Он тут же отпрянул, как будто его ударило током. Встал так, чтобы дверь заслонила его, когда откроется. Кто-то вошел в комнату.

Это была Бархран.

Она остановилась у самой двери. Все ее облачение составлял кусок блестящей ткани, накинутый на плечи, обернутый вокруг талии и закрепленный на плече брошью. Она сразу заметила картину на кровати. Джаггер скорее почувствовал, чем увидел: ее глаза обратились к сейфу.

Он так и не успел подготовиться к ее броску. С проворством дикой кошки она атаковала дверь. Та ударила стоящего за ней Джаггера, прижав к переборке. В тот же миг прекрасная азиатка рванула дверь на себя и нанесла удар маленькой босой ногой прямо в солнечное сплетение Джаггеру.

Если бы удар прошел в полную силу, Джаггер наверняка потерял бы сознание А так он только упал на бок, переводя дух, однако успел схватить левой рукой ее ногу. Правой рукой сильно толкнул в бедро, рванув левую на себя. Будь на ее месте кто-то другой, он рухнул бы навзничь, ударившись головой об стену. Но это был не кто-то другой— это была Бархран. Едва коснувшись пола, она вновь приподнялась и попыталась наотмашь ударить его ребром ладони в висок.

Он снова вынужден был защищаться. Стоило ему непроизвольно ослабить хватку, как она вывернулась, будто угорь, и вскочила на ноги, готовая к атаке. Джаггер собрался уже броситься на нее, и тут свет луны упал на его лицо.

Бархран замерла. Было видно, что она узнала своего противника — глаза ее расширились от удивления. Она с шипением выдохнула воздух и сделала шаг назад. Джаггер стоял в основной стойке, держа руки у пояса. Потом опустил их, пытаясь найти слова, которые убедили бы Бархран не поднимать тревогу.

Какой-то миг она оставалась неподвижной, и он даже спросил себя, не испугалась ли она. Потом снова зашипела, как кошка. Рука ее скользнула к броши, которая скрепляла сари. Расстегнув ее, Бархран сорвала с себя ткань и бросила на пол. На этот раз пупок ее уже не украшал никакой драгоценный камень. Зато глаза сверкали, как у хищного зверя. Ногой она отбросила свое одеяние подальше, ни на миг не сводя с Джаггера глаз. Потом заговорила. В голосе звучала ярость.

— Ну, мистер Джаггер, — сказала она, коверкая английский от волнения. — Сейчас Бархран будет отомщать за оскорбление, Бархран покажет вам урок.

Потом она церемонно поклонилась, опустив руки, как будто перед публикой. Выпрямилась, не выпуская Джаггера из виду, а он все еще не мог решиться всерьез сражаться с женщиной. С женщиной прекрасной и совершенно нагой…

Она снова воспользовалась его нерешительностью. Рука, которой она расстегнула брошь, быстро взметнулась. Игла от броши сверкнула перед его глазами. Он инстинктивно пригнулся и поднял руку. Ей удалось на миг отвлечь его внимание — и она тут же ударила его ногой в бедро с такой силой, что мускулы у Джаггера онемели. Тут же последовал удар правой рукой — кулак был нацелен ему в висок. Если б он не успел отклониться, бой на этом и закончился бы. Но удар лишь слегка оглушил его.

Джаггер по-прежнему не решался применить свою технику боя против женщины, да еще столь прекрасной и восхитительной. Ее техника ничуть не превосходила его боевое искусство. Но в конечном счете физическая сила решила бы все в его пользу. Если б захотел, он смог бы победить ее. Даже убить.

Но она была женщиной. И все же, если бы он продолжал колебаться и не решился сражаться с ней, дело кончилось бы ее победой.

Он снова приготовился отразить ее атаку. Бархран сделала ложный выпад, имитируя удар в горло, и тут же нанесла коварный удар «мае гери» в пах. Она не попала всего чуть-чуть. Уклоняясь, он едва не потерял равновесия. Бархран тут же воспользовалась этим и нанесла удар по почкам. Джаггер застонал от боли. Ему стало ясно, что удары ног — главное ее смертельное оружие. Он заметил также, что она старается не приближаться к нему, чтобы он не достал ее рукой. Если бы только ему удалось пустить в ход руки, превосходство в силе оказалось бы решающим. Пока они кружили по комнате в лунном свете, Джаггер вдруг понял, как справиться с ней. Бархран делала выпады, закусив губу, молча, и не выказывая ровно никакой усталости.

Он тоже начал работать руками и ногами, как самая совершенная машина. Его удары следовали один за другим с необычайной частотой, и каждый казался смертельным. Но, достигая тела молодой женщины, его руки и ноги задевали его лишь вскользь — он ювелирно рассчитывал свои движения. Так они и двигались в призрачном лунном свете, будто две темные грациозные рыбки в любовной своей игре. Но Бархран быстро разгадала его тактику. И тотчас попыталась воспротивиться. Кроме того, у нее не было уверенности, что все его удары так и останутся чисто демонстративными. Она понемногу перешла в оборону.

Стала сказываться его большая выносливость. Он уже слышал, как она дышит. Груди ее стали подниматься и опускаться значительно чаще. Она отчаянно пыталась уклоняться от его ударов.

И наконец произошло то, что и должно было произойти. Она резко нагнулась, уходя от удара двумя кулаками в горло, и снова попыталась ударить ногой в пах. Но на этот раз Джаггер среагировал молниеносно. Он обеими руками захватил ее ногу и повернул. Она оказалась на полу, хотела было вскочить, но он уже бросился на нее сверху. Его пот смешался с ее потом, его тело приникло к ее шелковистой коже.

Джаггер зажал ей рот. Злые глаза Бархран метали молнии.

— Лежи тихо, — приказал он шепотом. — Тихо лежи. Слышишь? Я тебе ничего не сделаю.

Она, похоже, сдалась, но стоило ему чуть ослабить хватку, как ее зубы тут же впились ему в ладонь. Он жестоко загнул ей руки за голову и навалился на нее всем телом.

Так они лежали целую вечность, глаза в глаза. Вдруг буря гнева Бархран утихла. Джаггер почувствовал, как сразу расслабилось ее тело. Губы, до сих пор сжатые в ненависти, приоткрылись. Он почувствовал у себя на губах ее теплое дыхание.

Бархран освободила одну руку и положила ее, серебристую в лунном свете, ему на затылок. Притянула Джаггера к себе, и губы их встретились. Она неуверенно поиграла языком, провела по его зубам и, когда он открыл рот, проникла в него. Взяла правую руку Джаггера и положила себе на грудь. Через несколько мгновений он поднял ее и перенес на кровать, небрежно отодвинув в сторону картину. Черные как смоль, ее волосы раскинулись по ослепительно белой подушке. Постель была очень мягкой. Только шуршал шелк.

Когда они достигли вершины, ее ногти глубоко вонзились ему в спину. Бархран оторвалась от его рта и укусила в шею. На плечо ему капнуло несколько капель крови.

Они полежали, обнявшись, не говоря ни слова. Она горячо дышала прямо ему в ухо. Руки ее ритмично двигались по его телу, как будто гипнотизируя. Джаггер почувствовал, что его клонит в сон, и только тут вспомнил, зачем он, собственно, пришел сюда.

В этот миг тишину на яхте разорвал шум судового мотора. Кто-то крикнул по-итальянски, и мотор смолк. Джаггер рванулся, пытаясь освободиться из ее объятий, но она обвила вокруг него свои руки так же нежно, как яростно до этого сражалась с ним.

— Не бойся, — шепнула она. — Он не придет сюда сегодня вечером. Я отправлю тебя в безопасное место.

Бархран еще раз провела по его телу сильными своими пальцами с острыми ногтями. Он глубоко вздохнул. Но затем она мягко отстранила его. Джаггер обнял ее на залитой лунным светом кровати, не желая еще отпускать.

Но она со странной улыбкой покачала головой. Соскользнула с кровати и обернула вокруг себя сари. Потом вернулась и протянула ему руку.

— Ты делаешь все только для себя и только для себя, а другие тебе безоглядно преданы, — шепнула она. — Так и эта девушка. Она полностью принадлежит тебе, без остатка. Но я не принадлежу никому. И не буду принадлежать никому. Только себе самой.

Он догнал Бархран, взял за плечо, повернул к себе и встряхнул.

— Я не могу оставить тебя здесь, с этим…

Она прижала палец к его губам.

— Что ты знаешь о нем? Значительно меньше, чем думаешь. Будь доволен, что тебе удалось победить его на этот раз.

Она подошла к изголовью кровати и потянулась к сейфу. Сквозь тонкую ткань Джаггер увидел совершенные линии ее тела, и желание охватило его снова. Он шагнул к ней, но потом остановился, опустив руки. Медленно пристегнул к ноге нож. Взял пояс с фонарем.

Бархран повернула на сейфе два кольца с цифрами. Круглая дверца его открылась. Она достала что-то, закрыла сейф и опять повернула цифровой замок. Краем своего облачения протерла дверцу и циферблат замка, потом сделала знак подойти.

— Теперь ты должен оставить здесь свои отпечатки пальцев, — сказала она.

Он выполнил, что она хотела. Затем она отдала пакетик и потянула Джаггера к двери. Они спустились по трапу на нижнюю палубу. Издалека доносился шум и голоса. Похоже, на лодке к яхте приближалась большая компания.

Бархран открыла стальную дверь. Пахнуло бензином и резиной. Над ними нависла огромная тень.

Джаггер с удивлением рассматривал вертолет, плексигласовая кабина которого слабо поблескивала в полутьме, а винты висели, будто крылья гигантского насекомого. Видимо, вертолет поднимали отсюда на верхнюю палубу гидравлическими домкратами. Бархран и Джаггер поднялись по другому трапу и оказались под открытым небом у противоположного борта яхты. С той стороны, откуда они только что ушли, все громче звучали мужские голоса, мигали мощные фонари, и в их свете яхта отбрасывала громадную тень. Перед Джаггером же было только освещенное луной море.

Через релинг свисал веревочный трап. Джаггер повернулся к Бархран. Она обвила его шею руками и прижалась к нему. Он нашел ее губы и жадно поцеловал. Когда она отстранилась, щеки ее были мокрыми.

Джаггер спустился по трапу и бесшумно скользнул в воду. В бухте, освещенной луной, был хорошо виден яркий свет "на мачте рыбачьей лодки. Джаггер подал условный сигнал фонариком.

Вскоре рыбачья лодка прошла рядом с «Цирцеей». С палубы, заваленной уловом, старший сын дядюшки Анжело крикнул на «Цирцею», не желает ли кок купить свежей рыбы. И хотя сбыть рыбу не удалось, на борту лодки, когда она пошла к далеким огням Неаполя, оказался Джаггер с драгоценным пакетом.