Глава 3
На защиту бакалаврских проектов было отведено два дня. Диплом обычно давали всем, кто смог доучиться до четвертого курса, а вот в магистратуру брали лишь тех, кто еще не достиг границы своих возможностей и показал хорошие результаты на защите проекта. Обычно отсекалась треть, а то и половина артефакторов. У бакалавров не было проблем с устройством по профессии, но получить по-настоящему высокие должности они уже не могли. А моей задачей было не только остаться в университете, но и стать лучшей! Не только и не столько ради репутации и отнюдь не из тщеславных побуждений. Я хотела, чтобы о Вернерах вновь заговорили как о лучших артефакторах Грейдорской империи. Это должно было стать моим подарком деду.
Но сомнения, которые заронил в меня Шефнер, мешали спокойно ждать дня защиты. В своей работе я была уверена, а вот в том, стоит ли ее демонстрировать комиссии, уже нет. Тем более что состав экспертов в этом году был неожиданно впечатляющим.
Помимо декана факультета прикладной магии и нашего заведующего кафедрой, профессора Морике, на оценку студенческих выпускных работ приглашались люди со стороны. Больше десяти лет в комиссии сидел мастер Хайнц — придворный артефактор. Почти всегда присутствовали артефакторы из военного министерства, особенно если некоторые студенческие работы представляли для них интерес. В этом году таких дипломников было двое — Петер Шефнер и Лианар Сторманн, работающий над усовершенствованием брони. У последнего успехи хоть и намечались, но работа все же была сыровата. Зато Петер неожиданно для других и вполне ожидаемо для меня, наблюдавшей за всем ходом работы, создал действительно хороший артефакт. Его «глушитель» позволял сделать выстрел из огнестрельного оружия почти в три раза тише и при этом годился как для охотничьих ружей, так и для полицейских револьверов.
И все же это никак не объясняло того, что к комиссии решил присоединиться сам Грегор Рейнеке, главный артефактор министерства, который до студентов обычно не снисходил. Но что еще хуже, своим присутствием на защите почтил артефакторов-бакалавров и глава СБ Мартин Шефнер. Большинство моих сокурсников это жутко волновало — репутация у Шефнера была пугающей. Все винили в его присутствии Петера — дескать, дядя захотел лично посмотреть на успехи племянника. Может быть, так и было, но мне все вспоминался последний наш разговор в мастерской.
Мое выступление назначили на второй день защиты, как и у Петера. Все еще сомневаясь в правильности принятого решения, я пропустила вперед всех своих одногруппников. И когда Петер, сияющий и радостный, выскочил из зала, я успела только обнять его, и тут же секретарь пригласил меня войти. Крепче прижав к груди коробку со своим творением, я смело шагнула за порог, представ перед лучшими артефакторами империи. И Мартином Шефнером, чтоб его…
Стоять перед комиссией оказалось весьма волнительно. Признаюсь, я несколько растерялась, особенно увидев на лицах некоторых членов комиссии скуку. А представитель министерства, Рейнеке, и вовсе смотрел на меня с презрением. Этот не старый еще мастер не считал девушек подходящими для столь сложного искусства, как артефакторика. Впрочем, как и Хайнц, но тот явно мне симпатизировал.
— Представьтесь, пожалуйста, — попросил меня профессор Морике, добродушно улыбаясь.
— София Вернер.
— Вернер? — хмыкнул Рейнеке, придирчиво меня разглядывая. — Родственница Августа Вернера?
— Его внучка, — подсказал Морике. — И одна из сильнейших студентов нашей кафедры за последние несколько лет.
— Старая школа, — кивнул декан понимающе. — Ну что же, чем вы нас порадуете, София?
Я бросила быстрый взгляд на Шефнера, ожидая увидеть в его глазах… насмешку? Одобрение и поддержку? Не знаю. Но он смотрел на меня вполне равнодушно, будто бы не узнавая. Положив перед комиссией свою бакалаврскую диссертацию, я начала:
— Моей задачей было сконструировать артефакт невидимости…
— Оптический камуфляж? Интересно, — тут же прервал меня Рейнеке, даже не взглянув в сторону диссертации.
Интересно ему, как же. Аж глаза злорадством загорелись в ожидании признания моего провала.
— Не совсем. Артефакт работает не на основе оптического обмана, а использует принципы ментальной магии. Фактически он заставляет тех, кто попал под его влияние, забыть о присутствии человека, надевшего мой артефакт.
— Нам удастся это увидеть? — скучающе спросил декан, заглянув в мою диссертацию. — Или ваша работа чисто теоретическая?
— Даже теоретические исследования в этой области весьма ценны, — высказался Мартин Шефнер, и я увидела в его глазах… предупреждение?
Он давал мне возможность пойти на попятную.
Я решительно кивнула сама себе и, поставив на пол коробку, достала из нее артефакт. Первым не выдержал Хайнц, громко прыснув, Рейнеке же и вовсе расхохотался. Декан удивленно посмотрел на профессора Морике, но тот развел руками:
— Сам в первый раз вижу работу студентки Вернер. Не в обиду вам, София, но почему вы выбрали для артефакта невидимости столь… яркую и заметную форму?
Я держала в руках собственноручно связанный шарф, состоящий из множества разноцветных лоскутков, и настолько длинный, что даже обернутый несколько раз вокруг шеи он спускался почти до самых колен.
Напомнив себе о необходимости сохранять спокойствие, я накинула на себя шарф и, отойдя к окну, уселась на подоконник, наслаждаясь разворачивающимся представлением.
— Нынешние студенты такие претенциозные, — заявил Рейнеке, потягиваясь.
— Вы были такими же, Грегор, — заметил профессор Морике, вставая. — Так, давайте сделаем небольшой перерыв и перекусим. Обсуждать оценки студентов лучше в благодушном и сытом состоянии.
— Вы слишком о них печетесь, — сказал декан, перекладывая мою диссертацию к остальным.
Все засобирались, тихо переговариваясь и обмениваясь впечатлениями о студентах. Секретарь покашляла, привлекая внимание руководства.
— Простите, а что насчет студентки Вернер?
— А, та милая светловолосая девушка! — кивнул Хайнц. — Кстати, не помню, чтобы она выступала. Разве она не в группе с вашим племянником, Мартин?
— Именно так, — невозмутимо ответил Шефнер, все еще сидевший на своем месте.
— Так позовите ее! — нетерпеливо сказал Рейнеке.
Секретарь покраснела.
— Она уже указана в протоколе как выступавшая.
— Что за чушь, — пробормотал декан Лигман.
Первым начал догадываться Морике. Он придвинул к себе стопку с диссертациями и, взяв мою папку в руки, сияя, продемонстрировал ее остальным.
— Ментальный артефакт невидимости! Вы понимаете, что это значит?!
Рейнеке нахмурился:
— И что же?
— Он сработал! Полагаю, София сейчас здесь и смеется над нами, стариками, которых так ловко удалось обвести вокруг пальца!
— Допустим, обмануть удалось не всех, — негромко сказал Мартин, подмигнув мне.
Декан, заметив, куда смотрит Шефнер, резко повернулся в мою сторону, провел рукой перед глазами, будто снимая паутину заклинания, и взгляд его прояснился.
— Студентка Вернер! Вы действительно смогли меня сегодня поразить!
В итоге разглядеть меня смогли все, кроме не владеющего магией секретаря.
— Идите сюда, София, — пригласил меня профессор Морике.
Я спрыгнула на пол и направилась к столам комиссии. И тут же обо мне забыли все, кроме ментального мага. Правда, в этот раз не окончательно.
— Тут только что была студентка с артефактом невидимости, куда она делась? — растерянно спросил заведующий кафедрой.
— Точно, была, — согласился профессор Лигман. Вновь взглянул на диссертацию в своих руках и хлопнул себя по лбу. — София Вернер! Ей снова удалось заставить нас забыть о ней?
— Она пришла в движение. Полагаю, в первый раз вы смогли ее увидеть, потому что она долго оставалась в статичном положении, — любезно подсказал Шефнер.
— Вы абсолютно правы.
Я сняла с себя шарф, опасаясь вызвать раздражение у комиссии. Вон, Рейнеке уже недовольно хмурится, раздосадованный, что его смогли дважды обдурить.
— А на вас почему чары не подействовали, господин Шефнер? — резко спросил он.
— Боюсь, чары студентки Вернер не настолько хороши, чтобы подействовать на ментального мага, — снисходительно ответил Шефнер, вызывая раздражение уже у всех. — София, сколько человек одновременно может охватить ваш артефакт?
— Около десяти, но если объекты — маги, то меньше, — призналась я. — И на расстоянии не больше двадцати метров.
— Другие ограничения? — Мастер Рейнеке выхватил шарф у меня из рук и едва ли не начал его обнюхивать.
— Чары нужно запустить магическим импульсом и возобновить не позднее чем через три часа.
В другой конец шарфа плотоядно вцепился Хайнц, и я теперь всерьез опасалась за судьбу своего изделия.
— То есть пользоваться артефактом может не только маг, но действовать самостоятельно он долго не способен. Весьма неудобно, — заметил Шефнер.
— В будущем срок работы можно будет увеличить в разы, — кинулась защищать я любимое детище. — И даже сделать чары самоподдерживающимися!
Во взгляде менталиста отчетливо можно было прочитать: «Ну и дура!», поэтому я поспешно отвернулась от него.
— Не могу понять принцип работы, — пробормотал Рейнеке. — Вроде и похоже на руку мастера Вернера, но чем-то отличается. Почему чары не рассыпаются?
— Фактически это не один артефакт, а несколько соединенных между собой, будто лоскутки. Каждый из таких лоскутков несет свою функцию, — объяснила я. — Такой принцип можно использовать, если надо зачаровать большой и технически сложный объект вроде автомобиля.
Похожие чары я увидела впервые на автомобиле Шефнера, но, судя по неожиданно острому и холодному взгляду Рейнеке, военное министерство знало о подобном стиле и само охотно использовало его. А ведь нам не преподавали ничего подобного, да и дед мне не рассказывал…
— Полагаю, мастер Рейнеке имеет в виду, что никому еще не удавалось проделать подобный трюк с ментальной магией, — пояснил декан. — Какие горизонты это может открыть перед артефакторикой…
— Я не уверен, что артефакт студентки Вернер кто-либо сможет повторить, — сказал профессор Морике. — Мы с Августом учились когда-то вместе, и одной из особенностей его работ было то, что даже наш учитель не мог точно воспроизвести его чары. Август никогда не мог похвастаться большими силами, но зато по тонкости чароплетения ему не было равных. София явно унаследовала способности своего деда, но при этом имеет гораздо больший магический резерв.
Теперь плотоядно смотрели уже на меня — и Хайнц, и Рейнеке. И только взгляд профессора Морике был несколько грустным, будто он уже прощался со мной.
— Вы несколько преувеличиваете… — осторожно заметила я, косясь в сторону двери. Подобного «успеха» я не ожидала, как и такой подставы от своего любимого профессора. А ведь я ходила к нему советоваться, как сделать так, чтобы артефакт не затерялся где-то в подвалах министерства. И Морике убедил меня, что университет будет на моей стороне! Ну да, артефакт, может, и удастся спасти. Но как бы самой не попасть в эти самые подвалы министерства. — Я пойду, да?
— Идите, — благодушно кивнул мне декан. — Так, мы, кажется, хотели устроить небольшой перекус?
Я поспешно выскочила из зала собраний, оставив свой шарф на поживу комиссии. Все равно без меня он работать не будет — не из-за каких-то моих мифических способностей, а из-за защитных чар, снять которые без моей помощи нельзя.
— Ты куда так мчишься? — спросил Петер, увязавшись за мной.
— Подальше отсюда.
— Ты что, завалила защиту?!
Ответить я не успела — меня окликнул мастер Рейнеке. Нам пришлось остановиться.
— Студент Шефнер, оставьте нас, — приказал министерский артефактор.
Петер нехотя отошел, оставив нас наедине.
— Декан Трогар сказал, что вы попросились к нему на стажировку в департамент магических изобретений.
— Так и есть.
Эту идею мне подсказал опять же Морике, хотя я вообще не хотела связываться с официальными структурами. Департамент, по крайней мере, гораздо менее мрачное место, чем военное министерство или СБ. Я многому могла бы там научиться, а по окончании учебы спокойно уйти оттуда и отправиться в свободное плавание.
— Я хотел вам предложить стажироваться у нас.
— У вас не работают женщины-артефакторы, — озвучила я вполне общеизвестный факт.
— Бросьте! — Рейнеке крепко схватил меня за локоть и потащил куда-то за собой. — Пора распрощаться с устаревшими взглядами. Никто ведь не отправит вас на поле сражения! Вы знаете, что ваш дед тоже когда-то вполне успешно с нами сотрудничал? Мне довелось поработать с ним некоторое время, и в благодарность за его покровительство я бы хотел помочь и вам. Департамент изобретений — сборище чудиков и фантазеров, все самое интересное создается совсем в других стенах! Лучшие мастера работают на нас! Когда вы присоединитесь к нам…
Я уперлась ногами в пол, заставив Рейнеке затормозить. Но мою руку он так и не выпустил.
— Отказываюсь, — сказала твердо. — Пожалуйста, отпустите меня. Я очень устала и хочу немного отдохнуть.
— И правда, Грегор, — раздался насмешливый голос. — Отпустите девушку, а то люди дурно о вас подумают.
Впервые я была так рада видеть Шефнера-старшего. И довольно скоро об этом пожалела.
— Студентка Вернер уже подписала договор о сотрудничестве с моей службой, — заявил этот невозможный тип, приятно улыбаясь.
Воспользовавшись тем, что Рейнеке немного растерялся, я высвободилась и отошла в сторону, исподлобья глядя на менталиста.
— Вернер мне сказала, что собирается стажироваться в департаменте, — возразил артефактор. Так что, боюсь, ты что-то напутал, Мартин.
— София тебе так сказала? Боюсь, что она соврала. Я попросил студентку Вернер пока не распространяться о заключенном между нами контракте.
Я открыла было рот, чтобы высказать свое возмущение, но поняла, что просто не могу произнести ни слова. Будто я вовсе забыла, как должна звучать человеческая речь. Проклятый менталист наложил на меня заклинание!
Между тем Шефнер пошел еще дальше. Откуда-то из рукава он достал свернутую бумагу и продемонстрировал ее Рейнеке.
— Можешь посмотреть. Все подписи есть, и даже заверено профессором Морике.
Тот развернул бумагу и скривил лицо.
— Так вот почему ты здесь. Значит, СБ уже давно курировала этот проект?
— Неужели ты думаешь, что я оставлю разработки в области ментальной магии без внимания? — высокомерно вскинул брови Шефнер.
Рейнеке фыркнул и ушел не попрощавшись. Теперь уже Шефнер, так и не удосужившись снять заклинание, схватил меня за руку и повел за собой. Мне повезло, что нас никто не увидел, иначе слухов бы я точно не избежала. Заглянув в одну из аудиторий и убедившись, что в ней пусто, он затащил меня туда и, закрыв за нами дверь, освободил меня от ментального воздействия.
Я села за одну из парт и положила тяжелую голову на стол. Прикосновение прохладного дерева к горячей коже было приятным. Я в одночасье лишилась почти всех сил, и даже злость на менталиста была какой-то вялой. Все происходящее казалось каким-то дурным сном. Совсем не так я представляла свою защиту…
— София, у вас все хорошо?
— Нет, — ответила я грустно. — Мне хочется умереть. Вот зачем вы так со мной, господин Шефнер?
— Ах, так вы просто вздумали предаться сплину, — хмыкнул менталист. — Простите, что использовал на вас принуждение. Вы не оставили мне другого выбора.
— Не прощу, — вяло ответила я. — Не хочу вас видеть. Уходите. И на стажировку я к вам не пойду, даже если меня отчислят. Уж не знаю, что за документ вы там показывали Рейнеке, но лично я ничего не подписывала и не подпишу.
— София, глупый вы ребенок.
Маг осторожно коснулся моих волос. Я поспешно выпрямилась, глядя на него круглыми глазами.
— Что вы делаете?!
Шефнер довольно улыбнулся.
— Ну вот вы и пришли в себя. А то я подумал, что вы снова решили поспать в моем присутствии. Я, конечно, весьма благодарен, что вы так мне доверяете, но сейчас мне нужно все ваше внимание.
— Я вас очень внимательно слушаю! — прошипела.
— Вы понимаете, что несколько минут назад я вытащил вас из огромных неприятностей? Военное министерство совсем не то место, где вы сможете приятно проводить время, оттачивая свой талант.
— А ваша контора, значит, лучшая альтернатива ВМ? И департаменту тоже?
— Департамент вас не защитил бы, — маг положил руки на стол и склонился ко мне, наши лица оказались на одном уровне. Я еще никогда не видела Шефнера так близко. Вот, к примеру, небольшую родинку на правом виске я раньше не замечала. Как и небольшую асимметрию глаз. Именно из-за нее мне всегда было сложно понять, с каким выражением он смотрит на меня. Правая половина лица казалась вполне добродушной, а левая — какой-то зловещей. — Что вы на меня так смотрите?
Я моргнула, приходя в себя.
— Да так… Что вы там говорили?
Теперь лицо Шефнера было зловещим полностью.
— Я сказал, что департамент не защитит вас. Неужели вы думаете, что если я смог надавить на декана, то Рейнеке или Хайнц не сделают то же самое?
— О чем вы говорите? Вы угрожали нашему декану?! — возмутилась я.
— Здесь даже угрожать не пришлось, — поморщился Шефнер. — Лишь кое о чем напомнить.
— Вам-то зачем сдался мой артефакт, если вы его обходите с такой легкостью?
— Дело не в артефакте, и Рейнеке это понимает, а вскоре поймет и Хайнц. Для студенческой работы ваш шарф более чем хорош, но, помимо иных принципов действия, он не намного удобнее тех, что имеются в наших военных структурах. Гораздо более интересным представляется ваше умение работать с ментальной магией и создавать чары на ее основе. — Он приблизил свое лицо ко мне и выдохнул почти в мои приоткрытые от изумления губы: — У меня огромное искушение присвоить вас себе полностью. Спрятать от чужих глаз и узнать, на что же вы способны в хороших руках.
— А хорошие руки — это ваши? — дрожащим голосом спросила я.
Шефнер отстранился и вздохнул.
— Прозвучало несколько двусмысленно, соглашусь. Просто я расстроен, что именно вы… Да не важно. Ничего уже не поделаешь.
— Не поделаешь с чем? Что такого с этой ментальной магией? Менталистов, конечно, немного, но им-то никто не угрожает, и никто их не преследует!
— Если вы не заметили, милая София, — уже будничным тоном сказал Шефнер, скрещивая руки на груди, — то все менталисты работают на госструктуры независимо от силы дара. Уж слишком опасно наше умение. Опасно и непредсказуемо. Хотя бы тем, что отследить и проконтролировать дар менталистов могут только другие менталисты, обычные же люди или другие маги тут бессильны. А вот вы, София, в потенциале способны создать артефакты, которые не только заменят ментальных магов, но и смогут отслеживать и контролировать ментальный дар. Когда Морике говорил об уникальности ваших способностей, он тем самым защищал вас от меня.
— Защищал? — эхом повторила я. — Чтобы я не попала в СБ?
— Чтобы я не убил вас, — совершенно спокойно сказал маг. — Предварительно, конечно, использовав полностью ваши способности. Вы большая угроза для одних и в то же время большое искушение для других. Рейнеке, я думаю, уже мечтает о лаборатории, в которой клепают ментальные артефакты — контролирующие и подчиняющие… И направит он их не только на моих коллег, но и на тех, кого военное министерство не смогло завербовать иным способом. Представляете общество, где не будет тюрем и недовольных? Идеальное общество, которое вскоре обернется адом на земле. Правда, если верить Морике, массового производства у него не получится, так как дар ваш уникален. Поэтому наше государство в относительной безопасности. В отличие от вас. Так что настоятельно рекомендую сотрудничать со мной, София.
Шефнер смог меня напугать по-настоящему. Говори он так со мной до этого — и я бы забыла о своем желании показать всем свою исключительность. Но, судя по всему, было поздно. Однако нельзя позволить себя запугать, как и показать свою слабость. Иначе меня съедят и даже не поперхнутся.
— А чем вы лучше? — тихо спросила я.
— Тем, что я обещаю, что ваша стажировка останется стажировкой, а не превратится в узаконенную форму рабства. Будете приходить в наши мастерские два или три раза в неделю на протяжении двух лет, работать с нашими мастерами, учиться у них. А потом сможете уйти и заниматься тем, что интересно вам, а не государству.
— Вот так вот просто? — недоверчиво спросила.
— Конечно, нет. Вам и дальше придется сотрудничать с СБ на тех же условиях, что сотрудничает ваш дед. Эксплуатировать вас или принуждать к чему-либо я не намерен.
— А как же контракт, который вы подписали за моей спиной? — напомнила я.
— Ах, контракт, — темные глаза Шефнера лукаво блеснули. — Вот этот?
Он протянул мне ту бумагу, что демонстрировал до этого Рейнеке. Я посмотрела на пустой лист, перевернула его — тоже пусто. Подняла непонимающий взгляд.
— Что это?
— Рейнеке увидел что хотел. Конечно, может, позднее до него дойдет, что его обманули, но, надеюсь, мы с вами к этому времени уладим все формальные моменты.
Менталистские штучки. Отвратительно.
— Почему вы уговариваете меня? Промыли бы мозги, и все, — устало сказала я.
— В этом нет нужды. Вы ведь умная девочка. Зайдите завтра к декану. Я оставлю ему все необходимые документы на подпись. И хороших вам каникул, София.
Меня все-таки потрепали по голове и наконец оставили в одиночестве.
Уже у ворот университета меня поймал Петер.
— Ты вся бледная! Что случилось? — встревоженно спросил он.
— Кажется, меня только что завербовала СБ… Я буду проходить у твоего дяди стажировку.
— Так значит, он выполнил мою просьбу! — обрадовался Петер.
Я затормозила, медленно развернувшись к другу.
— В смысле — просьбу?
— Мне ведь тоже придется стажироваться в его конторе, а без тебя я бы совсем свихнулся со скуки.
Заставила себя успокоиться, напомнив, что во всех моих злоключениях виновата все же я сама. И Шефнер-старший, конечно.
— Это будут веселые деньки, я не сомневаюсь.
Петер был так захвачен своей радостью, что не услышал в моих словах сарказма.
— Кстати, результаты огласили — мы оба сдали! Пойдем отмечать?
— Пойдем, — послушно кивнула я.
— А на пикник ты завтра со мной пойдешь?
— Пойду.
А что бы и не пойти? Сейчас мне срочно нужно было на что-то отвлечься. А Петер всегда неплохо отвлекал меня от плохих мыслей и забот.
— А замуж за меня выйдешь? — коварно предложил друг.
— Вы… Ха, почти поймал! Это, кстати, уже пятнадцатое предложение руки и сердца от тебя. Может, пора уже сдаваться?
— Шефнеры не сдаются! — пафосно провозгласил Петер.
— Уже поняла, — проворчала я. И добавила кровожадно: — Да и я бы не стала брать пленных.
«Значит, господин Шефнер-старший, вы думаете, что я смогу создать защитный артефакт против ментальной магии? О, я надеюсь оправдать все ваши ожидания. Вы еще пожалеете, что навели меня на эту мысль…»
— Когда ты так улыбаешься, Софи, мне становится страшно, — задумчиво сказал Петер.
— Не бери в голову. Я просто задумалась о будущих проектах.
— Это-то меня и пугает… Но что бы ты ни придумала, можешь на меня рассчитывать!
Я порывисто обняла друга. До чего же Петер милый! Жалко, что его дядя на него совершенно не похож.
Мартин отказался от попойки, которую решил устроить декан факультета прикладной магии, сославшись на дела. На самом деле он ничего не планировал, но настроение было такое… противоречивое. С одной стороны, он добился чего хотел, но вот методы что-то не больно радовали. Напугал девушку, едва ли не сделался в ее глазах врагом. Вот уж действительно, произвел неизгладимое впечатление!
Вырулив в сторону дома, маг увидел своего племянника в компании Софи. Петер шел, как всегда, активно размахивая руками и едва ли не подпрыгивая. Девушка же выглядела довольно подавленной и слушала Петера не слишком внимательно. Мартина кольнуло чувство вины. Он сбавил скорость, собираясь подвезти ребят, но Софи вдруг улыбнулась, а затем и вовсе обняла Петера.
— Эй, что за аморальное поведение! — возмутился Мартин вслух. Настроение из среднего сразу стало плохим.
Он отлично понимал, почему Петера привлекает София. Племянник рано лишился матери, но не сказать, что и до этого она у него была. Тереза, очаровавшая когда-то его брата, на поверку оказалась холодной сукой, которой было наплевать и на своего мужа, и на сына. Петеру, живому и умному ребенку, приходилось изворачиваться, чтобы получить хоть толику материнского внимания. Так что неудивительно, что Петер воспылал любовью к Софи, которая мало того что внешне была похожа на Терезу, так и еще вела себя почти так же. Но если за поведением матери Петера скрывался голый эгоизм, то Софи оставалась холодна к людям только потому, что была чрезмерно увлечена своими идеями и мыслями. Мартин понимал своего племянника — ее действительно хотелось поразить, увлечь. Заставить увидеть себя по-настоящему, как она смотрела на него в университете: не отрывая напряженного взгляда, ловя каждое его слово…
— Я схожу с ума, — пробормотал Мартин, осознав, что глупо ревнует юную Вернер к своему племяннику. — Нельзя смешивать личные дела с работой. А она для тебя теперь работа.
Он заставил себя остановиться у обочины и проводил парочку взглядом, пока они не исчезли за поворотом. А затем откинулся в водительском кресле, поднеся к лицу смешной пестрый шарф. Мартин чувствовал магию Софи, необычную, как и она сама. Неповторимую. А еще аромат духов: жимолость и лимон. Ему нравилось, как она пахнет. Впрочем, ему, кажется, нравилось в Софии Вернер все. Кроме ее дружбы с Петером.
И он совершенно не представлял, к чему это приведет. В отличие от своего племянника, Мартин предпочитал ко всему подходить с умом, а не руководствоваться слепыми чувствами. Жизнь его была спланирована на годы вперед. И да, он собирался жениться, рано или поздно. Но супругой своей видел женщину мягкую и терпеливую, которая не стала бы ему мешать и была бы почти незаметна. Порывистая и порой резкая Софи точно не подходила на эту роль, а сделать любовницей внучку мастера Вернера было и вовсе немыслимо — девушка этого просто не заслуживала.
Ей не было места в его жизни, но едва ли она хотела его получить. Вот только Мартин понимал, что его тянет к Софи с каждым разом все сильнее.
