Глава 2
Лия ничего не понимала. Глеб собственной рукой составил купчую, расписался. Смугловатый тип с раскосыми глазами выложил на стол две пачки долларов. Лия смотрела, как Глеб считал купюры, и не могла поверить, что ее продали в рабство. Но так оно и было.
Жилистый парень с располагающей внешностью смотрел на нее с сочувствием. Он вроде бы жалел ее. В его глазах угадывался похотливый интерес, но разум пытался удержать в узде горячие мысли. Так могло только казаться, но все-таки его взгляд успокаивал девчонку.
А смуглый парень ее пугал. Он даже не пытался сдержаться, без всякого стеснения раздевал Лию взглядом.
– Ну и все, господа! Прощание славянки! – бравурным тоном объявил смуглый парень и удержал Лию, когда она бросилась к Глебу. – В губы не целовать! Продано! Помаши дяде ручкой!
Лия хотела оттолкнуть его, но он так на нее глянул, что у нее душа ушла в пятки. Ведь и убить мог. Даже тот, который хороший, не защитил бы. Не такой уж он и добрый, этот жилистый тип, если позволил свершиться такому кощунству.
– Лия, жди. Я за тобой вернусь. – Глеб ушел.
Смуглый субъект отправился его провожать, и она осталась наедине с парнем, в котором хотела видеть хорошего человека.
– Он не вернется, – с сожалением к ней сказал он.
– Почему?
– Меня Кирилл зовут.
– А твоего друга?
– Хочешь знать, как зовут второго твоего господина?
– Я хочу знать, – встрепенулась она.
– А он твой господин? – с легкой усмешкой спросил Кирилл.
– Нет! – спохватилась Лия.
– Не господин. Просто хозяин.
– Но я не вещь, чтобы у меня был хозяин! – возмутилась она.
– Все правильно. В реальной жизни у тебя не может быть хозяина. Но у нас игра. Она должна стоить свеч. Двадцать тысяч долларов – серьезные деньги.
– Да, серьезные, – не могла не согласиться Лия.
– Твой Глеб предал и продал тебя всерьез.
– Да, предал. – Она опустила голову на грудь. – И продал.
Из глаз вдруг капнула на пол слеза.
– Мы всего лишь показали тебе, с каким ублюдком ты жила.
– Да, с ублюдком.
Она любила Глеба, но не могла отрицать его подлую сущность.
Глеб открыл калитку. Клим взял его за руку.
– Пусти!
– Да куда ты на ночь глядя? Останься, переночуешь. Утром пойдешь.
– Я не знаю, – замялся тот.
Клим закрыл калитку, провел Глеба к двери.
– Покурим?
– Можно.
Клим достал зажигалку, сигареты. Они закурили.
– Хочешь посмотреть, как мой братан с твоей Лией знакомится? – осведомился Клим.
– Нет. – Глеб скривился.
– Чего это? Бабу продал, а теперь нет!..
– Я ее верну!
– Зачем она тебе подпорченная? Не веришь? Пошли!
Они обогнули дом, подошли к окну, выходящему на огород.
– Смотри!
– Так темно же. – Глеб встал у окна, ткнулся носом в стекло.
Клим только этого и ждал. Одной рукой он закрыл жертве рот, а другой нанес удар. Нож вошел точно в почку, смерть наступила почти мгновенно.
Кирилл провел Лию в спальню, откинул к стенке одеяло.
– Ложись.
Лия кивнула и легла. Сначала она пододвинулась к стенке и только потом спохватилась. Неужели ей хотелось, чтобы Кирилл лег рядом?
Даже если и так, то ему об этом знать вовсе не обязательно.
Она легла на середину, но Кирилл всего лишь усмехнулся, наблюдая за этими маневрами.
– Мой тебе совет, не делай глупостей, – сказал он. – Просто ложись и спи. Утро вечера мудренее.
– А утром что будет?
– Спи и ни о чем не думай. – Он улыбнулся и подоткнул под нее одеяло.
Лие вдруг стало уютно и даже спокойно. Но стоило Кириллу уйти, как из глаз девчонки хлынули слезы. Глеб продал ее в рабство. В это невозможно было поверить.
Клим щелкнул зажигалкой, закурил, глубоко затянулся, со смаком выпустил дым.
– Будешь? – Он протянул пачку.
Кирилл взял сигарету, с сомнением поглядел на нее.
Он курил только в особых случаях.
Клим не мог об этом не знать и с усмешкой спросил:
– Волнуешься?
– С чего это?
Кирилл знал, что Глеба больше нет. Но не он его убивал, не ему и каяться. А сожаления не было. Как можно считать человеком существо, которое продало за двадцать штук баксов свою любимую женщину?
– Девчонка клевая. Не фонтан, конечно, зато наша! Ты ее уже оформил в собственность?
– Давай не будем спешить. Ей нужно прийти в себя.
– Значит, не оформил. А меня долго не было, я почти пол-ямы вырыл.
– Устал?
– А ты думаешь!
– Вот и ложись спать.
– Значит, завтра, говоришь? Да, это твое. – Клим достал из кармана пачку стодолларовых купюр, отдал Кириллу. – Если не доверяешь, можешь пересчитать.
– Доверяю.
– Тогда и за Лию не беспокойся. Пусть спит.
Клим зашел в дом, а Кирилл взялся за лопату.
Сон прятался где-то в темноте и не хотел забираться к Лие под одеяло. Да она его и не звала. Какой может быть сон, когда в голове жужжащий рой мыслей?
Глеб оказался сволочью, он продал ее как вещь, и теперь ею могут пользоваться какие-то проходимцы. Она этого не хочет, но у них есть право. Если они его предъявят, ей придется уступить. Потому что это игра. Серьезная, цена которой двадцать тысяч долларов. За такие деньги убивают.
Кирилл не так уж и страшен, но его друг – сущий дьявол. Хотя и с ним, пожалуй, можно будет поладить.
Мысли кружили в голове, жужжали, но не кусались. Когда открылась дверь, Лия не очень испугалась. Смуглый парень переступил порог и кивком показал на горницу.
– Хочешь со мной познакомиться? – с ироничной, вовсе не пугающей улыбкой спросил он.
Лия не хотела с ним знакомиться, но знала, что он будет настаивать. Лучше его не злить.
Она кивнула. Но парню этого было мало.
– Не слышу.
– Да, хочу.
– Это хорошо, что ты хочешь.
Он исчез из вида, но дверь оставил открытой. Лия надела спортивный костюм, вышла к нему. Парень сидел за столом, уложив голову на кулаки, и устало смотрел на нее.
– Садись.
Она послушалась, отодвинула стул и села.
– Меня Клим зовут. Все, познакомились. Давай, Лия, корми своего мужика.
– Своего? – вырвалось у нее.
– А ты в этом сомневаешься?
Лия опустила глаза, поднялась из-за стола и отправилась на кухню. Она действительно должна была накормить своих мужчин.
Чем глубже, тем трудней копать, но для Кирилла такая закономерность давно уже не открытие. Уж он-то с лопатой на «ты».
Он углубился почти на метр, когда появился Клим.
– Как земля?
– Пухом.
– Повезло мужику. На вот, поешь. – Он протянул другу тарелку с какой-то стряпней, в которой, судя по запаху, присутствовало мясо.
– Что это?
– Рисовая каша с тушенкой. Типа плов. Ты давай рубай, а я отдыхать пойду.
– С оформлением?
– Если Лия захочет.
– А она захочет? – От волнения у Клима вдруг пересохло в горле.
– Сегодня нет, а завтра – видно будет. Пусть пока спит одна. А ты чего так забеспокоился? – с усмешкой спросил Клим.
– Я же говорю, она привыкнуть к нам должна. Нельзя вот так сразу, нахрапом. Напугаем девчонку, потом смотри за ней, чтобы не убежала.
– А может, ты сам хочешь с ней?
– Я этого не говорил.
– А я говорю. Мы ее на двоих купили, а мог бы я один! – отрезал Клим и продолжил уже куда более покладисто: – Но я не единоличник. Как некоторые. Копай давай, не отвлекайся. – Клим ушел.
Спустя какое-то время Бочаров подкрался к окну и заглянул в горницу. Клим и Лия сидели за столом и о чем-то мирно беседовали.
Эта светлоглазая девочка явно обладала чем-то таким особенным. Струящаяся женственность, нежное обаяние. Вроде бы не красавица, но такая миленькая. На фигурку не очень – плоскогрудая, костлявая, попка с кулачок, ножки тонкие, с кривизной. Клим любил роскошных женщин – высоких, полногрудых, длинноногих. Лия, казалось бы, не должна была произвести на него впечатление. Но так уж вышло.
Нет, он не влюбился, далеко до этого. К тому же не собирался вешать мишень на свое сердце. Конечно, было бы неплохо уложить в постель эту крошку. Только вот стоит ли форсировать события?
Клим хорошо знал своего друга и никогда еще не видел его таким взволнованным, как сейчас. Вот уж кто реально запал на Лию, так это Кирилл. А если он влюбился? Вдруг эта девочка вобьет осиновый кол в их дружбу? Клим сейчас не в том положении, чтобы терять друга. Но Лия такая хорошенькая!
– Ты с Глебом долго жила? – спросил Клим, с проницательной улыбкой глядя на нее.
– Почти год. – Лия потупила глазки.
Страха в них не было. Присутствовало лишь смирение перед судьбой.
Клим знал таких девчонок, которым все равно, с кем и как. Такие фиолетовые натуры с легкостью порхают по жизни, пока не оседают на панели под красным фонарем. И Лия могла скатиться.
– А до этого чем занималась?
– Закончила медучилище.
Голос у нее нежный, чистый, как лесной ручеек на солнечном свету. Заслушаешься.
– В Москве?
– Нет, в Смоленске. Я там с Глебом познакомилась.
– Предки тебя в Москву с ним отпустили?
– У меня нет родителей.
– Детдомовская?
– Нет. Сначала с бабушкой жила, а когда она умерла, к тетке переехала. Она только рада была меня в медучилище спихнуть. Там общежитие.
– Да, знаю. Сам к студенткам в общагу лазил. Ох, мы и отжигали!
Лия грустно вздохнула.
– Была у меня там одна. Ух, горячая!
Девушка опустила голову.
– У вас там тоже, наверное, свое веселье было? – гнул свое Клим.
Он пытался спровоцировать Лию на откровения, и ему это удалось.
– Глеб у меня был первым.
– А кто вторым?
– Никто.
– Глеб уехал и не вернется. А как ты будешь без мужика?
– Можно я пойду спать? – тихонько спросила Лия.
Она была похожа на Настеньку из фильма-сказки «Морозко». Такие же ясные и невинные глаза. Та девочка была рада угодить старому волшебнику, всю избушку ему вылизала. Эта тоже не видела в Климе врага. Смирения во взгляде более чем достаточно.
Может, она просто не хочет тратить время на разговоры, завлекает его в свою темную комнату? В тихом омуте черти водятся!
– Ты можешь делать все, что угодно, – сказал он. – Но в пределах этого дома. И с нашего разрешения.
– Я же спросила.
– Иди. – Клим начальственно повел рукой в сторону спальни.
Лия уже открывала дверь, когда он ее обрадовал:
– Я к тебе зайду.
Она пугливо юркнула в комнату, плотно закрыла за собой дверь. Но слова «нет» не сказала и взглядом не сверкнула. Значит, он действительно мог к ней зайти.
Тайное захоронение – целая наука. Земля над покойником не должна осесть, поэтому ее нужно постоянно утаптывать. Кирилл торопился, но об осторожности не забывал.
Наконец-то все было закончено. Он забросал место захоронения прошлогодней травой, и вуаля. Можно идти в дом. А там что?
Кирилл сначала подошел к окошку, за которым горел свет, заглянул в него. За столом никого, в комнате тихо. А где же Клим?
Кирилл зашел в дом. В горнице у него под ногой скрипнула половица. В спальне за дверью послышался шорох. Тут же заскрипела кровать. Железная спинка стукнулась о стенку раз, другой.
Кирилл вдруг почувствовал полное опустошение и опустился на стул. Зачем он только приехал сюда? Чего ради Клим купил эту дуру Лию? Отпустил бы их вместе с Глебом, и дело с концом. Но Лия здесь. Она очень нравилась Кириллу. Да чего уж там! Он ревновал эту белокурую сучку. Такое приключилось с ним впервые.
Может, бросить все и уехать?
Кровать за дверью перестала скрипеть. Из комнаты вышел Клим, выдохнул, взъерошил волосы, шагнул к столу, тут же сдал в сторону и открыл дверь в соседнюю комнату.
– Так ты постелила? – спросил он.
– Да. – Лия вышла из комнаты и, не глянув на Кирилла, прошмыгнула в спальню, где Клим только что сотрясал кровать.
С кем-то, но не с ней. Кирилл оторопело смотрел ей вслед.
– Ты чего такой бледный? – спросил Клим.
– Я бледный? – Бочаров растерянно глянул на него.
– Как поганка.
– Ты что там делал? – Кирилл взглядом показал на дверь, за которой находилась Лия.
– Кровать шатал.
– Зачем?
– Тебя дразнил. – Клим ухмыльнулся. – Или тебе все равно?
– Что все равно?
– Что я с Лией кровать шатал.
– Не было там ее.
– А могла быть. Если бы я очень захотел. Признайся, что ты втюрился в эту крошку, и спи спокойно.
– Ну… – Кирилл еще точно не знал, влюбился он в Лию или нет.
– Я вижу, что вляпался, – проницательно глянув на него, заявил Клим. – А я нет. Если ты на нее сейчас залезешь, мне будет все равно.
– Я не залезу.
– Почему?
– Потому что Лия не вещь.
– А если она сама захочет?
– Если сама захочет, то не вопрос, – сказал Кирилл.
Клим вплотную подошел к нему, в упор посмотрел в глаза и сказал:
– А она может захотеть. В очередь к ней мы не встанем, не тот случай. Ты же не хочешь ее со мной делить?
– Нет.
– Тут кто-то один должен. Ты или я. Она не вещь. Сама может решать. Поэтому жребий мы кидать не станем. Кого Лия завтра выберет, с тем и будет. Если она предпочтет меня, то без обид, лады?
Кирилл кивнул. Да, так будет по-честному. Если вдруг Лия выберет Клима, то он наступит на горло своей песне и отойдет в сторонку.
Небо уже розовело, скоро рассвет, а сна ни в одном глазу. Это была не ночь, а самый настоящий кошмар. Куча плохих новостей, все как обухом по голове.
Но было в этой череде и кое-что хорошее. Кирилл не считал ее вещью. Клим, как это ни странно, согласился с ним. Они не захотели кинуть жребий. Все должна была решить сама Лия. Уже завтра.
Лия стояла у окна и смотрела на небо, уже розовеющее, все в пепельных прослойках небо. Она гладила пальцем щеколду. Кирилл и Клим спали, и она могла сбежать от них. Взять сумку, одеться, открыть окно и выбраться из дома.
Но куда идти? Кому она нужна в этой жизни? Глебу, который продал ее как бездушную вещь? Вдруг он вернет ее Кириллу и Климу, чтобы они не отобрали у него деньги? Этим крутым парням ничего не стоит поставить его на счетчик.
Нет, некуда ей бежать. Да и зачем, если Кирилл вовсе не плох? К тому же она очень понравилась ему. Не зря же Клим попросил ее подыграть ему. Он хотел подразнить Кирилла, и это у него получилось. А почему такое стало возможным? Потому что Кирилл неровно к ней дышит.
Но и сам Клим, похоже, проникся чувством. Он не откажется стать ее мужчиной, если она выберет его. А парень-то в принципе неплохой. Не красавец, но в нем есть сильный мужской стержень. Женщины таких любят.
Но Кирилл все же лучше. Он достоин того, чтобы с ним считались.
Клим не из тех, кто церемонничает с женщинами. Он мог взять Лию силой, как свою собственность, но не сделал этого. Хотел, но не решился пойти против Кирилла.
Но если она предпочтет Кирилла, то Клим останется у разбитого корыта. А выбор нужно делать. Пока парни не передумали. Иначе они бросят жребий. Или составят график посещений.
Мерное тиканье часов должно было убаюкивать, но Кирилл все никак не мог заснуть. Последние сутки оказались бешеными, одна только сумасшедшая ночь чего стоила. Он очень устал. Сейчас дрыхнуть бы без задних ног, но сна нет. Может, потому, что Лия в соседней комнате. Почему мысли о ней не выходят у него из головы? Какими чарами она его околдовала?
Тихонько открылась дверь, из спаленки невесомой поступью вышла Лия. Кирилл закрыл глаза, оставив невидимую щель между веками, затаил дыхание. Девчонка встала в лунный шлейф, который стелился по полу на самой середине комнаты. Небесный свет струился с нее, как свадебная фата.
Лия повернулась к нему спиной, взялась за ручку двери, за которой находится Клим. Сердце замерло в груди парня. Неужели она выберет друга? Если девчонка ляжет к нему, то Кирилл потеряет всякие права на нее и останется один. Как такое можно допустить?
Мышцы напряглись, нога потянулась к полу. Надо встать, догнать девушку, схватить ее за руку. Пусть она возьмет паузу, подумает, с кем ей будет лучше.
Но подняться Кирилл не успел. Лия вдруг сама повернула к нему, остановилась возле дивана и замерла, как лунатик, заснувший на ходу. Она действительно забылась или чего-то ждала. А может, думала, не повернуть ли обратно? Вдруг Клим лучше, чем Кирилл?
Нет, нельзя ей повернуть назад. Она должна сделать правильный выбор.
Кирилл схватил девушку за руку, потянул на себя, и она покорно села на диван. Он поднял одеяло, и Лия юркнула в постель. Парень прижался к ней. Девчонка покорно прильнула к нему и обняла.
Кирилл вдруг вспомнил смазливую шатенку Женю, с которой не так давно провел ночь. Он и обнимал ее, и все такое. Но если между ними и был взрыв, то не в душе. А сейчас у него полыхнуло в самых глубинах. Сердце томно заныло.
Лия крепко прижалась к нему и затихла. Он не торопился распускать руки, лезть к ней под ночную рубашку. Это с Женей ему хотелось только одного – врываться, скакать, кувыркаться. С Лией для ощущения счастья достаточно было просто лежать рядом.
– Мне страшно, – прошептала она.
– А ты не бойся, – так же тихо сказал он.
– Боюсь. Ты меня сегодня не трогай.
– Не буду.
– Мне нужно к тебе привыкнуть.
– Привыкай.
– А если привыкну?
– Очень хорошо.
– Ты меня не бросишь?
– И не брошу, и не продам.
– Я ведь и влюбиться могу.
– Я тоже.
– Ты такой… – Лия прижалась к нему так, как будто хотела пройти сквозь тело и оказаться в самой глубине души.
– Какой?
– Я очень так боюсь в тебе разочароваться.
– Не бойся.
– И еще мне с тобой уютно. Ты же меня сейчас не тронешь?
– Нет.
– Мне с тобой хорошо. Очень даже. – Ее шепот стихал, мышцы расслаблялись.
На последнем слова она и вовсе уткнулась носом Кириллу в грудь и заснула. Он обнимал ее в страхе пошевелиться.
Клим открыл глаза и ослеп от солнечного света, яркими снопами вбитого в окна. Он поднялся, вышел в горницу. Здесь было не так светло, но солнечные зайчики скакали перед глазами. Они мешали понять, что или кого Кирилл обнимал во сне. Подушку или девушку?
Клим сел, уперся взглядом в Кирилла. Стул скрипнул под ним. Друг проснулся. И Лия подняла голову. Клим успел заметить солнечные блестки в ее красивых глазах, прежде чем она спрятала голову под одеяло.
А глаза у нее действительно красивые. Да и сама она сексуальная. Но эта девушка с Кириллом, а не с ним. Может, тот и первым на нее запал, но у Клима тоже могут быть чувства.
– Лия сама, – сказал Кирилл, подозрительно глядя на него.
Краешек одеяла приподнялся, послышался голос девчонки:
– Я сама!
– Лия сделала свой выбор. – Бочаров смотрел на друга с торжеством, густо смешанным с чувством вины.
Клим поднялся, повернулся к ним спиной.
– Да ну вас к черту! – Он сам уловил обиду в своем голосе.
– Это твое благословение? – донеслось вслед.
– Лия, хорош спать! Завтрак готовь!..
Да, спать эта особа может с Кириллом, но в остальном она – девушка общего пользования. Он не станет с ней миндальничать. Порядок в доме должен быть образцовым. Пусть на завтрак-обед-ужин подается только свежая пища! Кирилл не посмеет сказать, что так быть не должно.
Мягкое освещение, тихая спокойная музыка, душевная обстановка – все хорошо. Но почему тогда в душе такое напряжение?
Вор Афанас умел производить благоприятное впечатление. Он прямо сидел за столом, орудовал ножом и вилкой с ловкостью аристократа. В принципе он и был таковым, но воровского мира. Лучше назвать его патриархом.
Афанас благодушно посматривал на Мишу, но тепло в его взгляде такое же фальшивое, как огонь в нарисованном камине Папы Карло. Буллит прекрасно знал, с кем имеет дело.
Афанас точным элегантным движением забросил в рот кусочек хорошо прожаренного мяса.
– Черепан, стало быть, за тебя подписался. – Он говорил, одновременно жевал этот кусок, но слова его звучали внятно. – Это хорошо.
– Это очень хорошо.
– За тобой всего одна ходка, и та по пьяной теме.
– Важно не то, за что закрыли, а то, как я себя поставил. Люди меня уважают.
– Это ты мне говоришь? – Афанас улыбнулся, но Мише стало не по себе.
Он действительно в авторитете, но не при Афанасе заявлять о себе таким борзым тоном.
– Говорю, – выжал из себя Миша.
Он очень хотел стать вором в законе. Афанас в принципе не возражал, но скорее тормозил процесс, чем помогал. Мише приходилось самому искать и находить рекомендации от уважаемых людей.
– Это хорошо, что ты умеешь правильно выражать свои мысли. Еще лучше, если ты будешь выражать их, ну, например, в Государственной думе.
– Где?! – Миша оторопело уставился на вора.
– Начать можно с московской. Есть люди, которые помогут тебе избраться на второй созыв. Выборы в следующем году, времени на раскачку нет.
– Эка вы махнули, Сергей Афанасьевич!
– Нужно смотреть в будущее, Михаил Андреевич. Ты вор, Миша, наш человек. Этим и ценен. Но если разобраться, ты, образно говоря, светский человек. Учился в школе, в институте, был пионером, комсомольцем, даже в партию вступил. А главное, ты играл в «Спартаке», тебя знают в спортивном мире. Ты знаменитый хоккеист, Миша.
– Не такой уж и знаменитый. В партию вступил, чтобы за границей можно было играть. Но меня туда не пригласили.
– Если бы не сел, пригласили бы. Ты уважаемый человек, Михаил Андреевич. Со всех сторон. И братва тебя знает, и ботва. Ты подумай над моим предложением.
– А это предложение?
– Да. Но ты можешь от него отказаться.
– Что тогда со мной будет?
Афанас ничего не сказал. Он увлекся содержимым своей тарелки. Но его можно было понять без слов. Если Миша откажется, то на коронацию может не рассчитывать.
Но и в случае согласия не видать ему короны как своих ушей. Времена сейчас, конечно, лихие, но никто в здравом уме не рискнет поставить галочку напротив законного вора. Независимые журналистские расследования – еще тот бич. Зависимые – тем более.
– Я подумаю, – выдавил из себя Буллит.
– А пока ты думаешь, я познакомлю тебя с нужными людьми.
– Из Думы?
– Бери выше! – Афанас вознес глаза к потолку. – У них сейчас президентские выборы. Там еще тот ералаш.
– Представляю.
– Это хорошо, что ты представляешь. Плохо, что для этих представлений деньги требуются. Нужно собрать два лимона.
Буллит невольно присвистнул. Он, конечно, мог найти такие деньги, но зачем ему этот напряг.
– Организуй работу с избирателями, пусть они помогут финансово. У тебя есть подшефный бизнес, пусть он поддержит.
– В принципе можно.
– С братвы возьмем лимон. А как ты думал? Все очень серьезно. Если мы не возьмем власть, то она приберет нас к рукам.
Миша кивнул. А почему бы ему и в самом деле не сменить малиновый пиджак на строгий костюм, а золотую цепь – на депутатский значок?
Лия навалилась на Кирилла всей своей массой, но ему ничуть не стало тяжелее. Напротив, он перестал чувствовать даже свое тело. У него как будто крылья за спиной выросли.
– Сегодня ты можешь меня трогать! – сдирая с него футболку, страстно прошептала она. – Везде!..
Он снял с нее рубашку, оголил крохотную грудь. Там и взяться не за что, но ему так приятно было гладить эти два маленьких бугорка.
Лия застонала под его ласками. Ее соски затвердели. Она перевернулась на спину, обжала ногами его бедра.
– Я тебя хочу!
Кирилл никогда не был в райском саду и не имел о нем ни малейшего представления. Но сейчас он чувствовал себя путником, перед которым открывались врата в Эдем.
Лия скромничала, не давала воли своим порывам, сдерживала стоны, рвущиеся наружу. Но слышно было, как скрипит кровать за дверью. Та самая, которую Клим расшатывал вчера.
Теперь ему оставалось лишь скрежетать зубами. Зачем он только установил честные правила? Видно же было, что Лия тяготеет к Кириллу, а Клим разрешил ей выбирать. По-джентльменски можно играть, когда на руках козыри, а их у него не было. Ну какой же он осел!
Надо было составить график посещений – одну ночь Лия спит с ним, другую с Кириллом. Так было бы гораздо честнее. Прежде всего по отношению к самому себе. Ведь он тоже хотел эту сучку! Дело вовсе не в том, что у него нет бабы.
Да, она ему сейчас не помешала бы. Может, у соседей в доме живет какая-нибудь?
Дом этот достался им с сестрой от родного дядьки еще лет десять тому назад. С тех пор жилье и пустовало. У Розы все путем в этой жизни. У них с мужем отличный особняк, и в эту дыру они точно не поедут.
Климу эта хата понадобилась только для того, чтобы отсидеться в ней. Он и не жил здесь никогда, и с соседями не знакомился.
А надо бы прогуляться к ним, узнать, какой такой Коля подселил к нему жильцов. Это все из-за него! Без Лии не было бы и яблока раздора.
Клим дернул стопку, закусил, вышел из дома, перекурил, обследовал соседний забор и увидел в нем калитку, о существовании которой даже не подозревал.
Собаки в соседнем дворе не было. Он без проблем подошел к дому, постучал в дверь.
Сначала послышался женский смех, а затем створка открылась. Предчувствие не сильно обмануло Клима. Он не прочь был увидеть пусть не очень ухоженную, но молодую и симпатичную бабу. Перед ним образовалась женщина средних лет со следами былой красоты. Помятая, с темными кругами под глазами, но фигурка очень даже ничего. Грудь выпирает из-под растянутой кофты. Выпил он порядком, а значит, ему эта женщина подойдет.
– Привет! Ты кто такой? – Она посмотрела на него с явным интересом, даже облизнула ярко накрашенные губы.
– Коля дома?
– А то!
Он не стал ждать, когда баба сдвинется, резко пошел на нее, и она сдала в сторону.
В большой комнате был накрыт стол. Пьяный Коля обнимал ядреную бабу с таким же пропитым, как и у него, лицом. Пьянь, рвань.
– Ты кто? – спросил мужик.
– Сосед. – Клим кивнул в сторону своего дома.
– А Глеб где?
Настало время задать встречный вопрос. Действительно, а какого черта какой-то судак распоряжается чужой собственностью как своей?
Но затасканная красотка вплотную подсела к Климу. Он даже почувствовал предстартовую дрожь в ее теле. А разогреть ее интерес – не проблема. Да и место для этого есть. Главное, не ссориться с Колей.
– Привет, меня Таня зовут.
– И меня зовут, – сказал Клим. – Только я не ко всем иду.
– А ко мне пойдешь, красавчик? – Таня положила руку ему на бедро.
– Если нальет, – с ухмылкой заявил Коля.
– Я схожу, тут рядом, – в раздумье проговорил Клим.
Водка у него была, в сельпо сегодня отоварились. Но за ней нужно идти в дом. А там Кирилл ублажает Лию. Она вся такая хорошенькая, жутко сексуальная, но это счастье почему-то пролетает мимо.
Зачем он только предоставил выбор этой дуре? Почему она предпочла другого?
Клима охватила злость. Таня перестала для него существовать. Колина физиономия сделалась такой же притягательной для кулака, как боксерская груша.
– Вот и сходи! – Коля повысил голос.
Он тоже начал выходить из себя. Это усугубило ситуацию.
– Ты зачем Глеба ко мне впустил? – обозленно спросил Клим.
– Ты иди! – Мужик помахал рукой в сторону дома.
– Ты кого посылаешь, урод?
Клим сорвался с места, не дал Коле подняться и ударил его кулаком в висок. Мужик поплыл, а Клим врезал ему снова.
Остановился он, когда Коля запросил пощады. Он лежал на полу и шевелил поднятыми руками как распятая лягушка – лапами. Это рассмешило Клима.
– Еще раз подселишь ко мне кого – убью! Ты меня понял?..
Он вернулся в дом и увидел Кирилла. Тот сидел за столом, а Лия несла из кухни горячий чайник. Все правильно. Покувыркались, теперь и чайку неплохо выпить. Клим скривился. У него не было желания наблюдать за их телячьими нежностями.
Он взял бутылку и вернулся к соседу. Ладно, Клим и мировую с Колей выпьет, и Таню, так уж и быть, ублажит. Жаль, что от этого ему не станет легче.
Банкир заметно нервничал. Еще бы! Такая сумма зеленью – ни разу не мелочь. Если бы в счет черного налога, так нет. Это дополнительный сбор.
Буллит и сам толком не знал, куда конкретно пойдут эти деньги. Может, ему за это счастье ничего и не обломится. Скажут спасибо, и всего-то делов.
– Ты, Юрий Борисович, должен понимать, это дело большой государственной важности. Если я стану депутатом, тебе от этого будет польза.
– Может быть.
– Или ты во мне сомневаешься? – Буллит хищно сузил глаза.
– Я сомневаюсь?!. – испуганно промямлил Чижин. – Нет, нисколько!
– Может, тебе не нужна защита на высоком государственном уровне?
– Нужна.
– Так чего ты тогда выкобениваешься?
– Михаил Андреевич, я же не отказываю вам. Вы получите сто тысяч.
Буллит скривил губы, пристально поглядел на собеседника.
– Сто пятьдесят!
– Хорошо, договорились.
– Деньги нужны через неделю.
Из банка Миша выходил с видом победителя и в легком недоумении. Спрашивается, зачем ему быть каким-то депутатом, если он и без того входит в число сильных мира сего? Сказал «деньги на бочку» и получил их. А если нет, то пуля решает вопрос быстрее, чем депутатский мандат.
