Хирургия – это контролируемое варварство. Для операции на сердце хирургу необходимо вскрыть грудину при помощи ленточной пилы. И здесь на первый план выступает уверенность, а не вежливость, смирение или другие социально значимые факторы. Однако главное слово, характеризующее деятельность хирурга, – «контролируемое», а не «варварство». Наши пациенты научили нас их различать. Для того чтобы реально вылечить человека, нужна мудрость, и ее можно почерпнуть у людей, которые с риском для своей жизни доверяются нашим суждениям.

Таков, например, Фрэнк, которого доставили в больницу без сознания, едва живого, с дыхательной трубкой, вставленной в горло, накачанного большой дозой лекарств, которые вводились в обе его раздутые руки. 52-летний водитель грузовика Фрэнк перенес инфаркт – самая частая причина смерти в США, – после того, как проехал по занесенной снегом трассе во время 36-часового урагана. По статистике, его шанс выжить равнялся десяти процентам. Однако сегодня у нас имеются механические насосы, которые поддерживают поврежденное сердце, и Фрэнк выжил после тяжелой операции. Современная медицина не подвела. Но что дальше?

Пока я принимал поздравления по поводу успешной операции, Фрэнк вовсе не радовался, что мы его спасли. Более того, он думал о самоубийстве. Он был глубоко религиозным человеком, но считал, что раз он потерял работу, цель и смысл в жизни, – у него есть право умереть с честью.

Депрессия привела к тому, что иммунные клетки Фрэнка перестали функционировать нормально, повышая риск заражения. Это могло привести к смерти даже после удачной операции на сердце. Как показывают исследования, наихудшие страхи пессимистов, несмотря на медицинские факты, часто сбываются.

Мне нужно было искать решение вне сферы высоких технологий, чтобы спасти Фрэнка. Я погрузился в сферу «низких» технологий, а именно – в область любви и веры. Посоветовавшись с женой больного, мы привезли в больницу его священника, который убедил Фрэнка жить для церкви. С этого момента Фрэнк стал идеальным пациентом и быстро пошел на поправку.

В своих медицинских учебниках я не упоминаю случаев с пациентами, подобными Фрэнку, однако они многому научили меня в деле исцеления. Я стал врачом с наивным убеждением, будто нам известно почти все необходимое, чтобы лечить заболевание. Моя специальность, хирургия сердца, служила наглядным образцом истории современного успеха. Даже если сердце в буквальном смысле сломается, мы можем заменить его новым. Но как только я с головой ушел в практическую медицину, я понял, что многие вещи до сих пор остаются непонятыми.

Я еще не понимал внутреннего смысла этого органа, которому поэты придавали такое высокое значение. Если сердце выходит из строя, люди чувствуют себя преданными. Могут ли они считать себя достойными жизни, если их внутренний метроном отступился от них? Даже отклик иммунной системы, вырабатываемой телами против только что пересаженных органов, называется «отторжением» – именно это и чувствует пациент.

Но вскоре я начал понимать, что ключ к хорошему здоровью часто заключается в самих больных. Результаты существенно изменили мои взгляды на выздоровление.

Если люди в отчаянии цепляются за край, отделяющий их от пропасти смерти, – они ищут любое решение, которое бы вытащило их назад, на безопасную равнину жизни. Многие эти инструменты пришли к нам из отдаленных мест, где люди на протяжении тысячелетий занимались целительством. Некоторые называют такие подходы альтернативной, интегративной или комплементарной медициной, но я считаю, что все они представляют глобальный взгляд на здравоохранение. Давайте позаимствуем лучшие уроки целительства у всех наших предков и культур и станем делиться этой мудростью, которая, как и наши сердца, вливает жизнь в наши души.