75

Берлин, 8 мая 2014 года

В ванной комнате, отделенной от номера только стеклянной стенкой, Луиза, уже одетая, накладывала макияж. Томас наблюдал за ней из кровати, доедая круассан. Этот утренний час был полон такого спокойствия и гармонии, которых, как почувствовал сейчас Томас, ему давно не хватало в жизни. Ранние утренние часы, отданные любви, плавно переходили в предполуденные, когда можно пить кофе в постели. С Луизой он легко бы привык к такой жизни. Все предвещало, что вечером они уедут восвояси с пустыми руками, но, по крайней мере, им удалось навести на след Могенса комиссара Курца. Если признаться честно, при мысли о судьбе Могенса Томасу делалось не по себе. Что-то ему подсказывало, что шансы найти Могенса живым тают с каждым часом. Он только надеялся, что, если Могенс убит, полиция хотя бы найдет преступника и душа Луизы успокоится, потому что она не окажется в том положении, в каком очутился он сам после смерти Евы. Он посмотрел в окно, за которым был виден город, и невольно задумался о том, сколько по улицам еще ходит убийц, так и оставшихся безнаказанными. Прекрасное утро кончилось, впереди были мрачные часы. И в этот миг раздался стук в дверь. Он бросил круассан на тарелку.

– Разве ты не повесил на двери табличку? – спросила Луиза, глядя на него сквозь стеклянную перегородку.

– Повесил.

Он поднялся с кровати и стал надевать штаны. В дверь снова постучали.

– Да-да, – откликнулся Томас.

– Неужели ты собираешься отворять? – сказала она, выставив перед собой, как пику, щеточку для туши.

– Именно это я собираюсь сделать, – ответил он, шлепая к двери.

– А что, если там… – с беспокойством произнесла Луиза.

Томас отпер замок и открыл дверь.

В коридоре стоял комиссар Курц:

– Добрый день! Извините, что потревожил.

Томас пригласил его в номер. У комиссара был невыспавшийся вид. Он был все в той же потертой кожаной куртке, но на этот раз без шейного платка спортивного клуба «Герта». Томас понял, что комиссар пришел со служебным визитом.

Он взял со стула майку и натянул ее через голову.

– К сожалению, кофе у нас, кажется, не осталось.

Курц коротко поздоровался с вышедшей из ванной Луизой.

– Я принес плохие новости, – сказал он, взглянув на обоих.

– Это Могенс? Вы нашли его? – спросила Луиза.

Курц отрицательно мотнул головой:

– Нет. Пока еще не нашли. Дело в Кларе Граф. – Курц тяжело вздохнул. – Сегодня рано утром нижний сосед Клары позвонил управдому с жалобой, что его заливает. Вода текла из квартиры Граф, это был настоящий потоп. Так как в квартире никто не отзывался, управдом открыл дверь своим ключом и нашел Клару Граф в ванне мертвую. Тогда он позвонил в службу спасения, они выслали туда спасателей и полицейский патруль. Мне позвонили, когда ее уже доставили в Шарите.

– Причина смерти?

– Дежурный врач считает, что ей стало плохо в ванне и она утонула. Следов насилия они не нашли. Но я просил их сделать вскрытие.

– А как квартира? Ее осмотрели на предмет каких-нибудь улик?

– Полицейские, выехавшие на вызов, не обнаружили признаков взлома или следов борьбы. Все выглядит так, будто Клара Граф просто утонула. Несчастный случай? – добавил Курц скептически.

– Кто, кроме нас с вами, знал, что вы собираетесь навестить Клару Граф?

– Никто. Как я говорил, мне приходится действовать втихомолку, чтобы не раздражать начальство. Сегодня у меня свободный день. А что?

– Кто-то навел убийцу на ее след.

– Почему вы так думаете?

– Потому что, как только мы приехали в Берлин, за нами начали следить.

Курц и Луиза удивленно взглянули на него:

– Что вы говорите?

– Да. Я в этом уверен. Если Клару утопил тот же преступник, который стоит за убийствами ваших туристов и который подстроил исчезновение Могенса, то он пошел на большой риск, когда решился убить Клару. Мы заставили его выйти из укрытия.

– И что вы предлагаете?

– Поехать туда и осмотреть квартиру Клары. Это можно устроить?

Через час они уже входили в ворота дома номер девять на Грейфенхагенерштрассе.

Толстые шланги насосов, по которым откачивалась вода из квартир Клары и ее нижнего соседа, протянутые через подъезд, все еще оставались на месте. Дверь в квартиру стояла распахнутая, а в вестибюле они увидели молодого человека в резиновых сапогах, который как раз выбрасывал в мусорный мешок книги, погибшие от протечки. При виде Курца молодой человек поднял голову, и тот предъявил ему свое полицейское удостоверение:

– У вас тут не протечка, а настоящий потоп!

– У меня залило весь кабинет и детскую комнату, – горько пожаловался молодой человек.

– Это вы заявили о происшествии?

Молодой человек кивнул:

– Я проснулся оттого, что вода лила потоком.

– В котором часу это было?

– Между четырьмя и половиной пятого. Жаль, конечно, фрау Граф, хотя она и была уже совсем старая.

– Вы знали ее?

Он пожал плечами:

– Здоровались при встрече. Она держалась особняком.

– А вчера вечером вы слышали в ее квартире какой-нибудь шум?

– Нет, а что?

Молодой человек с любопытством взглянул на Курца, тот в ответ только покачал головой:

– Просто так. Стандартный опрос. Так, значит, вы ничего не слышали и не видели, чтобы к ней кто-то заходил?

Молодой человек покачал головой:

– Ни то ни другое. В последнем я совершенно уверен, потому что никогда никого с ней не видел. Она, как говорится, жила очень замкнуто.

Томас и Луиза поднялись вслед за Курцем на второй этаж. Дверь в квартиру Клары была приоткрыта, через щель тянулся шланг. Курц открыл дверь, ткнув в нее двумя пальцами.

– Думаю, что нам уже не нужно осторожничать, чтобы не наследить. Тут и так ничего путного не осталось, столько народу здесь прошлось по воде в сапогах.

Нагнувшись, он внимательно осмотрел место вокруг замка и прилегающий косяк:

– Непохоже, чтобы дверь взламывали. А это значит, что либо у преступника был ключ, либо Клара сама открыла ему дверь и впустила.

Они зашли в прихожую и по ходу шланга направились в дальний конец коридора к ванной комнате. В ванной на полу все еще стояла вода, а на закрытой крышке унитаза лежали мокрая одежда Клары и ее парик.

– Интересно, как это убийце удалось заманить ее сюда? Как он заставил ее сесть в ванну и дать себя утопить? – сказал Томас.

– Хороший вопрос! – согласился Курц.

– Может быть, у них были интимные отношения, – предположила Луиза, – и они вдвоем принимали ванну?

Томас решительно покачал головой:

– По словам нижнего соседа, Клара жила замкнуто и ни с кем не общалась.

Затем он обратился к Курцу:

– Может быть, он сначала задушил ее и уже потом притащил сюда?

– Нет. На теле не обнаружено внешних признаков насилия.

Они снова вышли в прихожую, а из нее – в гостиную. Тут все оставалось так же, как в прошлый раз, когда здесь были Томас и Луиза. Единственное исключение составляло брошенное на ручку кресла вязанье и кофейная чашка, стоящая рядом с пепельницей на журнальном столике перед диваном. Томас смотрел в пространство невидящим взглядом, между тем как его мозг работал на всех оборотах.

– Выходит, убийца пришел неожиданно, когда она пила кофе, – бормотал про себя он. – Его впускают, он просит, вероятно, разрешения воспользоваться ванной комнатой и зовет ее оттуда, чтобы утопить. Он оставляет на столике ее чашку, чтобы все выглядело так, будто она все время была одна. Могло это происходить примерно так?

– Пожалуй, сложновато, – возразил Курц. – С какой стати ей было идти в ванную?

Томас кивнул:

– Вы правы. Сложновато и слишком интимно. Но если иначе, то как?

– Если он ее утопил, то остается только кухонная раковина, – робко предположила Луиза.

Они пошли в темную кухоньку. Томас подошел к раковине и открыл внизу шкафчик. Он нагнулся, а Луиза подала ему свой айфон, чтобы он мог посветить туда фонариком. На дне шкафчика оказалась целая лужа воды, и на стене под раковиной обои были насквозь мокрые.

– Либо Клара перед смертью устраивала генеральную мойку посуды, либо здесь ее и утопили. Я больше склоняюсь к последнему.

Томас встал и бросил беглый взгляд на мусорный мешок в шкафчике. Сверху лежало два кофейных фильтра, а под ними прозрачная пластиковая банка с остатками печенья.

– Может быть, они с убийцей были так хорошо знакомы, что она пригласила его на чашку кофе? Неожиданно появившийся старый знакомый?

– Так вы думаете, что убийца, увидев, как вы оба заходили к Кларе, потом вернулся для того, чтобы уничтожить последнюю свидетельницу, которая могла бы его опознать? – уточнил Курц.

– Возможно, это что-то объясняет. Но что же связывает Клару, убийцу и наше посещение?

– Могенс. То, что мы разыскиваем моего брата, – сказала Луиза.

Томас кивнул:

– Да, но тоже только отчасти. Клара же не знала Могенса. По крайней мере, так она сказала.

– Зато все они могли знать Ренату Шуман, – предположил Курц.

– Вот именно. Клара могла знать о Ренате что-то такое, что служило уликой против убийцы. Что-то уличавшее его в преступлении.

– Только вот что? Если что-то связанное с Ренатой могло служить против него опасной уликой, то почему же он тогда воспользовался именем Ренаты для того, чтобы заманить сюда Могенса, а возможно, и не только его?

Томас покачал головой:

– Совершенно не представляю себе. Может быть, использование образа Ренаты для него так же важно, как и убийство путем утопления? Возможно, в основе лежит страсть, ревность или месть. Кто знает!

– Однако, каков бы ни был мотив, мы имеем дело с серьезными психическими отклонениями, – пробормотал Курц.