Глава 37
Наливая и выпивая, Горохов с Бьюмоном не заметили как Ася выскользнула из номера и валкой походкой направилась к портье.
— Простите, могу я спросить у вас по секрету? — важно икнув, прошептала она.
— Конечно, можете, госпожа Ушакова, — бесстрастно ответил портье.
— Позволят ли мне в вашем отеле созвать пресс-конференцию?
— Конечно. Это можно устроить. На какой день вы хоте ее назначить?
— Хочу прямо сейчас!
— Прямо сейчас? — ошарашено воскликнул портье. — Госпожа Ушакова, но вы же, простите, не совсем сейчас в форме.
Здесь надо заметить, что портье тоже был на содержании у ее врагов, но одно дело информацию поставить, и совсем другое — человека подставить. Он счел своим долгом образумить госпожу Ушакову. Он попытался ей даже внушить, что пресса мигом примчится, узнав в каком состоянии госпожа Ушакова собралась проводить конференцию.
— Журналистам лишь бы сенсация, а ваша карьера неисправимо, боюсь, пострадает, — заключил, сокрушаясь, портье.
В ответ Ася пьяно обрадовалась:
— Для карьеры-то я и стараюсь! Мне надо срочно карьеру спасть! Впрочем, если вы мне помочь не хотите, я всех созову сама. Раз сенсация, значит пресс-конференция состоится прямо на улице! — пригрозила она.
— Зачем же на улице, — пожал плечами портье. — Устроим у нас.
— Тогда я в своем номере.
— Отлично, мы вам сообщим, когда все будет готово, — грустно кивнул портье и с надеждой подумал: «Может еще успеет она протрезветь».
Когда Александра вернулась, Горохов и Бьюмон были уже изрядно пьяны.
— А я опасно трезвею, — прислушавшись к себе, заключила она и скомандовала: — Наливайте!
— За что пьем? — с трудом ворочая языком, осведомился Горохов.
Она пояснила:
— За пресс-конференцию.
Он деловито кивнул:
— Ага, значит, за пресс-конференцию. Ну, чтобы все путем, значит, прошло! — вдохновенно пожелал Горохов и, лихо замахнув явно лишнюю порцию, продолжил беседу с Бьюмоном: — Так значит русский ты выучил в Америке, в Вест — Пойнт. И как оно там?
— Ничего, — отмахнулся Бьюмон и расстроено сообщил: — Ром вон кончается.
Горохов его успокоил:
— Ерунда, купим еще.
— Мы на ногах уже не стоим. Здесь с этим строго. Увидят какие мы и больше и не принесут.
— А мы Аську пошлем! Она еще ходит! — радостно сообщил Горохов и обратился уже к Александре: — Аська! Слышишь, я тобою горжусь! Пойдешь за бухлом?
— Это будет уже смертельная доза, — огрызнулась она, мысленно готовя себя к разговору с журналистами.
Бьюмон махнул рукой:
— А, чепуха, он из России, а там не знают разницы между рядовой пьянкой и русской рулеткой!
— Правильно, Курточка, — подтвердил Горохов, — А ты, Аська, мне не дерзи!
— Аська на базаре семечками торгует, — рассердилась она.
— Точно, семечками теперь ты и будешь торговать в своей Распердяевске. С Курточкой со своим.
Бьюмон потряс головой:
— Я — нет, пока она будет там торговать, я в Распердяевске порно-клуб организую.
Ася предупредила:
— Ты только на пресс-конференции этого смотри не взболтни. А еще лучше, вообще помалкивай о своих планах.
— А что я буду там тогда говорить? — заинтересовался вдруг Бьюмон.
— Скажешь только, что хочешь себя спасти и потому решил на мне, то есть на порядочной бабе жениться.
— А я что должен там говорить? — встрепенулся Горохов и с гордостью сообщил: — Я много чего могу рассказать.
— Этого-то я и боюсь, — озадачилась Ася. — Знаешь что, вот ты вообще лучше туда не ходи. Тебе-то уж точно там нечего делать.
— Не-е, за компанию я куда угодно пойду, — заупрямился вдруг Горохов.
Ася долго его убеждала, что пресс-конференция не то место, куда можно пойти ползком, но Горохов был непреклонен:
— Любым способом, но пойду.
Кто знает, возможно она его и переубедила бы, но раньше прозвучал телефонный звонок: Асю приглашали на пресс-конференцию.
Положив трубку на аппарат, она приосанилась и сообщила:
— Ну, ребятки, кажется, началось!
— Надо выпить! — с готовностью предложил Бьюмон, который ничего иного давно уже и не предлагал.
— Мне, для храбрости, — да, а вам — нет! — постановила Ася, влив в себя изрядную дозу.
После этого она, подхватив под руку Курта и стараясь сохранять равновесие, отправилась в конференц-зал. К ее удивлению Горохов поднялся и, качаясь, потрусил все же за ними на своих нетвердых ногах. При этом он с гордостью всем сообщал:
— «Ползком, ползком», видите, как уверенно я иду!
Когда эта компания ввалилась в конференц-зал отеля, экстренно собравшиеся там журналисты вздохнули с большим облегчением. Никто не верил, что госпожа Ушакова явится под шафе. Когда же она вошла, изрядно качаясь, все телекамеры заработали, как сумасшедшие.
— Усадите его, — толкнув в зал Горохова, непонятно кому приказала она.
Его усадили, и он тут же, словно бы по заказу, заснул с громким храпом. Ася повела Бьюмона прямо к столу и, не успев даже присесть пообещала сенсацию. Журналисты и сами уже видели, что сенсации не избежать: в пьяном Бьюмоне, кое-как прикрытым кружевным женским халатом, все признали знаменитую порно-звезду.
Пользуясь тем, что Горохов храпит, Ася приступила к признаниям.
— Знаете кто это? — спросила она, кивая на Бьюмона.
Разумеется, все знали, но госпожа Ушакова не согласилась со всеми.
— Нет, — сказала она, — теперь уже это не порно-звезда. Я решила его спасти от падения и безнравственности.
— Каким образом? — прозвучало из зала.
— Радикальным, — пьяно тряхнув головой, заверила Ася и мысль пояснила: — Я на Курте женись. Точнее, он на мне, а я, соответственно выйду замуж.
Из зала послышались насмешливые возгласы:
— Но у вас уже есть муж! Разрешите напомнить!
— Ошибаетесь, — кусая губу, крикнула Ася и, не сумев сдержать слез, прошептала: — Мой муж мне изменил. Я с ним развожусь.
Полетели вопросы:
— Как вы об этом узнали? Не слишком ли крутые меры из-за одной измены? Из мести за порно-звезду? Даже Хилари своего Клинтона все же простила.
— Я бы тоже простила, — хлюпая носом, призналась Ася. — Но Игорь живет с другой женщиной. С Савиновой Маргаритой Семеновной. А узнала об этом я от подруги. Да, из мести за порно-звезду выхожу! А может Курточке надоело глупостями заниматься! Может он станет мне верным мужем! Много ль нам, бабам надо!
Уронив голову на стол, Александра навзрыд заплакала. В зале повисла гнетущая тишина — журналисты слегка растерялись.
— Простите, я немного пьяна, — не поднимая лица, хлюпая носом, призналась Ася и спросила: — Но как поступили бы вы? Так больно! Так больно!
Далее она уж не могла говорить — только рыдала.
— Нам пора, — вдруг сказал Бьюмон, поправляя халат.
Схватив Асю в охапку, он вывел ее из зала.
Все взгляды устремились на Горохов:
— А этот? Кто он?
— Кажется телохранитель. Или помощник, — понеслись неуверенные ответы.
Все столпились вокруг Горохова, который с очень уютным храпом спал в кресле.
Препроводив Александру в номер, Бьюмон несколько протрезвел.
— Э-э, — сказал он, — да за мной давненько должны приехать. Время-то вышло. Все. Я звоню в клуб, и пакуй меня обратно в коробку.
Ася расстроилась:
— Куда? В клуб? Курточка, ты же мне обещал!
— Раз обещал, значит исполню. Но не сразу. У меня же контракт. Знаешь, какую придется нам платить неустойку?
— Какую?
— Тебе лучше не знать, — отмахнулся Бьюман и, скользнув веселым взглядом по комнате, с восхищением пропел: — Э-э, да мы не плохо здесь погуляли! Бутылок тьма! Неужели это все мы?
Но Ася его не слышала.
Ася уже спала на диване.
Когда Ася проснулась, за окнами было уже светло, в гостиной работал телевизор, а Горохов сидел на полу, щелкая кнопками пульта.
— Ну ты вчера дала стране копоти, — рассмеялся он, увидев, что Ася раскрыла глаза.
Впрочем, она их сразу же и закрыла, жалобно простонав:
— Ой, не напоминай! Это жестоко!
Он удивился:
— Что жестоко?
— Помнить на следующий день все, что пьяная натворила вчера. Признаться, я надеялась на амнезию.
Горохов похвастал:
— Амнезия приключилась у меня.
Ася снова открыла глаза:
— Что, совсем?
— Нет, местами. Как шел на пресс-конференцию, помню, а что дальше было со мной забыл. Остальное помню уже с того момента, как Бьюмана твоего провожал.
— Ну так не много ты и пропустил, — простонала она и спросила: — Ты меня не убьешь?
— За что? — поразился Горохов.
— За вчерашнее!
Неожиданно он ее похвалил:
— Это был сильный ход. Рискованный, правда, но своевременный. Риск, как жена и водка: в малых дозах — лекарство, в больших — чистый яд.
Хватаясь за голову, Ася взмолилась:
— О, не говори мне про яд!
— Да я не про яд, — усмехаясь, продолжил Горохов. — Я про твой ход. Если честно, сам понял не сразу что ты затеяла. Зато теперь, когда все разрешилось, могу сказать: ну мать, ты и гений! Раньше надо было тебя отругать.
Ася пришла в ужас: «И еще он будет мне говорить, что не помнит один брифинг. Да он все абсолютно забыл, раз хвалит меня».
— Ты хоть знаешь, сколько выпил вчера? — прохныкала она, с ненавистью глядя на пустые бутылки.
— Какая разница? — отмахнулся Горохов. — Я трезв как стеклышко и в прекрасном настроении и самочувствии. Проспался и патологически свеж. Вот что значит настоящая русская пьянка. Только она и умеет стрессы гасить.
— Надо же, — диву далась Ася, — ну и здоровье! А я чувствую себя так, будто вместе со стрессом загасили меня. Лучше бы и в самом деле меня загасили, такого я натворила. Что теперь будет? — сокрушилась она.
— Ты о чем?
— Я обо всем, что было вчера и особенно о пресс-конференции. Хорошим же посмешищем я предстала перед народом.
— Это да, — согласился Горохов, — по всем каналам только тебя и показывают.
Ася подскочила и крикнула «нет!», но, схватившись за голову, повалилась опять на подушку.
— Согласен, пьяная баба — зрелище отвратительное. — Особенно, когда она сопли пускает.
Горохов сделал страшные глаза и, вдруг улыбнувшись, радостно сообщил:
— Зато рейтинг твой взлетел до небес.
