Глава 12
– Валерка, прости меня, ради бога, но я не смогу завтра встретиться с тобой с утра, – извиняющимся голосом говорил Владимир в трубку.
– Почему? – разочарованно спросила та.
– Меня дед посылает в морг, нужно срочно забрать заключение экспертизы, чтобы дать разрешение на похороны. Родственники девушки уже грозятся, что до тех пор, пока им не отдадут тела, они будут жить в кабинете у Шарова.
– Так суббота же! Ты мне говорил, что у тебя выходной? Мы собирались с тобой сегодня в музей поехать, – раздраженно напомнила Лера. – Мне очень хочется посмотреть на этого искусствоведа. И морг разве работает по субботам?
– Морг работает круглосуточно, без выходных, проходных и праздников. А эксперт-патологоанатом специально завтра приедет, чтобы со мной встретиться. В музей мы с тобой в другой раз съездим, в воскресенье например.
– Ты считаешь, что с этим делом можно тянуть до бесконечности? Я так не думаю, – еще больше разозлилась Валерия. – Я тогда одна поеду! Вдруг в воскресенье его там не будет? Все, решено, я еду одна.
– Не говори глупости, в конце концов, можно поехать во второй половине дня. Я не могу ослушаться приказа, ты же понимаешь.
– Во второй половине дня… ты сам знаешь, что у меня намечено. «Визит к Минотавру»: я должна наконец познакомиться с этим ККК! Из-за твоего морга все мои планы летят к чертовой бабушке. И зачем я только связалась с тобой? Вообще ни на кого положиться нельзя. И что за жизнь пошла? – не желая угомониться, ворчала Лера.
– Не ругайся, я выше головы все равно прыгнуть не смогу. Я не думаю, что задержусь там надолго, всего-то надо заключение экспертизы забрать. Нет, забыл: мне еще нужно будет несколько снимков там сделать. Как подумаю об этом, мороз по коже, – передернулся капитан. – Я, наверное, никогда не привыкну к подобным «мероприятиям».
– А снимки-то зачем? Разве их не сделали на месте, где нашли тело? – удивилась Валерия.
– Те приказали долго жить.
– Что-то случилось?
– Ничего особенного: наш Солдатов неудачно положил сигарету на пепельницу, а она у него слетела прямо на фотографии. Пока суть да дело, они все – тю-тю. Совсем, правда, не сгорели, но желтизна появилась, и значительная. Так что мне теперь нужно будет заодно и труп сфотографировать.
– Володь, раз уж наши планы нарушились и ты едешь в морг, то возьми меня с собой, – попросила Лера и замерла в ожидании ответа.
– Тебе-то что там делать?
– Посмотреть хочу, эксперта послушать.
– Зачем? – снова спросил капитан с нажимом.
– Интересно: я ведь тоже в каком-то роде отношусь к вашей профессии. Детектив – тоже следователь, хоть и частный, – схитрила девушка.
– Ну, ты, Протасова, даешь, нашла, чем интересоваться, – усмехнулся Владимир. – Была бы моя воля, я бы вообще туда никогда в жизни не сунулся, а ты сама напрашиваешься.
– Возьмешь? – настырно повторила свой вопрос Лера.
– А если дед узнает? Он же мне голову оторвет, а потом скажет, что я таким родился.
– Сделай так, чтобы он не узнал.
– Ладно, я что-нибудь придумаю, – нехотя согласился капитан. – На всякий случай в восемь утра будь готова, я тебе позвоню.
– Есть быть готовой! – радостно отрапортовала Валерия. – Ты, Володька, настоящий друг.
– Нечего подлизываться, – снисходительно хмыкнул тот. – Все, пока.
– Пока, до завтра.
На следующие утро Лера вскочила ни свет ни заря, чтобы успеть привести себя в порядок.
«Нет худа без добра, – думала девушка. – Сегодня я не познакомлюсь с искусствоведом, зато увижу дело рук маньяка! Кто знает, может, это каким-нибудь образом поможет мне понять, что он за человек и какие мотивы преследует, издеваясь над своими жертвами? Ведь недаром же я изучала психологию преступника и преступления!»
Владимир открыл дверь и пропустил Валерию вперед.
– Прошу, – расшаркался он, пряча лукавую улыбку.
– Твоя галантность, Трофимов, совершенно не к месту, – сердито зашипела девушка на капитана. – Вы, мужчины, побольше бы в других местах женщинам места уступали. В метро, в автобусе, в трамвае, например, но никак уж не в морге!
– А я тебе здесь места и не предлагаю, рановато еще, – хохотнул опер. – Я тебя вперед пропускаю в дверь пройти, потому что ты – женщина, а я – галантный кавалер.
– Нечего здесь свою воспитанность демонстрировать, – уперлась Лера. – Тоже мне, кавалер, – фыркнула она.
– Что, трусишь? – заулыбался тот.
– Я не трушу, просто как-то не по себе, – передернулась сыщица. – Можно подумать, что ты сюда как на праздник пришел. Вон весь лоб испариной покрылся, а еще говорят, что мужики – это сильный пол, – хихикнула она. – Памперс не забыл надеть, Трофимов? – вовсю веселилась Валерия.
– Щас ты у меня договоришься, Протасова, – предупреждающе зашипел капитан. – Отправлю обратно, и будешь дожидаться меня на улице.
– Попробуй, отправь, – усмехнулась Лера. – Я тогда здесь такой вой подниму, что мало не покажется! А когда меня спросят, в чем дело, я скажу, что ты некрофил и, перевозбудившись от близкого присутствия трупов, хотел меня изнасиловать! – захлебываясь от душившего ее хохота, еле выговорила Лера.
– Ну и фантазерка, с ума сойти! – закатил глаза под лоб капитан. – С тобой нужно ухо держать востро, – засмеялся он.
Так, перешептываясь и пересмеиваясь, Владимир с Валерией вошли наконец в кабинет патологоанатома. За столом сидел мужчина лет пятидесяти пяти в зеленой куртке, таких же брюках и в колпаке на голове того же цвета. Он повернулся в сторону двери и улыбнулся:
– А, проходите, не стесняйтесь, я вас ждал. Здравствуй, Володя, добрый день, милая девушка. Меня зовут Виктор Иванович, я – патологоанатом, – галантно поклонился он.
– Очень приятно, а я – Валерия, – улыбнулась та.
– Прошу вас, проходите, вот здесь можно переодеться, – показал он на шкафчик. – Верхнюю одежду, пожалуйста, повесьте на плечики, а взамен возьмите вот эти халатики, – он протянул посетителям по белому халату, и те послушно начали переодеваться.
– Черт возьми, – проворчал недовольный капитан, запутавшись в рукаве халата. – Как в том кино: «В морге тебя переоденут».
Если честно, то Лере тоже было не слишком приятно надевать халат. Он хоть и чистый, но неизвестно, сколько времени провисел в шкафу такого заведения, как морг.
– Ну что, друзья мои, готовы? – улыбнулся Виктор Иванович. – Тогда прошу вас, пройдемте за мной.
– А там что? – осторожно осведомился Владимир.
– А там, с вашего позволения, анатомичка, операционная, значит, – ответил патологоанатом. – Или забыли уже, Володя? Ах, ну да, что это я, – снова улыбнулся доктор. – Вы же в прошлый раз так в коридоре и простояли. Кажется, нехорошо вам было, Володя, или я ошибаюсь? – плутовато посмотрел он на капитана.
– А что здесь такого? – нахохлился Трофимов. – Да, не могу я смотреть на покойников, особенно когда их много, ну и что?
– Вы правы, ничего здесь такого нет, – пожал Виктор Иванович плечами. – Это обычная реакция нормального человека. Да вы не бойтесь так, холодильник закрыт. В операционной только тело, интересующее вас.
Валерия услышала, как из груди капитана вырвался вздох облегчения, и спрятала улыбку. Они прошли в мрачное помещение. Посередине стоял металлический стол, на котором лежал труп, накрытый простыней. Виктор Иванович взял со стола папку с бумагами, раскрыл ее и начал читать:
– Смерть наступила вследствие асфиксии. На шее имеется характерный след: трансгуляционная борозда.
– Стоп, стоп, Виктор Иванович, – перебила его Лера. – Я вас прошу рассказать мне все это, только на нормальном русском языке. Я в некотором роде – детектив, но, к сожалению, не медик. Хоть и знакома с медициной, но в основном с аптечной. Анальгин, аспирин, касторка, зеленка, – кисло улыбнулась она. – Поэтому ваша терминология мне не совсем удобна.
– Как вам будет угодно, Валерия Алексеевна, – сказал Виктор Иванович и наклонил голову набок. Было впечатление, что он обдумывает: что же это такое – русский язык?
– Смерть наступила вследствие удушения, орудием убийства является капроновый чулок. На теле имеется множество повреждений: ожоги в области груди, в особенности на сосках: похоже, что их прижигали сигаретой. Есть множественные внутренние повреждения инородными предметами. Подробно об этом вы сможете прочитать в заключении. Лишь отмечу, что все эти повреждения наносились еще при жизни жертв насилия. Я не имею в виду сексуального насилия, как раз таковое отсутствует, я говорю о другом. Думаю, вы, Валерия Алексеевна, поняли, о чем речь?
– Этот гад пытал их! – процедил Владимир сквозь зубы и провел рукой по моментально вспотевшему лбу.
– Да, молодой человек, вы правы, – сказал патологоанатом. – Мы имеем дело с особой формой жестокого садизма. Все жертвы, после того как их нашли, прошли через мои руки – так уж случилось. И я могу компетентно утверждать, что во всех семи случаях мы имеем дело с одним и тем же человеком, убивающим их. Имеет место методичная закономерность: все девушки удушены своими собственными чулками, в гортань были запиханы, да, да, именно запиханы, очень глубоко предметы женского туалета. Я так полагаю, их же собственные, то есть – жертв.
– А почему вы так решили, что их собственные? – задала Лера вопрос патологоанатому. – Мне очень интересны ваши выводы на этот счет.
– Понимаете, Валерия… э-э-э… Алексеевна…
– Можно просто Валерия, так удобнее, – улыбнулась девушка, перебив мужчину.
– Понимаете, Валерия, – вновь произнес доктор. – Модели предметов об этом говорят. Я знаю, что все эти молодые женщины относились, так сказать, к определенному кругу. То есть являлись жрицами любви, если можно так выразиться. А эти вещи вполне соответствуют тому, что их владелицы имели отношение к определенному роду занятий.
– Они были танцовщицами, – напомнила Валерия.
– Насколько мне известно из отчетов, они были стриптизершами, – напомнил доктор.
– В общем да, – согласилась Лера.
– Стриптиз и проституция тесно связаны, это – звенья одной цепи. Итак, я продолжу, если позволите. Я, конечно, понимаю, что сейчас любая девушка может позволить себе носить подобное белье, но экспертиза подтвердила мои умозаключения: все вещи, найденные в горле той или иной девушки, принадлежали именно ей. В дальнейшем жертвы были прибиты гвоздями к кресту. Так сказать – распяты, как Иисус. Гвозди были вбиты в ладони рук и в стопы ног. Повторю еще раз: мы имеем дело с особой формой садизма. Как специалист могу даже утверждать – гипертрофированной формой садизма. Бога ради, простите меня, Валерия, что пришлось заставить вас слушать такие ужасные вещи, – развел он руками. – Я старался, как мог, чтобы это прозвучало… как можно мягче.
Валерия слушала этого человека и невольно улыбалась. Как он интеллигентно хотел обойти острые углы!
«А еще говорят, что люди этой профессии – коновалы и грубияны, – подумала она. – Глядя на Виктора Ивановича и слушая его интеллигентную речь, этого не скажешь».
– В дальнейшем труп был брошен в водоем, – продолжал свой отчет Виктор Иванович. – Время пребывания в воде – примерно двенадцать, максимум – пятнадцать часов. Похоже, что он убил ее прямо перед тем, как бросить туда. Ну-с, молодые люди, хотите взглянуть?
– Да, если можно, – сказала Лера и сглотнула нервную слюну. «Если я смогу, конечно, на это смотреть», – уже про себя подумала она.
Виктор Иванович направился к двери и произнес:
– Не буду вам мешать. Если понадоблюсь – я в соседней комнате.
Валерия очнулась от того, что кто-то тряс ее за плечо. Открыв глаза, она увидела перед собой перепуганное лицо Владимира.
– Лерка, что с тобой? Ты так кричала! Сначала рухнула как подкошенная, а потом как закричишь. Перепугала меня до смерти!
– А что со мной было, Володя? – ничего не понимая, спросила Валерия и потерла рукой лоб, который буквально раскалывался от страшной боли.
– Да я и не понял ничего, – пожал тот плечами. – Стоим мы у тела, ты смотришь, что-то в своем блокноте помечаешь, я фотографирую, а потом – бац… смотрю, а ты уже на полу лежишь! Я даже сообразить ничего не успел, а уж сделать – тем более.
В это время Виктор Иванович вбежал в комнату с пузырьком нашатыря.
– Ну, как она? – обратился он к капитану. – Пришла в себя? – Увидев, что девушка уже открыла глаза, он заулыбался: – Ну, слава богу! Ох, и напугали же вы нас, Валерия Алексеевна! Пройдемте в мой кабинет, там у меня кушеточка имеется, – заботливо проговорил доктор и помог девушке подняться. Он взял ее под руку, вывел в другую комнату и уложил на кушетку. Через пять минут он уже заварил быстрорастворимый кофе и подал чашку Валерии. – Извините, что растворимый, – развел он руками. – Другого здесь у меня, к сожалению, нет.
– Спасибо, – поблагодарила Лера мужчину и взяла в руки чашку. – Ничего не помню, – пробормотала она.
– В этих стенах такое частенько случается, – произнес Виктор Иванович. – Ничего страшного. Сейчас выйдете на свежий воздух, и все пройдет.
– Господи, и зачем я только сюда поперлась?! – простонала Валерия.
– Я тебе говорил, так ты же не послушала, – с укором произнес Владимир. – Не быть тебе криминалистом, Лерка, не царское это дело, – улыбнулся он.
– Это точно, – вздохнула та. – Как это – не быть криминалистом? – встрепенулась она, когда до нее дошло, что сказал капитан. – Ты мне эти шуточки брось! То, что я свалилась без чувств, еще ни о чем не говорит. Мне уже лучше, поехали, – сказала Валерия и встала с кушетки. – Спасибо вам, Виктор Иванович, уж извините, что так получилось, – обратилась она к патологоанатому. – Никогда не думала, что у меня такое плохое здоровье.
– Ничего страшного не случилось. Здесь здоровые мужики по стеночке сползают, а молоденькой девушке сам бог велел, – засмеялся Виктор Иванович. – На то вы и слабый пол.
– Но ведь раньше со мной никогда такого не было. Я два раза в морге была – и ничего, а сейчас… так неудобно!
– Да ладно тебе, Валер. Что здесь неудобного-то? Я тоже, между прочим, еле на ногах удержался, когда пришлось фотографировать труп, – признался Трофимов, чтобы хоть чем-то успокоить девушку. – И мне совсем не стыдно. Что я могу поделать, если до жути покойников боюсь? Зато перед живыми бандитами никогда не пасую и горжусь этим.
– Прислушайтесь к словам молодого человека, – улыбнулся Виктор Иванович. – Ничего страшного и уж тем более постыдного в том, что вам стало плохо в морге, нет, нет и еще раз нет.
– Хорошо, я прислушаюсь, – кивнула Лера головой. – До свидания, Виктор Иванович, спасибо вам.
– Всего доброго, молодые люди, если понадоблюсь еще, милости прошу, приходите снова, – шутливо проговорил он.
– Нет уж, лучше вы к нам, – закатив глаза, кисло улыбнулся Владимир.
Он вывел Валерию на улицу, и она вдохнула полной грудью.
– Хорошо-то как, – прошептала она. – Побывав рядом со смертью, начинаешь ценить жизнь в десять раз сильнее, чем до этого момента.
– Это точно, – поддакнул капитан и распахнул дверцу автомобиля. – Прошу садиться, мадам. Я домчу вас до дома в мгновение ока.
– Нет уж, езжай, пожалуйста, осторожно, – предупредила его Валерия. – Мне вон туда совсем не хочется, – кивнула она головой в сторону здания морга. – Да и рановато еще, я так полагаю.
Валерия села на место пассажира, а Владимир – за руль. Решили, что сначала капитан отвезет девушку домой, а уж потом поедет в прокуратуру, чтобы отдать заключение экспертизы и пленку.
– Володь, а скажи мне, пожалуйста: нет ли в этих убийствах каких-либо странностей? – спросила вдруг Лера капитана.
– Ты о чем?
– Ты что, глухой? Я говорю о тех девушках, которых убивает маньяк. Нет ли в этих убийствах чего-то странного? – повторила Валерия вопрос.
– Ты знаешь, Лер, есть, – кивнул капитан головой. – Мне, например, кажется странным, что убийца не имел полового контакта со своими жертвами. Экспертиза показала, что ни одна из девушек не была в контакте с мужчиной задолго до смерти.
– Не поняла, – нахмурилась Валерия. – Как это – задолго?
– Наверное, я неправильно выразился. С момента исчезновения девушек и до момента смерти у них не было контакта с мужчиной. И это означает, что маньяк не вступал с ними в половую связь, – как мог, объяснил капитан.
– А почему, собственно, тебя это удивляет?
– Но ведь это стриптизерши, и практически все они занимались проституцией. Если этот маньяк не насильник, тогда – кто? Но это мое, так сказать, личное мнение, – отметил он. – Я считаю это странным. Убиты девушки одним и тем же способом: их задушили чулками, и дальнейшее – как по схеме. Вернее, наоборот: сначала все по схеме, а потом – удушение.
– Да, об этом я знаю, меня же интересует что-нибудь необычное.
– В этих убийствах, Валер, необычно все. Не так часто, слава богу, мы встречаемся с такой извращенной формой садизма. Прежде чем умереть, эти девушки перенесли такое, что не дай бог никому! Все девушки, перед тем как умереть, испытали ужас боли. И никаких отпечатков самого палача… Хотя, конечно, трудно что-либо найти, когда жертвы какое-то время находились в воде. Даже если бы что-то и было, вода все смыла. Применялись новейшие методы экспертизы, и только благодаря этому мы имеем результаты. Лет десять тому назад их бы просто не было. Я думаю, убийца тоже учитывает эти обстоятельства, поэтому и чувствует себя неуязвимым, – охотно делился с Лерой своими рассуждениями Владимир. – Время, проведенное трупом в воде с момента убийства до нахождения тела, к нашему сожалению, является союзником маньяка, и он пользуется этим. Еще меня мучает вопрос: почему именно стриптизерши? У меня сложилась версия о психическом заболевании этого отморозка.
– Понятное дело, он – больной, – нахмурилась Валерия. – У здорового человека на такое мозгов не хватит.
– Он кому-то мстит таким образом, но это, опять же, мое сугубо личное мнение.
– Я, между прочим, пришла точно к такому же выводу, – сказала Валерия. – Это первое, что мне пришло на ум после того, как мне рассказал о маньяке дядя Ваня. И в то же время это может быть просто садист, который получает удовлетворение от вида мучений.
– Тогда почему его жертвы – только стриптизерши? – возразил капитан. – Для садизма подошел бы любой человек, будь то женщина, мужчина, стриптизерша или продавщица. Какая ему разница, над кем издеваться?
– Тоже верно, – согласилась Валерия. – Да, задачка с пятью неизвестными.
– С семью, – поправил девушку Владимир.
– А, ну да, – кивнула Лера головой. – Трупов-то уже семь, значит, с семью неизвестными.
Некоторое время ехали молча, каждый был погружен в свои мысли. Владимир закурил сигарету и, открыв окно, пускал туда клубы дыма. Валерия слушала музыку.
– Трофимов, а как ты смотришь на то, чтобы сегодняшнюю ночь провести вместе со мной? – спросила вдруг она и лукаво посмотрела на капитана.
– Что… что ты сказала?! – еле выговорил тот, поперхнувшись дымом, и резко нажал на тормоза. Машина дернулась, и Лера еле удержалась, чтобы не припечататься лбом о стекло.
– Ты что, совсем уже сдурел? – закричала она на Владимира. – Я имела в виду ночной клуб со стриптизом! А ты что подумал?
– Ну, ты даешь, – выдохнул тот. – В следующий раз подбирай слова, у меня чуть сердце не остановилось.
– Дыши ровно, – засмеялась Валерия. – А свои «неприличные» мысли держи при себе. Ты же знаешь, что для меня ты всегда будешь только другом.
– Ну, мало ли… – неопределенно проговорил капитан. – У вас, женщин, семь пятниц на неделе…
– У меня всегда одна пятница, так что спи спокойно, – продолжала веселиться девушка. Ей, конечно, было приятно, что такой мужчина продолжает ее любить вот уже сколько лет подряд, но она ничего не могла с собой поделать. Тем более сейчас, когда в ее жизни появился Дмитрий, в которого она влюбилась практически с первого взгляда, как только увидела его.
– Что это за странная идея – про клуб? – тем временем поинтересовался Владимир. – Острых ощущений захотелось?
– Ну-у, посидим, посмотрим, – неуверенно ответила Лера. – Мало ли, вдруг что-нибудь узнать посчастливится? Ты же в курсе, в каких клубах работали те девушки? Вот мы и пойдем в один из них.
– Знаешь, Протасова? Я тебе вот что скажу, – сквозь зубы проговорил капитан. – То, что я сегодня взял тебя с собой в морг, совершенно ни о чем не говорит. Даже и не мечтай о том, чтобы влезать в дела следствия!
– Почему?
– Потому что окончание на «у», – резко выкрикнул Владимир. – Тебе что, своих проблем мало? На тебе висит подозрение, и не какое-нибудь, а в убийстве! Ты, когда приглашала меня к себе домой, что мне сказала, помнишь? Что тебе нужна моя помощь. Заметь, подруга, тебе моя, а не мне – твоя. Делом маньяка занимается целый отдел, плюс к нему подключены все службы, которые тем или иным способом могут содействовать в поисках. И ты считаешь, что без тебя никто не справится? – все больше и больше повышал голос он.
– Не кричи на меня, я все поняла, – перебила капитана Валерия. – Я не права, обещаю, что больше не буду совать сюда свой нос. Да мне уже и не хочется, если честно, – буркнула она. – Особенно после того, что я увидела сегодня в морге. Ты прав, Володь, мне сейчас самой бы выбраться из-под подозрения. Что-то меня в последнее время и правда заносит, – махнула рукой девушка.
– Вот и хорошо, что понимаешь, – облегченно вздохнул капитан. – У тебя и своей работы достаточно, сама мне говорила. Клиентов полно, а ты от них «налево» бегаешь, – усмехнулся он.
– Что ты хочешь этим сказать? – насторожилась Валерия. – А, поняла, – нахмурилась она. – Нет, Трофимов, от дела графини я отказываться не собираюсь, так и знай!
– Валер, в этом направлении мы тоже работаем, – как можно мягче проговорил Владимир. – Неужели ты во мне сомневаешься? Да я землю буду носом рыть, а найду преступника, обещаю. Шаров под своим контролем все держит. Уж ему-то ты веришь?
– Володя, я в тебе нисколько не сомневаюсь, а в полковнике – тем более. Но и ты меня должен понять. Убита женщина, которая пришла ко мне со своим горем, а я отнеслась к этому не совсем… Как бы это правильно сказать? – сморщилась Валерия. – Не совсем серьезно, что ли. И, если хорошенько подумать, выходит, что это я косвенно виновна в ее смерти. Я взяла этот чертов браслет, который не должна была брать. Если бы я настояла на своем, мне бы не пришлось писать расписку. В то утро, когда я приезжала к Епишиной, я должна была дождаться ее, а не уезжать. А что я сделала? Просто черкнула ей пару слов и сунула бумажку в дверь, лишь бы отвязаться, – возбужденно объясняла она. – Мой пистолет не должен был валяться в ящике письменного стола: я обязана была его спрятать! У меня постоянно крутится в голове, что если бы не мое легкомысленное отношение к делу, то трагедии не произошло бы. Ты меня понимаешь, Володя?
– Да, Валер, понимаю, – тихо ответил капитан. – Только корить себя за это не нужно. Ты же вернула браслет Епишиной, и то, что произошло потом, – трагическое стечение обстоятельств, и ты здесь совсем ни при чем.
– Как это – ни при чем? Еще как при чем, – тяжело вздохнула Лера. – Если бы я не дала такой возможности убийце все сфабриковать «под себя», ничего бы такого не было. Эта расписка, потом писульку в двери оставила – вместо того чтобы дождаться старушку и поговорить с ней. Нет, как ни крути, а моя вина есть, причем немалая. И вообще, не нужно на меня давить, я все равно буду делать то, что начала, – решительно проговорила она. – Договорились?
– Хорошо, больше не буду отговаривать, может, ты и права, я тебе не судья. Да ты и не послушаешься, верно?
– Это точно! Отговаривай – не отговаривай, я все равно не послушаюсь, – улыбнулась девушка. – И потом: мне, молодой и почти красивой, те люди, в которых мы заинтересованы, запросто расскажут то, что вам, ментам, никогда не услышать, – проговорила она и показала капитану язык. – У меня свои методы добывания информации.
– Здесь, к сожалению, мне нечего возразить, – развел тот руками. – С нами свидетели неохотно вступают в контакт. Стараются отделаться как можно быстрее и зачастую умалчивают об очень ценной для следствия информации.
– За руль держись, – мимолетно заметила Валерия и продолжила разговор: – А посему, дорогой товарищ капитан, завтра я еду к коллекционеру, Константинову Константину Константиновичу. ККК, о котором я тебе говорила. Вот, кстати, очень наглядный пример того, что с вами не хотят иметь дело. Ведь вам-то дедуля из дома, где проживала графиня, ничего про него не рассказал. А знаешь, почему?
– Почему?
– Потому что он обижен на всю российскую милицию оптом. У него год назад пенсию украли, а когда он пришел в отделение, его послали далеко и надолго. А вот мне он все рассказал: и про мужчину, который к Епишиной приезжал, и про его машину. О подруге графини тоже поведал. Так что, Володенька, как ни крути, а без меня вам никак не обойтись, – заливисто засмеялась Лера.
– Кто бы спорил, – усмехнулся тот. – Мне теперь кажется, что без вас, госпожа Протасова, вся наша милиция вообще пропадет, – с сарказмом проговорил он.
– Смеется тот, кто смеется последним, господин Трофимов! – отбила удар сыщица.