. Говорят, милые, вежливые ребята, не шумят, почтительно здороваются. Так вот, Наташе далеко домой ездить, вот она и сделала из квартиры Татьяны «гримерную». Надо ей сменить образ – едет к наркоманке, а у той в голове все путается, внятных речей от больной не жди.

– Вот почему Сухелья, жиличка Тани, говорила, что Антон снимает днем комнату для встречи с какой-то бабой. Понятно теперь, почему в помещении пахло разными духами. И забытая косметичка к месту! – запоздало сообразила я.

– Ты ведь осмотрела внимательно лишь ту комнату, которую сдавала Татьяна? – спросил Вовка.

– А в спальне наркоманки и смотреть не на что было, – пожала я плечами.

– Есть еще кухня, – хмыкнул Костин, – с застекленной, отапливаемой лоджией. Очевидно, при жизни Полины балкон использовался в качестве жилого помещения, но Татьяна превратила его в помойку, она туда вышвыривала всякое барахло. Ты осмотрела лоджию?

– Нет, глянула из кухни через балконную дверь, увидела бардак и не пошла.

– Вот и зря! В самом дальнем углу устроен шкаф, а в нем разнообразная хорошая одежда, парики, парфюмерия, сумки, обувь, косметика. Наташа правильно рассчитала: безумная наркоманка не полезет через горы мусора, да и забыла Татьяна про сконструированный Полиной шкаф. А ее жильцы, рыночные торговцы, люди честные, по углам не шарят, выспятся – и к прилавкам. Если бы ты более внимательно отнеслась к словам Леонида и поняла, что Галя – это Фомина, то легко бы поймала последнюю. Рано или поздно она бы пришла в свою гримерку.

Я уставилась на Вовку, тот улыбнулся.

– Во всем разобралась?

– Нет! Самое главное не знаю! Как шкатулка вернулась к нам?

– Ее поставили назад.

– Издеваешься? Это я поняла. Кто?

Костин потер руки.

– Тот, кто имел возможность незаметно это сделать! Сама Бекки!

– Она бывала у нас?

– Не очень часто, но случалось. Послушай, ты невнимательна! Я ждал твоих вопросов раньше, еще когда произнес фразу: «Бекки видела у Екатерины Романовой фишку». Ты, похоже, пропустила ее мимо ушей. Давай, сгреби мозги в кучу и соображай, кто в последнюю неделю толкался у вас в квартире, а? Кто имел возможность в отсутствие хозяев полазить по шкафам и тумбочкам? Кто явился под идиотским предлогом и поселился под одной крышей с тобой?

– Милена! – заорала я. – С ума сойти… Она – Бекки? Ну да, ты говорил, что у каждого преступника существует фенька и что Сурганова существовала в двух лицах, это ее излюбленный прием, которым пользовалась и Фомина. Я вспомнила!

– Что? – с насмешкой спросил Вовка. – Какая ситуация выплыла из тумана?

– Юра Бахнов, муж Милены, преподавал в театральном вузе, он ставил со студентами спектакль по пьесе современного автора, действие происходило в казино, – затараторила я. – Миля и Нахрената были у нас в гостях, на дне рождения Кати, зашла речь об этой постановке, она плавно перетекла на игорный бизнес, и Катюша принесла шкатулку, показала фишку…

– Так, – со странным выражением на лице кивнул Костин, – дальше.

– Вроде Юра сказал: «Похоже, это вещь старинная, подлинная и очень ценная». А Катюша ответила: «Количество денег, которое можно выручить за фишку, меня не волнует, это память о деде». – «Спрячь ее в банк», – настаивал Бахнов. «Глупости, – улыбнулась Катя, – она у меня в шкафчике всю жизнь лежит». Значит, Милена – Бекки? Невероятно! Хитрая, расчетливая… Ну совершенно на нее не похоже! Член организации «Белая стрела»? Умереть не встать!

Костин потер рукой затылок.

– В отношении «Белой стрелы»… Да, такое сообщество вроде бы существовало, и Петр Сурганов, отец Бекки и Таисии, был его членом. Более того, он привлек к работе старшую дочь, собирался приставить к делу и младшую, но не успел, умер. Но, понимаешь, с течением времени «Белая стрела» раскололась на два общества. Члены одного постепенно прекратили вершить самосуд, а вот вторые к концу восьмидесятых годов двадцатого века превратились в вульгарных наемных убийц.

Бекки никогда не служила высоким идеалам, она член объединения, которое занимается устранением людей за деньги, сообщества киллеров очень высокой квалификации, способных не один месяц готовить преступление и с блеском его совершить, без осечек. Сколько крови на руках Бекки, никому не известно, все ее жертвы умирали «естественно». Ясное дело, она никогда никому не расскажет о своих делах. Почти всю жизнь, а именно после переезда в Москву, Бекки существует в двух лицах. Как мать Олега, бабушка Алисы и сестра Таисии она часто мотается в командировки, ее отлучки не вызывают удивления у членов семьи – проводница, служащая на железной дороге, ездит от Москвы до Владивостока, привозит икру, рыбу. Но на самом деле никакой проводницы нет, Бекки просто преображается в другую даму, приемный сын которой тоже не нервничает – служба его матери связана с частыми отлучками.

– Не поняла, – пробормотала я.

– Чего сложного-то? – пожал плечами Вовка. – Живут в Москве две тетки, их жизненные пути никогда не пересекаются, никаких точек соприкосновения они не имеют, общее у них лишь одно: работа, связанная с длительными командировками. Ни с той, ни с другой стороны родственники не волнуются, если их мамочка испаряется из столицы на неопределенное время. Всем понятно – работа такая. Но на самом деле тетка-то одна! Она ловко перевоплощается, одна семья не знает о существовании другой, и, ясное дело, никто из детей мадам и слыхом не слыхивал правды про мамулю, которая на самом деле работает киллером.

– Зачем ей такие сложности?

– Может, тебе это покажется странным, но Бекки нравится двойная жизнь. Убийца может спокойно заниматься своими делами, а если где-нибудь напортачит, сумеет уйти от ответственности – просто одна из женщин умрет. В конце концов такой момент настал. Выполняя очередной заказ, Бекки допустила ошибку, и за ней началась охота. Охотятся не сотрудники МВД, а члены преступной группировки, к которой принадлежал убитый. По времени начало охоты на Бекки совпадало с историей, которую замутила Наташа Фомина, и киллерша принимает решение исчезнуть. Таисия получает извещение о смерти сестры. Бекки хорошо знает Тасю, она не сомневается – та не поедет искать ее могилу. Все, нет больше Анны Петровны Сургановой. А вот другая ее ипостась осталась, только теперь она уже не катается по стране: нынче Бекки руководитель, исполнитель – выученная ею Наташа Фомина.

– Стой! – закричала я. – Нестыковочка выходит! Милена слишком молода!

Костин рассмеялся.

– Слава богу, дошло! Милена настоящая блондинка, не в обиду тебе будет сказано. Ей очень хочется выйти замуж за олигарха. Приезд Милены в семью Романовых вполне оправдан: она боится вмешательства Нахренаты, ее насмешек. Наконец-то на ее пути попался богатый человек, а бывшая свекровь вполне способна разрушить начинающиеся отношения. В особенности если учесть, что Вадим хочет найти не хищницу, а простую женщину…

– Ага, простая женщина. Лошадь на пожаре, – не выдержала я, – курица с багром…

– Что? – осекся Костин.

– Извини, мне некстати вспомнился детский стишок. «Тили-бом, тили-бом, загорелся кошкин дом, бежит курица с багром…» Впрочем, за точность цитаты не ручаюсь, может, несушка ковыляла с ведром. Это к делу не относится, говори дальше!

Костин откашлялся.

– Иногда ты сильно удивляешь меня, – заметил он. – Значит, с Миленой мы разобрались. Она решает изобразить из себя деловую даму и замечательную хозяйку, поэтому и заявляется к тебе. Но потом нагрянула Нахрената. С кавалером! Ей-то зачем ломать комедию?

– Нахрената соврала мачо про свой возраст, боялась, что тот увидит Милю и все поймет.

– Вот уж это странно! – покачал головой Вовка. – Более чем неожиданное появление! Впрочем, Нахрената тебя знает: ты не станешь задавать вопросы. И вообще, в семье есть единственная личность, способная разумно мыслить, – это я. Но меня нет дома. Тебя не насторожило, что милейшая Нахрената очень быстро умелась прочь? Приехала вроде пожить на некоторое время и ау, смылась сразу!

Я стала с жаром объяснять ситуацию: свекровь с Миленой впервые в жизни поговорили по-человечески и решили помогать друг другу…

– Может, оно и так, – перебил меня Костин. – Нахрената умна и коварна, ей запудрить мозги бывшей невестке – плевое дело. Только цель визита дамы была иная – поставить шкатулку на место.

Я икнула.

– Ты хочешь сказать… намекаешь…

– Вовсе я не намекаю, а говорю прямо! – рявкнул Вовка. – Бекки – это Нахрената. Кстати, обе тетеньки в чем-то схожи, не находишь?

На пару минут я лишилась дара речи, потом выпалила:

– Она убила Юрия? Своего приемного сына?

– Нет, нет, – затряс головой Вовка, – Бахнов скончался от болезни.

– Странно, что она оставила в живых Милену, – только и сумела вымолвить я, – они ведь здорово конфликтовали.

Костин склонил голову набок.

– Понимаешь, Лампудель, профессиональные убийцы часто в обыденной жизни милейшие люди, они никогда не решают личные проблемы, так сказать, при помощи своего ремесла. Не приучены работать бесплатно. Да Милена ничем и не угрожала Нахренате, так, орали порой друг на друга.

– Но Бекки убрала Алису, Лесю Рыбалко и Стефу Грозденскую, – напомнила я.

– Верно, – согласился Костин. – Она выводила из-под удара Фомину, готовила себе помощницу. А какой смысл в убийстве вздорной Мили?

– Курица с багром не дичь, – прошептала я.