5
За окном стояла глубокая ночь, мои бдительные стражи вповалку лежали на полу, а я, осторожно ощупывая их карманы, старалась найти что-нибудь интересное, в особенности ключи от машины.
Предыстория столь резко изменившегося положения вещей оказалась неожиданной и довольно занятной.
Второй амбал, которого, как позже выяснилось, звали Витя, вернулся очень довольный и, выгружая из пакетов двухлитровые бутылки пива и упаковки с разнообразными видами сушеных рыб, увлеченно рассказывал, с какими приключениями искал он по всем магазинам копченого леща.
– В один заезжаю – нет! Я в другой, в третий. Только в одной забегаловке у частника какого-то нашел. Но зато уж лещ так лещ. Всем лещам лещ.
– Ого! – вися вниз головой, слышала я изумленный голос Стеллы. – Да это целый кит!
Расположившись в соседней комнате, веселая компания явно собиралась пировать до утра, и у меня уже не было возможности длительное время держать поднятой свою бедную голову. Только изредка, улучив момент, когда парочка, либо увлеченная разговором, либо в процессе очередного возлияния совершенно точно не могла заглянуть ко мне, я ненадолго приподнималась, выжимая последнее из измученного пресса, и в продолжении нескольких минут смотрела на мир так, как смотрят все нормальные люди, а не вверх тормашками.
– А сюда мы будем бросать кости! – весело говорила Стелла, после очередного хорошего глотка решившаяся попробовать Витиного леща, даже несмотря на то что он «воняет».
Непосредственно вслед за этим я почувствовала легкое прикосновение к своему телу и услышала тихий сухой звук, с которым упал на пол какой-то почти невесомый предмет.
Слегка приоткрыв глаза, я рассмотрела реберную кость, судя по размерам, действительно принадлежавшую выдающемуся экземпляру.
«Если это лещ, то не иначе выловленный где-нибудь в Атлантическом океане», – мысленно острила я, радуясь, что, несмотря на подступающее, да что там, почти подступившее кровоизлияние в мозг, еще могу соображать и даже иронизировать.
Забава Стелле понравилась, и разнообразные фрагменты скелета леща посыпались на меня градом. Начиная раздражаться столь бесцеремонным поведением, я уже хотела было сорвать маски, нарушить столь бережно хранимую конспирацию и врезать Стелле свободной ногой по башке, как вдруг меня осенила гениальная догадка.
Крепкие и острые, длиннющие реберные кости, ковром застилавшие сейчас пол подо мной, могли послужить великолепной отмычкой. Чем они хуже какой-нибудь булавки или иголки? Просунув такую кость в замок наручников или в навесной, сковывающий сейчас мою несчастную ногу, я получу все шансы вырваться на свободу и отомстить.
Пораженная этой догадкой, я оставила всякие мысли о нарушении своей тайны и стоически переносила надругательства, уже уверенная, что продолжаться им недолго.
Действительно, то ли убаюканные интимным полумраком сумерек, то ли просто потому, что пива было слишком много, мои друзья постепенно стали переходить от активной фазы к фазе торможения. Вскоре из соседней комнаты послышался громогласный храп Вити и в унисон вторившее ему тоненькое посапывание Стеллы.
Посчитав, что настало время действовать, я первым делом снова подтянулась на прессе, приводя в норму извращенный кровоток. От неестественного положения голова гудела нестерпимо, но времени для достижения идеальных параметров у меня сейчас не было.
С минуту подержав голову так, как было предназначено ей природой, я снова повисла вверх тормашками, внимательно осматривая усыпанный костями пол в поисках экземпляра, доступного для изъятия.
Проблема заключалась в том, что, подвешенная к потолочной перекладине, я даже макушкой головы не доставала до пола, что уж было говорить о руках, скованных за спиной и находящихся гораздо выше.
Видя так близко перед глазами средства спасения, я не представляла, как смогу этими средствами воспользоваться.
В отчаянии перебирая варианты, я висела вниз головой, а время шло. Очевидно было, что Витя и Стелла, уснувшие пьяным сном, рано или поздно должны будут проснуться.
«Была не была, – наконец мысленно решилась я. – Раз уж других вариантов нет…»
Снова продемонстрировав чудеса гуттаперчивости, я просунула свою левую ногу обратно сквозь кольцо рук и, получив таким образом возможность руками доставать до головы, размотала узел, в который были убраны волосы. Немного помусолив их, чтобы как следует спутать, я приняла исходное положение, опустив голову и слегка раскачиваясь.
План мой был одновременно остроумен и незатейлив. Спутанные волосы, подметая при раскачивании пол, должны были подцепить все, что там находится, в том числе и столь необходимые мне сейчас реберные кости леща.
Покачавшись так достаточно времени и изумляясь оригинальности своего мышления, я проделала обратный маневр. Снова запустила пальцы в волосы, на ощупь перебрала запутавшийся там мусор и действительно обнаружила несколько длинных изогнутых иголок, которые можно было попытаться использовать в качестве отмычек.
Дальнейшее было делом техники.
Начать я все-таки решила с рук.
Несложная конструкция замков, обычно используемых в наручниках, была хорошо мне знакома. Уже через пару минут я с удовольствием потирала освобожденные кисти, радуясь, что избавилась от необходимости одну из них все время просовывать откуда-то сзади.
Теперь, когда тремя конечностями из четырех я могла орудовать беспрепятственно, задача моя резко упрощалась.
Поковырявшись в замке, сковывающем звенья цепи, я вскоре отомкнула дужку и, повиснув на одной руке, второй осторожно размотала цепь, стараясь не слишком шуметь и не разбудить бдительных стражей.
Но тех, похоже, не разбудил бы сейчас даже атомный взрыв. Пройдя в соседнюю комнату, я обнаружила, что оба они вальяжно развалились прямо на полу и, по-видимому, не ощущают никаких неудобств от отсутствия на этом импровизированном ложе подушек и матрасов.
И вот сейчас, когда за окном стояла уже непроглядная тьма, я осторожно шарила по карманам в надежде нащупать что-то, напоминающее ключи.
Вскоре усилия мои увенчались успехом. В карманах Вити я нашла ключи не только от машины, но даже от наручников.
Ободренная удачей, я защелкнула одну пару наручников на руках Вити и Стеллы, очень удачно лежавших рядом как бы в ожидании, когда их скрепят эти нерушимые узы, а вторую пару – на другой руке Вити, прицепив его к батарее. Зная, что буду делать дальше, я уже не боялась разбудить своих друзей.
Я не была столь кровожадной, чтобы вот так вот, сонных и беззащитных, неспособных оказывать сопротивление, прикончить их в этом глухом деревенском закоулке. Но и оставлять без ответа все, что они сделали мне, тоже считала неправильным.
Поэтому внушительной толщины арматурный прут, на который я обратила внимание еще по прибытии сюда, пришелся сейчас как нельзя более кстати.
За время моего висения цепь порядком натерла мне ногу. Сейчас я немного прихрамывала, но по сравнению с вновь обретенной свободой это были совершенные пустяки. Выйдя на улицу и найдя нужную мне железку, я вернулась в комнату, где, не чуя плохого, продолжали мирно почивать мои голубки. Несильно размахнувшись, я приложила Витю в область коленной чашечки.
Обезумев спросонья от боли, Витя еще только открывал рот, чтобы завыть, как пожарная сирена, когда я, действуя аналогичным образом, оставила памятный подарочек и Стелле.
«Не одной же мне хромать, – думала я, под разноголосые вопли неспешно выходя на улицу и отбрасывая в сторону прут. – Пускай и другие ощутят».
Специальный удар, который я использовала, гарантировал, что мои друзья сохранят новый изящный элемент в походке, приобретенный сегодня, если уж не на всю жизнь, то, несомненно, на большую ее часть.
Выйдя за ворота и увидев резко контрастировавший с убогими домишками великолепный «Лендровер», я поспешила убрать этот досадный диссонанс и, включив зажигание, через несколько минут уже выруливала с улицы, где мне пришлось испытать столько неприятностей.
Наталья и Никита, наверное, уже заждались, и, учитывая сильный интерес, который проявлял загадочный Толя к туристической базе, необходимо было как можно скорее их оттуда увезти.
Помня, что летние рассветы скоры и время дорого, я на всех парах мчалась по трассе, но, подъезжая к знакомой заправке, напротив которой находился поворот на базу, инстинктивно до предела отжала тормоз так, что чуть не вылетела в лобовое стекло.
В ярких огнях заправочной станциим на самом виду, блистая серебряными боками, стояла ненавистная «Мазда».
Судорожно пытаясь сообразить, что мне следует сейчас сделать, я сканировала взглядом территорию заправки, отыскивая стражей. Но никого не было. Освещенное пространство оставалось пустым. Помимо «Мазды», только мой верный «фольк», одиноко стоящий у обочины, оживлял безлюдный пейзаж.
Мою машину преследователи хорошо знали, так что, предположив, что они нечаянно обнаружили ее и теперь выспрашивают подробности у персонала заправки где-нибудь во внутренних помещениях, я убрала ногу с тормоза и малым ходом продолжила путь.
«В конце концов, они ведь не могут знать, что в этом «ровере» сейчас еду именно я, – утешала я себя. – Мало ли кто может проезжать по дороге, тем более на туристическую базу. Тем более в это время».
Да, именно время было самым слабым местом в моем логическом построении. В два часа ночи как-то странно было отправляться куда-нибудь с туристическим целями. Но приходилось действовать в сложившихся обстоятельствах, и, тревожно гадая, заметили или не заметили, я прибавила газу, свернула и углубилась в лес.
Теперь задача моя усложнялась.
Во-первых, громоздкий «Лендровер», в отличие от юркого и маневренного «фолька», я уже не могла пристроить среди деревьев. Отправляясь на остров за своими подопечными, мне приходилось бросить его на дороге на самом виду. Во-вторых, за машиной моей, томящейся на заправке, могли организовать слежку, и я бы не удивилась, если бы сейчас в недрах заправочной станции, ожидая моего появления, засел какой-нибудь страж. В-третьих, как логический вывод из всего этого, передо мной грозным призраком стояла опасность потерять оба транспортных средства и оказаться перед необходимостью передвигаться на своих двоих.
Такая перспектива меня категорически не устраивала, и я торопилась добраться до острова. Если уж они знают, где «фольк», то, по крайней мере, не успеют обнаружить «Лендровер».
Усмотрев прогалинку, где деревья росли не так густо, я свернула с дороги и, заглушив двигатель, пешком выдвинулась по направлению к базе.
На сей раз мой визит пришелся на более раннее, а точнее, позднее время, и встретить на своем пути какого-нибудь нежелательного свидетеля я не опасалась. Быстро, насколько позволяла ноющая лодыжка, я преодолела лесное пространство и, выйдя на открытое место, направилась вниз, к воде.
Лодка стояла на своем месте, и через минуту я уже гребла веслами в направлении покрытого зеленью островка.
– Никита, Наташа! – тихонько позвала я, стоило только лодке ткнуться в травянистый берег. – Это я, не бойтесь!
В ночной тиши мои островитяне, конечно, давно уже услышали плеск весел. Через минуту из темноты зарослей зашуршали шаги, и взору моему предстали мать и сын.
– Как у вас тут, все в порядке? Никто не появлялся? – торопливо спрашивала я.
– Да, все хорошо, – улыбаясь, говорила Наталья. – Мы почти весь день спали.
– Отлично. А теперь нужно уходить. Никита, прыгай в лодку.
Подхватив мальчика, снова чуть не по пояс погрузившегося в воду, я приняла от Натальи сумку и, взяв за руку, помогла залезть и ей.
– Нас выследили, могут прийти сюда, – говорила я, отталкиваясь от берега и снова садясь на весла. – Нужно идти очень осторожно и стараться не шуметь. Лучше вообще не разговаривать.
Причалив к противоположному берегу, я снова вывела своих подопечных к лесу таким же образом, как и привела сюда, – по периметру, в обход открытых мест.
Скрывшись под кронами деревьев, мы зашагали быстрее и увереннее, но, повинуясь, вероятно, шестому чувству, на подходе к тому месту, где оставила машину, я велела своим спутникам остановиться и подождать.
– Схожу посмотрю, все ли в порядке, – шепотом проговорила я, ставя на землю сумку и засовывая за пояс револьвер.
Разумеется, кроме тех видов холодного оружия, которые сняли с меня недавно подручные Толи, в моей сумке имелся и дополнительный арсенал, но вооружаться глобально и тщательно сейчас не было времени. Необходимо было как можно скорее убраться из этого места, известного уже, кажется, всем. Дорожа временем, я вооружилась минимально, но эффективно.
Оставив своих подопечных в тени кустов и деревьев, я выдвинулась к прогалинке, которая, по моим подсчетам, должна была быть уже близко.
Действительно, вскоре из-за деревьев отраженным сиянием ночных светил стали поблескивать глянцевые бока машины. В ту же минуту я услышала доносящиеся со стороны шоссе голоса, и это заставило меня действовать с удвоенной осторожностью.
Прячась в тени растений, я подошла поближе и вскоре достаточно внятно расслышала разговор и увидела двух дюжих парней, ходящих туда-сюда возле «Лендровера». Неподалеку стояла моя старая знакомая «Мазда», следующая за мной, куда бы я ни направилась.
«В целом неудивительно», – философски резюмировала я, постепенно скрываясь в зарослях и возвращаясь на исходные позиции.
Действительно, если Толя, увидев поблизости базу, предположил, что мы можем прятаться там, почему бы не предположить то же самое и стражам? И если уж говорить начистоту, они в своих поисках оказались гораздо удачливее.
Но для меня сейчас это создавало лишнюю проблему. Нехорошие предчувствия насчет пешего марш-броска сбывались, и мысль о том, что участвовать в нем будут нетренированные женщина и маленький мальчик, заставляла меня торопиться.
– Придется идти пешком, – коротко сообщила я, дойдя до места, где оставила своих подопечных. – Наташа, давай мне сумку и пристраивайся следом. Никита, ты между нами. Идти нужно быстро, старайтесь не шуметь и не отставать.
Притихшие, тоже почуявшие опасность беглецы, не задавая лишних вопросов, выстроились в назначенном мной порядке. Взяв резко влево, чтобы подальше обойти опасную прогалину, на которой сейчас тусовались посланцы от отцов, я повела свой отряд к свободе.
Конечно, стражи не будут ходить вокруг машины до утра. Время было дорого, поэтому я торопилась и, то и дело оглядываясь, не отстают ли Наталья и Никита, семимильными шагами продвигалась к выходу из леса.
Наконец, заросли поредели, и сквозь просветы в ветвях я увидела трассу и заправку. Жестом остановив своих запыхавшихся спутников, я выдвинулась немного вперед, чтобы внимательно осмотреть открытый участок дороги и оценить уровень опасности.
Путь был свободен. На заправке в этот ранний час не наблюдалось ни одного автомобиля, кроме моего одиноко стоящего «фолька», а сзади, со стороны леса, не доносилось никаких звуков, которые давали бы понять, что оттуда кто-то едет.
Вернувшись, я подхватила в одну руку тяжелую сумку, в другую – почти невесомого Никиту и скомандовала Наталье:
– Теперь бегом!
Показывая пример, я ринулась вперед. Воля к победе была так велика, что, даже нагруженная столь разнообразной и некомпактной поклажей, я все-таки оказалась рядом с «фольком» гораздо раньше Натальи.
Толя, умыкнувший мои ключи и злорадствующий, что мне теперь не завести машину, даже не потрудился ее закрыть, не говоря уже о том, чтобы поставить на сигнализацию, и я совершенно спокойно открыла дверцу, не потревожив предрассветной тишины.
Окинув быстрым взглядом салон, я не обнаружила следов несанкционированного вторжения. Думаю, бедные работники заправки, сначала наблюдавшие сцену нашего пленения Толей, а потом вынужденные отвечать на расспросы любознательных стражей, оказались под таким впечатлением, что не только лезть в мою машину с целью ограбления не смели, а боялись к ней даже подходить.
Это мне было только на руку.
Забросив на заднее сиденье сумку и усадив туда же бодрого Никиту и едва дышавшую Наталью, я открыла капот и, немного поколдовав над проводками, с удовольствием услышала знакомый голос родного движка.
– Вперед! – скорее резюмировала, чем скомандовала я и, сев на свое законное место, нажала на газ.
Мы летели на всех парусах, все дальше уходя от родного Тарасова и все ближе подъезжая к границам соседней области, но душа моя не была спокойна. Наверняка стражи уже выяснили, что нас нет на базе. Обнаружив, что на заправке нет «фолька», только последний кретин не догадался бы, кто именно на нем уехал.
Подозревая, что персонал заправки, вовсе не обязанный хранить чужие секреты и наверняка напуганный, выложит все по первому требованию, я с возрастающей тревогой взглядывала в зеркало заднего вида, каждую секунду ожидая увидеть там ненавистный силуэт.
Чувствуя большой соблазн повторить недавний маневр и, притаившись где-нибудь в укромном уголке, подождать, пока «Мазда» проедет, я с надеждой оглядывала пейзажи по обеим сторонам дороги. Увы, степь да степь кругом не предоставляла ни малейшей возможности подобный маневр осуществить.
Сосредоточив все внимание на том, что находилось по сторонам и сзади, я как-то совсем упустила из виду передний план. Когда я увидела необъятных размеров фуру с двойным прицепом, ее второй вагон плавно покачивался уже совсем близко от моего капота.
– Ой, мы сейчас врежемся! – запищал с заднего сиденья Никита.
– Еще не сейчас! – успокоила я, ослабив давление на педаль газа и сбавив ход.
Пристроившись следом за фурой и поразмыслив о том, как использовать это новое обстоятельство, я набрела на простой и гениальный способ уйти от вездесущей «Мазды».
Снова прибавив газу, я обогнала фуру и теперь, сохраняя стабильную скорость, двигалась чуть впереди, не слишком отрываясь, но и не приближаясь настолько, чтобы у дальнобойщика, сидящего за рулем, возникло желание меня обогнать.
Так ехали мы минут двадцать. То и дело посматривая в зеркальце, укрепленное на водительской дверце и отражающее все, что происходит сзади и справа, я наконец увидела нагоняющую нас быстрокрылую «Мазду».
Взяв чуть левее, чтобы надежнее укрыться за габаритами фуры, я отсчитала шестьдесят секунд. Этого, как по мне, было вполне достаточно, чтобы «Мазда», начав обгон, уже двинулась вправо, объезжая фуру. Резко затормозив, я свернула влево, прямехонько в дорожный кювет.
До предела отжимая тормоз и железной хваткой вцепившись в руль, я все-таки сумела удержать «фольк» «на ногах» и теперь, стоя под уклоном градусов в семьдесят, с чувством глубокого удовлетворения взирала на прямоугольник удалявшегося прицепа фуры и уже чуть видный серебряный уголок заднего бампера «Мазды». Благополучно обогнав фуру, меня ее водитель так и не заметил.
Точно рассчитав время, я оказалась с левой стороны большегруза как раз в тот момент, когда «Мазда» объезжала его с правой. Благодаря этому маневру, а также длинным прицепам фуры, мы мирно разъехались, на сей раз не портя дружеские отношения стрельбой и прочими проявлениями невежливости.
Теперь, когда в непосредственной близости не было врагов и не нужно было каждую минуту опасаться нападения, у меня было время перевести дух и сориентироваться. Быстро развивавшиеся события породили множество вопросов, на которые я очень хотела получить ответы. Я вспомнила, что где-то под сиденьями должен валяться мой телефон с непринятым звонком Жгутова, и в нетерпении осматривалась по сторонам в поисках места, где можно было бы припарковаться и спокойно поговорить, не рискуя, что в следующую минуту этот разговор снова прервут.
Пакетики с фаст-фудом, приобретенные мною и так никем и не распечатанные, все лежали на пассажирском сиденье. Обернувшись, я передала их назад, в распоряжение Натальи и Никиты, которые вот уже который день питались как попало.
– Ему бы горячего, – нерешительно, даже как бы извиняясь, проговорила Наталья.
– Потерпите. Вот доберемся до каких-нибудь цивилизованных мест, там и поедим нормально. В кафе сходим или, может, в ресторан даже.
Но, судя по всему, до цивилизации было еще далеко. Мы подъезжали к границе области, и, кроме необозримых просторов, окрестности не являли ничего примечательного.
Солнце уже давно вышло из-за горизонта, не за горами было начало рабочего дня, когда, не опасаясь нарваться на крепкое словцо человека, разбуженного в самом разгаре предрассветного сна, я могла позвонить Жгутову и узнать, наконец, о чем же поведали продиктованные мною данные с документов.
Уже смирившись с тем, что подходящее для очередной остановки место я найду, только переехав границу и оказавшись в соседней области, я вдруг увидела впереди железнодорожный переезд, а чуть поодаль от него – нечто вроде населенного пункта.
При ближайшем рассмотрении пункт оказался небольшим поселком, примыкающим к железнодорожной станции. Рассудив, что если настырная «Мазда» и заезжала сюда в поисках наших следов, то, ничего не найдя, наверняка давно уже скрылась за горизонтом, я решила, что непродолжительная остановка здесь придется как нельзя более кстати.
Свернув с дороги и проехав станционные постройки, я углубилась в недра поселка в надежде найти там хоть третьесортную столовую. Но, по-видимому, статус этого места еще не достиг того уровня, когда появляется необходимость в пунктах общественного питания, – счастливые жители обедали дома.
Снова вернувшись к станции в слабой надежде обнаружить там хоть жбан с кипятком, я была до глубины души поражена, увидев вполне современный автомат, где, опустив монету, можно было получить, например, кофе.
– Работает? – с некоторым опасением поинтересовалась я у улыбчивой девушки, сидящей за окошечком кассы.
– Конечно! – засияла доброжелательностью та, и уже через несколько минут я возвращалась в машину, неся в руках пластиковые стаканчики с горячими напитками.
Пока Наталья и Никита поглощали походную провизию, я, пошарив под пассажирским сиденьем, нащупала телефон и обнаружила на экране два непринятых звонка – от Жгутова и от Славы.
Быстро определившись с приоритетами, я первым делом набрала Жгутова.
– Ага, появилась наконец-то, пропащая, – приветствовал меня старый товарищ. – А я уж тут собирался федеральный розыск объявлять…
– Да нет, федеральный, наверное, пока не стоит, Сережа, – в тон ему отвечала я. – Я пока еще не так далеко. Ты лучше расскажи, что там с документиками моими? Пробил?
– Документики твои – просто чудо какое-то, – многообещающе начал Сергей. – Где ты только раздобыла такие?
– Стараюсь.
– Понял. В общем, Коля этот, на которого права, он у нас по всем картотекам числится. Три срока – все грабежи с жертвами. Хотя официально на нем «мокрого» ничего нет, но…
– Реально не исключено? – закончила я фразу, припомнив далеко не гламурную внешность и своеобразные манеры пресловутого Ника.
– Да, – коротко ответил Сергей. – Там хорошая поддержка прослеживается, он и сроки эти до конца не досидел, так что фрукт еще тот.
– А поддержка эта какого плана? Белая или из той же неблагополучной криминальной среды?
– Здесь скорее из криминальной. Он за свою богатую событиями жизнь в нескольких бандах успел побывать, да и сейчас не сам по себе. Там пробы ставить негде, как только ему права выдали – изумляюсь.
– Наверное, так же, как и от убийства отмазали.
– Может быть.
– А с машиной что? Что там за баба такая, реальная или подставная какая-нибудь?
– С машиной вообще круто. Баба подставная, но ниточка от нее прослеживается, да такая, что только держись.
– Раскрывай уже секрет, не томи.
– Секрет не секрет, а курирует эту девушку не кто иной, как Толя Теплый – преступный авторитет со стажем и главарь многопрофильной преступной группировки.
– Ого!
«Это ж какие должны быть причины, чтобы такой важный человек самолично нас своим визитом осчастливил?» – подумала я, а вслух сказала:
– Но какая-то доминирующая линия там прослеживается, в профиле-то в этом?
– Как тебе сказать, – замялся Жгутов. – Я, собственно, к ним касательства не имею. Так, у ребят поспрашивал. Раньше он все больше на разбоях да грабежах специализировался, а теперь повзрослел, на солидность потянуло. Да и хлопотно это – разбойничать-то. Теперь он на незаконной торговле специализируется плюс так, по мелочи. Если случай представится, тем же грабежом не побрезгует, и рейдерство у него в послужном списке значится, и много чего еще. Но главное не это. Главное, что его группу ребята сейчас разрабатывают и вот-вот накроют. Только смотри – это я тебе сейчас действительно секрет рассказал. Чтоб ни одна душа, ты понимаешь.
– Обижаешь.
– Толя этот очередную аферу готовит, и на ней наши хотят его накрыть. С поличным, со всеми делами, чтоб комар носа не подточил. Давно уж его ведут, все случая ждали. Он осторожный жук.
– А почему Теплый?
– А у него фишка такая – чтобы следы замести, он всегда взрыв или пожар устраивает. Знаешь, если трупы ненужные или улики там какие остались. Чтобы ненужных вопросов ему не задавали. Пепел он и есть пепел, поди узнай, от чего.
– Да, простенько и со вкусом.
– Вот именно. Одного я не могу понять – тебя-то как на этих отморозков вынесло?
– Ой, Сережа, даже не спрашивай! Тут такое, по телефону не расскажешь. Спасибо тебе за информацию, подробнее поговорим после как-нибудь. При встрече.
– Как скажешь. Еще насчет Коли этого я хотел сказать. Судя по всему, он сейчас как раз в банде Теплого тусуется, так что ты смотри там, не ошибись. Да и вообще, если можешь, держись от них подальше. Это плохие мальчики, не дружи с ними.
«Если бы ты знал, дорогой Сережа, с каким удовольствием я бы выполнила твою рекомендацию! – думала я, заканчивая разговор со Жгутовым. – Но как-то, видимо, пока не судьба».
Я не испытывала никакой радости от того, что прояснилось, с кем имею дело. Мало мне было больных на всю голову святых братьев, так нет, нужно было еще и бандитам тут привязаться. Для полноты ощущений.
Переваривая новую информацию, я вспомнила разговор с юным следователем Ракитиным, поведавшим мне, что «Святой источник» не слишком разборчив в контактах и не брезгует никакими видами деятельности, если они приносят прибыль. Сопоставив это с тем, что впервые я увидела черный «мерс» не где-нибудь, а именно во дворе молитвенного собора, я пришла к выводу, что группировка Теплого – одна из тех дружественных организаций, которые с помощью секты отмывали деньги.
«Ясно, что у них могут быть общие интересы, – размышляла я. – Если у Теплого имеются общие дела с братьями, то у него вполне могут быть причины охотиться за мальчиком. Только почему он хочет выудить что-то у пацана, хотя братьям, по-видимому, вполне достаточно просто его убрать?»
Вспомнив, как уверенно, ни секунды не колеблясь, Ник уложил стража, я подумала, что, возможно, в каком-то пункте интересы сектантов и бандитов разошлись. Вполне вероятно, что именно по этому пункту может что-то сообщить Никита.
«Пора уже, наконец, выяснить, что же это там такое он рассказывал папе, – думала я, краем уха слушая, как во время еды Наталья перекидывалась фразами с сыном, кажется, и не подозревая, что именно из-за него поднялся весь этот сыр-бор. – Интересно, сам-то он понимает, о чем может идти речь? И помнит ли вообще то, что Толя так жаждет от него услышать и за что отцы торопятся его убить?»
Сидя на водительском месте, я находилась между двух огней, а еще в полнейшем недоумении, куда ехать. Возвращаться в сторону Тарасова, где неминуемо натолкнусь на беспощадный «мерс», или продолжать движение в противоположную сторону, где, без сомнения, за одним из поворотов будет поджидать меня неукротимая «Мазда»?
Соскучившись от таких безрадостных перспектив, я решила набрать Славика в надежде, что хотя бы он, тоже в свое время испытавший на своей шкуре преследования и побывавший в почти безвыходном положении, развеет мое уныние и оживит во мне боевой дух.
– О, Женька! Наконец-то! А мы уж тут…
– Федеральный розыск хотели объявлять? – поинтересовалась я.
– Почти, да. Куда вы запропастились-то? Я звоню, звоню…
– А как ты хотел? Это ж твои люди. А у тебя, похоже, простых задач не бывает. Что сам меня в тот раз до полусмерти измучил, что клиенты эти твои… На нас тут со всех сторон наседают, ни вздохнуть, ни выдохнуть не дают. Мало сектантов этих, так еще бандиты какие-то примешались, совсем вздохнуть не дают.
– Дела!.. Но хоть выяснилось, что им всем надо?
– Да как тебе сказать. Мальчик этот, похоже, информацию какую-то имеет, всем очень нужную, но какую, кажется, и сам не знает. Я пока вплотную не приступала, все некогда как-то. Не знаю, может, сегодня попробую с ним поговорить. Покою нам, видишь ли, нет. Только угнездимся где-нибудь, только расслабимся, глядишь – уже друзья наши тут как тут. Как, оказывается, все-таки тесен мир.
– А где вы сейчас?
– Почти из области выехали, все убегаем.
– Да, неслабо. И что, ни одного укромного местечка?
– Везде находят. Тебе ли не знать, как это бывает?
– Да, воспоминания впечатляющие. До сих пор кричу во сне. Послушай-ка, ты, говоришь, на границе? Почти из области выехали?
– Ага.
– Слушай, у меня дружбан один, Леха, у него там что-то вроде дачи. Или коттедж. Словом, что-то такое жилое. Мы туда ездили как-то раз, так я думал, у меня шарики за ролики закатятся. Такое место!
– Какое?
– Загадочное. Там, во-первых, сразу несколько территориальных подразделений друг у друга на голове расположены. Коттеджный поселок, деревня какая-то, даже частный пляж, по-моему, где-то недалеко. А во-вторых, чтобы до всего этого добраться, спутниковая карта нужна как минимум.
– Сложные маршруты?
– Это если очень мягко сказать. Мы пока до этого дома доехали, я через каждые пять минут думал, что заблудились. Едешь-едешь – бац, тупик. Просто тупиковый из тупиков. А он, Леха-то, немного правее возьмет – глядишь, и дорожка. Там местность пересеченная. И леса много, и овраги, и озеро. В деревья заедешь – ничего не видать, думаешь, в лесу заблудился. А на открытое пространство выедешь – кругом горы какие-то, буераки, все это вниз к воде спускается, да как круто еще. Смотришь на все это и думаешь: где же тот лес, в котором ты только что блуждал? В общем, если кто не местный, ни за что ему никакой конкретный адрес в этих лабиринтах не отыскать. Тем более если он этого адреса знать не будет. А я точно никому не скажу. Что, позвонить Лехе?
– А вдруг они сейчас сами там живут? На дворе лето, самое время на даче отдохнуть.
– Да у него этих дач! Он, Леха-то, парень упакованный, ты не думай. У него в городе две квартиры и дом – такая дура трехуровневая, смотреть страшно. И так, по мелочи. Дачка вот эта, под Тарасовом еще пара домиков коттеджного типа. Да и дача эта неслабая, не какой-нибудь там курятник, сама увидишь. Леха строительством занимается, так что…
– …ему и карты в руки.
– Вот именно. Звонить?
– Звони.
В ожидании, пока Славик договорится со своим упакованным Лехой, я пересела на заднее сиденье, где Наталья и Никита уже закончили завтрак туриста, и, доброжелательно улыбнувшись, начала дознание:
– Послушай, Никита. Помнишь, там, в доме, откуда мы потом убежали. Ты еще в саду прятался…
Я заметила, что эти воспоминания не доставляют мальчику никакого удовольствия – брови его нахмурились, лицо стало грустным. Не представляя, каким еще способом смогу вывести его на нужную тему, я продолжала:
– Ты не переживай, это ведь уже прошло, теперь никто за нами не гонится, никто не нападает. Есть время сосредоточиться и кое-что вспомнить.
– Что? – вопросительно взглянул Никита.
– А вот та тетя, что была там, она тебя все расспрашивала. О чем?
– Она? – рассеянно глядя, переспрашивал мальчик. – Она хотела, чтобы я рассказал, о чем говорил с папой на празднике.
– Ты – рассказал?
– Да! – радостно ответил Никита, по-видимому, окончательно отвлекшись от грустных воспоминаний и решив, что разговор будет о чем-о хорошем. – Я рассказал, что мы проходили в школе, как меня спрашивали, хотели, чтобы я пересказал отрывок из произведения, и хвалили. Я хорошо пересказал.
– Пятерку поставили?
– Да! Меня часто хвалят.
– Он отлично все запоминает, – вступила Наталья. – Учителя даже удивляются. Может, даже…
– Наташа, подожди, – остановила я этот поток материнской гордости, догадываясь, что, наверное, не школьные успехи Никиты заставили все бросить и бежать за нами вдогонку такого человека, как Теплый. – А кроме того, что вы в тот день проходили в школе, ты еще о чем-то говорил с папой?
– Да! – так же охотно и с удовольствием отвечал Никита. – Я рассказывал ему, как друг Вадик поймал лягушку и потом сам же испугался. Она скользкая – выскочила у него из рук да как прыгнет!
Узнав еще пару-тройку эпизодов дня, ставших темами разговора с папой, я поняла, что ни сам Никита, ни его мать не имеют даже приблизительного представления о том, что же в этом разговоре могло так живо заинтересовать и братьев, и братков.
«Как же выудить из него информацию? – думала я, слушая очередную занимательную историю из жизни Вадика. – Стелла, та хоть знала, о чем конкретно спрашивать. Но спросить, похоже, не успела, я помешала ей».
Прервав мои размышления и рассказ Никиты, зазвонил телефон, и из трубки снова донесся бодрый голос Славика:
– Я договорился, можете выдвигаться. Вы там далеко от границы-то этой?
– Не очень, – неуверенно отвечала я, не имея ни малейшего представления, на каком расстоянии от административной границы областей может находиться приютившая нас железнодорожная станция.
– Но пока не в поле зрения?
– Точно.
– Тогда так: вы когда поближе подъедете, там будет пункт ГАИ, как обычно в таких местах. Там перекресток, а от него дорога к этому самому бермудскому треугольнику, где у Лехи дача расположена. Вполне логично будет вам там с ним и встретиться. Правильно?
– Наверное, раз ты говоришь.
– Он на «бэхе» своей будет, серая такая. Ты телефончик его себе забей, твой я ему тоже продиктовал. Он через полчасика обещал быть. А если растеряетесь, тогда уж звоните, он тебе или ты ему. O'кей?
– О’кей.
– Все, успехов вам на этом нелегком пути. Главное, не пропадай, звони хоть время от времени. Мы тут с Тинкой тоже волнуемся.
– Спасибо, Славик, ты действительно помог. А то я уже не знала, куда ломиться.
– Вот, теперь знаешь. Семь футов тебе, не кисни.
Завершив на этой оптимистической ноте разговор со старым другом, я пересела на водительское сиденье и вскоре уже снова ехала по трассе, удаляясь от Тарасова и приближаясь к границе области с тайной надеждой, что хотя бы возле пункта ГАИ нас не будет поджидать вездесущая «Мазда».
Надежда оправдалась вполне.
Возле пропускной точки, находившейся на границе областей, нас встретила лишь нескончаемая очередь грузовиков. На одной из отходящих дорог я действительно увидела силуэт серого спортивного «BMW», четко и без излишеств вырисовывающийся в пространстве. Благополучно миновав гаишников, занятых грузовиками, я свернула вправо и посигналила.
Водитель, не иначе тот самый упакованный Леха, несомненно, тоже предупрежденный о том, на какой машине я приеду, тронулся с места. Так гуськом направились мы осваивать бермудский треугольник, столь горячо разрекламированный Славиком.
Проехав несколько километров по открытой местности, мы оказались в густом лесу. Несколько раз повернули туда-сюда, снова выехали на открытое пространство, потом резко спустились в какой-то овраг, поднялись вверх. Все эти повороты и неожиданные ответвления, действительно возникавшие как бы из ниоткуда, вполне оправдывали слова Славика.
«Вот уж лабиринт так лабиринт, – думала я, снова оказываясь в лесных дебрях, как по волшебству возникавших перед глазами. – Похоже, чтобы выехать обратно, мне тоже не обойтись без проводника».
Леса и овраги, которые мы сейчас проезжали, не были голой пустыней. То тут, то там виднелись деревенские домики, чуть более скромно выглядевшие дачки, а кое-где даже роскошные многоуровневые коттеджи. Особенно много их было в непосредственной близости от водоема и на возвышенностях, с которых открывался отличный вид.
Неотрывно следуя за Лехой, я предположила, что домовладелец такого уровня тоже прихватил себе местечко как минимум у воды. Но когда машина впереди затормозила, мы были не в низине и не на горе, а в каком-то потаенном уголке, скрытом от посторонних глаз березами и соснами, росшими тут, наверное, с незапамятных времен.
– Как? – вылезая из машины, спросил молодой мужчина из тех, при виде которых моя тетушка немедленно начинала думать о подходящей партии для меня. – Славка говорил, что вам где-то спрятаться нужно. Это подходит?
– Супер! – оглядывая почти скрытый плодовыми и лесными деревьями двухэтажный дом, отвечала я. – Самое то.
– Рад слышать. Правда, дорога сюда сложноватая. Но если нужно будет, ты звони, я сориентирую. Или так скажу, или, если уж совсем затруднишься, сам подъеду.
– Спасибо. – Великодушие едва знакомого человека не могло не подкупать. – А ты не боишься? Славик объяснил, в чем дело?
– Так, без подробностей. Сказал, что знакомые его в глубо… В смысле, в беду попали, надо помочь.
– Понятно.
– И потом, у вас большей частью женщины и дети, я смотрю, так чего же мне бояться.
– Это да.
Я не стала посвящать отзывчивого Леху в подробности, которые сопровождают иногда даже женщин и детей, а просто взяла ключи, поблагодарила и отправилась осваивать замки.
Вскоре навороченная «бэха» скрылась из глаз, а я, отомкнув все замки, которые увидела, забрала с заднего сиденья свою сумку, выпустила на свободу Наталью с Никитой и следом за ними отправилась осматривать новый приют, скрывавший нас от преследователей.