Дополнительная глава
Помолвка

Клэри, улыбаясь, осматривала институтский музыкальный салон. Стоял жаркий летний вечер, окна Института Нью-Йорка были распахнуты настежь, а Магнус наколдовал сосульки, которые спускались с потолка и охлаждали помещение. Салон был полон людей, которых Клэри очень любила, и, на ее вкус, выглядел весьма неплохо, учитывая, что ей пришлось спешно искать место для вечеринки, о которой ее уведомили лишь чуть больше суток назад.

Двумя днями ранее Саймон ворвался в Институт. Он запыхался, глаза его горели. Джейс и Клэри были в классе и проверяли, как новая наставница Беатрис Мендоза управляется со студентами.

– Саймон! – воскликнула Клэри. – Не знала, что ты в Нью-Йорке.

Саймон недавно окончил Академию Сумеречных охотников. Теперь он был парабатаем Клэри и работал вербовщиком – эту должность Консул учредил лишь недавно, чтобы пополнить ряды Сумеречных охотников, численность которых значительно сократилась. Когда находились вероятные кандидаты на Восхождение, Саймон встречался с ними и рассказывал им, как стать Сумеречным охотником и отказаться от жизни простецов. Из-за этой работы Саймону приходилось часто отлучаться из Нью-Йорка, что было серьезным минусом, но плюс значительно перевешивал все невзгоды: Саймон, похоже, был искренне рад помогать испуганным простецам, которые обладали Зрением, и убеждать их, что они не одиноки.

Впрочем, в этот момент Саймон вряд ли мог хоть кого-то хоть в чем-то убедить. Казалось, он попал в центр торнадо.

– Я только что сделал предложение Изабель, – объявил он.

Беатрис вскрикнула от радости. Несколько студентов, испугавшись, что на них напали демоны, тоже вскрикнули. Один из них даже сорвался с лестницы и упал на мягкий мат. Клэри разразилась слезами радости и заключила Саймона в объятия.

Джейс лег на пол и раскинул руки в стороны.

– Мы станем семьей, – мрачно произнес он. – Мы с тобой, Саймон, станем братьями. Люди будут считать нас родственниками.

– Никто так не сочтет, – пробормотал Саймон, и его голос прозвучал чуть приглушенно за волосами Клэри.

– Саймон, я так рада за тебя, – сказала Клэри. – Вас с Иззи ждет невероятное счастье. – Она повернулась и взглянула на Джейса. – А ты лучше встань и поздравь Саймона – или я вылью в раковину весь твой дорогущий шампунь.

Джейс вскочил на ноги, и они с Саймоном по-мужски похлопали друг друга по спине. Клэри было приятно понимать, что это она свела их вместе. Джейс и Саймон дружили много лет, но Джейсу все равно как будто нужны были поводы, чтобы демонстрировать свою привязанность. Клэри была более чем счастлива их предоставлять.

– Как все случилось? Как ты сделал предложение? Было романтично? Ты ее удивил? Не могу поверить, что ты не сказал мне о своем плане! – Клэри стукнула Саймона по плечу. – Ты подарил ей розы? Иззи любит розы.

– Все получилось само собой, – ответил Саймон. – Спонтанное предложение. Мы были на Бруклинском мосту. Иззи как раз отрубила голову очередному демону.

– И вся в крови она предстала перед тобой прекрасной как никогда? – съязвил Джейс.

– Типа того, – смутился Саймон.

– Сразу видно, что речь идет о Сумеречных охотниках, – заметила Клэри. – Теперь подробности! Ты опустился на одно колено?

– Сумеречные охотники этого не делают, – сказал Джейс.

– А жаль, – вздохнула Клэри. – В фильмах получается очень красиво.

– Так почему ты так волнуешься? – спросил Джейс. – Она ведь согласилась?

Саймон провел рукой по волосам.

– Она хочет устроить вечеринку по случаю помолвки.

– Бесплатные напитки, – сказал Джейс, который на потеху Клэри в последнее время проявлял нешуточный интерес к коктейлям. – Без этого не обойтись.

– Нет, вы не понимаете, – пробормотал Саймон. – Она хочет устроить ее через два дня.

– Хм, – задумалась Клэри, – я понимаю, почему ей так хочется поделиться новостями с друзьями и родственниками, но неужели нельзя хоть чуточку подождать?

– Она хочет устроить ее в день рождения Макса, – пустым голосом ответил Джейс.

– О, – тихо вздохнула Клэри. Макс, самый младший, самый милый из Лайтвудов, братишка Иззи и Алека. Ему бы исполнилось пятнадцать, он был ровесником Тиберия и Ливви Блэкторнов. Клэри сразу поняла, почему Изабель решила устроить вечеринку в тот день, когда ей легче всего было представить, что Макс рядом. – Что ж, может, обратиться к Магнусу?

– Само собой, я уже это сделал, – сообщил Саймон. – И он сказал, что и рад бы помочь, но учитывая ситуацию с Рафаэлем…

– Точно, – кивнула Клэри. – Значит, теперь ты решил обратиться к нам?

– Я надеялся, что мы сможем устроить ее здесь, – признался Саймон. – В Институте. И вы могли бы помочь мне с тем, что я не совсем понимаю…

Клэри почувствовала, как внутри нее нарастает ужас. Институт недавно претерпел серьезные изменения, и ремонт еще продолжался. Бальный зал, в котором практически никогда не проводили балов, как раз начали переоборудовать во второй класс для тренировок. Несколько этажей были заставлены ящиками с плиткой и деревом. Оставался, конечно, огромный музыкальный салон, но он был битком набит старинными виолончелями и роялями. Там стоял даже орган.

– Например?

Саймон взглянул на нее большими карими глазами, в которых явно читалась мольба.

– Цветы, банкет, украшение зала…

Клэри застонала. Джейс взъерошил ей волосы.

– Ты справишься, – сказал он, и по его тону она поняла, что он улыбается. – Я в тебя верю.

Вот так Клэри и оказалась в институтском музыкальном салоне под наколдованными Магнусом сияющими сосульками, талая вода с которых капала ей прямо на зеленое платье. Время от времени Магнус обновлял их, а по комнате пролетали иллюзорные лепестки роз. Стая оборотней Майи помогла перетащить орган, арфу и множество других инструментов в пустую соседнюю комнату, двери которой сейчас были наглухо закрыты и спрятаны за зачарованным водопадом из трепещущих бабочек.

Атмосфера немного напоминала Клэри Благой Двор в Волшебной стране, который при каждом ее посещении представал совсем иным: порой там сверкал лед, а порой алел роскошный бархат. Клэри даже немного скучала – не по самой Королеве, которая оказалась жестокой предательницей, а по магии фэйри. После заключения Холодного мира они ни разу больше не побывали при Дворах. В полнолуние в Центральном парке больше не устраивали танцы. В водах Гудзона больше не было ни пикси, ни русалок. Бывало, поздно ночью Клэри слышала высокий одинокий звук рога Дикой Охоты, скачущей по небу, вспоминала о Марке Блэкторне и грустила. Но этот звук не мог заменить музыку эльфийских пиров, которая некогда доносилась с острова Харт.

Она говорила об этом с Джейсом, и он соглашался с ней – и как ее парень, и как глава Института: без фэйри мир Сумеречных охотников потерял равновесие. Сумеречным охотникам нужны были обитатели Нижнего мира. Так было всегда. Попытка притвориться, что Волшебного народа не существует, явно вела к катастрофе. Но Клэри и Джейс не входили в Совет – они всего лишь руководили одним-единственным Институтом и были к тому же слишком молоды. Поэтому они ждали удобного случая и старались всегда быть во всеоружии.

Определенно, думала Клэри, не было на земле другого Института, который мог бы принять у себя такую вечеринку. Студенты Беатрис работали официантами и разносили по комнате тарелки с канапе – канапе привезла сестра Саймона, которая владела рестораном в Бруклине, а тарелки были оловянными, а не серебряными, из уважения к присутствующим оборотням.

Что касается обитателей Нижнего мира, Майя заливисто смеялась в углу, держа за руку Баба. На ней было струящееся оранжевое платье, ее кудри были аккуратно уложены, а на шее у нее висел медальон «Претор Люпус».

Она разговаривала с отчимом Клэри, Люком. Люк поднял очки на лоб; в волосах его прибавилось седины, но глаза сияли все так же ярко.

Мама Клэри, Джослин, осталась дома, не в силах встать с постели на восьмом месяце беременности. Клэри все еще не верилось, что в своем солидном возрасте она вот-вот обретет братика или сестренку.

Жюли Боваль, парабатай Беатрис, прошла мимо них с тарелкой крошечных бисквитов. На глазах у Клэри глава нью-йоркского клана вампиров, Лили, стянула с тарелки бисквит, подмигнула Бату и Майе и проскользнула к роялю, по пути обойдя Саймона, который беседовал с родителями Изабель – Робертом и Маризой Лайтвуд. Саймон был одет в темно-серый костюм и казался таким взволнованным, словно готов был выпрыгнуть из собственной кожи.

Джейс играл на рояле, его бархатный пиджак висел на спинке стула, а руки порхали над клавишами. Клэри не смогла не вспомнить, как впервые увидела его в Институте, когда он сидел к ней спиной и играл. «Алек? – сказал он тогда. – Алек, это ты?»

Лицо Джейса было серьезным и решительным, каким оно становилось лишь в те минуты, когда он делал что-то достойное его всецелого внимания: сражался, играл на рояле, целовал ее. Он поднял глаза, словно почувствовав на себе взгляд Клэри, и улыбнулся ей. Даже спустя все эти годы от его улыбки у нее по коже всегда бежали мурашки.

Она невероятно гордилась им. Они не меньше остальных удивились, что Конклав избрал их новыми руководителями Института, когда ушла Мариза. Им было всего по девятнадцать, и они полагали, что бразды правления перейдут к Алекс или к Изабель, но никто из них этого не хотел. Изабель стремилась к путешествиям, а Алек с головой ушел в организацию союза Сумеречных охотников и обитателей Нижнего мира.

Тогда Клэри сказала Джейсу, что они всегда могут отказаться от должности. Никто не мог заставить их возглавить Институт, тем более что они планировали объехать весь мир – Клэри бы рисовала, а Джейс сражался с демонами в необычных местах. Но ему хотелось этого. Клэри понимала, что в глубине души он считает, будто это способ отплатить тем людям, которых они потеряли на войне и не смогли спасти. Будто это способ отплатить за то, что им самим повезло, и они прошли войну, не потеряв почти никого из тех, кто был им дорог. За то, что вселенная подарила ему Алека, и Изабель, и Клэри, когда он полагал, что никогда не найдет лучшего друга, не обретет сестру и не сумеет полюбить.

Руководить Институтом было нелегко. Для этого требовалось все очарование Джейса и все умение Клэри поддерживать мир и находить союзников. В одиночку с этим не справился бы ни один из них, но вместе у них все получалось. Упорство Клэри служило противовесом амбициям Джейса, ее познания о жизни простецов уравновешивали его древнюю кровь и годы тренировок. Джейс был прирожденным лидером, он прекрасно строил планы и всегда первым понимал, кому и что удается лучше всего. Клэри же умела успокоить любого и была тем человеком, который в конце концов настоял на установке компьютера в Комнате Планов.

Лили шепнула что-то Джейсу на ухо – скорее всего, заказала песню: она умерла в двадцатых и всегда просила рэгтайм, – а затем развернулась на каблуках и подошла к одеялу, разложенному в углу. На нем сидел Магнус, к которому прильнул его сынишка Макс – трехлетний колдун с синей кожей. Вместе с ними на одеяле устроился еще один ребенок, лет пяти, – юный Сумеречный охотник со спутанными черными волосами. Смущенно улыбнувшись, малыш взял книгу, протянутую Магнусом.

Возле Клэри вдруг появилась Беатрис.

– Где Изабель? – прошептала она.

– Она хочет выйти эффектно, – шепнула ей в ответ Клэри. – Ждет, пока все соберутся. А что?

Беатрис многозначительно взглянула на нее и кивнула на дверь. Через несколько секунд Клэри уже шла за ней по коридору, приподняв длинную юбку, чтобы не наступить на подол. По пути она заметила свое отражение – в зеркале мелькнуло платье цвета молодой травы.

Джейсу нравилось, когда она надевала зеленое, и цвет подходил к ее глазам, но когда-то она его не слишком жаловала: всякий раз, надевая зеленое, она вспоминала о своем брате Джонатане, глаза которого стали зелеными перед смертью.

Когда он был Себастьяном, его глаза были черными. Но это было давно.

Беатрис привела ее в столовую, которая была полна цветов – голландских тюльпанов. Они стояли повсюду: на стульях, на столе, на серванте.

– Их только что доставили, – произнесла Беатрис таким зловещим голосом, словно перед ними были не цветы, а бездыханное тело.

– Так, и в чем проблема? – спросила Клэри.

– У Изабель аллергия на тюльпаны, – донесся голос из темноты.

Клэри вздрогнула. На стуле у дальнего конца стола сидел Алек Лайтвуд. Он был одет в свободную белую рубашку и черные брюки со стрелками и держал в руке желтый тюльпан, от которого один за другим отрывал лепестки своими длинными пальцами.

– Беатрис, ты не оставишь нас с Клэри наедине?

Беатрис кивнула, обрадовавшись, что проблему теперь решать не ей, и выскользнула из комнаты.

– Что случилось, Алек? – спросила Клэри, шагнув ближе к нему. – Почему ты здесь, а не со всеми?

– Мама сказала, что к нам может заглянуть Консул, – мрачно ответил он.

– И? – непонимающе произнесла Клэри. Алек явно не был преступником в бегах.

– Ты ведь знаешь о Рафе? – спросил он. – Ты знаешь подробности?

Клэри не знала, что ответить. Несколько месяцев назад Алека отправили в Буэнос-Айрес разобраться с серией вампирских нападений. Будучи там, он нашел пятилетнего мальчишку, который оказался Сумеречным охотником, выжившим при разрушении Института Буэнос-Айреса во время Темной войны. Они с Магнусом много раз перемещались с помощью портала в Аргентину и обратно, никого не посвящая в суть дела, пока однажды они не появились в Нью-Йорке с худеньким большеглазым мальчиком и не заявили, что усыновляют его. Он должен был стать им сыном и братом Максу.

Его назвали Рафаэль Сантьяго Лайтвуд.

– Когда я нашел Рафа, он жил на улице, голодал, – сказал Алек. – Он воровал еду у простецов, а по ночам ему снились кошмары, потому что он обладал Зрением и видел чудовищ. – Он прикусил губу. – Но суть в том, что нам разрешили усыновить Макса, потому что Макс – из Нижнего мира. Он никому не был нужен. Никому не было до него дела. Но Раф – Сумеречный охотник, а Магнус – нет. Я не знаю, как Совет отнесется к тому, что обитатель Нижнего мира воспитывает ребенка-нефилима, особенно учитывая, как сильно сейчас нужны новые Сумеречные охотники.

– Алек, – твердо сказала Клэри, – никто не заберет у вас Рафа. Мы этого не допустим.

– Я сам этого не допущу, – ответил Алек. – Я их всех убью ради него. Но ситуация будет неловкой и уж точно не подходящей для вечеринки.

Клэри на секунду очень живо представила, как Алек расстреливает гостей вечеринки из лука, а Магнус сжигает их магическим огнем. Она вздохнула.

– У тебя есть основания полагать, что Рафа могут забрать у вас? Были ли хоть какие-то намеки, хоть какие-то жалобы от Совета?

– Нет, – покачал головой Алек. – Просто… Ты же знаешь этот Совет. Из-за Холодного мира они всегда на нервах. Хотя теперь в Совете и есть обитатели Нижнего мира, им никто не доверяет. Порой мне кажется, что стало еще хуже, чем было до Темной войны.

– Не буду разубеждать тебя, – сказала Клэри, – но можно мне кое-что предложить?

– Хочешь, чтобы я отравил пунш? – с тревожной готовностью спросил Алек.

– Нет, – ответила Клэри. – Мне лишь кажется, что ты намеренно ищешь выход своему беспокойству и волнуешься не о том.

Алек озадаченно посмотрел на нее. Сумеречные охотники не слишком хорошо понимали психологические термины простецов.

– На самом деле ты волнуешься из-за того, что ребенок – это большая ответственность и все случилось очень неожиданно, – объяснила Клэри. – Но Макс тоже свалился вам как снег на голову. Вы с Магнусом – прекрасные родители. Вы так сильно любите друг друга, что готовы делиться этой любовью. Тебе не стоит переживать, что вашей любви не хватит на всех детей, которых вы захотите воспитать.

Глаза Алека под угольно-черными ресницами вспыхнули яркой синевой. Он поднялся на ноги и подошел к Клэри, которая стояла возле двери.

– А ты мудра, – сказал он.

– Ты не всегда так считал.

– Да, сначала я решил, что ты та еще зануда, но теперь узнал тебя лучше.

Он поцеловал ее в макушку и вышел в коридор с тюльпаном в руках.

– Выброси его, прежде чем заходить в музыкальный салон! – крикнула Клэри ему вслед, представив, как Изабель падает в обморок, покрывшись сыпью.

Оставшись одна, Клэри вздохнула и посмотрела на тюльпаны. Наверное, можно было обойтись и без цветов. И все же…

В дверь постучали. В столовую заглянула девушка в лоскутном шелковом платье и с длинными каштановыми косами. Ребекка, сестра Саймона.

– Можно войти? – спросила она, приоткрывая дверь. – Ого, тюльпаны!

– У Изабель аллергия на тюльпаны, – угрюмо сказала Клэри. – Как выяснилось.

– Вот незадача! – заметила Ребекка. – Можно с тобой поговорить?

– Конечно, почему нет? – кивнула Клэри.

Ребекка вошла и присела на уголок стола.

– Я хотела тебя поблагодарить, – сказала она.

– За что?

– За все. – Ребекка оглядела комнату, скользнув глазами по портретам предков Сумеречных охотников, по изображениям ангелов и скрещенных мечей. – Я пока не так уж много знаю о Сумеречных охотниках. Саймон мне почти ничего не рассказывает. Я даже не знаю, кем он работает…

– Он вербовщик, – сообщила Клэри, понимая, что это слово ни о чем не скажет Ребекке. Она очень гордилась Саймоном. Все плохое, что случилось с ним, все ужасные и тяжелые вещи – он был вампиром, потерял память, стал Сумеречным охотником, потерял Джорджа – он превратил в способ помогать другим. – Пять лет назад много Сумеречных охотников погибло на войне. С тех пор мы стараемся создать новых. Лучшие кандидаты на это – простецы, у которых в жилах есть хотя бы немного крови Сумеречных охотников. Многие из них обладают Зрением. Они видят вампиров, оборотней, магию – все то, из-за чего обычному человеку кажется, что он сходит с ума. Саймон беседует с ними, объясняет им, как стать Сумеречным охотником, рассказывает, почему это нелегко и почему это важно.

Клэри понимала, что ей не стоит рассказывать этого девушке из простецов. С другой стороны, Ребекку вообще не стоило пускать в Институт, не говоря уже о том, чтобы заказывать у нее угощение. Но когда Клэри и Джейс согласились возглавить Институт, они поклялись друг другу, что не будут повторять ошибок его прошлых хранителей.

В конце концов, и Клэри, и Саймон тоже когда-то были простецами, которым была закрыта дорога в Институт.

Ребекка покачала головой.

– Так, признаюсь честно, я ничего не поняла. Но мой братишка – большой человек, да?

Клэри улыбнулась.

– Для меня он всегда был большим человеком.

– Он очень счастлив, – сказала Ребекка. – Он доволен своей жизнью, он обожает Изабель. И все это благодаря тебе. – Она наклонилась к Клэри и продолжила заговорщическим шепотом: – Когда вы с Саймоном только подружились и он впервые привел тебя в гости после школы, мама сказала мне: «Эта девочка наполнит его жизнь волшебством». Так и получилось.

– В буквальном смысле, – заметила Клэри, но Ребекка не поняла намека. О боже. Джейс бы расхохотался. – Все это очень мило, и я рада за Саймона. Ты ведь знаешь, я люблю его, как брата…

– Клэри!

Клэри встревоженно оглянулась, испугавшись, что это Изабель, но ее опасения были напрасны: ее окликнули Лили Чен и Майя Робертс. Глава нью-йоркского клана вампиров и глава нью-йоркского клана оборотней. Вместе.

Не то чтобы видеть их вместе было непривычно – они вообще-то дружили. Но вампиры и оборотни все же нередко оказывались по разные стороны баррикад.

– Привет, Ребекка, – сказала Майя.

Она помахала рукой, и у нее на пальце блеснуло простое бронзовое колечко. Некоторое время назад они с Батом обменялись кольцами верности, но официально о своих чувствах так и не заявили.

Лили без интереса взглянула на Ребекку.

– Клэри, нам нужно поговорить, – сказала она. – Я пыталась обратиться к Джейсу, но он играет на рояле, а Магнус и Алек возятся с этими маленькими созданиями.

– С детьми, – поправила ее Клэри. – Это просто дети.

– Я сообщила Алеку, что нам нужна помощь, но он велел обратиться к тебе, – раздраженно добавила Лили.

Она в некотором роде обожала Алека. Он стал первым Сумеречным охотником, который отбросил гордость и стал работать с Майей и Лили. Когда Джейс и Клэри приняли на себя руководство Институтом, они тоже присоединились к этому странному союзу, а затем их примеру последовали и Саймон с Изабель. Клэри выделила для их встреч специальную Комнату Планов, где хранились всевозможные карты, схемы и списки важных контактов на случай беды.

А бед случалось немало. По условиям Холодного мира у фэйри забрали прежде принадлежавшие им районы Манхэттена, и остальные обитатели Нижнего мира вступили в ожесточенную борьбу за освободившиеся территории. Частенько по вечерам Клэри и Джейс вместе с Алеком, Лили и Майей собирались вместе, пытаясь продумать все детали перемирия между вампирами и оборотнями или предотвратить грядущую месть. Магнус даже наложил на Институт специальные чары, чтобы Лили могла входить внутрь, несмотря на то что место было освящено, – а такого, как сказал Джейс, не делали на его памяти ни для одного вампира.

– Речь идет о Хай-Лайн, – сказала Майя.

Парк Хай-Лайн, который был разбит на заброшенной линии надземки, совсем недавно открыли для посетителей.

– О Хай-Лайн? – удивилась Клэри. – Откуда вдруг такой интерес к проектам городского развития?

Ребекка помахала Лили рукой.

– Привет, я Ребекка. Глаза у тебя подведены шикарно!

Лили не обратила на нее внимания.

– Так как линия проходит над землей, это фактически новый кусочек Манхэттена, – сказала она, – а потому он не принадлежит ни вампирам, ни оборотням. Его пытаются захватить оба клана.

– Нам обязательно говорить об этом прямо сейчас? – спросила Клэри. – Мы ведь на вечеринке. Изабель и Саймон вообще-то обручились!

– О боже! – воскликнула Ребекка. – Я совсем забыла! Слайд-шоу!

Она выбежала из комнаты. Клэри осталось лишь посмотреть ей вслед.

– Слайд-шоу? – пробормотала она.

– Насколько я понимаю, на таких мероприятиях существует традиция смущать будущих жениха и невесту их детскими фотографиями, – объяснила Лили. Клэри и Майя недоуменно посмотрели на нее. Она пожала плечами. – Что? Я смотрю телевизор.

– Слушай, я понимаю, сейчас не время тебя беспокоить, – начала Майя, – но дело в том, что там сейчас, судя по всему, группа вампиров сошлась нос к носу с группой оборотней. Нам нужна поддержка Института.

Клэри нахмурилась.

– Откуда вы знаете?

Майя протянула ей телефон.

– Сообщения, – бросила она.

– Дай-ка мне, – хмуро сказала Клэри. – С кем я могу поговорить?

– С Лейлой Харьяной, – ответила Майя. – Она из моей стаи.

Клэри взяла телефон, нажала на кнопку набора номера и вскоре услышала на том конце провода женский голос.

– Лейла, – сказала она, – это Кларисса Фэйрчайлд из Института. – Она сделала паузу. – Да, глава Института. Это я. Я знаю, вы сейчас собираетесь дать бой вампирскому клану возле Хай-Лайн. Вы должны остановиться.

В трубке послышались возмущенные восклицания. Клэри вздохнула.

– Соглашения никто не отменял, – продолжила она. – А это их нарушает. В соответствии с – э-э-э – параграфом пятьдесят вторым раздела семь, прежде чем начинать драку, вы должны обратиться в ближайший Институт за разрешением территориального спора.

И снова спор.

– Передай мои слова вампирам, – оборвала поток негодования Клэри. – Завтра утром я буду ждать вас в Убежище. – Она подумала о шампанском в музыкальном салоне. – Не слишком рано. Приходите к одиннадцати, двое вампиров и двое оборотней, и мы все уладим. Если не придете, станете врагами Института.

Ворчливое согласие.

Клэри помедлила.

– Так, – сказала она, – на этом прощаюсь. Хорошего дня.

Она повесила трубку.

– Хорошего дня? – изогнув бровь, переспросила Лили.

Клэри со стоном отдала Майе телефон.

– Концовки мне никогда не удаются.

– Что написано в параграфе пятьдесят втором раздела семь? – спросила Майя.

– Понятия не имею, – призналась Клэри. – Я сказала наобум.

– Неплохо, – похвалила ее Лили. – Что ж, вернусь, пожалуй, в музыкальный салон и скажу Алеку, чтобы в следующий раз, когда он нам понадобится, он шел за мной без разговоров, а не то я укушу одного из этих его детей.

Она резко развернулась, и ее широкая юбка взметнулась ярким вихрем.

– Пойду предотвращать эту катастрофу, – поспешно сказала Майя. – Увидимся, Клэри!

Она вышла в коридор, и Клэри снова осталась одна. Она прислонилась к массивному столу в центре комнаты и глубоко дышала. Она пыталась представить, что находится в спокойном месте – например, на пляже, – но из-за этого в голову лезли мысли об Институте Лос-Анджелеса.

Они с Джейсом ездили туда после Темной войны, чтобы помочь восстановить Институт – он пострадал сильнее всех остальных Институтов, на которые напал Себастьян. Эмма Карстерс храбро сражалась вместе с ними в Идрисе, и Клэри чувствовала, что обязана защитить эту маленькую светловолосую девочку. После того как они целый день провели за сортировкой книг в новой библиотеке, Клэри повела Эмму на пляж, чтобы поискать ракушки и морские стеклышки. Эмма как раз плела браслет. Впрочем, в воду она заходить отказывалась и даже лишний раз не смотрела на нее.

Клэри спросила у Эммы, все ли в порядке.

– Я волнуюсь не о себе, – ответила Эмма, – а о Джулсе. Я готова на все, лишь бы только у него все было хорошо.

Клэри тогда внимательно посмотрела на нее, но Эмма не заметила ее взгляда – ее глаза были обращены к полыхающему на горизонте ярко-оранжевому закату.

– Клэри!

Дверь снова распахнулась. На этот раз пришла Изабель – восхитительная в сиреневом шелковом платье и блестящих босоножках. Стоило ей войти в комнату, как она начала чихать.

Клэри подскочила к ней.

– Во имя Ангела… – Присказка Сумеречных охотников сама сорвалась у нее с языка, хотя еще недавно она казалась ей весьма странной. – Пойдем.

– Тюльпаны, – сдавленным голосом пробормотала Изабель, когда Клэри вывела ее в коридор.

– Да, – вздохнула Клэри, обмахивая подругу рукой и думая, поможет ли целебная руна при аллергии. Изабель снова чихнула, ее глаза заслезились. – Мне так жаль…

– Ды не видо вада, – выдавила Изабель, и Клэри поняла, что с языка аллергии это переводится как: «Ты не виновата».

– Как раз я и виновата!

– П-ф-ф, – отмахнулась Изабель, – не педеживай. Все скоро пройдет.

– Я заказала розы, – сказала Клэри. – Клянусь. Не знаю, что произошло. Завтра я убью флориста. Или, может, его убьет Алек. Кажется, он как раз в настроении.

– Все в порядке, – заверила ее Изабель уже более нормальным голосом. – Не нужно никого убивать. Клэри, я выхожу замуж! За Саймона! Я счастлива! – Она так и сияла. – Раньше мне казалось, что, отдавая кому-то свое сердце, становишься слабой. Ведь его могут разбить. Но теперь я вижу, что это не так. И все это благодаря Саймону и благодаря тебе.

– Почему благодаря мне?

Изабель смущенно пожала плечами.

– Просто ты любишь так сильно. Так отчаянно. Ты столько отдаешь. И этим всегда становишься лишь сильнее.

Клэри заметила, что она вот-вот расплачется.

– Знаешь, когда ты выйдешь за Саймона, мы ведь фактически станем сестрами. Жена парабатая – все равно что сестра, правда?

Изабель обхватила Клэри руками. На мгновение девушки сжали друг друга в объятиях в полутемном коридоре. Клэри вспомнила, как они с Изабель делали первые дружеские шаги навстречу друг другу в закоулках этого же Института. «Я волновалась не только за Алека, но и за тебя».

– Кстати о любви и подобных вещах, – хитро улыбаясь, произнесла Изабель и отстранилась от Клэри, – как насчет двойной свадьбы? Вы с Джейсом…

Сердце Клэри пропустило удар. Она никогда не умела скрывать свои чувства. Изабель озадаченно посмотрела на нее, как будто собираясь что-то спросить – может, узнать, что не так, – но в этот момент дверь музыкального салона открылась, и в коридор хлынул свет и звуки музыки. На пороге показалась мама Изабель, Мариза.

Она улыбалась – да что там, просто светилась от счастья. Клэри была рада видеть улыбку у нее на лице. После Темной войны Мариза и Роберт развелись, и Роберт переехал в дом Инквизитора в Идрисе. Мариза осталась в Нью-Йорке, чтобы руководить Институтом, но через несколько лет с готовностью передала бразды правления Джейсу и Клэри. Она не стала уезжать из города – по ее словам, чтобы помочь им, если вдруг станет тяжело, но Клэри подозревала, что на самом деле она просто хотела быть ближе к детям и маленькому внуку Максу. В волосах ее теперь было больше седины, чем при первой встрече с Клэри, но она по-прежнему держала спину прямо и по-прежнему гордо несла звание Сумеречного охотника.

– Изабель! – воскликнула она. – Все тебя заждались!

– Хорошо, – сказала Изабель. – Теперь мой выход.

Взяв Клэри за руку, она поспешила вперед. Вдруг перед ними оказались яркие огни музыкального салона, и все присутствующие с улыбкой обернулись к ним, завидев девушек на пороге.

Клэри, как всегда, нашла глазами Джейса: входя в комнату, она всегда первым делом смотрела на него. Он все еще играл тихую, ненавязчивую мелодию, но поднял голову и подмигнул Клэри, когда она вошла.

Кольцо Эрондейлов у него на пальце искрилось миллионом огней, отражая свет ярких звезд, которые плавали по комнате: не иначе их наколдовал Магнус. Клэри вспомнила о Тессе, которая передала ей это кольцо для Джейса, и пожалела, что ее нет рядом. Ей всегда нравилось смотреть, как он играет.

Комната взорвалась ликованием при появлении Изабель. Она улыбнулась и посмотрела по сторонам, явно купаясь в лучах славы. Она послала воздушный поцелуй Магнусу и Алеку, которые сидели на полу с Максом и Рафом, глядевшим на все огромными от удивления темными глазами. Майя и Бат засвистели, Лили подняла бокал, Люк и Ребекка просияли, а Мариза и Роберт с гордостью посмотрели, как их дочь прошла чуть дальше и взяла Саймона за руку.

Лицо Саймона светилось от счастья. На стене позади него сменяли друг друга фотографии из составленного Ребеккой слайд-шоу. В основном там были снимки Саймона – и гораздо меньше снимков Изабель, ведь Сумеречные охотники не слишком интересовались фотографией. Мерцающие картинки одна за другой проступали на стене возле клавесина и исчезали вновь.

Вот кроха Саймон на руках у мамы – Клэри хотелось бы пригласить ее, но Элайн ничего не знала о Сумеречных охотниках. Для нее Изабель была просто милой девушкой, работавшей в тату-салоне. Вот шестилетний Саймон улыбается беззубой улыбкой. Вот Саймон-подросток с гитарой. Десятилетние Саймон и Клэри в парке под дождем из осенних листьев.

Взглянув на этот снимок, Саймон улыбнулся Клэри, и в уголках его глаз появились веселые морщинки. Клэри коснулась своего правого предплечья, где находилась руна парабатая. Она надеялась, что Саймон по глазам поймет, что она чувствует: что он – ее якорь, краеугольный камень ее детства и путеводная звезда взрослой жизни.

Слезы застилали глаза. Клэри вдруг поняла, что музыка стихла. Джейс подошел к Алеку и зашептал что-то ему на ухо, склонившись светлой головой к его темной. Рука Алека лежала на плече у Джейса, он согласно кивал.

Джейс и Алек давно стали для Клэри воплощением лучших друзей. Она знала, как сильно Джейс любит Алека. Она поняла это в тот миг, когда впервые увидела, как Алека ранили и Джейс – которому было не занимать умения владеть собой – чуть не сошел с ума. Она видела, как Джейс смотрел на любого, кто говорил об Алеке плохо: его глаза прищуривались, взгляд их становился обжигающе холодным. И она думала, что все понимает, она думала, что Джейс и Алек – лучшие друзья, как они с Саймоном.

Но теперь Саймон стал ее парабатаем и она понимала все гораздо лучше. Рядом с парабатаем ты становился сильнее. Парабатай был словно зеркало, отражавшее все лучшее в тебе. Клэри даже представить себе не могла, что значит потерять парабатая, через какой ад тогда придется пройти.

«Береги его, Изабель Лайтвуд, – думала она, глядя на Изабель и Саймона, державшихся за руки. – Прошу тебя, береги».

– Клэри.

Она так глубоко задумалась, что не заметила, как Джейс отошел от Алека и приблизился к ней. Теперь он стоял у нее за спиной. Она чувствовала запах одеколона, который подарила ему на Рождество, и легкий аромат его мыла и шампуня. Он коснулся ее руки, и мягкий бархат его пиджака скользнул по ее коже.

– Пойдем…

– Мы не можем сбежать, это наша вечеринка…

– Всего на секунду, – сказал он тихим голосом, который одним своим звучанием превращал любую плохую идею в хорошую.

Клэри почувствовала, как он сделал шаг назад, и пошла за ним. Они открыли дверь в Комнату Планов и незаметно скользнули туда.

Точнее, почти незаметно. Алек смотрел им вслед и, пока Джейс закрывал – и запирал – за собой дверь, поднял вверх два пальца. Клэри это озадачило, но размышлять об этом не было времени: Джейс решительно подошел к ней, обнял ее и поцеловал.

Все ее тело затрепетало, как и при каждом их поцелуе. Эти поцелуи не могли утомить ее, наскучить ей или надоесть, как не могут наскучить восхитительные закаты, прекрасная музыка или любимая книга.

Похоже, Джейсу она тоже не надоедала: он всегда держал ее в объятиях так, словно каждый раз был последним. Клэри знала, что у него было тяжелое детство, из-за которого он не был уверен в любви и порой казался хрупким, как стекло, и старалась не забывать об этом. Она волновалась из-за вечеринки и собравшихся гостей, но все же позволила себе расслабиться в поцелуе и провела рукой по его щеке. В конце концов они отстранились друг от друга, чтобы перевести дух.

– Ух ты, – выдохнула она, скользя пальцем по его лацкану. – Похоже, вся эта романтика и падающие с неба лепестки произвели на тебя впечатление!

– Тс-с, – улыбнулся он. Его светлые волосы растрепались, глаза были сонными. – Дай мне насладиться моментом.

– И что же это за момент? – Клэри с интересом осмотрелась по сторонам. В комнате было полутемно, свет в основном проникал сквозь окна и из-под двери музыкального салона. Она видела очертания музыкальных инструментов, похожие на призраков, покрытых светлыми простынями. Позади них у стены стоял кабинетный рояль. – Момент, когда мы прячемся в шкафу на вечеринке по случаю помолвки друзей?

Джейс не ответил. Вместо этого он взял ее за талию, поднял в воздух и посадил на крышку рояля. Их лица оказались на одной высоте. Клэри удивленно посмотрела на Джейса. Его лицо было серьезно. Он наклонился, чтобы поцеловать ее, не убирая рук с ее талии и перебирая пальцами тонкую ткань ее платья.

– Джейс, – прошептала она.

Ее сердце колотилось как сумасшедшее. Он подался вперед и уронил ее на рояль. Смех и музыка из соседней комнаты стали тише, Клэри услышала быстрое дыхание Джейса и вспомнила, каким юным он был, когда они сидели на лужайке поместья Вэйландов в Идрисе и целовались, и целовались, и целовались. Тогда она и поняла, что любовь может ранить, как лезвие бритвы.

Она чувствовала его пульс. Его рука скользнула вверх, он коснулся пальцами бретельки ее платья. Его глаза сверкали в темноте.

– «Зеленый разбитое сердце спасет», – произнес он.

Это была строка из детского стишка нефилимов, который был прекрасно известен Клэри. Его ресницы коснулись ее щеки, голос тихо зазвучал над ухом.

– Ты спасла мое сердце, – прошептал он. – Клэри, ты собрала по частям озлобленного, сердитого мальчишку и сделала его счастливейшим из мужчин.

– Нет, – дрожащим голосом ответила она. – Ты сам это сделал. Я лишь поддерживала тебя из-за кулис.

– Без тебя меня бы здесь не было, – мягко, музыкально произнес он. – Я обязан не только тебе, но и Алеку, Изабель, даже Саймону… Но ты – мое сердце.

– А ты – мое, – ответила она. – И ты это знаешь.

Он поднял голову и встретился с ней взглядом. Его глаза сияли ослепительным золотом, серьезные и прекрасные. Она так сильно любила его, что каждый вдох отдавался в груди сладостной болью.

– Так ты готова? – спросил он.

– Готова на что?

– Ты готова выйти за меня? – произнес он.

Казалось, земля содрогнулась. Клэри помедлила – прошла всего секунда, но она показалась им обоим вечностью. Сердце ее словно сдавил незримый кулак. На лице у Джейса появилось недоумение, но тут раздался взрыв, и дверь в комнату распахнулась под дождем из щепок.

Внутрь ворвался обеспокоенный Магнус. Его черные волосы стояли дыбом, одежда помялась.

Джейс повернулся к нему, не выпуская Клэри из объятий.

– Я бы спросил тебя: «А стучаться тебя не учили?» – но ответ и так очевиден, – прищурившись, бросил он. – Но мы, как видишь, заняты.

Магнус отмахнулся от него.

– Я заставал твоих предков и за более интимными занятиями, – заметил он. – К тому, же ситуация экстренная.

– Магнус, – сказала Клэри, – надеюсь, дело не в цветах. И не в торте.

– Я же сказал, ситуация экстренная, – повторил Магнус. – Карта зафиксировала вспышку некромантии. Прямо сейчас, в Лос-Анджелесе, неподалеку от Института.

Клэри соскочила с рояля. Ее окатило волной ужаса – такого сильного, какого она не чувствовала уже много лет.

– Эмма! – воскликнула она. – И Джулиан. Дети…

– А может, и весь Лос-Анджелес, – кивнул Магнус. – но давайте проверим, прежде чем паниковать.

– Но я собирался сказать тост! – воскликнул Джейс. – Неужели апокалипсис не может подождать?

– Ты кому-нибудь сказал? – спросила Клэри Магнуса. – Кому-нибудь кроме нас?

– Мне не хотелось портить вечеринку ложной тревогой, – признался Магнус. – Поэтому я сказал только…

На пороге появился высокий силуэт. Роберт Лайтвуд. С сумкой на плече, из которой, как заметила Клэри, выглядывало несколько клинков серафимов. Он застыл на месте, заметив Джейса и Клэри – растрепанных, раскрасневшихся.

– Прошу прощения, – сказал он.

Джейсу стало неловко. Роберту стало неловко. Магнус нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Клэри знала, что он не слишком жалует Роберта, хотя их отношения и улучшились после усыновления Макса. Из Роберта получился лучший дед, чем отец: он с радостью возился с Максом, а теперь и с Рафом.

– Может, хватит уже размышлять о сексуальной жизни Джейса и Клэри? Нам пора! – воскликнул Магнус.

– Вообще-то мы ждем лишь тебя, – заметила Клэри. – Я не могу открыть портал, да и карты я не видела. Ты единственный, кто знает координаты.

– Терпеть не могу, когда ты оказываешься права, – вздохнул Магнус и поднял руку.

В воздухе вспыхнули голубые искры, которые вскоре образовали прямоугольный проем, сквозь который Клэри увидела утес, лунную дорожку на воде и беспокойные волны.

В ноздри ей ударил запах моря и полыни. Джейс подошел к ней и взял ее за руку. Она ощутила тепло его пальцев.

Когда они вернутся, она должна будет дать ответ. Она ужасно боялась этого. Но сейчас они были в первую очередь Сумеречными охотниками. Выпрямив спину и высоко подняв голову, Клэри шагнула в портал.