Глава 29

Сухощавый молодой мужчина вышел из Темпль-бара, поежился и решительно шагнул в дождливый лондонский полдень. Не обращая внимания на стекающие по лицу капли перешел через улицу на северную часть Стренда, торопливо взбежал по ступеням и исчез в массивной двери викторианской громады Верховного королевского суда. В необъятном холле мужчина придирчиво ознакомился с перечнем дел назначенных к слушанию. Затем он не менее целеустремленно направился к нужному залу.

Народу на заседании суда было немного. Судья в средневековой мантии что-то невнятно бубнил. Мужчина тихо присел в последнем ряду рядом с изысканно одетым джентльменом, слушавшим процесс со скучающим видом.

— Надеюсь не помешал, — полушепотом поинтересовался сухощавый мужчина у своего соседа.

— Напротив, — отозвался элегантный джентльмен, чутко уловив едва слышный русский акцент в речи худощавого. — Приятно видеть соотечественника! — улыбнулся он.

— Однако, скоро нас здесь будет больше, чем аборигенов, — откликнулся сухощавый мужчина и предложил: — Зовите меня Иваном.

А вы можете звать меня Петром, — предложил элегантный джентльмен. — Но не очень громко, — усмехнулся он, — иначе судья наложит на нас неподъемный штраф.

— Я привык решать все свои вопросы без излишнего шума, — серьезно ответил джентльмену сухощавый мужчина, вытирая носовым платком следы дождя с лица. — Впрочем, мне кажется, пора бы перейти к делу, — настоятельно предложил он, переходя на русский.

— Весь внимание, — кивнул джентльмен.

— Интересы противодействующей группировки высветились с достаточной определенностью. Во всяком случае во всем, что касается операции «Золотой сокол». Однако есть все основания полагать, что группировка, естественным концентратором которой является Кармайк, замышляет нечто большее, глобальное. Это нечто не только должно похоронить операцию «Золотой сокол» но и принести очень немалые дивиденды команде Кармайка и лично ему самому. Силами агентурной сети точно установлено, что группировка Кармайка концентрирует очень большие финансовые средства. Можно с уверенностью говорить, что они готовятся к тщательно спланированной биржевой спекуляции, способной потрясти фондовые рынки ведущих промышленных стран.

Сухощавый мужчина произнес все это негромкой скороговоркой. Однако элегантного джентльмена не смутила скорость передачи информации. По всему видно было, что он усвоил все до последней буквы.

— Центр наверняка захочет узнать о характере биржевой игры, затеваемой Кармайком, — заметил элегантный.

— Я не волшебник, я только учусь, — раздраженно отозвался сухощавый, но тут же взял себя в руки. — Извините, — покусывая губы сказал он. — Вся агентурная сеть работает на износ, а информации о деталях задуманного Кармайком кот наплакал. Но мы намерены покопать еще в нескольких направлениях. Возможно и будет успех.

— Здесь все ясно, — деловито отметил элегантный джентльмен. — С вашего позволения продолжим: Центр повторно информирует вас о необходимости срочного ввода в игру агента «Палтус» и немедленной переброске в Москву Объекта.

Сухощавый скривился, как от зубной боли.

— С этими вводами и перебросками, видимо, придется повременить — сохраняя на лице кислое выражение, сказал он. В ходе анализа действий противника выяснилось обстоятельство, которое следует проверить более тщательно.

— Изложите, — сосредоточенно поросил элегантный джентльмен.

— Есть все основания полагать, что по небрежности или по иным причинам произошла утечка информации известной только агенту «Палтус».

— «Крот обнаружен?» — подался вперед дженльмен.

— Я бы так не сказал, — отрицательно качнул головой сухощавый. — Для крота мелковато. К тому же утечка произошла давно. Еще в тот период когда агент Палтус находилась здесь в Лондоне. Я бы заподозрил корыстные мотивы, но… Повторяю, все это нуждается в тщательной проверке. Запросите Центр, пусть подтвердят мое решение не производить замену Объекта на «Палтуса».

— Сделаю, — кивнул элегантный джентльмен. — Но вам необходимо ознакомить Центр с программой действий Объекта.

— Мне представляется, что Объекту нужно дать полную самостоятельность. Пусть просто варится в собственном соку и все. Пусть постоянно будет на виду у группы Кармайка. И не только у них.

— Поясните, — вновь попросил элегантный джентльмен.

— Дело в том, — продолжил информировать собеседника сухощавый, — что возня Кармайка, вызванная концентрацией в одних руках огромных финансовых средств, не осталась незамеченной нашими британскими коллегами. По моим данным пока никто ничего толком понять не может. Мы в том числе, к сожалению. Однако и МИ-5 и МИ-6 и МИ-15 просто-таки землю роют, пытаясь разузнать суть дела. В такой ситуации они неизбежно наткнуться на нас. И будут очень недовольны, что мы тут варим кашу на их кухне. Поэтому есть смысл отправить Объект в свободное плавание. Так его хотя бы не засветим. А что касается агентурной сети и резидента… Что ж, ничем не рисковать, — ничего не иметь.

Ася решила действовать самостоятельно.

«А что, — рассудила она, — кто мне помешает доказать Игорьку, что я лучше Стерляди? Уж если я за дело взялась, так наведу здесь порядок. Я заварю им такую кашу…

И сама ее расхлебаю!»

В другое время она не дерзнула бы совершить такой безумный поступок, но порой, когда речь идет о любви, женщины сами себе удивляются.

А Ася даже не удивлялась — она твердо решила оставаться самой собой, то есть госпожой Ушаковой, популярной общественной деятльницей.

Разбирая в новом номере чемодан, она размышляла с чего бы ей лучше начать.

«Этот, как его… Ну как там говорит Горохов… алгоритм теперь у меня такой: нарабатывать авторитет нашему Обществу. А как я могу это сделать?»

Ответить на этот вопрос оказалось не просто. До этой поры все устраивалось как-то само собой: важные встречи, интервью, телепередачи, но Ася чувствовала себя марионеткой. Теперь же, когда она решила заняться делом сама, возникали сотни вопросов.

Не выдержав грустных мыслей, она позвонила Бредфорду и спросила:

— Генри, что у меня запланировано на завтра?

— Ничего, кроме занятий с гипнотизером.

— А что было вчера?

— Ничего.

— Совсем ничего? Не одной встречи? Ни одного интервью?

— Сам удивляюсь, — ответил Бредфорд.

— А как же королева?

— Эта встреча действительно запланирована.

— И ее отменить нельзя?

— Только по желанию самой королевы.

«Уже легче», — подумала Ася и осторожно спросила:

— А много ли денег на нашем счете?

— Только те, которые перевел нам Кармайк.

— Все ясно, Генри, спасибо, — теряя присутствие духа, сказала Ася.

Ясно ей было одно: никто ее никуда не приглашал и приглашать не будет до тех пор, пока Горохов не озаботится этим. Развернуть же бурную деятельность без денег нельзя, а деньги тоже все у Горохова.

«Что ж, — решила она, — придется самой зарабатывать. У меня есть беседа Кармайка с Крофтсом. Позвоню консультанту магазина. Пускай он сведет меня с брокером Джоном».

Асина рука решительно потянулась к телефону. А через несколько часов брокер Джон Дин поставил свою подпись под договором. В нем значилось, что отныне Джон Дин работает на госпожу Ушакову лично, а также на Общество домохозяек.

Открытое честное лицо Джона понравилось Асе. К тому же она защитила себя английскими законами, заключив с ним контракт. И Ася решила: пусть Джон узнает все из первоисточника. Не стану ему пересказывать. И она продемонстрировала ему видеозапись, дав время, чтобы оценить информацию. Он просмотрел материал несколько раз, с легким испугом обернулся, взглянул на Асю и спросил:

— Откуда это у вас?

— Мистер Кармайк подарил, — пошутила Ася.

— Скорее он подарил бы вам место на кладбище, — буркнул Джон. — Но знаете, этот подарочек тоже не безопасен.

— Вы хотите разорвать только что подписанный контракт? — испугалась Александра.

— Упаси Бог! — резко взмахнул рукой Джон. — Я лишь хочу, чтобы вы понимали какую бомбу держите у себя. И не говорили об этом ни с кем не посоветовавшись со мной. В конце концов вы мне дороги, как моя последняя клиентка.

— Почему последняя, — растерянно спросила Ася.

— А потому, — радостно улыбаясь сообщил ей Джон, что в моем контракте значится вознаграждение в пять процентов от суммы всех сделок связанных с переданной мне конфиденциальной биржевой информацией.

— И что? — продолжала недоумевать Ася.

— А то, дорогая госпожа Ушакова, что скоро я стану миллионером! Нет! Мультимиллионером! И тогда уж я буду работать только сам на себя. Вот и выходит, что вы, — моя последняя клиентка.

— Ах вот в чем дело! — обрадовалась Ася и тут же растерянно посмотрела на Джона. — Если вы с пяти процентов станете мультимиллионером, то как же я…

— А вы и ваше домохозяйское общество, — торжественно сообщил ей Джон, — станете богатыми, как Крез. — Если, конечно же, станете во всем слушать меня, — тут же добавил он.

— Но вы бы хоть объяснили мне в чем там дело, — жалобно попросила Ася, которая до того раз двадцать просмотрела запись, но так ничего и не поняла.

Джон воскликнул:

— Кармайк затеял грязную игру. Марвин Инг, председатель союза промышленников, обязательно должен об этом узнать. Тем более, что это касается и его лично. В ближайшие дни вам необходимо встретитесь с Марвином Ингом.

— А он согласится меня принять? — поинтересовалась Ася, даже не задаваясь вопросом, кто же это такой Марвинг Инг.

— Думаю, да, — обнадежил ее Джон. — Поскольку задеты его интересы, он будет только благодарен вам за предоставленную информацию.

— А он мне поверит, — высказала опасения Ася. — я ведь не смогу показать ему то, что и вам.

— Упаси Бог ему хоть что-то показывать, — испугался Джон. — Я же говорю: вам придется приоткрыть ему кое-какую информацию. Всего лишь маленький кусочек головоломки.

— Ну, это просто, — воспряла духом Ася. — Вы мне скажете что ему нужно сообщить, я это выучу и скажу ему.

— Вроде бы и так миссис Ася, да только человек он непростой, женщин, мягко говоря, недолюбливает. Так что уж вы постарайтесь его к себе расположить.

— А ну как не получится, — вновь загрустила Ася.

— Должно получиться, — убежденно сказал Джон. Выбора нет! Я уже чувствую себя миллионером, а вы меня разочаровываете. Сейчас же звоните Ингу! Обворожите хотя бы его секретаря. Старикан просто должен вас принять вас у себя принять. И лучше всего у себя. Говорят, в домашней обстановке он сильно добреет.

— Но как я могу ему диктовать?

— Как хотите. Скажите, что у вас сенсационная биржевая информация. Кстати, вы и не солжете. Вот увидите, старый лис зацепит наживку. Разве что примет не у себя дома, но… В любом случае, разговор должен состояться с глазу на глаз.

Против всех опасений Джона, Марвин Инг согласился принять госпожу Ушакову в своем особняке на Парк-Лейн. В назначенный день и час она была под его калиткой. Строгий дворецкий провел Асю в дом и, толкнув перед ней красивую резную дверь, вежливо пригласил:

— Проходите.

Ася прошла и оказалась в огромной сумрачной комнате, похожей на библиотеку. Там в громоздком викторианском кресле сидел убеленный сединами господин. Ноги его были укрыты шотландским клетчатым пледом, он в упор смотрел на Асю и сердито молчал — так ей показалось.

— Здравствуйте, сэр Марвин, — сказала она, приседая в жалком подобии реверанса.

Господин Инг, не двигаясь, продолжал сверлить ее недоверчивым взглядом. Не дождавшись ответа и робея, Ася промямлила:

— Простите, что оторвала вас от важных безотлагательных дел, но английская пословица говорит: берегите пенсы, а уж фунты сами себя сберегут. Вот я и подумала, раз речь идет о миллионах фунтов, так уж и не грех вас побеспокоить…

Она выдержала паузу и с опаской взглянула на Инга — тот молчал.

«Странный какой, — подумала Ася. — Может, он паралитик? Так почему же Джон мне не сказал? Ясно одно: женщин он действительно презирает, иначе что бы его заставило так долго держать меня на ногах. В любом случае, это грубо. Да и не могу же я открывать секреты Кармайка на ходу. Дело требует обстоятельности».

— Вы позволите мне присесть? — набравшись наглости, спросила она.

Асе показалось, что Инг сердито кивнул на диванчик, находящийся от него на довольно приличном расстоянии.

«Далековато, — подумала она и тут же решила: — Ну и черт с ним! Сяду, где мне велят!»

Ася присела и, зажмурив от страха глаза, выдала всю информацию, которой напичкал ее Джон. Марвин Инг не шелохнулся — он упрямо молчал.

«Переваривает, — догадалась она. — Не буду ему мешать».

Ася терпеливо ждала, но старик с ответом не торопился. Минуты ей казались часами, каменное лицо старика пугало, неопределенность тяготила. В конце концов Ася не выдержала и со слезами сказала:

— Я понимаю, вы ненавидите женщин, но зачем же так издеваться над тем, кто пришел к вам самыми добрыми намерениями?

Не получив ответа и на эту сентенцию, она испугалась: «Да его же хватил удар!»

С криком «сэр Марвин, что с вами?» Ася бросилась к Ингу и, схватив его за руку, издала вопль ужаса — рука господина была безжизненна и холодна.

— Он покойник! Покойник! — завопила она, истерично бросаясь к выходу.

Инфернальный хохот настиг ее у двери, Ася в панике оглянулась и увидела, что покойник уже поднялся из кресла. Ей бы бежать, однако ноги вросли в пол: и шага сделать она не сумела. Покойник же уверенно шел к ней навстречу и с улыбкой просил прощения:

— Госпожа Ушакова, извините меня! Подарок моей жены сыграл с вами злую, но забавную шутку! Клянусь, я пугать вас совсем не хотел!

— Не приближайтесь ко мне! — взвизгнула Ася.

Но Инг приблизился — ее взору снова открылось кресло. Там по-прежнему сидел безмолвный старик, укрытый шотландским пледом.

— Так это ваше чучело! — прозрела она.

— Не чучело, а восковая фигура, — поправил ее Марвин Инг. — Ее заказала моя жена, в знак своего недовольства моими частыми отлучками из дома. Порой она так зла на меня, что охотно набила бы мое тело соломой, сделав из него настоящее чучело. Ведь чучело не сможет ей возражать. И оно постоянно сидит дома. Впрочем, восковая фигура именно эту функцию и выполняет. Очень жаль, что эта фигура так вас напугала.

Ася пожаловалась:

— Напугала совсем не то слово. У меня сердце молотит как сумасшедшее.

Инг улыбнулся:

— Зато теперь я узнал как вы доверчивы, качество в женщинах редкое. Должен сказать, что мне оно импонирует. Что же касается нашей беседы, считайте, она состоялась. Я вас выслушал и все понял. На днях мой секретарь сообщит вам о результатах. Если дела обстоят именно так, как вы обрисовали, то в моем лице вы приобретете верного друга. Кармайк же получит преданного врага.