Книга: Одна против секты
Назад: 2
Дальше: 4

3

Как бы фантастично это ни выглядело, но все мы: и я, и оба моих клиента – все еще живы, так что я моментально воспряла духом и из положения полулежа стала палить во все стороны сразу, преследуя только одну цель – под этим прикрытием убрать из зоны обстрела мальчика.
Посылая в пространство пулю за пулей, я другой рукой сграбастала маячивший где-то в области бокового зрения бронежилет и, подтащив его поближе, запихнула за спину.
– Наталья, на пол! Все вниз! Не высовываться! – вопила я что есть мочи, слыша, как кто-то стреляет с улицы, видя, как не хуже меня палит куда попало насмерть перепуганный страж, и сама продолжая стрелять как придется и следя лишь за тем, чтобы чужие пули не достигли моих подопечных.
Наконец, нервы верзилы не выдержали, и бравый страж, пятясь и испуганно вертя головой, поспешно вернулся на исходные позиции. С ревом заведя движок, он рванул с места и через секунду испарился из поля зрения.
Вместо него в подъезде появилась какая-то женщина, которая очень активно и с таким выражением, как будто всю жизнь была со всеми нами знакома, стала поднимать Никиту и Наталью с пола, приговаривая:
– Скорее, скорее! Нужно торопиться! Нужно уходить! Они могут вернуться. Времени мало.
Не очень соображая, что происходит, я видела только, что новоприбывшая не проявляет враждебности, не пытается никого застрелить и, по крайней мере, на данный момент, по-видимому, не представляет угрозы. Мелькнула мысль, что, может быть, это кто-то из знакомых Натальи каким-то чудом очутился здесь и пришел на помощь, но на аналитические раздумья сейчас не было времени. Учитывая, что моя машина была далеко, а убраться отсюда нам действительно следовало как можно скорее, я не стала возражать и, подхватив Никиту, поспешила к выходу из подъезда следом за заботливой женщиной.
Однако то, что я увидела, оказавшись на улице, заставило меня резко переменить планы.
Недалеко от подъезда во всей своей красе стоял огромный черный «мерин», тот самый, который я незадолго до этого видела во дворе молитвенного собора в самой непосредственной близости от ненавистной «Мазды».
– Что же вы? Скорее! Нам нужно торопиться, – между тем говорила женщина, уже усаживавшая на заднее сиденье Наталью.
– А вы кто, собственно? – наконец-то задала я актуальный вопрос, которой следовало задать с самого начала.
– О! Вы боитесь? – снисходительно улыбнувшись, как заботливая мать улыбается страхам своего ненаглядного дитяти, произнесла женщина. – Нас вы не должны опасаться. Мы друзья и посланы добрыми силами. Мы хотим помочь. Времени очень мало, садитесь в машину, я все объясню по дороге.
Я все еще держала в руке револьвер, но это, по-видимому, совершенно не смущало добрую женщину, в отличие от меня, кажется, вообще ничего в этой жизни не опасавшуюся.
Такое безграничное доверие мне, конечно, весьма польстило, но не заставило забыть об осторожности. Всем своим видом показывая, что не собираюсь никуда убирать оружие, я села на заднее сиденье, втиснув между собой и Натальей Никиту, и, слегка развернувшись, прикрыла их корпусом от неожиданной спасительницы, тоже устроившейся рядом с нами.
– Ник, вперед! Мы и так слишком задержались, – скомандовала она.
Угрюмый Ник, только что уложивший наповал неукротимого стража, убрал в бардачок еще дымящийся «тэтэшник» и включил зажигание.
Это тоже был худощавый и довольно высокий мужчина, но совсем не тот, что уехал сегодня со двора молитвенного собора. У того на лице все-таки читалось некое присутствие мысли, здесь же материя явно преобладала над духом. Тяжелый квадратный подбородок, глубоко посаженные глаза и жестокие тонкие губы со всей очевидностью свидетельствовали о том, что и уложив еще с десяток стражей, этот Ник спокойно пойдет обедать, как и любой добросовестный работник, выполнивший на сегодня свое задание.
– Наталья! – между тем восклицала женщина, обращаясь в пространство за моей спиной и как бы не замечая моего здесь присутствия. – Как же я рада вас видеть! Мы так боялись не успеть!
– Но кто вы? – недоуменно произнесла Наталья и этим вопросом сразу развеяла мои предположения о том, что женщина может быть ее знакомой. – Вас послали отцы?
– Да, разумеется! Вы не представляете, как все мы беспокоились о вас! Не сомневайтесь, вас все так же любят и ценят, но вы ведь знаете – злые силы все время стремятся помешать нашему делу. Измена проникла в самое сердце, и роковая ошибка стала причиной того, что от нас ушел один из самых достойных – ваш муж. Мы все скорбим об этой утрате…
– Но ведь это и впрямь ошибка, правда? Я с самого начала поняла это. Не может быть, чтобы…
– Конечно! Конечно, это ошибка. И сейчас мы всеми силами стараемся ее исправить. Но вам возвращаться пока опасно. Подлые интриганы проникли в самое сердце нашей церкви, и пока зло не будет пресечено в корне, вам лучше отсидеться где-нибудь в тихом, спокойном месте, где никто не найдет вас и не сможет причинить зла. Если бы вы знали, как огорчены наши отцы! Они не могли смириться с вашим бедственным положением и послали нас для защиты и помощи. Я Стелла, это Ник, мы сделаем все, чтобы вы чувствовали себя в безопасности и ни в чем не нуждались.
– Вот видишь, Женя, я ведь тебе говорила, – с радостной уверенностью в голосе обратилась ко мне Наталья. – Это просто недоразумение. Оно скоро разъяснится, и все встанет на свои места.
– Конечно! – вторила ей доброжелательная Стелла. – Все обязательно разъяснится очень-очень скоро.
Но я не спешила так легко принимать все на веру. В сущности, эта Стелла пока не сказала ничего конкретного ни об этих загадочных интриганах, ни о том, по какой, собственно, причине стражи, призванные охранять одного из самых достойных, вместо этого начали стрелять на поражение. Поэтому, внимательно слушая и принимая к сведению все, что говорится, я оставалась при своем мнении и при первой возможности собиралась все проверить.
– А куда мы едем? – прервав поток чувствительных излияний, поинтересовалась я.
– В одно укромное и совершенно безопасное место, – приторно улыбнувшись и как будто только что меня заметив, проговорила Стелла. – Это дом моих знакомых. Там никто не найдет нас, и мы сможем спокойно переждать трудные времена. А уж потом, когда все наладится…
Слушая, как снова начинается бесконечная сказка по белого бычка, я сосредоточилась на дороге, внимательно глядя в окно и стараясь запомнить места, по которым мы едем.
Эта откуда ни возьмись появившаяся подмога не внушала мне доверия, и я была довольна, что за всеми этими бурно развивающимися событиями как-то ушло на задний план и позабылось то, что дальше мы, собственно, собирались ехать на моей машине. Тот факт, что наши новые друзья, кажется, пока не подозревают о ее существовании, меня весьма вдохновлял и обнадеживал.
Все эти добрые и злые силы, посылавшие то туда, то сюда своих верных слуг, моему не замутненному «светом истинной веры» умственному взору представлялись только прикрытием, призванным замаскировать действительное положение вещей. Само же это положение интересовало меня весьма и весьма.
Дополнительные опасения внушало то, что, разговаривая в основном с Натальей и почти не обращаясь к Никите, добрая Стелла несколько раз бросала в его сторону настолько плотоядные взоры, что даже мне становилось не по себе.
Между тем мы выехали за городскую черту и теперь продвигались по улицам с частными домами, составлявшими, по-видимому, некое сельское поселение, прилегавшее к городу Карасеву.
Ехали мы довольно долго. Машина затормозила у самой окраины возле слегка покосившегося домишки, судя по всему, и призванного послужить тем самым надежным и безопасным убежищем, о котором всю дорогу ворковала Стелла.
– Да, что касается удобств, здесь, конечно, не слишком шикарно. Но главное для нас сейчас – это безопасность, а в плане безопасности лучшего места просто не найти.
– Я должна проверить, – тоном, не допускающим возражения, проговорила я, выходя из машины. – Они пойдут со мной, вы останетесь здесь.
– Вы все еще не доверяете нам, – снова снисходительно и как бы даже с некоторым презрением усмехнулась Стелла. – Что ж, хорошо. Все, что касается дополнительных мер безопасности… Мы только «за». Ник, подожди немного, – обратилась она к своему спутнику. – Девушка должна убедиться.
Снова выстроив гуськом свой небольшой отряд, в середину поместив Никиту и поставив Наталью в качестве замыкающей, я открыла калитку и, не обнаружив во дворе ничего подозрительного, вошла в дом.
Оставив подопечных в небольших сенях, я толкнула дверь в комнаты. Их было три. Из довольно просторного помещения, служившего чем-то наподобие гостиной, вели еще две двери в малюсенькие комнатушки, расположенные, по моему мнению, весьма удачно – друг напротив друга.
«Что ж, в целом неплохо, – обходя помещения с минимальным набором мебели, думала я. – Мы устроимся в этой комнатке, они напротив, между нами будет расстояние, предотвращающее неожиданные и нежелательные контакты, и никто никому не будет мешать».
– Все в порядке, – выйдя со двора и подходя к машине, чтобы забрать свою сумку, говорила я. – Мы займем комнату, где две кровати, ну а вы сможете устроиться в противоположной.
– Правда? – ирония так и переливалась в этом наивном вопросе. – Благодарю вас. Это чрезвычайно любезно.
– Я отвечаю за безопасность этой женщины и мальчика и постараюсь обеспечить ее независимо от того, будет ли помогать или мешать этому кто бы то ни было, – многозначительно и, надеюсь, доходчиво проговорила я в ответ на эти полные язвительной любезности слова. Лицо Стеллы наконец-то приняло более-менее адекватное выражение.
– Но и мы тоже стремимся к обеспечению безопасности, – старясь придать тону искренность, говорила она. – Не знаю, почему вы не доверяете нам.
– Я доверяю, – старалась я уйти от бесконечной дискуссии на риторические темы. – Просто привыкла проверять все лично.
С этими словами я развернулась и направилась обратно в дом, давая понять, что разговор окончен.
Наталья уже сориентировалась на местности и раскладывала на кроватях старенькие подушки и одеяла, в качестве программы-минимум поджидавшие здесь случайных постояльцев.
– Ему нужно поспать, – кивая на Никиту, говорила она, когда я вошла.
– Сначала, наверное, поесть. Давай-ка посмотри, что у нас тут осталось.
Расстегнув молнию на сумке, я извлекла оттуда остатки пищевого запаса, сделанного в Карасеве. Соорудив несколько бутербродов, я пригласила своих подопечных к ужину.
– Устроились? – послышался медовый голосок Стеллы. – А что же это вы всухомятку-то? Ай-ай-ай, нехорошо. А мы как раз собирались за продуктами, хотели узнать, что вам привезти.
– Ничего не нужно. Мы сейчас перекусим и на боковую, наверное. Сегодня был трудный день.
– О, конечно! Отдохнуть обязательно нужно, но как же без горячей пищи? Тем более ребенок?! Никита, хочешь супчика? Дядя Коля сейчас привезет. Ник! – крикнула она куда-то в пространство. – Ты собираешься?
Выйдя из комнаты, Стелла давала какие-то указания своему партнеру, а мы, сосредоточенно жуя, молча переглядывались друг с другом и наслаждались временным покоем и тем, что не нужно ни от кого убегать.
– Ты знаешь ее? – прожевав кусок, спросила я у Натальи, кивнув в сторону сеней, где давала последние консультации Стелла.
– Нет. Я, честно говоря, подумала, что это кто-то из твоих, знакомые или помощники.
– Забавно. А я, когда увидела ее там, в подъезде, подумала, что это как раз из твоих.
– Ты была ближе к истине.
– Возможно. Но у тебя это не вызывает подозрения?
– Что?
– То, что к тебе на выручку послали совсем незнакомую женщину. Мало ли. Ты могла испугаться, не поверить, натворить глупостей.
– Но я не могу знать всех, кто входит в братство. Наши ряды многочисленны. Думаю, отцы послали именно этих людей потому, что они лучше других подходили для такого задания. Это ведь тоже не так просто – охранять кого-то.
– Что верно, то верно.
Решив, что на сегодня психологического напряжения уже достаточно, я больше не стала мучить Наталью распросами, тем более что в комнату вернулась Стелла, а в ее присутствии я не хотела говорить.
– Сейчас он привезет, – бодро говорила она. – А то что же это – без нормальный пищи. На нас могут наложить взыскание, скажут, что мы не справились со своей задачей. Вы не представляете, Наталья, как вас любят, как заботятся о вас. Нам приказано буквально пылинки с вас сдувать. А выходит, что мы даже приличную трапезу организовать не можем. Вы уж не говорите отцам, не выдавайте нас, когда вернетесь.
Наталья рдела от удовольствия, как маков цвет, а Никита, дожевав бутерброд, вместо того чтобы завалиться спать, ободрился и отправился изучать дом. Я молча наблюдала за всем происходящим, стараясь не упустить ни одной мелочи.
В сенях стояла газовая плита с баллоном. Стелла как заботливая хозяйка гремела там какими-то кастрюлями и чайниками.
– Если хочешь, можешь включить телевизор, – по-свойски переходя на «ты», обратилась она к Наталье. – Он работает.
Присев на старенький ободранный диванчик, та нажала кнопку на пульте, и вскоре мы уже знали все последние новости.
– А вот и Ник, – услышав приближающийся звук мотора, как-то очень оживленно проговорила Стелла и, бросив свои чайники, выпорхнула на улицу.
Еще не отдавая себе отчета в том, что именно показалось мне во всем этом подозрительным, я вышла следом за ней и из небольшого предбанника, окна которого выходили на улицу, незаметно стала наблюдать за радостной встречей.
О чем говорили Стелла и Ник, мне не было слышно. Я видела только, как она взяла у него пакеты с продуктами и, инстинктивно оглянувшись, как делают, если хотят что-то украсть, быстрым жестом из ладони в ладонь приняла что-то маленькое и незаметное, но, по всей видимости, весьма важное для нее.
Эта небольшая мизансцена снова насторожила меня и заставила дать себе обещание, что до того момента, когда все разойдутся по своим комнатам на ночлег, я не спущу с этой Стеллы глаз.
Приняв это решение, я села на диван рядом с Натальей и через пару минут уже улыбалась в ответ Стелле, появившейся в комнате с полными руками провизии.
– Теперь мы сможем пережить любую блокаду, – весело приговаривала она. – Никита, ну-ка помогай мне! Ты ведь мужчина.
Пройдя в сени, Стелла вместе с мальчиком стали доставать из пакетов упаковки с продуктами, а я, еще не забыв пронзительные взгляды, которыми Стелла буравила Никиту в машине, встала с дивана и разместилась так, чтобы вместе с экраном телевизора видеть и то, что происходит в сенях.
Хлопоча у плиты, Стелла вполголоса перебрасывалась со своим помощником какими-то короткими фразами, все время улыбаясь, демонстрируя полную доброжелательность и, кажется, совершенно позабыв о своей способности стрелять глазами.
Видя, что не происходит ничего опасного, я несколько расслабилась, больше посматривала на телеэкран, чем в сени, и как-то пропустила начало, по-видимому, весьма интересной беседы.
Когда я в очередной раз бросила взгляд в дверной проем, ведущий в сени, Стелла уже не стояла у плиты. Присев на корточки, она слегка приобняла мальчика, доверительно шепча ему что-то в самое ухо и снова буравила пространство тем самым плотоядным взглядом, который так напугал меня в машине.
Настало время действовать. Поднявшись с места, я направилась прямиком к сладкой парочке.
– …А что ты там говорил, на празднике, помнишь? Рассказывал что-то папе, – подойдя ближе, расслышала я кусок какой-то фразы.
Увидев меня, Стелла резко прервалась и, застигнутая врасплох, не смогла скрыть раздражения и даже, как мне показалось, ненависти, яснее ясного читавшейся сейчас на ее лице.
– Ах, Женя, вы напугали меня. Так незаметно подкрались…
В отличие от Натальи со мной она не переходила на «ты», по-видимому, чувствуя мое недоверие, и сама вела себя сдержанно и настороженно.
– Хотела узнать, не готов ли чай, – демонстрируя самую простодушную из своих улыбок, говорила я.
– Да-да, конечно, – уже оправившись, снова ворковала медовым голоском Стелла. – Но зачем же чай? Вот я тут разогрела, правда, полуфабрикаты, но все равно более-менее нормальная пища. Мясо со специями.
Услышав про эти специи, я почувствовала необъяснимое беспокойство. Шестое чувство явно стремилось меня о чем-то предупредить, но вот о чем именно, мне пока не было понятно.
– Что-то не хочется, – осторожно ответила я, – мы перекусили немного. Может, попозже.
– Что ж, как хотите. Я тогда покормлю Ника, а вам оставлю тут, в кастрюльке, захотите – разогреете. Никита, ты будешь есть?
Мальчик, у которого к этому времени уже слипались глаза, от еды тоже отказался, и Наталья увела его в комнату укладывать. А наши новые друзья, уединившись за небольшим столиком в сенях, предавались своей поздней трапезе и изредка переговаривались, но за бормотанием телевизора я не могла их слышать.
Время от времени они стреляли глазами в мою сторону, и во взглядах этих только слепой не заметил бы презрительного пренебрежения и чувства собственного недостижимого превосходства.
Помня, как чуть было не пропустила важный момент доверительного общения Стеллы и Никиты, я старалась теперь почаще полядывать в сторону сеней.
«Что бы это такое он мог говорить там, на этом их празднике? – рассеянно посматривая то в сени, то на экран телевизора, думала я. – «Рассказывал папе…» Не за это ли папу порешили так оперативно?»
Так, перебрасываясь молчаливыми взорами, довольно долго сидели мы, одни за едой, другая за телевизором, пока каким-то боковым зрением я не уловила мимолетное движение, которым Стелла бросила в одну из кастрюль какую-то щепотку то ли соли, то ли чего-то еще и тут же торопливо начала перемешивать содержимое.
– Женечка, так вы так и не хотите поесть? – медово улыбаясь, обратилась она ко мне. – А то, может быть…
– Нет, попозже, – снова насторожившись и вспомнив про недавно упомянутые в разговоре специи, ответила я. – Пока не хочется.
– Тогда идите, я вам расскажу, где что. Вот здесь специально для Никиты я сварила кашку, – заботливо объясняла она, когда я подошла. – Все-таки ребенку не нужны эти полуфабрикаты. А уж нам, взрослым, – вот тут я разогрела. Это что-то вроде рагу – мясо, овощи. Взяли что было, – как бы прося прощения, говорила она. – Если захотите с Натальей, пожалуйста. Мы с Ником уже сняли пробу – вполне съедобно.
Из открытой кастрюльки, куда Стелла только что сыпанула загадочную смесь, повалил довольно ароматный и не вызывающий никаких опасений пар, и на минуту я даже усомнилась, права ли я, так упорно подозревая в чем-то эту женщину и ее друга, которые, что ни говори, все-таки оказали нам сегодня неоценимую помощь.
Но помрачение быстро прошло, и я снова вспомнила об осторожности. Если это действительно друзья, то моя бдительность ничему не помешает. А если под сахарной личиной скрываются тайные враги, повышенное внимание к происходящему – мой главный козырь сейчас.
Поэтому, поблагодарив Стеллу за заботу, я не спешила дегустировать содержимое кастрюльки, с которого наши новые друзья сняли пробу все-таки еще до того, как там оказалась дополнительная порция «специй».
«Надо как-нибудь проверить это, – думала я, пока Стелла хлопотала во второй комнате, устраивая на ночлег своего Ника. – Как бы, например?»
Машинально бросив взгляд в окно, выходившее во внутренний двор дома, я увидела там кошку, сосредоточенно обнюхивающую углы, несомненно, в поисках чего-нибудь съестного. Улучив момент, когда Стелла не смотрела в мою сторону, я взяла обрывок газеты и, выложив на него небольшую порцию рагу, вышла во двор.
Уловив аппетитный аромат, кошка со всех лап бросилась ко мне, но, подбежав и принюхавшись, есть не стала.
«Однако, – внимательно следя за ее поведением, делала я неутешительные выводы. – Что-то да должно же было остановить ее. Что-то такое, что даже с голодухи не позволило притронуться к этому лакомому блюду».
Оставив кошку, не пожелавшую становиться подопытным кроликом, я осматривалась вокруг, инстинктивно отыскивая еще кого-нибудь, на ком можно было бы проверить свои догадки.
Как бы отвечая на мой мысленный призыв, с улицы донесся задорный лай – не иначе, учуяв враждебный кошачий запах, к нам пожаловала и какая-нибудь приблудная собачка.
Открыв калитку, я действительно обнаружила небольшого черного пса, молниеносно вбежавшего во двор, но все равно опоздавшего, – кошка уже давно сидела на самой верхней планке забора, с интересом посматривая, как, брызжа слюной, яростно гавкает пес, лишенный возможности достать ее и разорвать.
Но, учуяв запах рагу, которое я поднесла к самому его носу, пес мигом успокоился и с ловкостью фокусника в один присест слизнул даровое угощенье, оставив у меня в руках только пустой газетный клочок.
Внимательно наблюдая за тем, что будет происходить дальше, я видела, что пес, в первые минуты как бы даже обрадованный и повеселевший, быстро сник и, жалобно заскулив, медленно пошел вон со двора. Проводив его на улицу, я увидела, как он лег под забором и, печально глядя и временами постанывая, только что не вслух говорил о том, как ему сейчас нехорошо.
«Так-так. Специи, говоришь, – размышляла я над увиденным, возвращаясь в дом. – Что ж, учтем».
Войдя, я увидела, что Ника уже нет в гостиной, а Стелла, близко наклонившись к Наталье, о чем-то доверительно и интимно с ней беседует.
Увидев, что я вошла, обе они слегка вздрогнули и довольно неприязненно посмотрели в мою сторону.
– Ну что, Наташенька, может, и правда перекусим? – снова надевая свою приторно-слащавую маску, заговорила Стелла. – Вот и Женя, может быть, захочет присоединиться.
– Да нет, – снова попыталась я отвертеться от опасного приглашения, но на сей раз Стелла была настойчива.
– Давайте, давайте, без церемоний.
– Что ж, я пожалуй, поела бы, – как-то подозрительно покорно согласилась Наталья.
Увидев, что Стелла уже стоит у плиты и собирается разложить свою приправленную «специями» снедь по тарелкам, я быстро подошла и, изобразив, что тянусь за своей порцией, очень неловким движением опрокинула содержимое кастрюли на пол.
– Ах, какая я неуклюжая! – с досадой воскликнула я. – Что же теперь делать? Наташа, похоже, ты так и останешься голодной.
Но Наталья, кажется, и сама толком не знавшая, действительно ли она хочет есть или это результат настойчивого внушения Стеллы, реагировала на происшедшее совершенно спокойно. Зато Стелла даже побледнела от злости. Едва сдерживая готовую прорваться наружу ярость, она сжала губы и лишь через несколько минут вновь обрела дар адекватной речи.
– Евгения, – изо всех сил стараясь не сорваться в крик, цедила она, – как это вы так неосторожно!
– И сама не знаю! Что это такое со мной? Даже странно. Устала, наверное. Тяжелый сегодня день. Ну что ж, раз я натворила дел, самой нужно и расхлебывать. Давайте, я уберу здесь.
Поспешно схватив стоявший в углу совок и прихватив еще один обрывок газеты, я стала сгребать не пригодившееся нам рагу, старясь как можно тщательнее размазывать его по грязному полу, чтобы у доброй Стеллы не возникла даже мысль о том, что это лакомое блюдо можно будет каким-то образом повторно использовать.
Собрав пищу на лопаточку, я вышла в небольшой садик, примыкающий к дому, и в укромном местечке постаралась поглубже закопать ее, чтобы ни собака, ни кошка, ни кто бы то ни было еще не польстился на это угощение и не захотел его попробовать.
В дом я, наверное, вошла неслышно, поскольку Наталья и Стелла не заметили моего появления. Прикрывая дверь, я услышала обрывок фразы:
– …Наташа, говорю тебе: она явно хочет зла, как можно не заметить это!
На этих словах Стелла, увидев меня, резко остановилась. По-видимому, не зная, как выйти из создавшегося положения, она довольно неуклюже постаралась перевести все в шутку.
– А мы тут решили посудачить об общих знакомых, – натянуто улыбаясь, говорила она. – А вам бы, Женечка, все подслушивать, как мы тут между нами, девочками, о своих делах говорим.
Вежливо улыбнувшись, я сделала вид, что приняла все за чистую монету и совершенно не догадываюсь, кто именно эти общие знакомые, о которых недвусмысленно высказалась сейчас Стелла.
«Она собиралась отравить нас, меня и Наташу, – размышляла я, проходя в свою комнату, где мирно сопел Никита, давно уже видевший десятый сон. – Мальчику было приготовлено отдельно. Кашка? Что ж, очень мило, для ребенка пища самая подходящая. И в кастрюльку с этой кашей она не сыпала никаких специй. Значит, им нужен мальчик. Он рассказывал что-то на этом празднике, и Стелла очень хочет узнать, что именно. С другой стороны, если бы она была из той же шайки, что пассажиры «Мазды», в ее задачу входило бы уничтожение, а не расспросы. Значит, уверения, мол, их с Ником послали отцы – ложь. Они не принадлежат к членам секты и тем не менее как-то связаны с ней, иначе их не интересовали бы все эти внутренние дела. Кто они, черт возьми, такие и откуда взялись, на нашу голову? Вот что хотела бы я узнать».
Было очевидно, что Стелла использует малейшую возможность, чтобы настроить Наталью против меня. С учетом того, что та держит ее за свою и весьма склонна прислушиваться к мнению «сестры», цель эта рано или поздно вполне могла быть достигнута. Если, конечно, к тому времени обе мы не поляжем тут, замученные желудочными коликами.
Ясное дело, освободив Наталью от моей опеки и полностью подчинив своему влиянию, Стелла получит прекрасную возможность манипулировать ею, и тогда даже не понадобится никого убивать. Кроме меня, конечно, потому что меня-то не так просто сбить с толку.
«Чует, зараза, – сердито думала я, усаживаясь на скрипучую кровать. – Чует, что ей не облапошить меня, и бесится. Что ж, посмотрим, кто кого».
Судя по завязке, наше сотрудничество с новыми партнерами обещало быть весьма увлекательным. Предчувствуя, что Стелла не оставит попыток избавиться как минимум от меня, я решила запастись терпением и настойчивостью и почти смирилась с тем, что отдыхать сегодня мне не придется.
Вскоре в комнате появилась Наталья. Уступив клиентке оставшуюся кровать, я устроилась на импровизированной лежанке, которую соорудила на полу из наличного запаса подушек и одеял, имевшегося в доме.
– Спокойной ночи, – ласково улыбнулась я старавшейся не смотреть мне в глаза Наталье.
– Угу, – опустив голову, пробормотала она и сразу же легла лицом к стене.
«Что ж, со мной пока еще разговаривают. – Основания для оптимизма я не собиралась терять ни в коем случае. – Не все потеряно».
Не слишком комфортное ложе, напоминавшее о частых ночевках на голой земле, которыми изобиловала моя жизнь в прошлом, как нельзя лучше подходило для достижения намеченной цели – ни в коем случае сегодня ночью не заснуть, даже нечаянно.
Жесткий пол и едва прикрывавший его тонкий тюфячок в корне пресекали всякую мысль о неге и удовольствиях. Словом, слушая, как постепенно стихают все звуки и мир погружается в сон, сама я бодрствовала даже в горизонтальном положении.
Но стресс и усталость предыдущего дня все-таки не прошли даром. Уловив совсем рядом с ухом чье-то напряженное дыхание, я поняла, что дала слабину и не уследила за действиями врага.
Враг же, в отличие от меня, не дремал.
Еще не успев как следует открыть глаза, я не увидела, а скорее почувствовала перелетаюшую через мою голову тонкую веревку и молниеносно выкинула вперед руку, прерывая этот полет.
Замешательство склоненного надо мной Ника дало мне несколько драгоценных секунд, необходимых, чтобы развернуть ситуацию на сто восемьдесят градусов.
Резким движением ноги я ударила своего нового друга в пах так, что он застонал и сложился пополам, а сама подскочила к кровати, где добрая Стелла уже затягивала веревку на шее доверчивой Натальи. Умелые руки действовали бесшумно, и через пару секунд моя клиентка тихо и незаметно отошла бы к праотцам. Но я уже была на месте.
Раскрытой ладонью я врезала Стелле по лицу, и эта полуоплеуха-полупощечина отвлекла ее от увлекательного занятия. Петля на шее Натальи ослабла, и я уже гораздо жестче нанесла несколько ударов по чувствительным местам. Когда девушка была нейтрализована, я вновь обратилась к парню.
Наша возня нарушила тишину ночи. Пока я разбиралась со Стеллой, проснулся Никита и, увидев драку, заплакал. Это разбудило Наталью. Не понимая, что происходит, и снова до смерти испугавшись, она бросилась к кровати сына, но, наткнувшись на полдороге на железный кулак Ника, упала как подкошенная.
Уложив мамашу, тот схватил в охапку сынка и повернулся к двери, явно намереваясь скрыться с ним в неизвестном направлении, но я снова подоспела вовремя.
Хорошенько приложив своего приятеля сзади по почкам, я вызвала новый эротичный стон. Увы, для полного вразумления дуболома этого было мало. Не выпуская мальчика из рук, Ник выхватил пистолет, резко развернулся ко мне и, почти не целясь, выстрелил.
Разумеется, за те несколько секунд, пока длился этот незамысловатый маневр, я сорок раз успевала увернуться, и выстрел только слегка повредил стену. Однако такое поведение показалось мне уже чересчур наглым, и я тоже решила не церемониться.
Уходя от пули, я немного присела и теперь, оттолкнувшись ногами, всем корпусом врезалась в Ника, не дав ему времени сориентироваться и снова надавить на курок. Подавшись назад, он не удержал равновесия, выпустил Никиту и упал на пол.
Ухватив худенькое тельце за плечо, я с размаху вышвырнула его из комнаты и бешено заорала:
– На улицу! Прячься! Живо!
Увидев, что мальчик, так и продолжавший плакать навзрыд, опрометью бросился к входной двери, я поняла, что за него теперь могу не беспокоиться, и полностью сосредоточилась на актуальной проблеме, в упор целившейся в меня сейчас из положения лежа.
Мой револьвер, приготовленный на крайний случай, лежал сейчас на полу под подушкой моей самодельной кровати, где я пристроила его, чтобы он не давил в бок, уверенная, что на жесткой и неудобной лежанке не усну и так. Как показало дальнейшее, такая самонадеянность оказалась несколько ошибочной.
Между тем крайний случай уже стоял прямо перед моими глазами и снова целился в меня.
Видя, что Ник не шутит и палец его вот-вот отожмет до упора рычажок, я упала на пол и, несколько раз повернувшись вокруг своей оси, перекатилась прямо к нему под руку. Он не ожидал такого маневра, и этот роковой момент замешательства оказался последним в его жизни.
Резко пригнувшись к стопам, я выхватила ножичек, закрепленный на одной из моих щиколоток и, снова распрямившись на полу, сделала легкий укол в шею, в то место, где находится артерия.
Кровь полилась фонтаном, Ник захрипел, а очнувшаяся к этому времени Стелла, увидев своего приятеля в таком неожиданном ракурсе, заверещала.
Этот визг привел в чувство Наталью и, представив, что будет, если она, и без того надломленная стрессом, увидит эту живописную картину, я снова вырубила Стеллу незатейливым, но весьма чувствительным ударом в лицо. После этого я помогла Наталье подняться, корпусом прикрывая место, где лежал Ник, чтобы как-нибудь невзначай ее взгляд не зацепил ненужные подробности.
– Что это? Как? – рассеянно бормотала она, с явным усилием поднимаясь на ноги. – Где Никита?
– Идем, идем, нужно уходить. Он в безопасности, – говорила я, выводя ее из комнаты, где в художественном беспорядке валялись поверженные враги. – Иди к машине, сейчас поедем.
Я вышла из дома, вывела Наталью, плотно прикрыла за собой дверь и, прислушавшись к ночной тишине, тихонько позвала:
– Никита! Ты здесь?
Откуда-то из-за дома послышалось осторожное шуршание и тихое всхлипывание, и измученная Наталья приняла сына в распростертые объятия.
– Идемте, идемте, скорее, – торопила я, стараясь по возможности сократить трогательную сцену встречи. – Нужно уходить.
«Мерс» был припаркован на улице: в маленьком внутреннем дворике не хватило места для такого гиганта. Оставив своих подопечных в густой тени между забором и стоящей почти вплотную к нему машиной, я вернулась в дом. У меня оставалось там одно небольшое дело.
В комнате, где мы ночевали, я обнаружила полный статус-кво. Не только Ник, уже навеки успокоенный, лежал неподвижно, но и Стелла, по отношению к которой я не принимала мер столь радикальных, пребывала в бесчувствии и не пришла в сознание даже после того, как я попыталась вызвать ее к жизни, слегка потормошив.
– Похоже, перебрала, – машинально отметила я. Последний мой удар явно оказался за пределами выносливости милой женщины.
Впрочем, жилка на шее билась и, всегда надеясь только на лучшее, я не сомневалась, что рано или поздно моя подруга придет-таки в себя.
В этой счастливой уверенности я оставила Стеллу в покое и занялась карманами Ника, где рассчитывала найти кое-что весьма для меня интересное. Действительно, в самом непродолжительном времени я обнаружила ключи от «мерса», а также права и техпаспорт. Теперь у меня в руках было достаточно данных, которые позволяли навести справки, что же это за тайные доброжелатели так неожиданно повстречались нам на тернистом пути, уводящем прочь от назойливых братьев из некоммерческой организации «Святой источник».
Рассовав по карманам документы и достав уже не нужный револьвер из-под подушки, я сложила в сумку скромные остатки съестных припасов, вышла на улицу и, щелкнув сигнализацией, открыла машину.
– Садитесь, – сказала я, устраивая сумку на заднем сиденье вместе со своими подопечными. – Время не ждет.
Убедившись, что все удобно устроились и из потаенных углов за нами не наблюдают еще какие-нибудь неожиданные помощники, я включила зажигание и, вырулив с улицы, поехала обратно, в сторону благословенного города Карасева, где в неприметном гараже на одной из тихих улиц томился в ожидании верный «фольк».
Приятно было сидеть за рулем первоклассной тачки, но я ничуть не жалела о том, что удовольствие это будет непродолжительным. Уже соскучившись по своему верному другу, я не чаяла, когда же пересяду на привычное сиденье, за годы вождения, кажется, уже начавшее повторять формы моего тела.
Никита все еще время от времени всхлипывал и, вздыхая, рассказывал матери, как большой дядя схватил его и куда-то потащил и как он испугался.
– …а тетя Женя ка-аак даст ему! Он и отпустил. А я выскочил и спрятался.
– Женечка, спасибо тебе, – сама чуть не плача вслед за сыном, говорила Наталья. – Не знаю, что бы мы без тебя делали. Она ведь… Они ведь чуть было…
– Твоя новая подруга собиралась придушить тебя, ты это хотела сказать? – наверное, немного жестко, но в данной ситуации с вполне оправданной прямотой поинтересовалась я.
В памяти еще свежи были неприязненные взоры, которые под действием Стеллиной психологической обработки кидала в мою сторону Наталья. Сейчас мне хотелось восстановить справедливость и со всей очевидностью дать ей понять, кто есть кто.
– Да? Ах, какой это ужас! Неужели она?.. Неужели отцы и впрямь послали их, чтобы навредить нам? Нет, в это просто невозможно поверить. Это было бы просто чудовищно.
Конечно, я могла бы поделиться с Натальей некоторыми своими соображениями по этому поводу, намекнув ей, что вполне возможно, что эту парочку подослали к нам вовсе не отцы. Но, сочтя зародившиеся у нее сомнения в безоговорочной святости сектантов хорошим признаком, я не стала мешать благому делу. Как знать, может быть, это рациональное зерно со временем разрастется в пышное дерево? И бедная женщина наконец сбросит бремя навязанных догматов, под маской духовного просвещения скрывающих лишь одну цель – порабощение личной воли.
Поэтому соображения свои я оставила при себе, предоставив Наталье полную свободу размышлять и делать выводы самостоятельно.
Путешествие до Карасева по ночным магистралям, на которых за все время нам не встретилось ни одного автомобиля, заняло около получаса. Вскоре я уже тормозила у знакомого гаража и, выскочив из навороченного «мерса», звенела ключами, отпирая железные ворота.
В том, куда сейчас следует нам держать путь, у меня не было ни малейших сомнений. Все возможности, все полезные связи и нужные знакомые, все источники, из которых могла я получить информацию о владельцах документов, лежащих в моем кармане, – все это находилось в Тарасове. Именно туда я намеревалась направиться с максимально возможной скоростью сию же минуту.
Снова усадив Наталью и Никиту на заднее сиденье, теперь уже «фолька», и недолго поразмыслив, что же такое мне сделать с «мерсом», чтобы его владельцы еще не скоро смогли им воспользоваться, я решила не мудрствовать лукаво и просто забрать ключи с собой.
«В конце концов, если техпаспорт от него сейчас у меня, – логично рассуждала я, заводя «фольк», – то будет совершенно правильно и естественно, чтобы и ключи находились тут же».
С этой мыслью я нажала на педаль газа и уже через несколько минут мчалась в родные края.
Стелла и Ник приступили к своему черному делу, наверное, около часа ночи. Со всеми перипетиями на трассу, ведущую в Тарасов, мы выехали в третьем часу утра.
Было еще темно, но скорый летний рассвет был не за горами. По пустой дороге, рассекая ночную тьму светом фар, ехать было чрезвычайно приятно, и на какое-то время я даже отвлеклась от треволнений, уверенная, что никто не знает, где мы сейчас.
Но, как выяснилось, обрадовалась я рано.
Завидев впереди две светящиеся точки, издалека заметные на пустынной ночной дороге, я ощутила даже какое-то братское чувство к неведомым путникам, вот так же, как и мы сейчас, мчащимся куда-то вдаль. Я с интересом ждала приближения встречной машины, чтобы хоть для развлечения поглазеть, кто же это и на чем едет.
Каково же было мое изумление, когда я приблизилась достаточно, чтобы обнаружить, что навстречу летит знакомая серебристая «Мазда».
Чуть было снова не выругавшись при ребенке, я отжала педаль газа так, что «фольк», и без того ехавший достаточно быстро, взревел и, похоже, попытался взлететь.
Прекрасно понимая, что меня тоже заметили и светящиеся точки, только что двигавшиеся навстречу, я уже через несколько мгновений обнаружу за своей спиной, я лихорадочно соображала, что должна предпринять в этой новой неожиданной ситуации.
Тягаться с «Маздой» в скорости – занятие бесперспективное. Чтобы уйти, мне нужен некий обманный маневр, но что это должен быть за маневр и каким образом смогу я его осуществить на пустой, просматриваемой со всех сторон дороге, – все это оставалось для меня загадкой.
А счет шел уже на секунды.
Лихорадочно озирая пустынные окрестные степи, как будто ища у них ответа, я вдруг увидела вдалеке указатель с названием какого-то населенного пункта. Свернуть туда и затеряться среди построек – вот была первая мысль, пришедшая мне в голову при виде спасительной таблички.
Но, уже приблизившись к повороту и сбавив скорость, я изменила решение.
Снова надавив на газ, я выключила фары и, продолжая путь в темноте, внимательно всматривалась в окружающие пространства.
То, что мне было нужно, обнаружилось уже через несколько километров.
Защитные лесопосадки, предохраняющие поля от эрозии, – вот то спасительное убежище, к помощи которого намеревалась я обратиться.
Повернув следом за мной и проехав какое-то расстояние в обратном направлении, пассажиры «Мазды» не обнаружат меня на трассе и, конечно же, догадаются, что я куда-то свернула. Наверняка первой их мыслью окажется та же, что пришла мне, – повернуть в населенный пункт, обозначенный на указателе, и поискать меня там.
Я же тем временем, спрятавшись и переждав под гостеприимными кронами дерев, тихонечко вырулю на трассу и, никем не замеченная, скроюсь от навязчивого преследования.
В этом плане плохо было только одно – теперь я не могла продолжить свой путь в Тарасов. Поблуждав в оказавшемся на нашем пути небольшом городишке и сообразив, что нас там нет, а их немножко надули, преследователи вряд ли подумают, что я снова отправилась туда, откуда приехала. Значит, именно в ту сторону и следует мне направляться.
Пока сектанты, уже порядком поднадоевшие мне, будут искать меня в Тарасове, я смогу выиграть время и спрячу своих подопечных гораздо надежнее, чем мне удавалось до сих пор.
Назад: 2
Дальше: 4