Глава 20

От вокзала Ватерлоо по южной набережной Темзы быстро шел симпатичный худощавый мужчина. В девять часов тридцать минут он дошагал до «Лондонского Глаза», огромного чертова колеса, построенного к празднику милениума. Мужчина торопливо заплатил одиннадцать фунтов за право прокатиться на этом фантастическом сооружении и подошел к месту посадки. Желающих обозревать Лондон с высоты птичьего полета в этот час нашлось немного. Те, кто заказал билеты заранее, еще не подошли, а случайные посетители к открытию аттракциона, как правило, не приходят.

Сухощавый мужчина остановился у места посвадки, следя за медленно движущимися кабинками, похожими на космические снаряды. Он терпеливо пропустил мимо «Капсулу купидона», в которой можно было угоститься прекрасным шампанским и клубникой, подумав:

«И шампанское и клубника, возможно и подняли бы мне настроение, но кататься в компании официанта мне как-то несподручно…»

Подошла очередная кабинка и сухощавый мужчина, не оглядываясь, шагнул в проем ее дверцы. Следом за ним в кабинку буквально ввалилась молодая женщина, одетая вычурно и увешанная дешевой бижутерией, как рождественская ёлка.

— Осторожней, леди! — воскликнул сухощавый мужчина, поддержав даму.

– О, приятно видеть соотечественника! — распознав легкий акцент, заулыбалась женщина.

— Однако, скоро нас здесь будет больше, чем аборигенов, — откликнулся мужчина и предложил: — Зовите меня Иваном.

— Как приятно, — переходя на русский откликнулась женщина. — Тогда и вы можете звать меня Пьетрой.

Худощавый мужчина усмехнулся.

— Тогда, Пьетра, — предложил он, — давайте побыстрее перейдем к делу. Время деньги.

— Согласна, целых двадцать два фунта за двоих, — рассмеялась женщина. — Однако приступим, — резко посерьезнев согласилась она.

— Вам следует проинформировать Центр, что вопреки приказу о полной консервации операции «Золотой сокол», эта операция продолжается как бы сама собой. Контакты с людьми, которые Центр одобрил, привели к другим контактам, а те в свою очередь потребовали дополнительных. Похоже, — признался сухощавый мужчина, — что никакой «крот» не в состоянии помешать развитию операции «Золотой сокол». Я сравнил наши хаотичные действия с утвержденными мероприятиями и обнаружил, что операция развивается точно по ранее намеченному плану. И никаких усилий моя агентура к этому не прилагает. Напротив, мы даже принимали меры, к снижению активности. Я могу объяснить ситуацию только удивительным везением Объекта и… пожалуй… личными качествами.

— Чьими личными качествами, — деловито поинтересовалась женщина.

— Объекта же! — раздраженно ответил сухощавый мужчина.

— Что ж с этим ясно, — тряхнула кудряшками женщина. — Центр интересуют меры предпринятые вами в связи с возможным взломом легенды агента «Палтус». Имеется в виду повторный взлом с применением насилия.

— С этим все ясно, — кивнул худощавый мужчина. — Моя агентурная сеть доработала данные резервной сети. Взлом обязательно состоится. Мы точно выяснили методы проведения противником операции. Будет задействована пресса и будет задействован полиграф. Кроме того на резидента планируется совершить нападение. Вероятнее всего с похищением.

— Даже так? — удивленно вскинула глаза женщина.

— Именно так, — подтвердил сухощавый. — И я принял решение подыграть противнику. Нам на руку его действия.

— Рисковать резидентом? — изумилась женщина. — Боюсь Центр не одобрит такого легкомыслия.

— Нет никакого риска, — очень резко возразил сухощавый, задетый за живое словом «легкомыслие». — Мы точно знаем: нам противостоят дилетанты. Их цели ясны. Задачи нам известны. Кроме того эти люди не подозревают, что они имеют дело с профессиональной резидентурой. Так что никакого легкомыслия. Резидент просто подставится и через день, другой будет свободен. Результат-то теста на полиграфе предопределен. Не так ли?

— Так или не так, — пожала узкими плечами женщина, — но вам придется подождать разрешения Центра.

Сухощавый молча кивнул в знак согласия.

— Английский учи! — рявкнул Горохов.

Ася с ним согласилась:

— Видимо, придется учить. Но как? Вряд ли справлюсь сама.

— Сама? Ты и в самом деле, мать, одурела. Учиться придется по специальной программе.

— Тайно?

Он удивился:

— Зачем? На этот раз учиться будешь открыто. Благо, причина есть.

Ася осведомилась:

— Какая причина?

— Ну, мать, ты и тупа! Просто спасу нет никакого от твоих идиотских вопросов!

— Ну что же плохого в моей добросовестности? — всхлипнула Ася. — Разве я виновата, что память намертво отказала?

Добрячка, она простила Горохова, да и как не простить, если он несчастная жертва, если Стерлядь жестоко с ним обошлась. Простить-то Ася его простила, но обиды сдержать не смогла.

— Ладно, не принимай близко к сердцу, — заметив в глазах ее слезы, смущенно буркнул Горохов. — Не обращай внимания на меня, дурака.

— Как же не обращать, если ты постоянно ругаешься, — пискнула Ася.

— Да нервы на взводе. Трудно привыкнуть к тому, что ты теперь в нашем деле, считай, новичок. Короче, сделаем так. Раз тобой здесь интересуется масса народа, повод у нас есть. Не век же тебе разговаривать с бизнесменами через переводчика. Обращайся к своему Бредфорду, пускай он официально подыщет тебе преподавателя. Скажи, что хочешь выучить английский за месяц, а сама поднажмешь и выучишь за две недели.

Заметив в глазах Аси испуг, Горохов ее успокоил:

— Это нормально, будешь учить под гипнозом. Сейчас много различных технологий ускоренного обучения. Только деньги плати.

Вдохновленная его заявлением, Ася на следующее же утро позвонила Бредфорду и поделилась своей идеей — точнее, идеей Горохова. Услышав о курсах английского, сэр Генри обрадовался:

— Александра Ивановна, отлично! Давно пора! Мысль замечательная! В кратчайшие сроки обучение вам устрою! Ждите звонка!

— С нетерпением буду ждать, — заверила Ася.

Прикованная к телефону, она прилегла на диван и незаметно уснула. Еще бы, половину ночи ругалась с Гороховым.

Едва Ася прикрыла веки, как снова увидела Игоря. Муж недовольно ворчал:

— Теперь ты точно дело завалишь. Ты не выучишь английского языка, а на русском Гудмэн не станет с тобой разговаривать.

— Игоречек, я выучу, — лепетала она.

В глазах мужа появилась надежда:

— Выучишь? Правда?

— Клянусь! — воскликнула Ася и… внезапно проснулась.

Оглянулась вокруг — в комнате пусто.

Удивилась: «Ну надо же, сон, а как будто я наяву с Игорьком разговаривала. Как он там?»

Ася загоревала. Кошки на сердце заскребли. Бедный муж, лежит на больничной койке, а она тут портит его карьеру.

«Да что я, хуже Стерляди! — в который раз рассердилась она. — Выучу этот чертов язык! Рогом упрусь! За две недели и выучу! Не сложней же он Зинкиного борща!»

Так решив, Ася представила себя победителем. Размечталась: вот муж хвалит ее, гордится…

«Я добьюсь его похвалы. Теперь, когда я узнала какой у меня Игореха герой, ни за что в грязь лицом не ударю. Просто удивительно, как он женился на мне, глупой домохозяйке? Что он во мне нашел?»

Ася вспомнила день их знакомства. В тот день она лишилась последней надежды «записаться в артистки». Прочитав объявление в газете, она долго решалась, несколько ночей не спала, переживала…

И все же купила на последние деньги красивое платье, соорудила прическу и помчалась на конкурс. Старательно выступала: читала стихи, пела, даже плясала. Думала, что всех покорила.

А председатель долго шептался с членами строгой комиссии, а потом холодно сообщил:

— Девушка, вы нам не подходите.

И, глянув мимо нее, гаркнул:

— Следующий!

Убитая горем Ася вернулась домой, но хозяйка квартиры ее не пустила:

— Сначала долги оплати.

Выгнала на улицу прямо под дождь. Без денег, без чемодана. В чужом городе Ася никому не нужна. Все спешат, все толкаются. И родной Растердяевск так далеко.

«А мне говорили, что не надо ехать в Москву. Все родственники предупреждали. Представляю, как будут меня ругать!

Нет, чем в Растердяевск возвращаться, лучше руки на себя наложу!» — подумала Ася.

И вот тогда она встретила Игоря. И с первого взгляда его полюбила. Он был такой симпатичный, нежный и добрый — как же не полюбить? И он ее спас, а себя погубил: он на глупой провинциалке женился. Змею на груди пригрел. И вот результат: гибнет государственное дело.

Заглянув в прошлое, Ася расстроилась.

«Какая же я плохая! — поразилась она. — Игорешка разрывался между двумя работами: то в офис компании бежит, то несется в разведку. А я знай ему нервы мотаю: то это не так мне, то другое. На уме одни шмотки и развлечения. Представляю, как было ему нелегко!»

Асю охватила бездонная нежность к мужу. Ей стало стыдно за ревность свою, за подозрительность, за эгоизм. Она жила себе, ни о чем не волнуясь, в то время, когда муж разрывался на части. Уж теперь-то знает она как нелегко работать в этой разведке.

«Выходит, мой Игорешка знает английский», — прозрела она, окончательно утверждаясь в мысли, что и ей надо знать.

Теперь уже она действительно с нетерпением ждала звонка Бредфорда: «Что же он тянет? Время летит — не идет, а я до сих пор не учу английский. Интересно, за какое время Игорешка мой выучил этот язык?»

Но больше всего Асю интересовало какую роль во всей это «операции» играл ее муж.

«Расспросить бы Горохова, — размышляла она, — да какой там, взорвется опять, заругается…»

Раздался телефонный звонок — сэр Генри нашел Асе учителя. С этого момента она, если и вспоминала любимого мужа, то лишь мельком.

А когда? Некогда. Каждый день был расписан не по часам, по минутам. Утром за Асей приезжала машина и увозила ее к учителю, Иванцову Валерию Владимировичу. Оказалось, что преподаватель-гипнотизер должен быть обязательно русским. Англичанину с русскими мозгами никак не управиться.

В промежутках между занятиями, Ася выполняла поручения Бредфорда и Горохова. В основном это была деятельность, связанная с рекламой Общества. Ася раздавала интервью, участвовала в телевизионных диспутах, налаживала нужные связи.

Ей удалось быть полезной и Тони. Его военно-промышленная компания начала дополнительный выпуск товаров народного потребления и остро нуждалась в рынках. Узнав об этом, Ася сама предложила Тони прорекламировать товары его компании. Он отнесся к ее предложению скептически и был удивлен результатом. На следующий же день Асины домохозяйки откликнулись на ее призыв и буквально вымели из магазинов города всю продукцию компании Тони.

— Вижу, с вами можно сотрудничать, — сказал он и спросил: — Чем теперь я вам могу быть полезен?

Ася, скромно потупившись, произнесла волшебное слово:

— Инвестиции.

Тони кивнул с пониманием:

— Да, при такой поддержке я, пожалуй, рискнул бы, появиться на вашем рынке. Интересно, как вы смотрите на создание совместного предприятия, скажем, по производству современной авионики, так необходимой вашим самолетам.

— Думаю, что положительно, — с умным видом ответила Ася и добавила: — Но надо дополнительно изучить вопрос.

— Разумеется, — ответил Тони.

Когда Ася слово в слово передала разговор с Тони Горохову, тот подпрыгнул от радости и закричал:

— Ты просто гений! А я в тебя не верил. Надо же, я ведь и не сказал, так сама сделала.

Она растерялась:

— А как же эти…

— Инвестиции?

— Ну да. Про них Тони ни слова не говорил, хотя об инвестициях я ему сразу сказала.

— Совместное предприятие, это и инвестиции, и рынки, и технологии, — просветил Асю Горохов.

Вот такие непривычные и непростые дела приходилось ей совмещать с ускоренным курсом английского. Возвращалась в отель Ася к вечеру, «разбитая» и усталая. И сразу на нее наседал Горохов:

— Как дела? Как успехи?

Слава богу, успехи были даже в английском. Ася охотно хвастала ими, растерянно приговаривая:

— Ну надо же, я знаю английский.

— Пока не знаешь, — зловредно опускал ее на землю Горохов.

Она ему возражала:

— Да нет, я будто родилась с некоторыми словами. Я чувствую как этот язык буквально входит в меня.

— Почувствуешь, когда Шекспира в подлиннике прочитаешь. Не зазнавайся.

— Некогда мне зазнаваться, — зевая и растягиваясь на кровати, сообщала она.

— Ну ладно, пойду я, — смущался Горохов.

Уже по-английски он наказывал Асе не терять бдительности и уходил.

Под одеяло она забиралась без мыслей и тут же забывалась тяжелым сном.

А утром — разумеется, все сначала.